О себе в третьем лице

09.5.2003
Бессонова Марина ровно два года назад попросила Хейдиз
написать для неё текст «о себе в третьем лице».
Марина! Лучше поздно, чем никогда.
Вот тот текст!

О себе в третьем лице

Хейдиз свойственно парадоксальное мышление. Взаимоисключающие противоречия мирно уживаются в её внутреннем мире и питают её художественное творчество.
Она уверена в том, что знание о трансцендентном, до сих пор присутствующее во всех традиционных культурах, может быть ею собрано и упорядочено в некую систему. Она называет эту утопию теографическим храмом. Так она отвечает
на вопрос Ницше: «Koenntet ihr einen Gott denken?» -«могли бы вы мыслить Бога?»
 
В её храме каждый предмет «культа» -- это не плод воплощённого только лишь художественного воображения, (которое она не ценит так высоко, как другие художники, -- её воображение изначально избыточно), а результат кропотливой лингвистической исследовательской работы, которую и работой назвать нельзя. Скорее это свободный полёт, когда нет воздушных коридоров и чужих воздушных пространств. Когда всё пространство культуры воспринимается как своё собственное. Свой метод усвоения нового знания она называет воспоминанием.
Она не узнаёт, а просто вспоминает то, что ей когда-то, «в прошлых жизнях», было хорошо известно. Именно так «познавали» мир орфики и пифагорейцы.
Так, читая египетскую «Книгу мёртвых», она вспоминает имена богов в иероглифической записи,
а значит и открывает в своей памяти то, откуда эти имена берут своё начало. А затем пишет картины, делающие зримыми совершённые открытия. Иначе, как объяснить следующее обстоятельство: большинство египтологов настаивают на том, что богиня Нефтида–по-египетски Небхет, «владычица дома», стоящая рядом с Изидой у трона Озириса на папирусах Книги мёртвых, является «искусственно придуманной богиней»; а Хейдиз знает и может доказать, что иероглиф Небхет есть ничто иное,
как символическое обозначение Первохрама, возникшего на Первохолме.
«матезис анамнезис эстин» -- «научение есть припоминание» повторяет она вслед за Проклом и находит связь между пифагорейским числом и египетскими богами -- так она вспоминает, что есть числа 1-2-3-4-5, а также 6-7-8. И называет это открытие словами из детской считалки. Она задаёт себе вопрос, почему правильная пятиконечная звезда была священным символом пифагорейского союза? А затем ищет и находит точный ответ. Точный, так как «лучше ничего не знать, чем знать многое наполовину».
Парадоксальная мысль Лены Хейдиз охватывает не какие-нибудь последние тысячелетия человеческой цивилизации, а уходит в глубину–не тысячелетий даже,
а миллионнолетий. Например, она хранит как реликвию окаменевший кусок гребня одного стегозавра, найденного ею на Камчатке, называет его Дасей и часто беседует с ним. Так проявляется её «любовь к дальнему»
(Востоку в т.ч.)
Детское восприятие мира, когда всё возможно и всё можно, когда буквально «alles ist erlaubt» -- «всё разрешено» --
её сильная и слабая сторона одновременно.
Зная, что «каждый ребёнок — художник», для неё нет «трудности в том, чтобы оставаться художником,
не будучи уже ребёнком». Хейдиз пишет картины и тексты --- это её куклы, с которыми она играет совершенно всерьёз и непонарошку».
09.05.2003, Лена Хейдиз.