Случайные встречи

Бар-ресторан на окраине города. Далеко за полночь. Пиво, сигареты. Я не один, со мной симпатичная подружка – художница. Везет мне последнее время на деятелей культуры. С ними отдыхаю от технарей, от себя самого.

Полумрак, тихая музыка. Достаю флейту, начинаю, как могу, подыгрывать. Она смеется, говорит, что здорово получается. Льстит. Но мне приятно.

Люблю покрасоваться перед другими. Смотрите, какой я замечательный. И обожаю смотреть, как другие для меня играют.
 
Люблю когда люди много, долго и интересно о себе рассказывают. Может, потому что сам люблю о себе рассказать?

На сегодняшний вечер мы явно нашли друг друга. Я играю незамысловатые роли для нее, она для меня. Мы совсем недавно знаем друг друга, мне есть, что о себе рассказать, и я с удовольствием это делаю:

…ну, вот еду первый раз в Питер. На автобусе из Хельсинки. Как пересекли границу, сразу почувствовал себя по-другому. Вроде те же сосны, тот же снег. А ощущение совсем другое. Здравствуй родина.

Вообще-то планировалось, что приеду я утром. Но ночные автобусы все финские и стоят они в четыре раза дороже русских. Разница в цене так сильно потрясла шведских приятелей, что меня затолкали в автобус, и никто не подумал, что приеду я в одиннадцать часов вечера. Мой питерский знакомый на звонки не отвечает. Куда еду? Вот приеду в незнакомый город, ранней весной, ночью. Само ощущение оттого, что в городе ты никого не знаешь, и идти тебе, собственно, некуда сравнить не с чем. Очень рекомендую. Восприятие времени сворачивается в точку. Есть только здесь и сейчас. Мы привыкли, что в каждый момент знаем что будем делать в следующий. Или нам кажется, что знаем.

Не «коммерсанты» в автобусе только я и чернокожий брат Максад – финский негр, который учится в Питерском меде. Услышав в Хельсинки русскую речь, он попросил помочь ему доехать до Питера, и его отправили со мной в нагрузку. Остальные попутчики ездили в Финляндию за «высококачественными» финскими товарами. Все никак не пойму, как Финляндия с населением в пять миллионов человек производит то, что сто сорок миллионов у себя произвести не могут?

Въезжаем в город. Что делать? Загадочно смотрю на Максада.
- Ты говоришь, в меде учишься?
- Да.
- И в общежитии живешь?
- Верно.
- Слушай, мне, похоже, ночевать негде. А может у тебя остановится?
Улыбается. Так улыбаться могут только чернокожие.
- А может и можно.
Ну вот и славно! Забомжую у чернокожего приятеля. Еще одна авантюра. Эх, обожаю я это дело.

За окнами серые девятиэтажные коробки. В Скандинавии их нет, а от плохого быстро отвыкаешь.

Звонит телефон. Ура! Хорошая новость – мне есть теперь где ночевать. Благодарю Максада. Забомжую в следующий раз.

Приезжаем к Московскому вокзалу. Выходим из автобуса. Здравствуй незнакомый город, о котором так много слышал. Спрашиваю, где метро, иду к метро. Ко мне подходит маленькая девочка с листовками в руке.
- Здравствуй первый питерский человек!
Протягивает листовку и жалобно говорит:
- Помогите девушке…
Листовка громко обещает крупный выигрыш в находящемся неподалеку игровом клубе. Заходу, говорю:
- Вот у меня листовка.
А у самого на физиономии счастье и сразу понятно, что я не местный, а с Луны свалился. Жрец игровых автоматов берет у меня листовку, засовывает две десятки в автомат и торжественно произносит:
- У вас 20 кредитов, играйте…
Нажимаю какие-то кнопки, все внимательно смотрят на автомат, автомат говорит:
- Динь, бум, бум…
...и все. Ах, как жаль, ничего то я не выиграл.
- Это все? - Разочарованно спрашиваю.
- Все. - Разочарованно сообщают мне жрецы.
- Вот те на! Вот это реклама! При мне автомат сожрал две десятки, а показал фигу.
- Спасибо, я лучше дальше пойду.
Выхожу, а девушка еще одного дядю уговаривает, я к нему тоже подхожу и говорю, сходите, ниче там страшного нет, может даже выиграете чего. А по девочке видно, что она замерзла уже и домой ей охота, а у самой в руке огромная пачка листовок зажата. Поболтали немного, минут 15. Хорошая девушка, мне с такими людьми легко. Если девочка листовки перед клубом раздает, значит заморочек у нее не много, а может и совсем нет. Но, пора думаю, к другу ехать. А если бы не надо было никуда ехать, так бы и остался ей помогать. Кто знает, что бы из этого получилось?

Художница слушает.
- Интересно?
- Угу.

Закуриваю еще одну. Откидываюсь на спинку кресла. Закрываю глаза. И действительно, Как много мы пропускаем, когда есть куда идти? И ведь это не единственный случай. Молчу, вспоминаю…

…метро. Шум, грязь. Усталые унылые лица. Не люблю я метро, а последнее время особенно. Жуткие побочные эффекты от йоги – обострение слуха, зрения и обоняния. Вроде хорошо, но только не для города. Я теперь в метро просто умираю.
На сиденье напротив маленькая девочка. Симпатичная. Но уставшая и печальная. Беззастенчиво ее рассматриваю. Встречаемся взглядами. Отворачивается. Ну ладно. Продолжаю разглядывать. В мою сторону не смотрит. Едем.
Ее остановка. Встает, уходит. Останавливается у окна и смотрит на меня. Улыбается, машет рукой…

Открываю глаза. Заказываем еще пива. Одно за двадцать крон, другое за сорок. Пробую. Никакой разницы. Точно из одной бочки наливали. Делаю глоток, вспоминаю…

… жарко. Яркое летнее солнце нещадно поджаривает гостей и жителей города Ковров. Сегодня праздник – день города. Я один из «скоморохов», мы развлекаем аборигенов нехитрыми аттракционами и кормим их попкорном и сладкой ватой.
- Сколько стоит на машинке покататься?
- Пятьдесят рублей - пять минут.
Мама протягивает деньги, ребенок залезает в детскую машинку.
- Нажимаешь на педаль она едет, отпускаешь - останавливается.
Подходят друзья мамы – парень и девушка. Обоим лет по двадцать. Смотрят на машинки, на ребенка. Болтают. А я стою в оцепенении, глупо на нее таращась. Боже мой! Она умопомрачительно красива.

Замечает меня. Взгляды встретились - гром и молния. Остальные тоже это замечают.

Стук и скрежет. Ребенку все нипочем, он сходу врезался в забор и надо бежать ему помогать.
- Ну куда ты едешь? Руль тебе зачем? Если хочешь повернуть вправо, крути вправо руль. Где у тебя правая рука? В какой руке ты ложку держишь, когда ешь?

Отрываюсь от ребенка, очарование не проходит. Понимаю комизм ситуации. И она понимает, плотнее прижимаясь к своему приятелю. Встречаюсь взглядом с ним. Я улыбаюсь. Он нет.

Маленький захудалый город, пыль. Я – «клоун», прислуга на празднике. Кто она – не знаю. Дети и машинки забыты. Люди вокруг исчезли. Никакие пять минут еще не проходили так странно.
Уходят.
- Счастливо!

Бар-ресторан на окраине города. Открываю глаза. Приятно когда открываешь глаза, а тебе улыбаются.
- Солнце, я смотрю ты уже засыпаешь. Пойдем?
-Угу.