полемика с Борисом Гройсом

 Художественно-математическая полемика с Борисом Гройсом

(Автор полемизирует со статьёй Б. Гройса об искусстве Гии Эдзгверадзе).
«Не позволяйте вашей добродетели улетать от земного и биться крыльями о вечные стены!», -- писал Ницше.
Нет, уж лучше позвольте себе это, -- советую я, только не называйте полётом два-три взмаха крыльями. И, начав лететь, летите, а не тормозите в ужасе: Икар разбился не от палящих лучей солнца, а потому что испугался и затормозил. Он всего лишь не сумел пролететь сквозь солнце. Иначе, пролетев, он узнал бы, что за солнцем его ждёт ещё одно солнце, а за ним следующее … Летите! Потому что у «вечных» стен есть окна.*

«Если Черный Квадрат является общим знаменателем всех картин, тогда - что позволяет нам эта математическая метафора - каждая картина, посредством деления на этот нулевой знаменатель, производит бесконечность»

Чёрный квадрат без белого поля, то есть просто чёрный квадрат – это не символ Нуля и Ничто.
Это символ Единицы, Единого, Единого Бога в платоновско-христианской метафизике.
Ничто – это всего лишь Единое до начала Творения.
То есть, если Чёрный квадрат не является символом Нуля и Ничто, а является символом Единого, то поиски искусством авангарда нулевой формы никакого результата не принесли. В этом -то и состоит весь мой онтологический кошмар, который я переживаю и как художник, и как «вынужденный» «священник» -- я стремлюсь к Ничто, я хочу быть атеистом. Хочу и не могу, потому что я знаю, что даже Ничто – это уже «что-то». Даже когда ещё нет ничего кроме Ничто,
Ничто всё равно уже есть!

А что же произойдёт, если мы радикально изменим точку отсчёта?

«Если Черный Квадрат является общим знаменателем всех картин, тогда - что позволяет нам эта математическая метафора» - я продолжу эту удачную метафору Гройса иначе: каждая картина, посредством деления на единицу, производит саму себя. Только саму себя. То есть каждая картина остаётся «картиной, слишком картиной» и ничем больше. Вот в чём ужас.
 
Хочу я этого или не хочу, я должна признать факт существования Ничто как изначального Единого.
Потому что, когда ещё нет ничего кроме Ничто, Ничто уже есть. И оно есть Одно-Единственное.
Уважая интенцию авангарда обрести нулевую форму, я констатирую факт: авангард её не обрёл.
А я, зная об этом художественном поражении, как художник вынужденная «танцевать» от Единого (то есть от Числа Один пифагорейцев и платоников), я вынуждена «катиться» дальше – к Числу Два, Три, Четыре и т.д. Так возникает «теография», а вместе с ней и «теометрия». ET INCIPIT THEOPICTURA**.

«Геометрическая картина Малевича или Мондриана - продукт аскезы картины, а не человека. Художник авангарда не обязан был быть святым».

А что если геометрическая (точнее -- теометрическая***) картина художника Х. – продукт аскезы
и картины, и художника? Не значит ли это, что «аскетические упражнения и метафизическое самопреодоление» могут привести к появлению аутентичного произведения искусства?

«Платон хотел преодолеть человека как он есть, чтобы человек приобрел божественные качества автономии и бессмертия. Художественный авангард нашего столетия, наоборот, не изменяет человека».

Художественный авангард начала ещё одного нашего столетия – это «коактуальный» авангард, здесь слово «коактуальный», производное от «coactus», значит на латыни «вынужденный».
Хуже термина и не придумаешь, но он предельно точен: уже в самой вынужденности отсутствует свобода воли и свобода выбора, а «несвобода субъективности» изначально заложена в расчёт.
 
«Авангард в конечном итоге потерпел крушение: действительно, он иллюстрирует свободу субъективности, будучи сам не свободен».

Не значит ли это, что осознанная «несвобода субъективности» может привести к победе, а не к поражению?

*Это пережитый во сне опыт, когда автору было лет семь-восемь. Сон часто повторялся в разных вариациях, полёт происходил то «во Вселенной»-«матрёшке», то в каком-то доме-«матрёшке».
** И НАЧИНАЕТСЯ БОГОПИСАНИЕ.
*** см. «Манифест Теографии и Теометрии».

Лена Хейдиз. 23 августа 2004г.