Продавец воздушных шариков

Ночь. Рабочий день закончился. Хотя назвать его рабочим могут, наверное, только те немногие, кто веселил и радовал людей на празднике. Касса сдана. Семь с половиной тысяч. Не густо. Мои из них десять процентов.

Темно. Дети и родители, посмотрев салют, доедают остатки сладкой ваты и попкорна, расходятся по домам. Клоуны отдыхают.

Холодно. Но не так как утром, когда надо было просыпаться и вылезать из спальника, кое-как расстеленного на огромных сумках с мягкими игрушками в фургоне грузового Мерседеса.

Озеро. Большое озеро не далеко от места сегодняшней работы. Сейчас оно все черное, с ровной блестящей поверхностью. Яркая полная луна и звезды. Каждой по паре, на небе и в воде. И тени деревьев на ее поверхности. Никогда еще такого не видел. Ночные лунные тени деревьев лежащие на поверхности озера. Интересно, а бывает ночная лунная радуга? Здорово было бы на нее посмотреть.

Сегодня мой последний день работы в этом балагане. Остальные «циркачи» об этом еще не знают. А я уже решил, что московские каникулы закончились. Так зачем же я кассу сдал? Ушел бы час назад со всеми деньгами, вышел на трассу, попуткой до Дмитрова, а там электричкой в город. Ведь никаких договоров я не подписывал, и кроме моего имени они ничего не знают. И очень даже такой поступок по мне. Ни разу еще не пробовал себя в такой роли, а это всегда интересно как себя чувствует человек, делая то, или иное. В шутку даже думаю, иногда, что быть мне предателем - Иудой, только оттого, что не удержусь от соблазна узнать, что он чувствовал. Но нет. Что-то в этом не так. Не иначе как увеличилось бы зло в мире от того, что те, кто мне доверяют, перестали бы доверять и друг другу.
 
Где-то читал, что Мир создавался добрым. Творец не закладывал зло в Мир при Создании. Не было его и при создании человека. Но при этом человеку была дана возможность личного спасения. А чтобы это стало возможным, ему была дана свобода воли. Ведь без свободы воли невозможно спасение. И для того чтобы спасение было возможным, в Мире допускается наличие зла. Но не как злое начало, только как отсутствие добра.

У Августина, кажется. Хотя для Августина слишком логично.
 
Все, вернусь в город, к компьютерным кодам, к установкам и исследованиям.
- Ребята, а что вы изучаете у себя в лаборатории?
- Ну, мы исследуем распространение пламени в полубесконечной трубе. От закрытого конца поджигаем, а бесконечный конец выставляем в форточку, чтобы не мешался.

Губы трескаются на ветру. Все тут не так как в офисе. Другая жизнь и люди другие. Я уйду, а они останутся. Будут дальше радовать людей на праздниках, немного их всех надувая.

Говорят, те, кто поработал на колбасном заводе, никогда не едят колбасы. По мне так лучше бы все немного поработали на мясных заводах, тогда бы все не ели мяса. Зла бы от этого тоже стало меньше. А я не буду играть на аттракционах. Все тут почти правда. Если играешь с мячиком, то у него либо центр тяжести смещен, либо лунка в которую надо попасть немного меньше него.

Только в тире все по-настоящему. Иначе нельзя. Стреляет дембель, обнимая свою смазливую подружку зажимая в руке банку пива, и конечно никуда не попадает. Скандал. Кричит:
- Да у вас прицелы сбиты!
- Ну, как же, сбиты? Я то попадаю, сам с утра пристреливал.
Подхожу. Хлоп-хлоп, четыре из пяти. Подружка утешает бывшего десантника, ничего, мол, страшного.

А не попади я? Что тогда? Кто меня утешит?

- Эй, ты что? Ты хочешь сказать, что я за 50 рублей получил вот эту дурацкую игрушку? Забери ее себе, а мне отдай мои деньги! - слышу к концу дня, когда публика уже изрядно набралась. Парень, у соседнего аттракциона, мнется и не знает, что ему делать. Еще бы, перед моим мелким по комплекции коллегой возвышается огромный подвыпивший детина. Надо выручать, а то беда.
- Братан! Погоди, ты за 50 рублей получил не игрушку, ты получил гораздо больше. Ты получил УДОВОЛЬСТВИЕ, понимаешь, мы тебе продаем не игрушки, а радость от игры! Ты сыграл и выиграл игрушку.
- Да у меня этого удовольствия уже 3 штуки, - показывает детина, широко улыбаясь, связку ублюдочных игрушек, которые мы выдаем в качестве приза. И у всех с души камень. Спасены.

Без шутки никак нельзя. Спрашивают у меня двое двадцатилетних пьяных балбесов, сколько стоит на машинке покататься? Отвечаю пятьдесят рублей пять минут, но только для детей от трех до десяти лет. Непременно один из них скажет, что ему и есть десять! Улыбаюсь, быстро спрашиваю в ответ, а другу твоему три? И все смеются. А растеряешься, нахамят, а то и того хуже.

Заброшенная бетонная полоса. Что она тут делает? Иду вдоль озера. Все равно пока тир не закроется, собираться не начнем. А он может и до часу ночи работать. Есть время погулять. Красиво. А если отойти подальше от гуляющих, то и тихо.

А начиналось все в шутку. Подходит к «директору» балагана лохматый-бородатый научный сотрудник, и спрашивает: "А не нужен ли вам в компанию продавец воздушных шариков?" Была у меня в начале лета такая фантазия – продавать воздушные шарики. Представляете, парк, лето, отдыхающие радостные люди. Все улыбаются, светит Солнце. А ты детям протягиваешь воздушные шарики.

Оказалось, что люди нужны, но не на шарики, потому что шарики это «бабская» работа. А вот в тир или на детские машинки, это самое для мужика занятие.

Работать на аттракционе с машинками совсем не сложное дело. Посадил ребенка, объяснил, где педаль, где руль и взял деньги у родителя. А потом пять минут растаскиваешь сталкивающихся детей в разные стороны. Заднего хода у машинки нет. Сколько людей за день покатал, стольким посмотрел в глаза. Вот не знал, что у людей настолько взгляды различаются. В обычной жизни не так заметно.

Сегодня мне ребенок сделал маленький, но очень ценный подарок – забыл свою игрушечную машинку. Зеленый Пежо. Достаю из кармана показываю старшему продавцу, смотри, какая у меня есть классная штука! Ого, говорит, здорово. Старшему за тридцать, жена, ребенок. Где он работает по будням, я не знаю, а по выходным с выездными аттракционами. И мы минут десять гоняем по столу друг другу эту игрушку. Хорошо когда тебе есть с кем поиграть. На выезде он у нас и кормилец, и поилец, ведь отойти от аттракциона можно только в туалет. И сам он говорит, что он разнорабочий: и танцор, и певец и на дуде игрец. Только и это не совсем правда. На дуде игрец это я.

Я теперь с другой стороны озера. Тут совсем тихо. Сажусь на траву, достаю блок-флейту. «Green Sleeves» – великая мелодия. Вот также, наверное, звучала триста лет назад над английским озером, ночью при полной луне.

Собака. Здорово, пес! Уж не ты ли у меня сегодня пытался стянуть кусок сыра, который я по неосторожности положил рядом с рюкзаком? Да ладно, какая теперь разница. Иди сюда, собака. Спасибо тебе, я с тобой еще сильнее погрузился в мир, где еду не стоит оставлять где попало.

Ты стоишь в парке, светит Солнце, дует легкий ветерок, и ты улыбающимся людям продаешь шарики. Мечта. На практике все не так идеально. Билетов у нас нет. В тире можно продать свои пульки, большую и красивую игрушку можно продать, а в кассу положить часть денег и сказать, что кто-то выиграл. Ну, а с машинками так и совсем все просто, никто никогда не считал столько детей покаталось за день. Руководство, наверняка, на машинки ставит самого честного. Спасибо им. Господа, вы мне льстите.

Подбегает, как-то, мелкая коллега и, заискивающе глядя в глаза, спрашивает:
- Святой Отец, ты сколько сегодня себе в карман положил?
- Да как обычно, процентов пять-десять.
- Ух ты, а дай мне немного, а то я из кассы взяла себе нижнее белье купить и у меня теперь недостача.
- Бери, конечно, но с условием, что я это самое белье увижу на тебе.
Соглашается, не краснея, еще чего, берет деньги и убегает. Официально ей шестнадцать, посвященные знают, что четырнадцать. Дитя рыночной России. Ну, ее нафиг с ее бельем. Я, конечно, обожаю маленьких девочек, но не до такой степени.

Святым Отцом меня первым стал называть наш старший. За бороду, наверное, и за высказывания о добре и зле. Все почему-то решили, что я глубоко верующий человек. А может оно и правда так.

И добро и зло здесь тоже не те, что в городе. По крайней мере, в той его части, что я видел раньше. Ближе и проще. Дети, нюхающие клей и выпрашивающие молока. Грустные мамы, приводящие своих избалованных чад кататься по десятому разу. Глаза пацанов, у которых нет денег на машинки, ради возможности их потрогать, помогающих мне растаскивать столкнувшихся детей. Битые бутылки, отливающие за край палатки гуляющие. И шарики…