Как поссорились гб с л

-- Садись, коли пришел. Поболтаем, чайком побалуемся. – Господь водрузил на стол самовар. – Свежезаваренный.
Чай всегда был свежезаваренный, ибо для Творца нет ничего невозможного. Совсем ничего.
-- Может, сперва по маленькой? – осторожно предложил Люцифер.
-- Можно и по маленькой, -- кивнул Господь, доставая чашки.
Оценив их размер, Люцифер печально вздохнул:
-- Я несколько не это имел в виду.
-- Мяса тоже не будет, -- отрезал Господь. – Фрукты кушай.
-- И легкие тоже нельзя?
-- Включая сигареты.
-- Кошмар. Скучно жуем.
-- Нормально. Здоровый образ жизни идет только на пользу.
-- Мне и нездоровый не вредит.
-- Что тебе вредит, а что нет – все-таки мне решать, -- Господь принялся разливать чай по чашкам. – Ну почему все ангелы как ангелы, один ты – мое наказание?
-- Вот и гонял бы чаи со своей эскадрильей, -- обиделся Люцифер, -- если они тебя больше устраивают. Нет, обязательно меня нужно выдернуть.
-- Скучные они, -- вздохнул Господь. – Только и умеют, что летать да восхищаться. Лишь от тебя критику услышишь.
-- Вот, вот. Я, значит, стараюсь, а привилегий никаких. Мучаюсь наравне со всеми.
-- Мучается он, как же. Думаешь, не знаю? И покуриваешь, и к бутылке прикладываешься.
-- Кто настучал? Гавриил? Михаил?
-- Неужели забыл, что я всезнающ? Да и тару нечего по кустам раскидывать.
-- Всезнающ? А что же раньше…
-- Глаза закрывал. Только что-то ты в последнее время разошелся. Так что решил я ограничитель создать. Похмельем называется.
-- Что за штука? Вай!
-- Головная боль, тошнота, сильная жажда. Ты чаек хлебай, хлебай, легче станет.
Люцифер залпом выпил три чашки, лишь после этого немного пришел в себя.
-- Так-то, -- удовлетворенно кивнул Господь. – Следить за тобой я не собираюсь, побудешь на самоконтроле.
-- Сахар хоть дай, изверг, -- простонал Люцифер.
-- Это можно, -- кивнул Господь. – Хоть и вредно.
Некоторое время они молча пили чай, потом Творец осторожно спросил:
-- Что насчет Адама и Евы?
-- Люди как люди, -- отреагировал Люцифер, похрустывая печеньицем. – Не понимаю, правда, эту историю с ребром.
-- Лишним оказалось, -- объяснил Господь. – Не мог же я сказать, что несколько ошибся. Авторитет надо поддерживать.
-- Среди кого? Ангелов, которые тебе и так в рот смотрят, и зверей, способных лишь травку щипать?
-- Среди людей. Когда они начнут задумываться.
-- Чем?
-- Созданные по образу и подобию моему, обладают они разумом, близким к божественному.
-- Который употребляют на скакание друг за другом и лопанье плодов земных. Ах да, еще тебя обожают. На мой взгляд, ради таких функций с мозгами можно было и не мудрить.
-- Ничего ты не понимаешь. – Господь резко дернул рукой, чай выплеснулся из чашки, повисел в воздухе и вернулся обратно. – Мы находимся в начале величайшего из деяний, ибо создаю я существ творящих, что будут помощниками мне. А то от ангелов толку мало.
-- Даже от меня?
-- От тебя вообще одни проблемы.
Люцифер принялся сосредоточенно разглядывать бок самовара. Неловкое молчание продолжалось минут десять. Наконец Господь не выдержал и спросил:
-- Ты что, обиделся?
-- А догадайся, раз всезнающий.
-- Хочешь, чтобы я нарушил твое право на неприкосновенность частных мыслей?
-- Не обиделся я, -- сдался Люцифер. – Задумался.
-- И что?
-- Мы стоим.
-- Вообще-то сидим. Чай пьем.
-- Я не о том. Стоим мы в начале величайшего из деяний и, кажется, двигаться дальше не собираемся. С сотворения людей много времени утекло, ни Адам, ни Ева умнее не стали.
-- Не скажи. Заметен некоторый прогресс.
-- Ты басни для Гавриила прибереги. А я свои глаза с ушами имею и выводы делать еще не разучился.
Господь вздохнул:
-- Беспокоюсь я.
-- Боишься, Адам и Ева своим творчеством весь Эдем уделают? Ерунда, приберем.
-- Меня другое напрягает. Вот скажи, что нужно разуму для полноценной работы?
-- Тоже мне загадка. База нужна. Без нее никак.
-- И чем обширней база, тем выше эффективность, -- продолжил Господь. – С одной стороны. А с другой: многия знания – многия печали.
-- По тебе не скажешь.
Господь налил себе еще чашечку, потом возвел очи к небу и сказал:
-- Обрати взор свой внутрь себя, и поймешь.
Люцифер хихикнул, приготовился выдать какую-нибудь скабрезность про свет в конце прохода и негатив, просящийся наружу, но так и замер с открытым ртом. Ибо прав был Господь, много нехорошего пришло в голову, такого, что и самому знать не следовало, а уж другим – и подавно.
-- Ну как? – спросил Бог.
-- Есть и положительные моменты, -- все-таки съязвил Люцифер.
Господь иронию не воспринял:
-- Есть, конечно есть. Их гораздо больше, чем отрицательных, потому идею и не оставляю. Но не хочется обрекать творения свои на страдания. Плюс еще опасение того, что внесение деструктивной информации в сферу идеального сообщества, пусть даже и с ограничениями по количеству способных ее воспринять, из-за некоторых особенностей последних может привести к необратимым изменениям.
-- Вариант для непосвященных есть?
-- Если облагодетельствовать Адама и Еву знаниями, боюсь, изгадят они Эдем так, что вовек не отмоешь.
-- Вроде, я об этом и говорил.
-- Ты высказывал оптимистическую версию.
-- В действительности все будет плохо?
-- Да откуда я знаю!? То есть знаю, но знание сие запутано очень. Теорией вероятностей называется.
-- Понятно. – Уже название пугало, и Люцифер дал себе слово в суть не лезть. – Ты лучше скажи, как фигня получается, если люди как ты?
-- Чай пей.
-- Объяснить жалко?
-- Нет, не жалко, -- вздохнул Господь. – Просто не знаю, как бы помягче выразить.
-- Выражай как есть.
-- Ладно. Если бы ты внимательно слушал, то вспомнил, что люди созданы по образу и подобию моему, а не являются точной копией. Увы, по сравнению со мной в каждом творении есть изъян: либо не обладает оно достаточной остротой мышления…
-- Это ты про ангелов? – хихикнул Люцифер.
-- Либо не в состоянии отрешиться от собственных интересов и направить хотя бы часть усилий на всеобщее благо.
Тут крыть было нечем, ибо как не пыхтел Люцифер под Господа, всегда замечал, что все им придуманное и сотворенное пусть порой и приносит Эдему пользу, в первую очередь служит для личной выгоды либо удовольствия. Пришлось надуться:
-- Ишь, приласкал.
-- Сам напросился, -- ответил Господь. – Могу, кстати, утешить: Адам и Ева, обрети они знания, похуже тебя будут.
-- Ну и что? Их мало, Эдем большой.
-- Они, по моим прикидкам, будут плодиться и размножаться как кролики.
-- А как плодятся кролики? – невинно поинтересовался Люцифер.
Господь начал было объяснять, но осекся и грозно рявкнул:
-- Быстро!
-- Что, подробностей не будет?
-- Сам разберешься.
-- Разберусь, разберусь. – Куда больше Люцифера занимала человеческая проблема. – А чего бы тебе дать лишь то, что нужно, а что не нужно, не давать? Как здесь, например. Вода уходит, чаинки остаются.
Он взял чайник и принялся наливать заварку в чашку. Из носика полилась лишь тоненькая струйка.
-- Заварка кончилась, -- заметил Люцифер, все больше наклоняя чайник.
Акт творения прошел совершенно неожиданно. Чайник резко потеплел, его крышка плюхнулась в чашку, заварка залила стол. В довершение большой ком спитого чая проследовал вслед за крышкой.
-- Предупреждать надо, -- ахнул Люцифер.
-- Это чтоб не умничал, -- хмыкнул Господь. – Думаешь, я такой вариант не рассматривал?
-- И что?
-- Фигня. Знание, увы, взаимосвязано. При избирательном подходе образуются пробелы, которые мозг не в состоянии постичь. А так как непорядок в собственной голове пугает, их постараются как-нибудь понять. В итоге люди либо дополнят базу самостоятельно, сделав наши старания бесполезными, либо умственно надорвутся.
-- Как это?
-- Крыша у них съедет.
-- Да, неприятный результат. Уж лучше оставить все как есть. Пусть бегают, веселятся, а мы как-нибудь за них подумаем.
-- Отсрочка, -- вздохнул Господь, -- всего лишь отсрочка. Надеешься, имея в голове сплошную пустоту, они не будут ее заполнять? Будут. Медленно, но верно.
Теперь Господь взял чайник, и с носика в чашку сорвалась одна капля, вторая, третья…
-- Понял я, хватит издеваться! – не выдержал Люцифер. – Можешь уже нормально разливать. И, будь другом, беспорядок убери.
Секунду спустя стол был чист, а перед гостем стояла полная чашка.
-- Выходит, и так клин, и так клин, -- сказал Люцифер, накладывая сахар. – Что делать собираешься?
Господь улыбнулся своей лучезарной, слегка печальной улыбкой, вызывающей в собеседнике просветление и умиротворение:
-- Нам требуется новое знание. Чистое и правильное, избавленное от всех темных сторон. При этом полное и непротиворечивое.
-- Нам? – удивился Люцифер. – Ты что, и меня к этому припрячь хочешь? Да, издалека начинал.
-- Не вредничай, -- отреагировал Господь. – Поработаешь для общего блага, не развалишься.
-- Ну раз надо, так надо, -- тут же сдался Люцифер. – Помучаем арбузика.
-- Какие арбузы?
-- Какие, какие. Или уже переделал?
-- Как тебе? – Господь с гордостью положил на стол яблоко.
Люцифер критически оглядел результат, после чего изрек:
-- Арбуз был лучше.
-- Почему?
-- Больше.
-- Значит, мучаешься, мучаешься, над компактным хранением знания бьешься, -- вознегодовал Господь, -- а этот критик недоделанный только о собственном желудке беспокоится.
-- А по мне что арбузы, что яблоки – в Эдеме все едино, -- не испугался Люцифер. – Так что, шеф, изволь аргументировать.
Господь кивнул:
-- Хорошо. Безопасность.
-- При чем тут безопасность?
-- Помнишь, где знание содержится?
-- В семени.
-- Вот. Если поглядеть на яблоко в разрезе, -- Господь извлек плакат, -- замечаем, что семя содержится в неудобоваримой середине, которую всякое думающее существо выкинет.
-- Или съест, так как не знает, что это принято выкидывать. Если же вспомнить арбуз, то, благодаря одной его особенности, знание будет просто пролетать мимо, не успев толком усвоиться. При свободном доступе к источнику первоначальная форма кажется более удачной.
-- Какой свободный доступ! – вскричал Господь. – Я опасное место забором огородил!
-- Не перелезут? – озабоченно спросил Люцифер.
-- При отсутствии знания о заборах, думаю, не скоро сообразят. К тому же яблоня – дерево. на него еще взобраться надо. А твои арбузы – смех один.
-- В свете возведенного забора не один ли фиг.
-- И “Бахча Познания” не звучит.
Тут Люцифер сдался:
-- Не звучит. “Древо Познания” лучше.
Господь тут же решил подсластить пилюлю:
-- А насчет безопасности ты верно заметил. Нельзя на яблоках останавливаться.
Люцифер принялся развивать мысль:
-- Наружнюю поверхность следует сделать невкусной. Или твердой. Лучше твердой и невкусной. А внутри семена. Хотя зачем нам столько семян?
-- Гарантированная надежность путем резервного копирования, -- объяснил Господь.
-- Обойдемся, -- решил Люцифер. – Хватит и одного. Заодно на заполнителе сэкономим.
-- Так ведь можно и без наполнителя, -- Господь попытался отстоять надежность. – Все равно оболочка твердая.
-- Нет, -- отрезал Люцифер. – Греметь будут. Возбуждает любопытство.
-- А одно, значит, не будет.
-- Раздуем на весь внутренний объем. И с компактностью не надо будет мучиться.
-- Это ж орех выходит, -- ахнул Господь. – Слушай, а ведь замечательная идея.
-- Знаю. – Люцифер залпом допил чай. – Как насчет по маленькой? За идею.
-- Ишь, упорный. Обойдешься. – Господь все глубже уходил в свои мысли. – Значит, орех. Высоко на дереве. Дерево – это солидно. Оболочку сделаем зеленой, чтобы незаметно было. Под ней скорлупа. А ядро, пожалуй, в форме мозга. Намек будет. Для начала следует прикинуть список преобразований. Дай-ка сюда яблоко.
Не дождавшись требуемого, Господь обернулся. Фрукт находился у Люцифера во рту, последний пытался определиться: то ли продолжить есть, то ли ущерб еще невелик.
-- Догрызай, коли начал, -- вздохнул Господь. – Что, не удержался?
-- Угу, пробормотал Люцифер с набитым ртом. – Вид уж больно аппетитный.
-- Надеялся, что не соображу? – Господь уже вертел в руке чашку гостя.
Люцифер смутился:
-- Подумаешь, плеснул маленько.
-- Полную.
-- Даже и так. Ведь столько событий, стресс снять нужно.
-- На природе бы погулял.
-- Так я мигом, -- заторопился Люцифер. – Заодно и новое яблочко принесу.
-- Куда? – оторопел Господь.
Было поздно, Люцифер мелькнул в дверях. Осталось лишь крикнуть вслед:
-- Не нагружайся! Знаю я твои маленькие!
Бога мучило нехорошее предчувствие.

Вырвавшись, Люцифер попытался осмыслить и систематизировать все услышанное. Вывод получился оригинальный: без поллитры не разберешься. Что и было реализовано. Потом Люцифер вспомнил о похмелье. С горя опустошил еще фляжку. Скрутил Господу фигу:
-- Ничего, найду еще средство от этой напасти!
И, хрустя яблочком, потопал к Древу Познания. Фрукт помогал. Не то, чтобы снимал опьянение, скорее, облагораживал.
“Хорошо, но мало, -- отметил Люцифер. – Надо добавить.”
Не определившись, чего именно добавить, решил, что на обратном пути следует выпить еще и закусить яблочком. Зачем заедать уже выпитое, Люцифер так и не понял, но, с учетом неизвестно откуда вынырнувшей мысли о резервном копировании выходило два на три.
“Плюс еще одно шефу,” – напомнил себе Люцифер, подходя к забору.
Перелезать не потребовалось, имелась самая обыкновенная калитка, запертая на гвоздик. Слабая защита от несанкционированного вторжения.
“Хотя если у Адама и Евы нет знания о заборах, то нет и знания о калитках,” – подумал Люцифер, заходя внутрь.
Выбросив огрызок, он огляделся. Яблоню Господь вырастил знатную. С грустью вспоминая былую бахчу, Люцифер несколько раз обошел вокруг дерева, потом решил потрясти. Обняв ствол, он попытался найти точку опоры. Та ускользала, и со стороны казалось, что это яблоня трясет беднягу.
“Так дело не пойдет, -- решил Люцифер после непродолжительных мучений. – Придется лезть.”
Тело его начало вытягиваться, ноги – соединяться, руки – исчезать, и вот уже змей уверенно скользнул по стволу. Добравшись до плодов, обвил ветку и замер. Требовалось определить число.
“Три на два плюс один,” – напрягся Люцифер.
Выходило от пяти до пятнадцати. Пять выглядело как-то мало, пятнадцать просто не вмещалось в карманы. Люцифер пересчитывал так и так, пытаясь добиться определенности. Не получалось.
“По ходу определюсь,” – решил он, сбивая первое яблоко.
-- Ой! – раздалось снизу.
-- Не понял! – отреагировал Люцифер.
Экстренная ситуация требовала решительных действий. Зацепившись хвостом за ветку, змей просто свесился вниз. Сразу стало ясно. Под деревом стояла Ева, одной рукой держась за ушибленную макушку, а другой…
-- Брось гадость! – заорал Люцифер.
Ева развернулась и отреагировала:
-- Ой.
“При ударе о голову вместилище знаний мыслительный процесс не активизирует,” – определил Люцифер.
Вслух сказал:
-- Отдай штучку, она невкусная.
-- Да? – удивилась Ева.
-- С точки зрения возможных последствий, да.
Ответ был несколько казуистическим, но без прямого вранья, так что устои эдемской идиллии не расшатывались.
-- Как интересно, -- сказала Ева и потянула яблоко в рот.
-- Стой! – рявкнул Люцифер. – Ты что, не поняла? Оно невкусное.
-- Поняла, -- обиженно ответила Ева. – Попробовать хочу.
-- Что?
-- Невкусное.
-- Зачем?
-- Чтобы узнать.
-- Дура пустоголовая. Невкусное не пробуют.
-- Почему?
-- Потому что нельзя.
-- А что такое нельзя?
-- Это когда ты не делаешь того, что хочешь.
-- А если не хочу, то можно сделать?
-- Нет.
-- Почему?
-- Потому что нельзя.
-- То есть нельзя всегда нельзя?
-- Точно, -- облегченно кивнул Люцифер. – Умная девочка.
-- А если все-таки сделать?
-- Неисчислимые беды обрушатся на тебя.
-- Что такое беды?
Люцифер задумался, как бы покачественнее запугать легковерную женщину. Решение пришло быстро:
-- Попробую объяснить на примере. Поднеси то, что держишь в руке, поближе ко мне.
Когда Ева выполнила требование, он просто схватил яблоко и рванул наверх.
-- Нечестно! – крикнула женщина.
-- Угкхм, -- ответил Люцифер.
С яблоком в зубах достойного замечания не получилось, и пришлось, пристроив добычу в срочносотворенную корзинку, возвращаться назад.
-- Это и была беда? – сразу поинтересовалась Ева.
-- Нет. Это было предотвращение беды.
-- Как это?
-- Так. Воспринимай данное утверждение как аксиому.
-- Подожди, ты очень много интересного наговорил. Для начала что такое…
-- Отстань! – не выдержал Люцифер. – У шефа спросишь.
-- У кого?
-- У Бога.
-- Так Бог есть шеф?
-- Бог есть, остальное неважно. Кстати, как ты сюда попала?
-- Как? Шла, шла, и пришла.
-- Просто взяла и пришла?
-- Ну да.
“Я же калитку не закрыл,” – сообразил Люцифер.
-- Дорогуша, -- обратился он к Еве, -- ты не могла бы сделать для меня кое-что?
-- Ой, конечно.
-- Когда встретишься с шефом, не говори ему об этом месте.
-- Хорошо. Это так здорово.
-- Чем же? – насторожился Люцифер.
-- Раньше так трудно было рассказывать, где я была. А теперь просто: в месте, о котором не говорят.
-- Не было тебя там!
-- Да. Я была здесь.
-- И здесь тебя не было!
-- А если ни здесь, ни там, то где?
-- Скажешь, что гуляла и рассматривала траву.
-- А если шеф спросит, где я рассматривала траву?
-- Ответишь, что там, где есть трава.
-- Здесь есть трава?
-- Вниз посмотри!
Ева уставилась под ноги и тихо пробормотала:
-- Ой.
“Законченная дура,” – возвращаясь на дерево, Люцифер не удержался от краткой характеристики.
Впрочем, Ева сразу отошла на второй план, уступая место проблеме конечного результата.
-- Три на два плюс один, -- повторил Люцифер вслух.
-- Со скобками или без? – поинтересовалась Ева.
-- И так, и так, -- отреагировал Люцифер.
-- Девять и семь.
Справедливо решив, что два конкретных ответа лучше, чем один расплывчатый, Люцифер принял сведения к сведению и принялся определяться. Сперва он склонялся к девяти, чтобы гарантированно не бегать еще за двумя. Но потом сообразил, что если придется бегать, так это только на пользу. Закинуть еще шесть яблок в корзину было делом нетрудным, и вскоре змей сполз на нижнюю ветку. Там он вернул себе естественное обличье, дабы глупая, но коварная женщина не отобрала корзинку. Прижимая к груди добычу, Люцифер спрыгнул на землю перед Евой. Эффект превзошел все ожидания. Женщина покраснела, взвизгнула и хлестнула незваного гостя по левой щеке:
-- Наглец!
По правой:
-- Нахал!
После чего зарыдала и выбежала вон.
“Еще и психованная,” – определил для себя Люцифер.
Ситуация была из разряда безполлитра-неразрешимых, и Люцифер немедленно ликвидировал досадное упущение. Понятнее не стало, лишь захотелось есть. Люцифер принялся на ходу хрупать яблоки, бросая огрызки обратно в корзинку. На шестом очень вовремя вспомнилась цель похода. Так что последнее яблоко все-таки удалось вручить Господу. После чего Люцифер бухнулся в кресло, налил чашку и тут же ее осушил. Божественный дар давал о себе знать.
-- Как сходил? – поинтересовался Господь.
-- Нормально, -- Люцифер уже приканчивал вторую. – За исключением, пожалуй, Евы.
-- И что? – Господь практически не слушал, размышляя, как бы поэкономичнее превратить яблоко в орех.
-- Странная какая-то. Кричит, дерется. Правда, математику знает. Вот уж не ожидал.
-- Да?
-- Задачку ей подкинул. Думал, год размышлять будет.
-- Угу.
-- Ответила практически сразу.
-- Что хоть за задача?
-- Три на два плюс один.
-- Со скобками или без?
-- Именно это она и спросила.
-- Что?
-- Со скобками или без.
-- Что!? – Господь уже забыл о яблоке.
-- Спросила. Неожиданно. Поумнела, должно быть.
-- И с чего вдруг?
-- Ты на что намекаешь?
-- А ну дыхни!
-- Пожалуйста, -- Люцифер аккуратно подул под ноги.
-- Полтора, -- определил Господь.
-- Я же аккуратно, -- принялся оправдываться Люцифер.
-- Доказать сможешь?
-- Вот. – Люцифер вытряхнул содержимое корзинки. – Раз, два, три, четыре, пять, шесть. Седьмое у тебя.
-- А если со скобками?
-- Семь, точно помню. Семь. И все здесь.
-- Ну ладно. – Господь взял яблоко, покрутил его в руке. – Подожди. А самое первое где?
-- Какое? – Люцифер начал непроизвольно белеть.
-- С которого все началось.
-- Ах, это. Сейчас принесу.
-- Вместе сходим. – Господь уже стоял в дверях.
-- Ну зачем тебе напрягаться.
-- Ничего, не развалюсь.
-- Вспомнил. Я его под стол уронил.
Люцифер нырнул под предмет мебели, принялся искать. В Господа полетели щепки, потом земля.
-- Ты что задумал!? – угрожающе пророкотал тот.
-- Извини, шеф, необходимо срочно отлучиться.
Стальной змей заскользил вниз, раздвигая почву.
-- Из-под земли достану! – гремело сверху.
-- Руки коротки. – Попытка скрутить фигу закончилась лишь тем, что хвост завязался узлом вокруг какого-то корня.
И рука господня дотянулась, ухватила.
-- Врешь, не возьмешь! – яростно орал Люцифер, работая лапками.
Обман удался. Господь вытягивал хвост, а ящерка уходила все глубже и глубже.

Похмелье, осложненное жарой, терзало тело. Люцифер рыдал, лежа на берегу лавовой реки. Периодически он пытался сотворить воду, но та мгновенно закипала, лишь напоминая о недавно питом чае. От этого грусть накатывала все больше, казалось, что рыдать можно вечность. Перспектива пугала, поэтому Люцифер резко встал и сказал себе:
-- Ничего, Бог простит, он добрый. А пока и здесь пожить можно.
Погрозил кулаком небу, крикнул для разрядки:
-- Своих детей заведешь, вот их и воспитывай!
Идея понравилась. Прикидывая, что где поставить, Люцифер бормотал:
-- А что. Выбрать момент, намекнуть между делом. Глядишь, воспримет, отвлечется. Только не сейчас. Как говорится, не в этом веке.


Рецензии