жесткие мысли

Рассуждают два эмбриона:
-- Как ты думаешь, есть ли жизнь там, снаружи?
-- Не знаю, оттуда еще никто не возвращался...
(печальный анекдот)


Мысли...и какие-то они безжизненные, все эти мысли — как умёрщвленные дельфины скользят из рук, оставляя на ладонях мазут (привет, гринпис), я его смываю, смываю, тру кирпичной крошкой, а там только кожа слезает да в голове это задохнувшееся животное, пробившее нефтяную плёнку, увидевшее свет и сразу умершее. жалко, жалко. размазываю чёрно-красное по щекам. так ведь надо было гарпуном хотя бы — понял бы он, из-за чего умирает: люди охотятся, люди хищники, люди хотят мяса. а так зачем? подумает, что солнце убило. опускаю руки в воду: рыбки бы в ней, в мутной, увидеть. куда там. отвожу виноватый взгляд от зеркала. скольжу я звёздочкой на переломанных лучах — больно — но катиться-то ведь надо, и уже всё проходит, и смотришь по сторонам, а там метель и не видно ни зги, и надо бы вроде радоваться, что вот ты себе катишься вся такая сросшаяся снежинкой, ан нет. и хочу я опять об стенку, чтобы заново печальным колесом, чтобы только слушать, как в тебе треснутый хрусталь перекатывается, звенит. красиво так. как в калейдоскопе стёклышки разноцветные. ну и настругала я образов. стою ведь в себе, бьюсь об снег карниза, ставлю на зиме своё тавро. отвар. тошнота. автор без пульса в запястьях слов . вот так мы с электричеством убиваем друг друга по ночам. температурим молоточками в висках, смотрим друг на друга — вещества. ни мне его не понять, ни этим молниям заземлённым не вникнуть сполна в трагедию. в трагедию молекулярного организма, которому и надо-то всего услышать небрежное, кинутое кружевным платочком "кстати, солнышко, всё будет ок". задёргиваю шторки. голая. всё сказала. концерт is over, кидайте цветы на подмостки. только не розы — я их не люблю.