Замурованная вечность

Мои глаза открылись, но я все равно ничего не видел. Лучше бы у меня не было глаз, чтобы во мне жила надежда, что свет есть.
Я попытался пошевелить рукой, но она не могла победить вечный камень, окутавший мое тело. Лучше бы у меня не было рук, чтобы во мне жила надежда, что камня нет.
Тишина, только она разделяла мои страдания. Лучше бы у меня не было ушей, чтобы во мне жила надежда, что сейчас чей-то шум разрушает непобедимые оковы.
А вдруг у меня нет глаз? Нет рук? Нет ушей? Вдруг мое измученное, страдающее тело сейчас ласкают лучи солнца? Вдруг вокруг меня ходят люди и я не одинок? Вдруг камня, в котором я замурован, нет? Вдруг он лишь часть моего воображения и я свободен?
Свобода! Неужели это единственное, что мне нужно? Когда я был, как все, у меня было многое. Я жил тем, что сейчас называют полноценной жизнью, но мне чего-то не хватало. Чем больше у меня было возможностей, тем больше я в чем-то нуждался.
Отсутствие чего-либо – неотъемлемая часть жизни, какой бы она ни была. Если у меня будет свобода, я захочу чего-то большего.
А мне это нужно? Разве в этом смысл моей жизни? А может, я не понимаю, что есть свобода? Может, я сейчас свободен? Когда я был, как все, я понимал свободу как возможность действовать по-своему, отсутствие стеснения, простор, воля, личная независимость, личное достоинство. Спутником моей бывшей свободы была природа, красота которой создана гением Бога.
А может, понятие свободы заключено в чем-то меньшем, но более важном? Может, это просто способность мыслить, мечтать, надеяться? Неужели это все, что мне нужно? Неужели это смысл моей жизни, моего существования? Вдруг страдания, которые я испытываю, вовсе не страдания? Я могу мыслить, мечтать и надеяться. И пока жив камень, я буду жив. Пока я буду мыслить, я буду свободен. Пока я буду мечтать, я буду счастлив. Пока жива надежда, я буду вечен.