Кое-что о страхе

 Болят виски и затылок, словно проволочную петлю стягивают на черепе. Только кости не сдавливает, а, почему-то, распирает наружу. До шума в ушах. До постоянного, неотвязчивого запаха металла.
 Да еще и тошнит.
 Сжимаю изо всех сил край столешницы, опираюсь на локоть как на пюпитр. И веселость эта ненормальная. Которая всегда, как только опасно всерьез.
 «Не хватает только в обморок. Мелодраматично», - ну, туплю, глупость всякая в голове крутится.
 А все потому, что не боюсь. Правда, не боюсь упасть и в корчах на полу сдохнуть. Выработалась с детства эта смелость дурацкая. Смелость нищего перед темными подворотнями – кому на тебя нападать, что у тебя брать, убогий? Так и шагаем. «Все вперед, и вперед, и вперед». И через дорогу на любой свет, и после полуночи до дома через любую темень. В одиночку? Плевать, так даже лучше. Вниз с любой высоты. Где там наша высотобоязнь? И вообще все-что-угодно. Без страха. Без надежды, что остановят. Для куража…
«Как у-паааа-дау-ду!»
 - Что с тобой? – как она подкралась тихо так?
 - Ничего. Просто голова… что-то…
 Что со мной, да у меня родители в тридцать по инсульту на нос имели. Ничего со мной. Ничего хорошего.
 - А ну, иди ляшь.
 - Маленький, ну сколько раз? Ляшь – это муж ляшки.
 - Да плевать мне, - голос сердитый, а глаза тревожные, - ляшь, ляГ.....
 И дальше что-то сбивчивое. Быстро-быстро. Будто если не успеет договорить, я и вправду упаду. Ни слова не помню. Только в конце:
 - Ты... не умирай, пожалуйста...
 Тихо так, и носом мне в плечо ткнулась. Кудряшки ее непослушные шею щекочут, а сама затаилась вся, словно, стоит мне пообещать и все будет хорошо. Словно…
Вот черт. Тихая бухта, да якорь. На шее. Кураж мой бешенный, где ты? Ау-у! Смылся-смылился, пеной прибрежной по камням разметался.
 Упал бы да издох, чего проще, только вот она-то. Здесь. Одна. Останется.

 И пришел страх. Настоящий…