Дом

Маленькая девочка Оля любила рисовать на белых листах бумаги все, что не попадя. Ее детские ручки обхватывали карандаши разных цветов и посвящали альбом для рисования в то, кем она хотела бы быть, в то, как она видела окружающий мир.
Разноцветные Олины каракули приобретали смысл в руках трепетных нянек, которые ясно могли различить на них Олину маму, трех ее братьев и пятерых сестер. Могли различить и тут же начинали грустить по своим родителям, которых они, быть может, не ценили совершенно.
Больше всего Оленьке нравились портреты, она придавала лицам неказистых фигур абсолютно реальные улыбки и смущения…
Всякий раз фломастер погружал трехлетнюю девочку в жизнь, которая открывалась ей с каждым днем все больше и больше, в жизнь, за которую можно успеть так много и не успеть ничего.

Сегодня маленькая Оленька снова рисовала… Она сидела за столом в узкой от пыли комнате. Ее карандаши игриво скользили по бумаге, рядом с ней сидел плюшевый медвежонок с оторванной лапой. Напротив Оли стоял огромный шкаф с изношенными знавшими чужие руки игрушками, на полу лежал старый потерявший свой цвет ковер. В соседней с этой комнате спали дети, на двухэтажных, готовых в тот же миг рухнуть, кроватях. Кто-то ворочался во сне, кто-то мирно сопел, кто-то, проснувшись от недавнего кошмара, приходил в себя. Все они были ровесниками, и, несмотря на возраст, знали много больше некоторых стариков.

За окном шел дождь, мелкие капли барабанили по стеклу, странно то, что и в ясную погоду, солнце давно не светило в окна этого здания из-за построенных рядом кирпичных пентхаузов. Оно как будто пряталось за яркими желтыми стенами новых громоздящихся кругом бетонных великанов.
Дом же, в котором рисовала своих родителей Оленька, был темно-серым, издалека можно было разглядеть, как время отковыривало от стен кусочки покрытой струями ливня краски. Любой проходящий мимо человек сторонился этого здания и старался не останавливать на нем взгляда. Детские качели во дворе ужасно скрипели от ветра. Деревья со склеенными темно-желтыми листьями не шелестели. Тусклые стены наваливались на несведущих людей. Крыльцо как будто выпирало наружу. Мокрые от дождя оранжевые перила, перекосившаяся лестница, деревянные, наполовину сгнившие двойные двери – все это наводило тоску. Но больше всего зрение случайных прохожих раздражала надпись «Детский Дом №589»