Об осознании собственной дрёмы

Вечерело.
Чашки с зелёным чаем пустели.
Ну что?

***

Самое интересное начинается когда небо заволакивают тёмно-серые тучи, а горизонт остаётся призрачно-белым. Это время для катастроф и чудес одновременно, время перемен и первопричин.

Я сижу в маленькой кофейне на окраине города. На улице начинает глухо грохотать гром. Сейчас я не удивлюсь ничему. Пусть начнётся летний ливень, ураган, снег, смерч, наводнение, землетрясение, пожар, извержение вулкана (мои помпеи), пусть с неба начнут падать лягушки. Я ничему не удивлюсь. Бледный свет освещает мой потрёпанный блокнот с началом очередного эссэ (правильное настроение). В голове не осталось и следа от прежней сосредоточенности. Теперь там крутится лишь рассказ Туве Янсон про филифьонку. Один из любимейших моих рассказов, кстати.

В кофейню вбегает Грэм. Он сегодня одет как-то странно, но я не обращаю внимания (никогда не обращала). "А глаза-то у него такие же как у меня" - думаю про себя и тут же отправляю мысль в копилку бреда. "Там град," - жизнерадостно сообщает Грэм и смотрит прямо на меня. Но мы незнакомы, поэтому он просто проходит в глубь заведения. На улице, меж тем, действительно град. Маленькие бусинки стучат об асфальт и стеклянные окна кофейни с удивляющей частотой. Если у кого-то наверху порвались такие бусы, остаётся только позавидовать их хозяйке (хозяину?).

Выбираюсь из кресла и иду на улицу, всё таки волшебная атмосфера обязывает.
Как только моя нога наступает на асфальт, град кончается. Знаю что мне это всё не примерещилось только потому что на тротуаре таят остатки осадков (хм). Наверное мне не везёт. Или наоборот, везёт. Не знаю.

В кофейне меня ждёт открытый блокнот и фраза, "Он был великолепным актёром, играющим везде и всегда...". Зябко ёжусь.