Баба Яга-2 триллер

Падая, Дуся думала о том, что её искаженное страшной гримасой лицо обязательно испугает хозяйского внука – пятнадцатилетнего, белобрысого дылду, до негра загоревшего под горячим, безжалостным солнцем черноморского побережья Кавказа. Об остальных Дуся почему-то в тот момент не обеспокоилась. Ещё она думала о том, что сейчас будет больно и как бы не заорать. Орать она посчитала стыдным. Ко всему прочему Дуся обдумала в полёте траекторию и пришла к выводу, что если ещё сильнее поднапрячь лицевые мышцы, то, может быть, удастся не перековырнуться через голову и всё-таки притормозить на этой, а не на следующей чуть ниже лестничной площадке. Лицо было скрючено последним усилием воли, и Дуся таки кувыркаться не стала. Громкий хруст, донесшийся откуда-то издалека, возвестил об окончании полёта, и Дуся поняла, что сломала ногу. Или как минимум вывихнула. Адская боль понизала насквозь, вылетела в районе левого предплечья и ударила в металлический столб, установленный хозяевами то ли для подпирания импровизированной крыши над двором, то ли в попытке организовать на принадлежащих им квадратных метрах стриптиз клуб. Дуся отдёрнула руку – боль преобразилась в столбе в электрическую волну и Дусю слегка шандарахнуло.

Хозяйский внук Серёжа, выпучив голубые глаза и придыхая от страха и ужаса от только что увиденного, уже был рядом и тянул Дусю вверх, закидывая голову назад, напрягая нехилые мускулы, в мужественной попытке поставить Дусю обратно на ноги. Дусе стало смешно. Чтобы её поднять, таких вот детишек надо бы собрать никак не меньше пяти, да и то… Есть сомнения, справились бы пятеро.

Дуся зажмурилась, попросила публику помолчать, стиснула зубы и встала. Нога тряслась и ужасно болела, справа вместо маленькой элегантной косточки внизу лодыжки выросла опухоль размером с голову младенца. Кто-то сердобольный подставил под Дусю стул. «Тазик мне принесите», - просипела Дуся и сделала страдальческое лицо. Вернее, оно сделалось само собой и попытка развести в стороны насупленные брови и хоть чуточку приподнять уголки рта не удалась, хотя Дуся и старалась сделать это изо всех сил.
Народ забегал. Морозильные камеры двух холодильников опорожнились молниеносно – соседи и хозяева щедро делились запасами ледяной воды. Тазик заполнился наполовину, пальцы подвернулись от холода, боль отступила в глубину пострадавшего сустава и гудела там какой-то своей очень низкой инфракрасной частотой. Дуся прикинула, как выглядит со стороны и осталась довольна собой.. Во-первых, на ней была юбочка-брючки, которые не выставили на всеобщее обозрение интимные Дусины части, во-вторых, совершенно не растрепалась прическа и крендель на затылке, скреплённый большой сиреневой заколкой в виде цветка не развалился, а в-третьих, выражение на лице было достаточно трагическим и одновременно снисходительным дабы окружающие подумали, что ей всё нипочём.

После недолгого совещания, был поставлен диагноз – перелом или трещина. Ещё раз посовещались, хозяева выбрали из трёх имевшихся в наличие машин ту, которая пониже ростом колёс и велели Дусе ехать в травмпункт славного города Геленджика. «Гипс, гипс, гипс!» - причитала одна из хозяек и Дуся нехотя смирилась – гипс, так гипс! Откуда-то взялись два симпатичных костыля из натуральной сосны, чему Дуся очень порадовалась, так как с детства любила всё натуральное и близкое к природе. Вниз по лестнице со двора – пять бесконечных ступенек, мелкая щебёнка под ногами и вот Дуся уже восседает в импортном автомобиле. Рядом уселся испуганный сынище Стасик с серьёзным и почти трагическим выражением на лице – Дусино падение нарушило его планы пойти в компьютерный клуб, и ему было от этого так обидно, что хоть плачь.

Потом была очередь в больнице, смех сквозь слёзы (потому что сын хозяйки, доставивший Дусю в больницу, оказался завзятым юмористом); череда пострадавших конечностей от вчерашнего и сегодняшнего штормов; девица с дополнительной головой на голове старой, образовавшейся в следствие соприкосновения оной с деревом при падении с мотоцикла; юноша, крованящий лбом, будучи избитым неизвестно откуда взявшимся мужем хорошенькой курортницы, маящейся тут же сломанным пальцем (Дуся удивилась, почему не с выломанной челюстью); девушка, с воткнутым в ногу дротиком («Надо же, оказывается тут и в дартс где-то играют», - меланхолично подумала Дуся).
Дусю погнали на рентгеновский стол. Ага. Пятый этаж – лифт не работает – простите, у нас нет лифтёра – доковыляете как-нибудь. Дуся поковыляла. Юноша по имени Лёник, взявший на себя ответственность за Дусино благополучие перед всей своей семьёй, не стерпел, сбегал буквально на минуточку позаигрывать с медсестрой и догнал Дусю уже с ключом от лифта. Дуся испытывает к этому отроку благоговейнейшие чувства – так быстро и действенно очаровывать всех представительниц женского пола на её памяти не умел просто никто. Леник даже Дусю умудрился обаять, легким движением рук подняв её на высокий железный стол в рентген кабинете потом сняв её оттуда, потом водрузив на стол для наложения гипса и снова сняв. Геракл не иначе!

Итак, в Джанхот Дуся вернулась уже с загипсованной ногой, пачкой Пенталгина, двумя рулонами эластичного бинта и ворохом журналов, чтобы не умереть от скуки в последующие дни.