Angel

Это было слишком похоже на какой-нибудь японский мультик – аниме. Маленькая девочка с огромными глазами и таким же огромным пистолетом. «Моя маленькая Кайт,»- подумал я и усмехнулся

- Почему ты улыбаешься? – спросила она. – Разве ты не понимаешь, что я могу тебя сейчас убить?

«Она сказала «могу убить»… значит у меня есть шанс,» - подумал я.

- Просто это выглядит несколько карикатурно, - сказал я.

Она нахмурилась. На ее прелестном лобике собрались маленькие морщинки, придав ее лицу милое и забавное выражение, несвойственное для ее возраста.

- Тебе кажется это смешным? Я не шучу. Я ведь правда выстрелю, – слегка обиженно сказала она.

Еще бы! Я и не сомневался, что она выстрелит. В противном случае плохой был бы из меня учитель.

- Я и не сомневаюсь, девочка моя… - начал я.

- Не называй меня так! – крикнула она, дернув пистолетом. Не упуская прицела, между прочим. Девочка просто молодец! Я ее обожаю!

- Ты извращенец и педофил! – продолжает она.

- Это и есть причина, по которой ты сейчас собираешься меня пристрелить? – спрашиваю я. Мы одни, в комнате на 4-м этаже, на улице белый день, но жалюзи закрыты, и создают несильный полумрак. – Тогда тебе придется перестрелять еще кучу народу, девоч… Энжел, - вовремя поправился я.

- Не паясничай! – обрывает она. Черт, эта 14 летняя девчонка не перестает меня поражать. Откуда такие фразы?!

- Откуда такие фразы? – спросил я, чтобы потянуть время.

- Но я же умная девочка, - съехидничала она. – Ты сам мне это говорил.

- Не отрицаю. Но сейчас ты ведешь себя как глупый ребенок!

Зря я это сказал. Энжел моментально подскочила ко мне через матрас, разложенный на полу, и уперла пистолет мне в лоб, а палец на курке напрягся и задрожал.

Она стоит на расстоянии вытянутой руки, я не связан, эх, сейчас бы один простой полицейский прием, отобрать пистолет, схватить за руку, снять ремень, перегнуть через колено и так надавать по заднице, расшалившейся девчонке, чтобы неделю сесть не могла! Но я этого не делаю. Потому что я знаю, что тогда потеряю ее навсегда. Она уйдет и больше не вернется. Это в лучшем случае. А в худшем меня ждет суд.
- Я не извращенец, - я пытаюсь сохранить спокойствие. – Потому что я действительно тебя люблю.

- Ты не можешь меня любить, – отрезает она.

- Это почему это?!

- Потому что мне 14 лет. И если ты меня любишь, значит, ты извращенец и педофил.

Несокрушимая логика, что тут скажешь.

- Ну, если это обязательные условия, чтобы я мог тебя любить, то так и быть, я буду извращенцем и педофилом. Но девочк… Энжел, ведь я тебя пальцем не тронул! С моей стороны ни разу не было ни одного непристойного действия!

Это была правда. Ни разу, с момента нашего знакомства я не сделал ничего в отношении Энжел, что могло бы быть расценено как домогательство, несмотря на ее не по годам развитое тело. Когда я впервые увидел ее, она читала книжку в метро, держа ее перед лицом. Поэтому сначала я увидел лишь название книги «Ф. Ницше «Так говорил Заратустра»». Я не придал этому значения, пока книжка не опустилась на колени, открыв взору прелестное личико 14 летней девочки. Именно тогда меня привлекло что-то далеко не детское в ее сосредоточенном выражении лица.

Тогда я подсел к ней и заговорил. Сначала она отнеслась ко мне с естественным недоверием и опаской, но слегка успокоилась, узнав, что я работаю в полиции. Мы разговорились, и я вызвался проводить ее до дома. А на следующий день, после работы я караулил ее у подъезда как пацан. Я прекрасно понимал, что в 26 лет ухаживать за 14 летней девочкой, это как минимум глупо, а как максимум – статья. Но я ничего не мог с собой поделать!

Через неделю она попросила меня научить ее стрелять из моего табельного пистолета. А через две она владела им в совершенстве, попадая с 20-ти шагов в подброшенную монету. Я также провел ей небольшой психо-тренинг, которым готовят полицейских без ненужных раздумий и нерешительности стрелять в живых людей. Я думал, что ей это пригодиться для самообороны, в будущем. Она усвоила урок на все сто, как видите.

- Ты лжешь! – говорит она. – Ты обнимал меня сзади, когда учил стрелять! Ты обнимал меня за плечи, когда накинул свою куртку в дождь! Ты поцеловал меня, когда я в первый раз попала по мишени!

- В щечку! – возмутился я. – Всего лишь в щечку! А сзади я тебя обнимал только для того, чтобы ты научилась держать прицел! А под дождем… черт, это ведь невинные объятья! Ты еще обвини меня в том, что я тебя за ручку держал!

- Да, кстати, ты держал меня за ручку! Похотливая сволочь!

- О господи! Дурочка, я же люблю тебя! И именно поэтому я только держу тебя за ручку, и целую в щечку! И больше ничего не будет, по крайней мере, до твоего совершеннолетия! – «если я до него доживу», - продолжил я про себя.

- Ты лжешь! – говорит она. Ее губы начинают дрожать. Черт, она же еще совсем ребенок! – ты лжешь, чтобы спасти свою шкуру! – кричит она срывающимся голосом.

- Я не лгу! – говорю я. – Я давным-давно мог отобрать у тебя пистолет, ты стоишь слишком близко. Но я этого не делаю, и не сделаю, если ты перестанешь нести чушь, и позволишь поцеловать тебя в щеку!

Тут Энжел заплакала. По ее прекрасному юному лицу, из ее огромных зеленых глаз, потекли слезы.

- Ты правда меня любишь? – дрожащим голосом спрашивает она.

- Конечно, глупенькая! – говорю я.

Энжел опустила пистолет, и я облегченно вздохнул. Черт, ну и потрепала же она мне нервы!

- Как же ты меня напугала, девочка моя…

- Не называй меня так! – закричала Энжел, вскидывая пистолет.

Раздался выстрел.

«Вот так, последняя ошибка полицейского», - подумалось мне. – «Она хорошо усвоила урок… умница…». Я закрыл глаза в ожидании пули, которая вынесет мои мозги из черепной коробки и украсит ими обшарпанные обои. Позади меня громко разлетелась на кусочки ваза.

- …пожалуйста… любимый.

Не веря своим ушам, я открываю глаза. Энжел стоит с опущенным пистолетом, красными от слез глазами и улыбается смущенной детской улыбкой. И я понимаю, что никогда ее не разлюблю.

Неожиданно, Энжел откидывает пистолет в сторону, валит меня на диван и запрыгивает сверху.

- Вот только насчет ни-ни до совершеннолетия, ты погорячился, - выдыхает она мне в лицо, смеясь.

- Энжел?!!!