Преемник

(Событиям 19-21 августа 1991 года посвящается. Как все было на самом деле.)

- Итак, подозреваемый, можете ли Вы пояснить, что вы делали в период с 19 по 21 августа?
- Ну, понимаешь…
- Прекратите здесь валять Ваньку. Вы мне этим своим понимаешь, уже полдня голову морочите. Отвечайте на поставленный вопрос.
- Я Ваньку не валяю, меня по-другому зовут. И что ты его все ставишь и ставишь этот вопрос. Ты у себя там поройся, может у тебя какой другой еще вопрос есть? А то одно и тоже талдычишь?
- Вы моё терпение не испытывайте. Последний раз предлагаю ответить на поставленный вопрос по добру по здорову, а то ведь кликну добрых и здоровых молодцев – у вас с ними враз наступит просветление в мозгу.
- Ну, понимаешь, начальник, что говорить, если я в ночь с 19-го на 21-ое не помню, что делал…
- В какую такую ночь? Вы что издеваться надо мной вздумали? В течение этих трех суток, что вы делали, я спрашиваю?
- Начальник, это для тебя может быть и трое суток, и там для кого из ваших, а для меня в ночь с этого, какого говоришь?… Не помню ничего в общем.
- Поясните, пожалуйста, что конкретно вы не помните?
- Ну, понимаешь. Вот утро 19-го помню, потом сразу вечер 21-го помню, а что между ними – убей, не помню!
- Так, подозреваемый, вы определенно хотите, чтобы я с вами начал разговаривать в ином тоне?
- Да ничего я не хочу. Что вы все пристали с этими циферками? Я же говорю – не помню!
- Так, подозреваемый, я предлагаю вам не отпираться и рассказать все, что произошло в означенное время. Тем самым я предлагаю вам облегчить свою вину, собранных нами видеоматериалов вполне достаточно, чтобы упечь вас за решетку на три пожизненных срока.
- Ну, понимаешь. Что я там такого мог сделать? Чтоб на видео, да еще и пожизненных? Не ври, начальник, столько не живут. Что я по этому делу не могу супружнице своей головомойку устроить? Что она всякий раз пол-литра по углам ныкает? А мне опять же неудобство с больной то головой по квартире рыскать. Может, где и не выдержал, сорвался, применил воспитательные меры. С кем не бывает? Э, ну, с тобой то точно не бывает. У тебя на лице написано, какой ты правильный. Я на тебя вот уже пол дня смотрю, веришь, даже выпить ни разу не захотелось. Один раз такое было и то с Кашпировским. А ты случаем не он, взгляд такой пронзительный?
- Вопросы здесь задаю я, попрошу это запомнить. Про жену мне тут байки плести не надо, прекрасно наслышаны от вашей супруги о вашем поведении…
- Ну, понимаешь, уже и Найку успели захомутать?
- Успокойтесь, никто никого не хомутал. А дабы освежить вашу местами проваленную память я вам небольшое кино покажу. Вы уж потрудитесь – посмотрите внимательно, авсоь, что и вспомните? А то мы тут с вами иначе до морковкиного заговора будем вспоминать события минувших дней. Тьфу. Посмотрите на этого героя, вся страна его видела, все его слышали, а он значит, ничего не помнит.
- ..? Это я что ли?
- А вы что, подозреваемый, себя уже не узнаете? Давайте уже вести себя как взрослый человек.
- Ну, понимаешь…это…того самого…монтаж это, гражданин следователь.
- А голос, что, по-вашему, тоже подделали?
- А то. Они там, на телевидении и не такое могут. Один раз мужика бабой переодели – я весь смеялся, как настоящая получилась. Не, не я! Однозначно.
- Из предлагаемых видеоматериалов отлично видно и слышно, между прочим, что вы, стоя на танке, призываете широкие людские массы к открытому неповиновению. А это, знаете ли, даже не тремя пожизненными сроками пахнет, тут статья расстрельная. Зачитать?
- Плавали, знаем! Не трудитесь, гражданин следователь. И что, мне, понимаешь, делать?
- Вопрос, конечно же, не новый, но и не самый сложный. Отвечайте правильно на все поставленные вопросы и будет вам счастье, как говорит один мой знакомый.
- А что мне на них отвечать? Вы же и так все знаете, даже кино успели снять?
- Подозреваемый, меня, если честно, менее всего интересует что, как и почему вы делали в период или, как вы говорите, в ночь с 19-го на 21-ое. Действительно, мы знаем достаточно. В данный момент меня более всего интересуют ваши дальнейшие шаги. Вопрос не для протокола: что вы собираетесь делать далее? Вот воистину самый правильный и наиболее всех, в том числе и меня, волнующий вопрос.
- Ну, понимаешь, умеешь ты в тупик поставить. То что ночью скажи делал, то теперь расскажи, что собираешься делать? Я так быстро на трезвую голову думать не умею, предупреждаю сразу. Так, что не гони лошадей, гражданин начальничок! И по какой такой причине, извините меня, это вас интересует? Я, конечно, понимаю, что вопросы здесь задаете вы, но должен же я знать, что я делать собираюсь. Вы мне расскажите. А я потом вам поведаю, все как есть на духу, ничего не утаю.
- Мне самому не понятно, как вообще все это получилось: вылезли с пьяных глаз на площадь и с криком «о, танки, мать моя женщина», полезли на броню. У всех танкистов глаза повыпучило от такой наглости, пока они соображали своими бронеголовами, народ быстрее сообразил, что к чему, развернули башни в другую сторону, воздвигли вас, подозреваемый, на самую маковку танка, как на постамент, и взахлеб слушали вас битых три часа. Я тут уже два дня силюсь понять, что вы такого наговорили – ровным счетом ничего понять не могу. Однако же, людские массы все поняли или как то по-своему поняли и ринулись с голым энтузиазмом наперевес спасать Россию…
- И что?
- Что? А, вы об этом. Спасли, сукины дети. Вот теперь сидим и не знаем, что в этой ситуации делать. Вот я вас третий час пытаю и так, и эдак, прямо как девицу красную, а вы все одно твердите – не помню и все тут, хоть расшибись в лепешку.
- Ну, понимаешь, дела. Вот попил пивка, называется. Так кто там говоришь победил? Наши? А счет какой? Мне детально по геймам не надо, скажи сколько мы сетов взяли?
- Какие к чертовой матери сеты и геймы. Да вы что? Скажите мне, что вы собираетесь делать для спасения и дальнейшего процветания России? Вы же с танка об этом говорили и именно это обещали?
- Ну, понимаешь, я б сначала пива выпил, а потом уже думать начал. И вообще, почему это я должен об этом думать да еще на больную голову? Вон у тебя голова молодая и светлая – ты и думай?
- Мне то не сложно, но не хотелось бы вас огорчать, Президент все таки здесь вы, Борис Николаевич. Во всяком случае, именно так и написано в ваших документах.
- Чего говоришь президент? Я? Вот же, ёшкин ты корень, угораздило. Теперь и пива то толком не попьешь, наверное. Ну, понимаешь, попал как кур в ощип. И что теперь делать прикажете?
- Как то это не совсем моё, приказывать, тем более вам, господин подо.., ой, простите великодушно, господин президент. Вам решать.
- Слушай, а может махнемся не глядя. Ты на моё место, я … только вот на твое я не хочу. Если только на пенсию сразу перейти?
 - Нет, этот вариант не пройдет. Что тогда получится, один человек им три дня мозги с танка вправлял, к победе звал, о процветающей России сказки говорил, а по утру уже абсолютно другой сидит в президентском кресле? Нет. Уж на сколько людские массы глупы, но на мякине их не проведешь. Нет, только не сейчас.
- Давай, через какое то время рокирнемся? Ты мне там советом помогать будешь, я тебя соответственно обижать не буду, а потом как-нибудь ночью, под Новый год, понимаешь, я и объявлю народу, так сказать, что мол, все, баста, сил моих нет, вот вам молодой и ранний, талантливый и шустрый, голова у него светлая и умная, как дом советов. Вот он вас и поведет, будет холить вас и лелеять, понимаешь. А что? Хм, мне иногда с будуна тож мыслишки заскакивают умные. Что скажешь?
- Думаю!
- А что тут думать? Наливай да пей. По ходу разберемся. Мне одному никак.
- Да, пожалуй! Сложно будет…
- Это если одному сложно, а на пару – получится. Понимаешь, даже пить в одиночку нельзя, а такие то дела и подавно, одна голова хорошо, а вдвоем все одно пьется лучше.
- Пожалуй, действительно, дело вы говорите – одному нельзя, вам особенно – дров наломаете…
- И я про тоже! Молодец. Вдвоем мы сила. Тебя как звать то, преемничек?
- Володя. Владимир Владимирович. Следователь я в комитете безопасности.
- Ну, вот, считай и договорились, Владимир Владимирович. Только ты меня потом не обижай, когда значит, вместо меня придешь, не обижай старика.
- Борис Николаевич, как можно? Свои люди.
- Хорошо иметь дело сумными людьми, понимаешь!