Псевдо-элитарность Парадоксы моды

Стремление выделиться часто принимало гротескные, абсурдные или парадоксальные формы. Люди, стремясь быть, не как все, поступают для достижения этого как все. Парадокс, но один из целеполагающих инстинктов толпы – стремление выделиться.
Мода одевает всех в униформу. Феномен моды возник с появлением дешевой массовой одежды от «модных домов». Если раньше модно одеться можно было только у портного, что гарантировало индивидуальность, то теперь «модно» ( в кавычках – потому что теперь модно как раз быть «немодным») одеваются все. В начале двадцатого века было огромное количество «модных» брендов, сейчас существует всего несколько огромных «домов», международных корпораций, которые производят идеи, что затем облекаются в материал на гигантских безымянных швейных фабриках в Китае. На одинаковую по качеству и существу своему одежду цепляются различные бренды, с которыми отождествляют себя «пользователи». В глобальной машине индустрии моды идет обезличивание дизайна, происходит гигантская уравниловка. При этом происходит и усреднение качества. При достаточно высоком среднем уровне разница в качестве между кедами под брендом известного дизайнера и безымянными китайскими кедами становится практически неразличимой. Чего не кажешь о разнице в цене – зачастую на порядок.
Что же остается делать в этой ситуации «элите», которой хочется обозначить свою исключительность, свой успех? Первое, о чем было выше – это платить за бренды. Покупать не просто дорогую и качественную одежду, а одежду очень дорогую и эксклюзивную. На деле эта эксклюзивность оборачивается небольшим выбором. Человек, покупающий одежду в бутиках, обречен выбирать из небольшого количества марок, небольшого количества коллекций. Лучше – значит хуже. Это верно и в отношении качества. Обыкновенную добротную одежду носят все, а исключительность должна обозначаться не только логотипом на одежде, но и ее внешним видом. В производстве очень дорогой одежды «модные дома» могут позволить себе, и позволяют, вещи, которые не могут позволить в себе в производстве мейнстримовой одежды. При том, что очень дорогая одежда шьется по-видимому на тех же фабриках, что и мэйнстрим. Последнее, обозначающее исключительность, – экстравагантность, которая часто подменяет собой хороший вкус. Сверхдорогое должно быть необычным, экстремальным, антибуржуазным и антимещанским.
Лучший пример – мода на гранж. Талантливый наркоман из Сиэтла абсолютно не заботился о своем внешнем виде (неумышленно он это делал или расчетливо выстраивал себе имидж, панковский ли это пофигизм или вызов, «пошечина общественному вкусу», безраличие или позиция – вопрос здесь несущественный). Поэтому он ходил в сверхдешевых резиново-тряпичных китайских кедах, драных грязных джинсах, растянутых свитерах, доставшихся в наследство от бабушки. Когда все, связанное с гранжем, стало культовым, высокая мода позаимствовала этот имидж. В бутиках появились якобы дешевые, а на деле безумно дорогие кеды, искуственно порванные и испачканные джинсы и искуственно растянутые свитера. Гранж пользовался спросом. Он идеально соответствовал основным требованиям к сверхдорогому дизайну – якобы нестандартный, якобы смелый, якобы дешевый, но при этом очень дорогой, якобы антимещанский. Якобы – поскольку мейнстрим ассимилирует «элитарное» так же, как последнее ассимилирует маргинальное.
«Элитарный гранж» – это позиция. Но позиция очень странная. Вслух – революционные лозунги, маргинальный внешний вид, шепотом (театральным) – декларация богатства.
Понятие элитарного нивелировано.