Ты и мои ученики Петр и Иуда

Ты и мои ученики Петр и Иуда.

Твои глаза устремлены на меня. Они ищут потехи и развлечения. Тебя что-то манит ко мне, как пчелу манит цветок. Твои белокурые волосы пахнут наступающей осенью, которую ты никак не ждешь. А я вот жду. И дело не в том, что осенью я родился. Дело не в том, что осенью я улетаю в далекое странствие. Дело не в том, что с осени начнется инициация новой стадии. Ведь я улетаю только в октябре, а сейчас только август.
Ты не хочешь дождя. Ты не хочешь слушать его прекрасную мелодию о грустных днях и прекрасных мгновениях. Я же сварю ароматный глинтвейн и сяду напротив тебя. Я в тебе ничего не ищу, кроме того, что ты ищешь во мне. Твои синие глаза устремлены на меня, они ждут от меня новой повести. Они ждут от меня прекрасной саги о непонятной любви.
Дождь не хочет мириться с моими словами. Так может показаться. Да это не так. Он просто барабанит по стеклу в такт моим плавным словам, создавая из беседы литургию. «Отключи свой телефон. Я расскажу тебе о дальних странах. Расскажу о разных состояниях. Расскажу об истине. Никто не должен знать.» Ты удивленно смотришь на меня. Зачем отключать телефон? Нас никто не слышит. Но я выключаю все телефоны, вырубаю всю связь с внешним миром, уношу их в соседнюю комнату. И начинаю свой рассказ.
Я не буду о нем писать. Кому надо, тот узнает о нем от меня. Мало кто поймет, ибо мало кто уже подготовлен. Римляне говорили: «Кто знает, тот поймет». Я говорю: «Кто чувствует, тот поймет». Ибо знать и не чувствовать настолько же глупо, как метать бисер перед свиньями без всякой цели, когда это становится ненужной глупостью. А главное – когда вам это не нравится.
И так, я обещал рассказать тебе истину. Мир у нас похож на валенок. Мне так говорили. В общем, какая тебе разница, на что он похож? Тебе главное воспринимать его. Тут мне один математик сказал: «люди занимаются наукой, чтобы знать. Просто знать». Дорогая, это не так. Да-да, не смотри на меня таким удивленным взглядом. Это говорю тебе я. Наука – это тоже религия. И все религии и науки – это способ восприятия мира. Забудь о догмах. Воспринимай их условно. В мире есть ты, и мир есть в тебе. Мир без тебя останется. А ты перейдешь в иную стадию, где не будет воспоминаний о прошлом. И все, что ты здесь оставишь, станет частью тебя, но не воспоминаниями. Воспоминания останутся здесь.
Дорогая, нет граней. Жизнь плывет по течению, не ведомому тебе. Ты можешь ощутить и предугадать, но знать не надо тебе. Я вижу, что будет. Я знаю. Вчера я видел Петра. Мы с ним разговаривали. И я знаю, что он любит меня, но придет время, он отречется трижды от меня. Потом будет себя винить в этом. А я его нет. Он любит и боится. Он жаждет идти за мной, но ему бывает сложно расстаться с прошлым. В его крови много адреналина, внутри него большой нереализованный потенциал. Он постоянно испытывает себя, как будто боясь подойти ближе к тем самым отречениям. Но ему придется. Он пытается постоянно опередить себя. Петр пойдет за мной, а когда отречется трижды, то пойдет за мной с новой силой. Но меня уже не будет во плоти рядом с ним.
Ты смотришь удивленно? Ты читала в Библии про Петра? Я тебе говорю про другую эпоху. Это я его называю Петром. Однако он образован, не беден. Поправляя очки, он смотрит на меня. Он знает, что истина где-то рядом. Вот она истина. Он ее хочет и боится ее. Боится вступить на путь лишений и борьбы. А пока он тратит свою жизнь на пустое ощущение адреналина. Но вот настала пора, и Петр пойдет за мной. Пойдет, потому что так суждено. Он этого ждал.
Не только Петр пойдет. Пойдет и Иуда. Да-да. Я и Иуду нашел. Его любовь ко мне велика. Он уже следует за мной. Он хочет быть не только со мной, но даже быть мной. Но Иуда знает, что это невозможно. От сильной любви, он готов меня возненавидеть. Да слишком сильна любовь. Всю жизнь он боялся за себя. И сейчас боится за свой зад. Скованное детство. Чувства, сжатые в стереотипы. Они ему надоели, но выбраться он не сможет. Только после своего предательства его ко мне любовь нахлынет с огромной силой, и он повесится. И веревкой будет его страх. Страх, который преследовал его всю жизнь. Страх охватит его в свои жесткие объятия, перекрыв ему глотку. Не будет слов, ибо все было ему сказано из уст моих. Я знаю, что он меня предаст, но я его беру в свои ряды. Я беру его, потому что таков выбран мне путь.
Ты еще больше удивлена? Тебя удивляет, о чем я говорю? Помнишь, я спрашивал тебя: готова ли ты увидеть мир по-другому? Ты ответила, что не знаешь. Тогда я сказал тебе: ты еще созреешь. Придет твое время. Пока для тебя, все, что я говорю, – непонятные фразы. И я не скажу: «Вот оно, твое время!». Ты сама все почувствуешь. Ты сама все поймешь.
Я наливаю горячий глинтвейн, горячую струящуюся кровь. Ты закрываешь глаза, засыпаешь с детской улыбкой. Почему-то тебе легко и приятно. Я иду к окну слушать дождь. Я не смотрю в окно. Передо мной открывается новый мир любви, жизни и немного таинства. Передо мной открывается то, что несу я людям. Ты тихо спишь. Ты пока еще не знаешь.