О вещах, оставленных

Я не профессионал. Я ничего не знаю о методах ведения войны в условиях города, способах изготовления взрывных устройств и их маскировке, о том, как распознать террориста. Я не психолог, не криминалист, не врач, не эксперт-подрывник. Я не владею искуством рукопашного боя, мне запрещено иметь оружие. Я не знаю, что происходит в тот момент, когда по тебе начинают стрелять или рядом взрывается пластид и что в таких случаях нужно делать. Если мне ударить в солнечное сплетение, я упаду и мне будет нечем дышать – это всё, что я знаю наверняка. Скорее всего, если меня ранят, я буду лежать и орать, а не встану сжав зубы, как тот парень в кино.

Морально я не готов к войне и серьёзным телесным повреждениям. Я не верю, что меня могут взорвать, я не представляю себе жизнь с оторваной частью тела, концепция того, что меня изобьют на улице кажется нереальной.

Я обычный парень. У меня есть работа, на которую я езжу и с которой возвращаюсь. По дороге на работу я думаю о работе, по дороге с работы – о доме. И работе. И это – всё, чем занято моё внимание. Наверное, это небезопасно – жить так. Ведь кто-то мне невидимый может сделать что-то очень-очень плохое. То, о чём я не думаю и во что не верю. Убить или покалечить меня. Меня!

Но это – ничего, мне помогут другие невидимые, но хорошие люди.

«О вещах, оставленных другими пассажирами, не трогая их, сообщайте машинисту или сотруднику…» Каждый день 4 раза. По дороге на работу и домой. И это хорошо, ведь я могу отвлечься и забыть.

«Не забывайте свои вещи». Каждый день. На каждой станции по дороге на работу. И домой.
И значит, есть смысл так часто повторять. Ведь люди входят в вагон на каждой станции. И выходят… тоже.

Мой звонок свяжет террористам руки если я сообщу о вещах раньше, чем об этом узнают Новости.
Конечно, это мне по силам. Это по моему офисному плечу – взять свой мобильник и… спасти. Всех. И себя тоже.

И ещё картинки. Как нужно вести себя под завалами, где нельзя пользоваться телефонами и т.д. Меня научат, мне помогут. И главное – я не один.

Вечером по телевизору покажут как выглядят террористы, какие у них лица и как выглядят их бомбы. Расскажут о том, чего они хотят и какой ценой. Нас сделают более грамотными, нас всех – и я уже буду не один.

Даже если я не замечу – заметишь ты или вон та женщина. Все мы научимся безошибочно узнавать в пакете – бомбу, в чьей-то полноте – проступающие шарики подшипников, в пустом напряжённом взгляде – готовность, в чеченце – шахида, в человеке – чеченца.

Мы примем эти правила игры и будем жить уже по-новому, со знанием дела, с готовностью и пониманием. Не важно, кто это затеял, неважно, почему. Мы живём так и мы делаем так в согласном молчании, ведь государство – это мы. Ведь больше нет никого, на кого можно было бы показать пальцем и сказать – а это из-за него. Террористы – невидимы. Спасители – невидимы. Есть только телефоны и сводки о погибших. И три простых вопроса:

Что лично вы сделали плохого тем «плохим невидимым», из-за чего вас хотят взорвать?

Что лично вы сделали хорошего тем «хорошим невидимым», из-за чего вас спасают?

Зачем каждый день вам говорят о вещах, оставленных всего лишь ДРУГИМИ ПАССАЖИРАМИ?