Записки телепузика ч. 1

 Ольга Фёдорова

 Записки телепузика
 (история одной телекомпании)

 … а когда телепузики вырастут, интересно,
 кем они станут? Телепузами, что ли?..

 «… язык до киллера доведёт…»
 (народная мудрость)
1. Это мы 3
2. Телепузики 4
3. Серебряное блюдечко и наливное яблочко 5
4. Кто вы, господин Президент? 6
5. О том, как один Президент двух олигархов потопил 7
6. Маски-шоу 8
7. Гагарин улетел 9
8. По дороге с облаками 11
9. Тихие омуты 12
10. Матч состоится в любую погоду 13
11. Свой среди чужих, чужой среди своих 14
12. Головокружение от успехов 15
13. Гагарин, я вас любила, ой… 17
14. Жизнь налаживается 18
15. В синем небе летят самолёты 18
16. За или против 20
17. Белый порошок 21
18. Застеколье 21
19. А за стеклом – живут… 22
20. Опять поругались 24
21. А не подкинуть ли вам провокацию? 25
22. «Муха – тоже самолёт, только маленький ещё…» 26\\
23. Бен Ладену никто не пишет, бен Ладена никто не ждёт… 27
24. Немая сцена 28
25. Тучи рассеялись 29
26. За стеклом (эпилог) 29
27. Фабрика звёзд-80 31
28. Печальная глава 32
29. Чёрная дыра 33
30. Чёрная дыра заполнилась 33
31. Что случилось с «ТВ-Москва»? – Оно утонуло! 34\\
32. Я – безработный 35
33. Нет, ещё не безработный 36
34. Футбольные страсти 37
35. Лето – осень 39
36. О пользе мюзиклов 39
37. Что происходит? 40
38. Паника 42
39. Стреляли 43
40. А я – на концерт 44
41. А поутру… 45
42. Опять власть поменялась 46
43. Ma perche?.. 47
44. Есть ещё на свете места, где светло и чисто 48
45. Кто хочет стать миллионером? 49
46. Пойми и ты меня…. 50
47. Бабы – дуры, мужики – сволочи, счастье – в труде! 51
48. Прощайте! Нас отключили от эфира! 51
49. Камбэк 52
50. О том, как Стас Довженко пошёл в народ 53
51. Пара слов о предусмотрительности 53
52. Конец олигархов 54
53. Мы его поймали! 54
54. Девочка Света 55
55. Катастрофы недели 55
56. День Победы 56
57. «До свиданья, make-up, до свиданья, make-up!..» 56\\
58. Соня, Соня, Соня… 57
59. Ай лав Колин Пауэлл 61
60. Вирус 61
61. Допрыгались Хрюн и Степан со своей свободой слова 62
62. Случайность 62
63. Вы – очевидец 63
64. Первое сентября 63
65. Второй день 64
66. Развязка 65
67. Больно 66
68. «Надо же – это взорвались те девчонки, которых я отправил!..» 67\\
69. Двойные стандарты 67
70. И тут пришёл Президент… 68
71. Кошмарный сон ведущей ночных новостей 68
72. Особенности славянских выборов 70
73. Оранжевое небо 70
74. Земфира – Фредди Меркьюри? 71
75. Три любимых анекдота 71
76. Что ещё меня раздражает 72
77. Подарок к празднику 72
78. Как Борис Акунин надругался над «Чайкой» 73\\
79. Жаворонки 76
80. Бархат трёх революций 76
81. До видзеня, Папа 77
82. И снова Чубайс 78
83. А Женя опять лишний 78
84. Не того убили 78
85. Мода на независимые расследования 79
86. Так вот кто таскал мои плюшки! 81
87. Август 81
88. Всё налаживается? 83
89. Специалист по странам Востока 84
90. Человек и кот: трагикомедия 85
91. Сон 86
92. Это она 87
93. Выход рядом 89
94. Я не анализирую 89
95. Как раньше 90
96. Время телепузиков 91


 1. Это мы
 Кто знает, возможно, был во всём этом какой-то смысл…. Да что там возможно – был, я знаю точно.
 Это мы, «Орбита-ТВ». С вами уже десять лет. Больше о нас, конечно, вспоминали в самые трудные часы. На нас надеялись, и мы не могли соврать. Разочаровать вас, а главное, самих себя.
 Тогда, в 91-м, всё хотели провести по-тихому. Маленький переворот, всё должны воспринимать последние новости как нечто само собой разумеющееся. И метроном с утра по радио, и пресловутое «Лебединое озеро», набившее всем оскомину. И тут посреди этой тягомотины в эфир врываемся мы.
 Саша Кузнецов, бледный, стоит на ветру с микрофоном, за его спиной начинают возводиться первые баррикады, и он удивлённо спрашивает оператора: «Мы в эфире? Мы ещё в эфире?» Он не знает, сколько это продлится, вырубят его сюжет или нет, но это и вправду был прорыв….
 Второй из прорывов – это пресс-конференция доблестных путчистов, а там – подколки нашей Танечки в легкомысленном красном платьице. Мы им в лицо смеялись, заранее зная, что ни фига у них не получится. Почему? Потому что это – полный бред.
 А Ельцина на танке кто первым показал? Это тоже мы.
 Тогда, собственно говоря, мы и родились. В таком составе. И идём рука об руку десять лет. Признаться, поначалу воздух свободы опьянял и сильно дурил голову. И ещё деньги.
 Кто-то убежал на другие каналы по-тихому, потому что хотелось спокойствия. А то вечно на нервах…. Кто-то, наоборот, переходил к нам, потому что устал от этого спокойствия. Мятежное поколение. Мы и не заметили, что живём уже в другой стране….
 Сменился наш главный редактор. Тот самый, который выбивал деньги у Кремля на наше дальнейшее функционирование. Должок Кремлю мы потом вернули, поддержав переизбрание Президента на второй срок - как там, у Задорнова - «очнувшегося после очередного насморка…» - вот-вот. Но мы видели, что другого кандидата просто нет.
 Уже не хотелось ветра перемен, нужно было просто сохранить то, что мы с таким трудом завоевали… или нам так только казалось? Коммунисты, по старой памяти, казались единственной враждебной силой. Однако и тут мы победили… чтобы первыми довести до вас факт частичной дееспособности Президента.
 Потом оказалось, что мы вовсе не сами по себе, а чьи-то. Показатель рыночной экономики, то есть купли-продажи. Мы – не государственная, а частная телекомпания. Кто-то вкладывает в нас деньги – что ж, прекрасно. Главное, что не пытается влиять на политику канала.
 Мало-помалу мы обросли сетью филиалов, открыли собственные издания. Мы стали единым организмом, не просто сплочённым коллективом. Мы знаем друг друга много лет, что не могло не способствовать качественной работе.
 Доказательства? Пожалуйста – по какому каналу вы предпочитаете смотреть новости? Вот и ответ. Значит, пока ещё вы в нас не разочаровались. Значит, вы нам верите. И это очень много. Значит, это всё имеет смысл. Это всё не зря….
 Свобода слова не казалась пустым звуком. Она была частью жизни. Возможность стать одним из органов власти опьяняла не меньше, чем обладание этой самой свободой.
 Всё, патетической части хана.

 2. Телепузики
 - Четвёртая власть? Ерунда какая, - фыркнула Соня и, надев очки, углубилась в работу над своей диссертацией. – Меня всегда интересовало, кто придумал это бредовое понятие.
 - Мне ли не знать, что она существует, и я – часть её! – гордо заявил я, заправляя бумагу в стонущий принтер.
 - Ты считаешь себя частью власти, которой нет и никогда не было, - парировала Соня тоном, не терпящим возражений. Это означало одно: разговор окончен.
 Вряд ли можно представить себе двух более непохожих людей, чем я и Соня. Мы до смешного по-разному смотрим на жизнь. Мы ещё ни разу не сходились во мнениях. Мы – чёрное и белое. Мы такие разные, и всё-таки мы вместе.
 Её раздражает моя работа и журналистика в целом, и даже политика и политология, а меня – её диссертация, история, источниковедение и её стремление получить учёную степень. Она уверена, что я лишь жажду реализовать собственные амбиции путём копания в чужом грязном белье, а я бешусь оттого, что она уверена в том, что история – наука о будущем, а не о прошлом. Наша жизнь проходит в постоянном соперничестве. Ей-богу, добровольно на это мог пойти только сумасшедший. Но весь ужас заключается в том, что, несмотря на всё вышеперечисленное, мы жить друг без друга не можем. Сам не рад, что так бывает.
 Она даже фамилию менять не стала. Так и осталась Петровой.
 - Что же я, - говорит, - должна называться Пиаровой? Да ни за что? Пусть уж лучше ты один будешь таким неповторимым.
 Мы даже всегда болеем за разные команды. Соня вообще бы не смотрела телевизор, если бы не было футбола. Она предпочитает читать книги. А новости я ей пересказываю. Ну, не признаёт она телевидение.
 - Я против всех видов гипноза, - говорит Соня. – А ТВ – это самый настоящий гипноз. Вы же людей дурите, и ты в том числе.
 - Я?
 - Ты участвуешь. Всё равно же никто из вас не скажет, как обстоят дела на самом деле. Вы – как эти толстые существа с телеэкраном на пузе.
 - Телепузики, что ли?
 - Нет, телепузики – это ваши зрители. Потому что они реагируют на посылаемые вами сигналы из эфира.
 - То есть ты считаешь, что это – ересь?
 - Нет, это другое…. При чём тут ересь? Если углубиться в историю происхождения этого понятия… а, ладно – бесполезно это всё.
 - Я знаю! Я понял, что ты хочешь до меня донести! То, что тот мир, который на экране – это всеобщая галлюцинация. На самом деле того, что показывают, не существует – ни мира, ни лиц, ни новостей. А если и существует, то только в телевизоре, да? А телепузики – это те, кто верит в экранную реальность, так, что ли?
 Встречаю её внимательный взгляд – видимо, она уже давно за мной наблюдает, тут же размякаю, опускаю глаза. Далее следует смущённая улыбка:
 - Пошли спать….

 3. Серебряное блюдечко и наливное яблочко
 Если честно, я до сих пор не могу поверить в существование многих вещей. В Интернет, скажем. И эти сказочные штучки, надо признаться, очень затягивают. Хорошо ещё, на это времени нет. Так, по долгу службы изучать приходится – вставлять в новостные сюжеты переводные цитаты. А если с этим работаешь постоянно, сказочность понемногу улетучивается.
 Сперва в реальность сказки нас заставил поверить Володя Гагарин – это наш хозяин. Я его, по правде говоря, вообще ни разу не видел. Знаю только, что он финансировал один безумный проект с подписными спутниковыми каналами.
 Сначала я к этому скептически относился – такие бабки, конечно, посильным трудом нажить нельзя. Но давать их на развитие телевидения – за это спасибо. Ценю. Такое своего рода меценатство. Пока можно, надо пользоваться.
 В общем, это просто чудо для телепузи… то есть телезрителей – за чисто символическую плату, долларов десять в месяц, без помех смотришь то, что хочешь – один канал для сериалов, другой – для музыки, третий – новостной, четвёртый – детский, пятый – путешествия, и ещё спортивный. Потом ещё отдельный канал сделали, футбольный – можно смотреть все ведущие чемпионаты мира, причём регулярно. Только есть одна проблема – как устанавливать очерёдность просмотра. Не всей же семьёй следить за судьбой дикой Изауры или там черепашек-ниндзя. Удовольствие получать…. Некоторые, конечно, как мы с Соней, футбол смотрим вместе, правда, всегда болеем за разные команды – не знаю, может, из чувства противоречия. Конечно, мы – это частный случай, нельзя нас в пример ставить, тем более, что то, что мы – такие разные, совсем не вредит нашим личным отношениям.
 Так вот – мы придумали настоящий рай для телезрителей. Масштабность этой акции я сознавал, но на собственном опыте проверять не стал – новостями и так по горло сыт, раз их сам готовлю. А сериалами не увлекаюсь. Хотя было бы кайфово – я Соне бы рассказывал про похождения Зюганова, а она мне – про жизнь и творчество Марианны Вильяреаль. По счастью, Соню сериалы раздражают не меньше, чем меня, хотя ведь это тоже сказки.
 И что бы это не означало, всё равно отрадно видеть день ото дня увеличивающееся поголовье зелёных тарелок, торчащих из окон и стен окрестных домов. Тарелок с надписью «Орбита-ТВ». Значит, нас смотрят. Нам доверяют. Значит, проект Вовы Гагарина публикой одобрен. Мы, конечно, мало что с этого будем иметь, ведь считается, что все доходы идут в карман олигарха, однако на приличное вознаграждение в конце года рассчитывать можно. За это Вове, конечно, земной поклон.
 Но, как показывает время, мы могли быть рождены и для того, чтобы самую страшную сказку сделать былью.

 4. Кто вы, господин Президент?
 Так как-то тихо-незаметно власть поменялась. Только все попривыкли к частым сменам премьеров и к выходкам Бориса Николаевича, и вдруг его отставка стала для всех полной неожиданностью. Особенно если учесть то, что это произошло тридцать первого декабря. Я, если честно, сперва был не в курсе – мне сообщили об этом друзья за новогодним столом. Сперва подумал было, что меня разыгрывают – оказалось, нет.
 Потом я ещё долго просматривал это покаянное обращение к российскому народу, совершенно искреннее, со слезою. Драматично. Я и сам чуть не прослезился. Но всё новое вызывало во мне странное возбуждение. Хотя Путина я никогда не поддерживал и не голосовал за него.
 - Бывших чекистов не бывает, - сказала по этому поводу Соня. Она вообще никогда не ходит на выборы – из принципа, потому что такие акции не внушают ей доверия. Но к моему тосту – «пусть у него всё получится» - она присоединилась. Вполне возможно, что автоматически – у неё хохляцкие корни, вся семья, включая бабушку и тётю, выпивают в таких количествах, что даже я не выдерживаю (и следующие два дня, как водится, похмеляются). Я, помню, подумал тогда: «Ну, всё…. Вот и начнётся новая жизнь…»
 КГБ – такая всеобщая наша страшилка. Соня, как историк, не может этого не знать. Правда, она считает, что организация аппарата была настолько грамотна, что анонимных доносов не было – они все тщательно проверялись. Я не уверен, что всё обстояло именно так, но ей виднее – она Климова читала. В каждом вопросе она пытается докопаться до сути, а меня упрекает в поверхностности. Что ж, я кое в чём с ней согласен. Если придётся куда уезжать, то я буду ощущать себя Охотником из пьесы Шварца – «а он там, укладывает свои дипломы…». А что, у меня очень своеобразное коллекционирование.
 Так вот – нами управляет бывший шеф КГБ. Мы не могли не насторожиться, но, вопреки нашим ожиданиям, сначала он вёл себя очень тихо. О его прошлом, кроме вышеуказанного, никто ничего не знал, и поведать не мог. Как новорожденный, он начинал свою деятельность с чистого листа. Жертва белого PR….
 Раскручивали его все каналы очень активно. Кроме нашего. Ну, как мы можем поддерживать того, кого все рейтинги называли основным кандидатом с 85 процентами голосов, если мы не имеем понятия о его политической программе и сомневаемся в существовании таковой вообще. Так было и с партией «Единство», которую Березовский придумал. На пустом месте взросла, и бац – партия власти.
 Ради смеха задаю знакомым вопрос:
 - Вы за кого голосовали?
 - За Путина, конечно.
 - Понятно…. А почему?
 - Не знаю….
 Никто не может толком объяснить, почему. Мол, так получилось…. Может, действительно достаточно хорошо знать людскую психологию, чтобы так хорошо всем запудрить мозги? Может, и вправду – эффект двадцать пятого кадра? Может, это я что-то не понимаю? Короче, после всего этого я решил, что в моей коллекции не помешало бы иметь ещё один диплом – специалиста по связям с общественностью.
 В общем, в лице «Орбиты-ТВ» власть получила мощный оппозиционный канал. Кое-кто называл нас «карманной оппозицией», но, как ни назови, слаще не стало никому, правда, сперва это было весьма мирное, даже в чём-то взаимовыгодное существование. Пока….

 5. О том, как один Президент двух олигархов потопил
 Существование олигархов в беднейшей стране свидетельствует о том, что страна вовсе не бедная. Что деньги на самом деле есть, правда, оседают они в одних и тех же карманах. Да и применение им тоже разное находится. Хотя, как известно, наша страна далеко не бедна.
 Одно дело наш Володя Гагарин: пресса – это нужно, это благородно. Хуже обошлись с Березовским – пострадал за идею человек. Зря придумал «Единство», зря финансировал. Всем был нужен, деньги одалживал на предвыборную кампанию. Зато потом исчерпал ресурс, его и решили раскулачить. Потому что нельзя быть в России богатым таким.
 Начал всё это дело Стас Довженко. Все знали, что он – человек Березовского, вот он и играл, как хотел, тасовал политиков, вытаскивал из рукава секретные документы и расшвыривал их в эфиры. Как-то раз даже Чубайса к себе на передачу пригласил. А тот говорит:
 - Я вам тут свои книжечки принёс….
 Стасик ему тут же припомнил последний скандальчик:
 - Да-да, вот спасибо! Я как раз приготовил коробку из-под ксерокса….
 Не простили Стасу только одного – комментария про затонувшую подлодку «Курск». На Президента наехал – почему промолчал, мол? Сам, стало быть, виноват. Тут его программу оперативно и прикрыли – это был сигнал к тому, что Березовский, собственно, уже и не нужен. Так что пусть сворачивается, пока не поздно. И думает, куда девать акции ОРТ, которые ему повелели срочно продать.
 Я теперь и сам не понимаю – ну, выступил бы Путин, и что? Что он мог сделать? Лодку уже не спасти, а почему не обратились за помощью к Норвегии пораньше, это понятно – секретность прежде всего. Конечно, людей обрекли на медленную мучительную смерть, но чем бы тут Президент помог? Нашли стрелочника – за всё отвечать…. Ведь есть же своё министерство…. Но тогда меня очень взволновало это молчание Путина. У него оказалась тактика такая – пережидать трудности, храня молчание.
 Тогда я был взбешён. Но закрытие программы Довженко никого особо не удивило. С ним и до этого случались подобные неприятности. Он играл с публикой, как с Бандар-Логами. И поделом. Нельзя было рассчитывать только на личное обаяние, густой баритон и риторические способности. Наверное, было что-то ещё….
 Никого из нас не посещала мысль: «А что, если это – цензура?» Это бред. У нас свобода слова, а тут…. Ну, что – вполне вероятно, что Довженко сняли по просьбам возмущённых телезрителей. Он многих раздражал – нечего говорить в эфире всё, что думает. Мы это просто констатировали как факт, и влезать во все эти разборки не стали.
 Потом Березовский бегал по всем каналам со своими акциями и предлагал их самым достойным, как он выразился. Часть этих акций и нам пытался всучить, когда приходил в программу к Рите Вороновой. Но мы гордо отказались – спасибо, мол, Борис Абрамович, но уж очень у вас технологии грязные. И потом, вы уже вылечились от желтухи? А то, что за манера – больны гепатитом, а всем стремитесь руку пожать?
 Потом выяснилось, что Березовский-то знал, что делает. Мы тогда и не представляли, что тонем, и его акции пришлись бы через полгода очень кстати. Во всяком случае, они были бы неплохим вкладом во спасение гиганта мысли, то есть свободы слова. Мы тогда гордые были, потому что всерьёз были убеждены, что непотопляемы.
 Так и не пристроив акции и сложив с себя в знак протеста депутатские полномочия, Березовский благополучно свалил в Испанию, на свою виллу, и только там смог вздохнуть спокойно.
 Они с Володей Гагариным никогда особо не дружили, даже наоборот – два больших медиа-магната всегда конкурировали. Ничто не предвещало того, что и за Володю скоро примутся.
 Так вот: улучив момент, когда ни о чём не подозревавший Володя уехал председательствовать на еврейский конгресс, к нам на «Орбиту-ТВ» нагрянули гости. Непрошенные и неожиданные. С резиновыми дубинками и в чёрных масках. С обыском. Омоновцы то есть. Перетрясли всё, что смогли, и никто не понял, что они искали. До тех пор, пока те не предъявили бумагу о том, что против Володи возобновили какое-то давно закрытое уголовное дело. Я не понял – а мы-то тут при чём? Ну, как же – а на чьи деньги вы, собственно, существуете?
 Короче, нам никогда не приходило в голову, что дело-то, оказывается, катится к банкротству. Да и вообще вопросов было очень и очень много – достаточно для того, чтобы предположить, что творится что-то неладное. Ну, деньги, ну, банкротство, но зачем делать выемку в редакции?
 Вова подумал-подумал, и решил ненадолго задержаться за границей. Авось дело утрясётся. Рассосётся то есть. «Если всё примет серьёзный оборот, я обязательно приеду и разберусь», - написал он бодрое письмо для Жени Соколова, нашего главного редактора, и скинул на наш электронный адрес. Мы собрались, повозмущались и решили подождать, чем же дело кончится.

 6. Маски-шоу
 Сорри – лирическое отступление.
 Уй, ё, вот наши орбиттэвэшники прикалываются – придумали передачу, как Хрюша и Степашка из «Спокойной ночи, малыши» выросли и стали Хрюном Моржовым и Степаном Капустой. И успокаивают они нас каждый вечер на злобу дня. А Филю они сделали спецкором Филиппом Шариковым – понятно, собачья работа. Этот Филипп у них вечно загнанный и пьяный. Так достоверно у них получилось…. Ну, да ладно. И вместо живых министров они в студию гостиницы «Россия» они приглашают мультяшных толстых усатых котов в костюмах. Вон, Михаила Швыдкого Эм Никаким обозвали, Сергея Кужугетовича – Сергеем Спасжилетовичем Пляжгу, Кокошина – Укокошиным, Устинова – Отпустиновым. Класс…. Я всегда думал – доиграются когда-нибудь. И доигрались, что их теперь вместо положенного прайм-тайма после новостей в два часа ночи передают. Для тех, кто не спит. Кто дотерпит, тот посмеётся, ха-ха…. Впрочем, вернёмся к тому, с чего начали.
 А потом, когда Вова благополучно свалил за бугор, нас начали трясти. Стали в нашу телекомпанию наведываться омоновцы в масках. В чёрных. Борцы за справедливость, блин. Чего-то искали в ящиках, кассеты перетряхивали, кое-что даже изъяли. Приходим с утра, а тут такое….
 У охранников поспрашивали, а те:
 - Ну, ребята, мы-то что можем? У них ордер на обыск из прокуратуры….
 Думаем – ага. Понятно, откуда ветер дует. Это из-за Володи – на того ж дело завели…. Это всё понятно, но при чём тут материалы нашей компании? Володя ведь не журналист – ну, ладно бы бухгалтерию проверять пришли…. Каким боком это нас касается? Ну, каким-то боком мы власть, конечно, критикуем… то есть покритиковываем слегка, но мы-то всерьёз считали, что свободу слова мы отстояли в 91-м, а потом ещё укрепили в 93-м, от которого в памяти до сих пор – дым от непрерывно выкуриваемых сигарет и лежанки на полу.
 А товарищи из прокуратуры нам говорят: поздравляем вас, вы – банкроты. Ну, допустим, но при чём тут люди в масках и с автоматами?
 Мы дружно к Жене – ты, мол, гендиректор. И что делать будем? Он – к Володе Гагарину, а тот скидывает на Женин e-mail: спокойно, без паники, это провокация. Если что – приеду. Но провокации случались регулярно, а Володя всё не ехал. Мы уже решили, что он про нас и вовсе забыл, пока он не нагрянул вдруг, да ещё и совершенно некстати.
 Какие ещё были провокации? Да ведущая теленовостей Танечка, которая всеобщая народная любимица, оказывается, брала кредит у компании за квартиру в Москве в таком-то году. Но ведь кредит – он на то и кредит, что даётся на какое-то время, а потом возвращается, что Таня и сделала. Конечно, никто не поверил, что Танин кредит послужил причиной банкротства «Орбиты-ТВ».
 Тут же позвонил Стас Довженко, ранее обиженный тележурналист.
 - Вот, - говорит, - вы за меня не заступились, а я, между прочим, с вами…. И это ещё только цветочки – уж я-то знаю, как такие дела проворачиваются…. Однако же выражаю вам свой полный респект. И если что – могу даже выступить публично.
 Мы, конечно, решили, что Стасику сильно не хватает эфира, что он чересчур мнителен, и ему всюду мерещатся вороги, да и просто скучно человеку, пока…. Пока не приехал Володя, впопыхах сложив с себя полномочия председателя еврейского конгресса, чтобы и за евреев не принялись. И его тут же – бац – и арестовали. И прямиком в Бутырку, да ещё и в общую камеру….

 7. Гагарин улетел
 Хм, можно подумать, я об этом знал. Помню, в тот день я поспешил домой, потому что, развлекаясь на работе, я послал домой карикатуру для Сони по факсу. Потому что меня бесило, что она часами просиживает дома за компьютером, готовя свою кандидатскую. На этой карикатуре сидит девица за пишущей машинкой, печатает, а над ней порхает крылатый тип в аккуратно отглаженном костюме и с лирой в виде букета, при этом нагло заявляя: «Я – не муза! Я – музык!». Я заранее знал, что меня за это ждёт.
 Открывая дверь, Соня надавала мне по башке свежей газетой, свёрнутой в рулон:
 - Музык, значит? Да?.. Тут, кстати, для тебя плохие новости.
 Ткнул кнопку автоответчика:
 - Эй, давай быстро на телецентр – Володю нашего посадили. Будет экстренный выпуск ток-шоу – кучу гостей наприглашали, будем думать, что делать…. Быстрей давай!
 А, чёрт…. Отдохнул.
 - Что ты об этом думаешь? – спрашиваю.
 - Там ему и место, - парировала она. – Только не пойму, при чём тут ты и твоё телевидение.
 - Так ведь оно не только Володино, но и моё, как ты правильно заметила. А то, что ему шьют, это ведь и из-за нас в некотором роде…. И из-за того, что он – олигарх, на самом-то деле….
 - А что, - ехидно заметила Соня, - это – очередной наезд на свободу слова?
 - Именно так.
 - Так не фиг снимать такие репортажи! Ты сам-то понимаешь, что вы провоцируете власть на подобные действия? Ну, прикроют вас, в конце концов, и за дело…. Да, и ещё, - добавила она, прежде чем выставить меня за дверь, - если вернёшься позже двенадцати, будешь ужинать один. Понял?
 Да, я понял….
 Все мы быстро собрались на ток-шоу, задаваясь одним и тем же вопросом: чем же Володя не угодил прокуратуре? Что-то там было по поводу передела собственности… мы не поняли. Ему даже обвинения не предъявили. И посадили в общую камеру к каким-то уголовникам. Хотя, как выразился кто-то из пиарщиков власти про одного из уголовников и Володю, те оба – интеллигентные люди: один – взяточник, другой – тоже коррупционер.
 Мы подняли бунт – за что, за что, о, боже мой…. Беря в скобки то, что если нам никто не даст денег, то это всей «Орбите-ТВ» перекроет кислород.
 Самое смешное, едва мы принялись за обсуждение того, как бы на последние события отреагировали Березовский и его Стасик Довженко, в студии внезапно появился запыхавшийся Стас.
 - Я услышал, развернул машину и приехал вас поддержать, - пробасил он, наплевав на ироничные смешки вокруг. – Хотя, когда меня выгоняли, вы не захотели меня поддерживать….
 - А вы что, слышали, как мы предположили, что при упоминании о Березовском господин Довженко, идущий в этот момент сюда по коридору, наверняка повернул обратно?
 - Очень смешно, - выразил озабоченность Стас, но всё же никуда не ушёл.
 Все те трое суток, что Володя просидел в Бутырке, мы на нашем канале вопили во всё горло. Адвокаты тоже работали – привезли в Володину камеру всё самое необходимое – телевизор, например. Нашли вопли возымели своё действие – сочтя это всё действительной угрозой свободе слова, общественность поддержала любимый канал при всей нелюбви к Володе.
 И Володю выпустили. Он тотчас же свалил в свою Испанию. Соня же ничего по этому поводу не сказала – только ради прикола попереживала о дальнейшей судьбе телевизора.

 8. По дороге с облаками
 Здравствуйте! Сегодня в студии Стас Довженко, поэтому я веду свой репортаж из коридора…. Пока это шутка.
 Когда судьба Володи более-менее прояснилась – он нашёл политическое убежище в Израиле, стало совершенно ясно, что теперь отстанут от него, зато примутся за его канал и сотрудников, то есть за нас. Но мы-то наивно полагали, что на том дело Володи и кончилось. А зря.
 Десяток журналистов «Орбиты-ТВ» получили приглашение лично пожаловать в Кремль к Президенту. Ну, тех, кто всегда был на виду, конечно. Там, ведущие новостей, которых все хорошо знают, и нашего Женю Соколова как генерального директора. Ну, мы не дураки, догадались, зачем, и решили предъявить контраргументы и пожаловаться на судьбу канала – что, мол, Владимир Владимирович, вы же юрист, это же всё незаконно, то, что пытаются с нами сделать! Ведь должен же он, в конце концов, навести порядок – может, для этого он, собственно, нас и вызвал, как знать….
 Честно говоря, я не очень-то верил, что Президент в этом случае может как-то подсобить – не царское это дело. А полагаться на его юридическое образование… ну, я не знаю, ведь правильно говорят, что бывших чекистов не бывает.
 Подошли к Кремлю – к Танечке пристала какая-то бабка. Вот, мол, нетрудовыми доходами живёшь, так хорошо одеваешься, кредиты берёшь, а мне вот на жизнь не хватает. Ну, Танечку передёрнуло, конечно, но пришлось тут же об этом забыть.
 Президент прежде всего решил поговорить с глазу на глаз с Танечкой, а потом – с Ритой, взяв с них слово, что разговор будет строго конфиденциальным. Танечка к этому отнеслась с пониманием, а Рита сильно возмутилась – она была против всяческого произвола, потому и прыгала с канала на канал, стоило ей только почувствовать, что на неё начинают оказывать давление.
 - Мне обещали какие-то привилегии, но, если честно, я не особенно поняла… - призналась она.
 В общем, всё оставило довольно тягостное впечатление.
 Стоило ребятам в один голос начать возмущаться, как Президент извлёк из увесистой папки какие-то официальные бумаги и начал зачитывать какие-то цитаты. Смотрел холодными и бесцветными глазами, на патетические речи не реагировал, в очередной раз продемонстрировав спокойствие и крепость нервной системы. Всё сводилось к следующему:
 - Ну, вы же разумные люди, вы же понимаете, что ничем это всё не кончится. Вы – банкроты, предлагаем сменить линию вещания, работать на власть, скажем так. Закон есть закон, ваш владелец его нарушил, поэтому что будет с каналом, понимаете сами.
 Ребята возмутились:
 - Но мы вещаем от своего имени. Гагарин же нам тексты не пишет!
 - Но вы же на него работаете!
 - Неправда!
 - Правда, правда…. Это линия, которую он проводит. А раз он нарушил закон, его компанию передадут другим владельцам, и вы должны быть к этому готовы и выбирать. Во всяком случае, больше вы не будете в оппозиции к власти – «Орбита-ТВ» будет обычным каналом, развлекательным, скажем так….
 Потом ребята устроили большую пресс-конференцию по поводу этого разговора, с горящими возбуждёнными глазами, ощущая себя повстанцами… ну, бунтовщиками точно. Заявили, что Президент их не слушал, гнул свою линию по поводу официальных документов, и вообще он – очень упёртый человек. Гэбист – он и есть гэбист. Но нас всех изменить нельзя, нас можно только уничтожить…. Ну, пусть попробуют.
 Потом наступило недолгое, но тревожное затишье.

 9. Тихие омуты
 Да, ничего хорошего холодные и бесцветные голубые глаза да стеклянные глаза Владимира Владимировича не обещали. Вот и затянули нас эти тихие омуты….
 Когда все средства были исчерпаны, а подхода к нам, журналистам «Орбиты-ТВ», так и не нашлось, решение было принято простое и рациональное: собрали Совет директоров и мигом нашего главного редактора Женечку Соколова переизбрали большинством голосов. Такие вот добрые акционеры. И заявляют нам:
 - Теперь у вас гендиректор – чуткий, добрый, очень обрусевший американец, и вы на него работать будете, а не на всяких там Вов Гагариных. Очень бы хотелось сохранить ваш коллектив в том составе, в каком вы работали при прежнем руководителе, но выбор, в конечном-то итоге, за вами. Ничего не изменится, ведь позиция руководства никак не отражается на качестве передач, новостей – тем более. Просто канал из оппозиционного (ведь сколько можно ругать Президента с восьмидесятипроцентным рейтингом – это же глупо!) станет более развлекательным, только и всего. И хотелось бы, чтобы вы, талантливые журналисты, направились бы свою энергию в мирное русло….
 Вот так-то. Добрый, прямо шёлковый американец Борис – владелец «Орбиты-ТВ». С подачи товарища Коха. А мы отчего-то палочками Коха быть не захотели.
 Женя мигом собрал летучку, объявил собрание акционеров незаконным, нового гендиректора – самопровозглашённым, и решил, что просто так мы не сдадимся, потому что по закону канал наш. А если с его мнением перестанут считаться, весь коллектив начнёт забастовку. Прямо сейчас.
 Конечно, новый Совет директоров так испугался…. В общем-то, проблем с журналистами в нашей стране, думаю, никогда не будет – наберут новых, вот и всё. Но кого-то из старой гвардии в качестве лица телеканала новое руководство очень хотело сохранить. И теперь всем было любопытно, а что же будем делать мы?
 А мы донесли до телезрителей всю эту ситуацию, и на следующий день передачи канала вышли с новой заставкой: «Журналисты «Орбиты-ТВ» протестуют против незаконного захвата телекомпании», и это означало одно: Бориса с Кохом мы не признаём, с их решением мы не согласны.
 Мы знали – на помощь Президента рассчитывать бесполезно, ведь он обо всём знал заранее, и нас предупреждал. Но так легко сдаваться мы не собирались.
 На протяжении недели мы вопили о нашей забастовке во всё горло, пока руководству это не надоело. Нас предупредили, что раз мы не хотим уступить по-хорошему, тогда к нам просто придут и всех выселят насильно. И мы решили принимать радикальные меры – не покидать рабочие места и дежурить в компании круглосуточно, и ещё – прекратить вещание, передавать только рекламу, за которую фирмы заплатили заранее, и поместить большую шапку «Протест» на фоне круглосуточной трансляции в прямом эфире наших студий и нас с этом интерьере, чтобы в случае прихода чужаков и насильственного захвата телекомпании зрители могли наблюдать это в прямом эфире. Боюсь, что именно это впоследствии и породило идею шоу «За стеклом», но об этом – после. Это, как говорится, уже совсем другая история….

 10. Матч состоится в любую погоду
 Да, таким образом мы хотели привлечь к себе внимание. Но получилось так, что именно в день прекращения нами вещания должен был состояться один из интереснейших матчей Лиги Чемпионов между «Валенсией» и «Арсеналом». Казалось бы, какое это имеет отношение к нашей забастовке? А на самом деле – самое прямое. Мы не передаём ничего, кроме рекламы, но почему при этом должны страдать многочисленные футбольные болельщики?
 Честно говоря, вопрос этот очень волновал меня лично – я с трепетом ждал этого матча, даже заранее закупил пару бутылок пивка, чтобы получить максимум удовольствия, ведь я не первый год был заядлым фэном «Валенсии». Но я и представить себе не мог, что забастовка распространяется на всё, что угодно, кроме футбольного матча. Я уже смирился с тем, что эту игру я не увижу, поскольку я всё понимаю, протест есть протест, и иногда, бесспорно, стоит пожертвовать личными интересами во имя идеи. И для меня, признаться, это было первым сигналом к тому, что весь наш протест ненатурален, хоть и реален, но сильно напоминает фарс.
 Мы, однако же, матч показали, и смотрел я его на работе, так как покидать свой офис я в знак солидарности не собирался. Матч был очень красив, хоть и сыграли вничью, и комментировал всё это дело великий Владимир Никитич Маслаченко, иногда позволяя себе возмущаться по поводу захвата телекомпании, потому что просто не мог не возмущаться и не выразить то, что думает, в силу своей природной искренности и эмоциональности.
 А что сказала Соня по поводу нашей акции? А мы всё обсудили заранее, когда она накануне вечером заехала, потому что скучала и не могла не выяснить, в чём дело, и что я намерен дальше предпринимать. Ну, я и выложил всё, что думаю.
 - Не знаю, возможно, ты сочтёшь мой поступок абсурдным и идиотским. Если так – прости, пожалуйста, но пойми, что я должен быть здесь. Мы обязаны держаться вместе и поступать так, как решим мы все и Женя тоже.
 - Я тебя не поддерживаю, - естественно, заявила Соня, - но если это – твои убеждения, ты волен поступать так, как хочешь, и осуждать тебя я не собираюсь. Мне не нравится ни сама идея, ни избранная вами форма протеста, ни наш нынешний строй, при котором запросто могут совершаться подобные вещи типа ликвидации частного телевидения. Но иначе ты и не должен поступать, и твоя позиция правильна. Как бы я ни относилась к некоторым вашим передачам, не скрою, что на твоём месте я поступила бы точно так же…. Я тут тебе поесть принесла, - отчего-то смутившись, тихо добавила она.
 - Не ожидал… - обрадовался я.
 - Неужели? – иронично отозвалась она. – Прямо-таки и не ожидал? Более того, я отлично помню, что сегодня играет твоя любимая команда, и как ты расстроишься, если не увидишь этот матч из-за протеста.
 - Где-то очень глубоко в душе я, конечно, расстроюсь… - парировал я, - но дело в том, что ведь это всё понятно, и я считаю, что никакого матча сегодня показывать и не надо. Это нечестно по отношению ко всем нам. Идиотизм какой-то…. Если мы его не покажем, никто не удивится, а вот если покажем, это будет уже что-то не то.
 - Но ведь ты обрадуешься!
 - Да, но…. Всё равно мне кажется это всё странным.
 - У тебя правильная позиция, - подумав, подытожила Соня. – Когда это необходимо, ты ставишь общественное выше личных интересов.
 - Я не знаю, правильно это или нет, но это нужно в сложившейся ситуации. И то, как я поступаю, это необходимость и мои убеждения, вот и всё.
 - Хорошо…. Я не спрашиваю, когда ты вернёшься – конечно, этого ты знать не можешь… но желаю, чтобы твоя «Валенсия» сегодня победила, хотя лично я буду болеть за «Арсенал», - улыбнулась она.
 Конечно, она делает это как обычно, из чувства противоречия. Забавно это всё, но я в который раз убедился, что себе в спутницы я выбрал именно ту женщину, которую я и хотел видеть рядом с собой. Хоть мы и разные, мы в состоянии понять поступки друг друга, и это, наверное, самое главное.
 А матч-таки показали, о чём я и упомянул выше.

 11. Свой среди чужих, чужой среди своих
 Конечно, долго в таком напряжении и в таком составе мы продержаться не могли. Всегда ведь найдутся люди, у которых то нервы не выдерживают, или у которых вдруг резко оказываются другие убеждения. И наша Танечка не выдержала – взяла и ушла. Тихо, не привлекая к себе внимания. Объяснила она это тем, что Женя слишком на неё давит, он – диктатор, он ставит свои личные интересы превыше всего, и совершенно не считается с мнением коллектива. Но с другой-то стороны, он же насильно никого не заставлял: или ты с нами, или ты против. Третьего не дано. Не нравится – уходи. А, по словам Танечки, Женя – прямо товарищ Сталин какой-то….
 Нет, это всё понятно – на нас на всех давление оказывалось, нам и золотые горы сулили, и угрожали, было всякое…. Вот некоторые и не выдержали. Особенно было обидно, что ушли двое, которые считались лицом компании. Вторым был Лёня.
 О его уходе я узнал из полуночной передачи, для участия в которой собрались наши ведущие журналисты.
 Ведущий программы Дима в прямом эфире сообщил всем о решении Лёни всем присутствующим, и начались соболезнования и вой:
 - Не могу в это поверить! Что случилось, почему он-то ушёл? Не выдержал давления? Ничего не понятно…. Такой умный, такой талантливый…. Нет, это провокация, это не может быть правдой!
 И тут в студию врывается сам запыхавшийся Лёня.
 - Ребята, это я! Я уже ехал домой, но мне в машину позвонила жена и сказала, что вы тут, оказывается, обо мне говорите….
 А ребята в состоянии полнейшей эйфории тут же пододвинули ему стульчик, посадили рядом с собой и, радостные, повеселевшие, принялись толкать Лёню в бок и ждать, когда же он скажет, что всё это неправда, и что он приехал только потому, что он – с нами, что он никуда не уходит…. Не тут-то было.
 - Это всё правда, - потупившись, со слезами на глазах принялся горячо объяснять Лёня. – Я больше не могу, не могу…. Я не в силах принимать участие в этом фарсе, неужели вы не понимаете? Это же такой идиотизм…. Я же глубоко занимаюсь историей, мне деньги нужны, мне надо доснимать проект про Пушкина, а тут у меня работа стоит, у меня ничего не получится…. Я не собираюсь заниматься политикой, я – творческая личность, я – журналист….
 - Мы же друзья! – уговаривал его Дима. – Как ты можешь бросить нас в такой момент?
 - Я всё понимаю, но я иначе не могу поступить…. Вот я уже перешёл работать в «Коммерсант», и это случайность, что вы прочитали мою статью оттуда – она же только завтра должны была появиться…. Там я изложил всё то, что я думаю по этому поводу – это открытое письмо Жене Соколову. Что вам ещё надо объяснять? Что ещё непонятно? Что я так больше не могу? Я – творец, мне надо жить высоко в башне из слоновой кости и созерцать то, что происходит внизу, ни в чём не участвуя….
 Все там чуть не плакали – до чего же патетический был момент! Но зря Дима взывал к его совести и дружеским чувствам: Лёня ещё раз повторил со слезами в голосе, что он больше так не может, что всё, мол, прощайте навсегда, я ухожу, и чуть ли не бегом покинул студию.
 После его ухода все долго молчали – о чём тут говорить-то?
 На завтра был назначен митинг в поддержку «Орбиты-ТВ», и о Лёнином уходе было заранее объявлено, чтобы не возникло ненужных слухов и вопросов в ходе митинга. А пока мы протестовали, нас поддерживали, и к нам приходили многие, в частности, вездесущий Борис Ефимович Немцов – по-моему, он всегда всех поддерживает, кто в оппозиции, а ещё – Алексей Митрофанов из ЛДПР – просто потому, что на «Орбите-ТВ» работает его жена. В общем, на митинг мы возлагали большие надежды.

 12. Головокружение от успехов
 Даже в самых смелых мечтах мы, призывая народ поддержать нас на митинге, не предполагали, какое количество людей на него придёт. Мы вели прямую трансляцию по ТВ, и это очень впечатляло. Я и сам растрогался, наблюдая, как на протяжении всего мероприятия народ валом валил, была заполнена вся площадь и подступы к ней…. Потрясающие ощущения. Хотя потом выяснилось, что народ опаздывал, и многие были вынуждены подходить к месту сбора пешком, потому что поезда метро проезжали станцию без остановок, а прочий городской транспорт почему-то совсем куда-то исчез.
 Выступление каждого журналиста встречалось овацией. Особенно была тронута Марьяна, у которой в этот день был день рождения, и она, сжимая в руке красные гвоздики, признавалась, что не забудет его никогда.
 В общем, народ нас целиком и полностью поддержал как в Москве, так и в Питере, и мы обрадовались, что глас народа, то есть той аудитории, для которой мы работаем, станет решающим. Но ведь в большинстве случаев это не проходит, к тому же, всех уверяли, что революции по поводу смены собственника, причём совершенно банальной и обыденной при нашей-то рыночной экономике, быть не может. И никакой революции, конечно же, и не случилось, хотя мы и ждали большего – что Президент наблюдает это всё, и он уже созвал экстренное совещание, и вообще, мы чувствовали себя повстанцами, героями…. Но каким же кратковременным было это чувство!
 Всё кончилось очень просто – спустя три дня новое руководство рано поутру попросту сменило охрану. Даже самого Женю Соколова не хотели пропускать в здание, поскольку его отстранили от руководства.
 Потом явился Борис, всех собрал и провёл разъяснительную беседу, что никого из нас терять он не хочет, но насильно никого удерживать здесь он не будет. Случился в наших рядах раскол – ну, вот, к примеру, одна из ведущих новостей явилась не в свой рабочий день, чтобы провести выпуск вместо «отказника». Её спрашивают:
 - Оля, у тебя же выходной…. Что ты тут делаешь?
 - Это моё дело, - говорит она, сидя в кресле и читая сводки, распечатанные с компьютера, и на все дальнейшие вопросы не отвечает, более того – она их игнорирует. Здорово.
 Что делать? А делать нечего. Из многочисленного штата сотрудников пятьдесят мгновенно написали заявление об уходе (включая и меня), потому что маленький канал «ТВ-Москва» предложил всех с «Орбиты-ТВ» приютить у себя. И мы на это были согласны. Самый прикол заключался в том, что Танечка и Лёня тут же вернулись, причём Танечка уже в новом качестве – как генеральный директор. Вместо Жени.
 Конечно, мы могли бы собраться всем коллективом и заявить, что пусть руководство и поменялось, но Женю мы хотим оставить, но нам тогда это почему-то даже в голову не пришло – так мы были огорчены, возбуждены, разочарованы….
 На «Орбиту-ТВ» мгновенно набрали штрейкбрехеров, и они тут же стали новости вести. Нехорошо поступили и с журналом «Итоги» - под той же шапкой стала работать совершенно другая команда, которую обучали прямо этажом выше, чем мы, и они приходили к нам советоваться. Тогда представители настоящих «Итогов» были вынуждены выпускать электронную версию журнала, под названием «Настоящие «Итоги»». Короче, полный бардак в кадрах, непосвящённым легко и запутаться.
 А мы все дружно сели писать заявление об уходе, попросив кучу белых листочков формата А4. Стали думать – кому адресовать эти заявления. Писать «Директору «Орбиты-ТВ» - означает, что мы его признали, а ведь мы-то не признаём! Просто «директору» написали. Попутно Рита анекдот рассказывала:
 - Поймали людоеды мужика и хотят его съесть. Он в отчаянии спрашивает: «Русские есть?» Молчание. «Христиане есть?» Молчание. «Ну, евреи-то хоть есть?» И тут вождь отвечает: «Евреи-то есть, выбора нет»….
 Повеселились, взяли свои вещички, фотографии, и радостным маршем пересекли площадь и вошли в новое здание – маленькую компанию «ТВ-Москва», где студии были маленькие и тесные, а народу теперь стало очень много.
 Кстати, почему-то потом некоторые журналисты вернулись обратно на «Орбиту», а некоторые разбрелись по другим каналам. Странно, но факт. Хотя это, в принципе, личное дело каждого – у нас в стране демократия. Дима совершил прыжок на ОРТ, к примеру, а ведь сам обвинял в своё время Лёню в предательстве. У каждого, как любит повторять Соня, есть свой личный выбор, и в этом плане каждый абсолютно свободен.
 Прикол заключался ещё и в том, что «ТВ-Москва» был частным каналом Березовского. Против чего боролись, как говорится, на то и напоролись….

 13. Гагарин, я вас любила, ой…
 Короче говоря, приступили мы к своим обязанностям на новом месте, но перед этим – одна история про очередную провокацию со Стасом Довженко. За то, что он якобы нас поддерживал – а он поддерживал!
 Каждый вечер Стас имел обыкновение кататься на мотоцикле в парке. И однажды он, как утверждают, самым хулиганским образом сбил капитана первого ранга Никитина. Хотя при этом сам Стас оказался избитым – показывали, как он тоже лежит в больнице со шрамами на голове, и вообще всё было очень странно. Долгое время было непонятно, кто же кого избил, и кто на кого наехал. Стас уверял, что его подставили, хотя, естественно, виноватым оказался именно он. Ему дали в итоге четыре года условно за хулиганство и выпустили. Это событие широко отмечалось Стасом – в частности, он открыл пятнадцать бутылок шампанского и распил со своими самыми преданными поклонниками. В общем, всё кончилось относительно хорошо, Стас снова где-то работает и ведёт свою программу. Хотя, говорят, в своё время ему заплатили за то, чтобы он опустил партию «Отечество минус вся Россия», как он любил выражаться, причём он так разошёлся, что ещё долго остановиться не мог, и ему для этого пришлось ещё приплачивать. И сам Стас очень обижался, что его помнят только за то, что он «Кепку асфальтировал», а про то, что он был в Чечне и под обстрелом репортажи снимал, все совершенно забыли. Впрочем, это к нашей истории, наверное, имеет весьма отдалённое отношение.
 От Володи Гагарина ни слуху, ни духу. В моду вошли открытые письма – скажем, Березовский написал, что с ГБ бороться бесполезно, и что в следующий раз, народ, будете выбирать Президента сами. Напугал. Хм, что, если кричать в розетку, Чубайс услышит?
 Ну, мы отнеслись философски к тому, что и «ТВ-Москва» - очередной потенциальный кандидат на закрытие. Даже наверняка так оно и есть.
 Возникла новая проблема: что делать с таким большим штатом сотрудников? Мы же пришли на чужую территорию, там своя команда и управляет, и новости делает, и всё прочее. А у нас тут как раз готовый гендиректор – Женя Соколов. А со старым что делать, спрашивается?
 Вот и получился очередной захват частной телекомпании, теперь уже единственной. И тамошний директор взял некоторых своих журналистов и ушёл с канала, вопя во весь голос, что их выжили, и что у них не было выбора – они же такие честные, что в сложившихся условиях работать не могут. Я так подумал-подумал: выходит, мы и вправду, будучи захваченными, в свою очередь, захватили чужой канал, поступив не самым лучшим и честным образом. Мы, мол, такие знаменитые, мы – звёзды, и нам всё дозволено, а их всё равно мало кто смотрит, а теперь из-за нас смотреть будет… никто ничего не потеряет. В общем, дурной пример заразителен. И мне это резко перестало нравиться.
 Мы наш новый канал прозвали «еле видением» - видимость ужасная, прилично показывает только в Москве и области. Но, как бы он не показывал, всё-таки мы есть, мы живём и действуем, функционируем и самореализовываемся, а значит, полный порядок. Цель оправдывает средства, даже если эти средства не очень честные – а что делать, се ля ви….

 14. Жизнь налаживается
 «Орбита-ТВ» занимала целый этаж. «ТВ-Москва» - всего лишь несколько комнат и одну новостную студию. Вот так мы и начинали….
 Поначалу перестраиваться было очень сложно, ведь у многих из нас были свои большие проекты, передачи…. На время от всего этого пришлось отказаться. Но ко всему можно привыкнуть, и вот потихоньку мы раскрутились, а по осени, в начале нового телевизионного сезона, у нас всё поменялось. Новые шапки, заставки, музыка, передачи, и Риточке Вороновой наконец-то предоставили большую студию, чтобы возобновилось её ток-шоу.
 Хотя параллельно на «Орбите-ТВ» тоже происходили большие переделки и заставок, и ведущих, и обозвали всё это «новым телевидением». Тем более, что кое-кто из наших вернулся туда, считая, что ничего не изменилось – подумаешь, руководство поменялось, это же не президентский канал (хотя, возможно, это уже не так). Новая «Орбита» жила и процветала, штрейкбрехеры тоже начали нравиться народу – народ уже привык к тому, что на «Орбите» самые объективные новости. Да, чисто внешне казалось, что ничего не изменилось на нашем бывшем канале, особенно когда вновь начали мелькать знакомые лица, правда, признаюсь честно, их было немного. Сперва. И мы уже стали готовиться к борьбе за повышение рейтинга, и тут бы и поставить в этой истории логическую точку, как вдруг….

 15. В синем небе летят самолёты
 Все были в курсе, что Израиль воевал с Палестиной по поводу территорий. И что Америка Израиль поддерживала. Америка вообще всегда вела агрессивную политику, чего стоят одни точечные удары по Югославии, когда американцы разбомбили всё, что могли. То ли у них в компьютерах был сбой, то ли ещё что…. Потом у них ещё был фарс с выборами Президента после того, как простились с Клинтоном, когда у Гора и Буша-младшего оказалось одинаковое количество голосов. Странно, мне раньше почему-то казалось, что такое может произойти только у нас в России – ан нет.
 Так вот – сижу я в свой выходной дома, решил по привычке посмотреть семичасовые новости. И тут говорят: только что в Америке самолёт протаранил один из двух башен-небоскрёбов Всемирного торгового центра в Нью-Йорке. И показывают дымящееся здание. Я ещё сперва подумал: вот, блин, понастроили таких небоскрёбов, что уже самолётам не развернуться…. Но когда в прямом эфире на глазах телезрителей всего мира второй самолёт протаранил другой небоскрёб, стало ясно, что это совсем не случайность. Мы наблюдаем крушение символа всей Америки.
 Дальше прямой эфир уже не прерывался. Стало известно, что самолёты были угнаны вместе с пассажирами, там было человек двести, плюс в самих башнях в начале рабочего дня – тысяч десять как минимум…. И тут одна из башен обрушилась – стала медленно оседать вниз, и от неё осталась груда развалин. Прошло несколько минут, и со второй башней случилось то же самое. Параллельно передали, что горит Пентагон – в него тоже врезался угнанный пассажирский самолёт. Естественно, и там погибли люди.
 Конечно, наблюдать всё это было жутко, трудно было поверить, хотя меня (да и не только меня, как выяснилось) не покидало ощущение, что я смотрю очередной американский фильм-катастрофу типа «Пёрл-Харбора» или «Титаника» - они же любят такие вещи снимать, а потом смаковать. Настолько была блистательна работа оператора, что казалось, будто это – художественные игровые съёмки. Особенно люди с верхних этажей, которые размахивали тряпками и платками, призывая их спасти и задыхаясь от дыма – они были обречены, но никто и подумать не мог, что такие гигантские прочные железные конструкции могут обрушиться. Однако это случилось, и количество жертв не могут подсчитать вот уже четвёртый месяц. Символов Америки больше нет – так страна ответила за свою агрессивную политику, политику полного произвола.
 Оказалось, что во всём этом виноват известный арабский террорист, миллионер Усама бен Ладен. Америка, конечно, срочно решила его найти и отомстить, и через месяц начала бомбардировки Афганистана. Но на этом в своё время здорово обжёгся и Советский Союз – не так-то это просто. К тому же, повторюсь – американские точечные удары стали уже притчей во языцах. И если они случайно они разбомбили мирное веление или попали в своих же союзников из Северного Альянса – ну, с кем не бывает, ошибочка вышла…. В общем, у них всё просто. Россию в спешном порядке призвали в союзники, мы быстренько согласились, забыли, что Америка наших чеченов называла не террористами, а повстанцами, хотя мы давно уже о них на весь мир кричали, помирились со всеми – и всем хорошо. Но на чужих ошибках же никто не учится….
 Конечно, бен Ладен не стал сидеть и ждать, пока его найдут и пристукнут – но точное его местонахождение установить было практически невозможно. Во всяком случае, поступали весьма противоречивые сведения. Зато он мог безнаказанно строить свои коварные планы, чем он и занялся. Конечно, большие силы, купленные за большие деньги, чуть было не вовлекли весь мир в Третью мировую войну – ничем иным те события и не называли.

 16. За или против
 И тут мы с Соней сильно поругались. Всё дело в том, что я, как человек новостей, человек событий, конечно, был согласен с тем, что во всё виноваты арабы и бен Ладен в частности. А Соня уже давно питала слабость к жителям Аравийского полуострова, считала тамошний уклад жизни идеальным и желала бы, изначально причём, там жить. Признаться, мне было неясно, почему свободолюбивая молодая женщина мечтает быть порабощённой и угнетённой, ведь в мусульманском мире женщине приходится несладко.
 - Не понял, - так и сказал я.
 - Ну, так положено: мужчина работает, женщина ведёт хозяйство и воспитывает детей. Муж – господин и повелитель, как сказал – так и должно быть. Поэтому никого, кроме мужа, для неё не существует. А дети – прежде всего, его продолжение.
 - Не понял, - окончательно был шокирован я, - ты же ведёшь себя иначе….
 - А это потому, что меня уже очень испортила европейская цивилизация. Я-то говорю о том, как должно быть.
 - Ты всё время говоришь о свободе….
 - Да, это для меня важно, но ведь так быть не должно….
 Короче, всё, что происходило у арабов, казалось ей сакральным и обсуждению не подлежало категорически. А когда я ей сообщил о взрывах, она сразу же спросила:
 - И на кого всё это дело повесили – вот что меня интересует.
 - Конечно, на исламских террористов. Это уже доказано.
 - Ну, конечно…. Я так и знала – как что случится, так сразу валят на арабов. Потому что сваливать больше не на кого, хотя кретинов везде хватает. Антиглобалисты эти, например.
 - А кто же ещё это мог сделать? У кого же ещё столько денег, кто ещё так хорошо организован? Да больше никто – это бен Ладен их финансирует, и этим всё сказано.
 - Тебя послушать, так ты весь мусульманский мир не разделяешь, валишь всё в одну кучу…. Лучше бы разобрался досконально в явлении – там же масса течений….
 - Да не собираюсь я в это вникать! – разозлился я. – Это же очевидно! Если ислам допускает убийство неверных и считает это чуть ли не искуплением грехов, то это что, простите?
 - Да говорю же я, смотря как что трактовать! Там такие же разные течения, как и в христианстве! Ваххабизм – это секта вроде белых братьев, с большими деньгами, да – но не все же такие, правильно?
 - Вот уж не знаю! Ничего анализировать я не собираюсь! Мне это просто не надо! Я знаю, что всё это мог устроить только бен Ладен, и точка!
 - А я говорю, что это не так! Просто кто-то хочет нарочно эту кашу заварить, чтобы перессорить мусульман и христиан, не подумав при этом, что из этого выйдет.
 - «Кто-то»? А кто, интересно? Может, ты кого-то подозреваешь? Может, это ФБР всё затеяло, раз их об этих терактах, видите ли, заранее не предупредили? Ха, а что, не так уж и невероятно, да?
 Короче, перессорились мы тогда сильно, хотя теперь ясно, что виноваты действительно ваххабиты. Но мы с Соней ещё долго дулись друг на друга. Из-за ерунды, казалось бы….

 17. Белый порошок
 А потом, когда, месяц подождав, чтобы сплеча не рубить, Америка с Великобританией начали военные действия, бен Ладен новую страшилку подпустил. Послали в американское посольство и в редакции каких-то газет письма с фиктивным обратным адресом, а внутри – порошок белый неизвестного происхождения. Ну, и ладно…. А когда через пару дней скончался журналист, вскрывший одно и таких писем, установили причину его смерти – сибирская язва. Оказалось, что белый порошок в конвертике – это совсем не порошок, а споры этой самой язвы. Бактериологическая атака.
 Хотя я вот что думаю по этому поводу: да захоти бен Ладен, он бы эту язву по-иному бы распространил, чтобы массовые эпидемии по всему миру прокатились. С самолёта бы посыпал на отдельный регион – средства-то позволяют…. Но раз этого он не сделал, значит, только припугнуть хотел….
 Заболевших было не особо много, потому что вовремя решили меры принимать – почтовые работники обрабатывали письма специальными растворами в специальных масках и перчатках, получатели проглаживали письма горячим утюгом, чтобы эти споры уничтожить – в общем, с паникой потихоньку удалось справиться. Конечно, электронная почта – более совершенный способ коммуникации – ничем, кроме виртуальных вирусов, сообщения не заразить, а уж сообщения на пейджер и на сотовый – и подавно.
 Но по ТВ ещё долго давали рекомендации по поводу того, как открыть письмо и не заразиться. Угроза предназначалась, в основном, всё-таки, американским посольствам, парламенту и ещё чему-то там в этом роде. По счастью, желающих заразить нашу многострадальную компанию не нашлось. Хотя и мы корреспонденцию проверяли, естественно.
 А когда сообщения о военных действиях в Афганистане стали уже чем-то привычным, стали освобождаться от господства талибов афганские города, ситуация воспринималась иначе, американцами вновь овладело головокружение от успехов, и Россия задавалась двумя вопросами: кинет нас теперь Америка или нет, мы решили заняться повышением рейтинга, наконец-то, благо возможность появилась, и кощунством это бы уже не казалось, и затеяли новый проект, аналогов которому в отечественном телеэфире ещё не было, это точно. Мы хотели заставить всех говорить об этом и, по правде говоря, это нам удалось.

 18. Застеколье
 В общем, всё по порядку. В гостинице «Россия» соорудили огромную квартиру со всеми удобствами, с одним, правда, нюансом – стены там были стеклянные. И тридцать камер по всей квартире повесили. Отобрали из нескольких тысяч желающих шестерых молодых людей плюс дублёры – на всякий пожарный случай. Предупредили о том, что им придётся жить «в прямом эфире» целый месяц, и их будут непрерывно снимать, и выйти они никуда не смогут (ну, это, конечно, можно, только тогда они и из игры выходят), и за всё это победившей паре обещают всенародную славу и московскую четырёхкомнатную квартиру.
 На первый взгляд, банально, но того, во что всё это превратится, никто не ожидал. Никто, кроме нас. Я и сам там оператором был одной из тридцати камер, знаю. Раз включив один из выпусков, оторваться просто невозможно – так говорили многие мои знакомые. Хотя были и такие, кто шоу «За стеклом» и вовсе не смотрел, но осуждал – мол, подглядывать нехорошо, подслушивать плохо, а жить за стеклом – чуть ли не аморально. В Интернете шли непрерывные трансляции, наш канал показывал включения из-за стекла несколько раз в день. Условия комфортные – заказывайте всё, что хотите, можете деньги зарабатывать, вещи с Интернет-аукциона продавать, раз в неделю приглашать в гости того, кого сами захотите, да и, в конце концов, в туалете камеры-то нет.
 А чтобы ребятам и зрителям не было скучно, на то есть дядя-режиссёр с глубоким приятным голосом, который изредка включается и задания даёт – ну, как роли: сыграйте такую ситуацию, а потом такую, а потом друг друга, а потом – самих себя…. Психолог имелся – если что, можете заочно консультироваться, а если что не так сделаете или скажете – штраф (понятия не имею, какой – просто штраф, и всё). В общем, сказка, да и только…. Местами скучновато, правда, если весь день на это дело любоваться. Хотя ведь есть компьютер, игровая приставка, тренажёрный зал, синтезатор и всякая всячина, свежие компакт-диски и супер-стереосистема, к примеру. Прямо рай земной!
 Нашим героям от 21 до 25 – прекрасный возраст! Да наплевать, что идея содрана не то со шведской, не то с американской программы «Большой Брат» - там эти реалити-шоу уже оскомину набили, а у нас это всё в новинку. Мы такого ещё не видели и не знали, что так можно! Нет, конечно, то, что можно подсматривать и подслушивать, мы догадались уже давно, но ведь здесь совсем другое дело – люди заранее были предупреждены, что за ними будут подсматривать. А чтобы легче было подслушивать, на ребят микрофоны надели, и каждый раз приходилось напоминать: наденьте микрофон, поменяйте батарейки….
 Нам потом пеняли – могли бы деток и покрасивее найти. А мы ведь и хотели отобрать самых обыкновенных, но способных, причём все, как оказалось потом – из неполных семей. Рыжая подвижная Оля – инструктор по аэробике, Саша – web-дизайнер, Макс – человек, чья голова была покрашена пятнами, под футбольный мяч – музыкант, композитор, Жанна – студентка, будущий маркетолог, Дэн – бывший работник рекламного бизнеса, и Марго – танцовщица, педагог по танцам. Совершенно разные по характеру, по роду занятий – это для того, чтобы интереснее было. Появились, конечно, сомнения сперва: а вдруг из этого ничего не получится? А вдруг это никто не станет смотреть? А вдруг это никому не интересно? Но все наши опасения оказались напрасными.

 19. А за стеклом – живут…
 Я приступил к съёмкам не сразу, а на двадцатый день пребывания ребят за стеклом. Раньше я это вообще не смотрел, потому что не до этого было – полно ведь своих всяких проблем. Конечно, мне попадались кое-какие статьи, правда, в самых разных газетах и в огромных количествах, и передачи, и внезапно я понял, что ведь это – настоящий бум! Все говорят про застеколье! Везде и всюду! И по-разному, конечно.
 Было мне уже известно и о том, что произошла замена – Саша, увидев свою девушку на ток-шоу спустя неделю своего пребывания за стеклом так заскучал, что ушёл из шоу по собственному желанию в три часа ночи. По этому поводу даже наши легенду сочинили: после ухода Саши рано утром об этом оповестили генерального, Женю Соколова. Говорят ему по телефону:
 - Женя, Саша ушёл.
 - Волошин? – спросонья обрадовался Женя.
 А Волошин, глава администрации Президента – он, так сказать, всеобщий любимец, из «семьи», ещё от Бориса Николаича стране в наследство достался. Да, увы, это был не он….
 Сашу заменили Толиком, самым старшим из всех, бывшим воздушным гимнастом. Он отличался необыкновенной скромностью – был верен своей девушке, поэтому на домогательства застекольщиц он отвечал просто – брал одеяло и уходил в другую комнату.
 Потом зрители должны были определить, кто из шестерых покинет комнату. Хотя это было уже не суть важно, поскольку ребята заранее договорились поделить стоимость квартиры между собой в зависимости от того, кто каким вылетит. Первые двое выбывших – по тысяче долларов, следующие два – по две тысячи, а остальные – всё оставшееся, так что все в любом случае выигрыш получат. Ну, и ко всеобщему огромному удивлению застеколье покинула Оля – самая живая и весёлая, чьё любимое выражение: «Я в шоке!» мгновенно стало крылатым. И с её уходом за стеклом стало мрачно и грустно.
 Заскучал Дэн – он был влюблён в Олю, поэтому всё, что ему осталось – это туманные пессимистические философствования и вдохновенное рисование под музыку вновь открытой группы «Massive Attack». А Марго скучала по Саше, правда, недолго – вскоре ей удалось совратить Макса, и это стало событием – лично я узнал об этом событии вселенского масштаба, мол, «Макс трахнул Марго», из нашенской же программы «Тушите свет» - во как! Конечно, сделано это было специально, чтобы эту парочку избрали победителями – у девочки ранее было более ста партнёров, а мальчик только и говорил о том, что он – непризнанный гений, замечательный музыкант, и о том, как ему нужны бабки, чтобы со своей группой записать полноценный альбом. Оба считали, что именно благодаря им программу смотрят, и никто не рассчитывал, мол, даже сами создатели проекта, что за стеклом кто-то рискнёт заниматься сексом (правда, под одеялом). Короче, как ни странно, зрители всё же разобрались, что к чему, и единогласно решили, что алчность портит людей, хотя после первого же контакта Макс сделал Марго предложение, и та согласилась. Вероятно, так они хотели поддержать свою популярность как можно дольше.
 Короче говоря, пятого участника должны были выгнать сами застекольцы, и эта парочка плюс Дэн сговорились против Толика – он, мол, в нашу компанию не вписывается. Он старше, он скромный, к тому же, делиться деньгами он не будет, потому что ему квартира нужна для жизни с невестой Эльмирой. А Толик, всё прекрасно понимая, держался как ни в чём не бывало, будто не ведая, что над ним сгустились тучи.
 В итоге на очередном ток-шоу эти трое проголосовали против Толи, а сам Толя и Жанна продали свои голоса с Интернет-аукциона, получив за это по пять тысяч долларов чистыми, отчего ребята были в шоке и плакали. Оба проданных голоса зрители отдали Дэну, который проголосовал против Толика. Тот собрал вещи и ушёл, а потом оказалось, что с помощью передачи его наша мать его сына. Во скромник, а?! И за стеклом осталось четверо. И всем им было очень неуютно и стыдно за то, как они поступили с Толиком, а может, деньги жгли карманы.

 20. Опять поругались
 Ну, начал я снимать это дело – как раз с заговора против Толика. А тут как: не смотришь – и не надо, ведь там ничего не происходит такого уж особенного, просто люди ходят, а как начал смотреть, поближе узнал героев, просто уже не оторваться, хотя никакой информативной нагрузки эта передача не несёт. Просто уже входит в привычку, и всё.
 Ну, так поснимал дня три, прихожу домой в полной эйфории:
 - Соня, - говорю, - это настоящий успех! Я ж «За стеклом» снимаю!
 - Да, слышала я про это «За стекло»…. Я это не одобряю – это же не эстетично, пошло….
 - Чего-чего? – возмутился я. – Да ты хоть раз видела это? Это же наш суперпроект! Там нет абсолютно ничего пошлого! Всё вполне невинно, я же сам снимаю!
 - Да, набрали подопытных кроликов… то есть как тараканов в стеклянной банке, и вся страна подсматривает за ними, да? А эксперименты на людях – это не гуманно!
 - Между прочим, они сами давали согласие на это, и договор подписывали…. И потом, они за это деньги получат, и неплохие притом – лично я таких денег в жизни не видел! Я считаю, что ребятам очень повезло – им грозит всенародная слава, когда они выйдут.
 - Слава? Да, на два дня. А потом о них никто и не вспомнит.
 - Ага, но деньги-то останутся!
 - Я считаю, что слава просто так не даётся – её надо заслужить. А что они сделали такого, интересно? Что круглые сутки подставляют себя под камеры?
 - А ты думаешь, это так просто? – возразил я. – Ты представь, как сложно жить под прицелом камер! Но это – верный успех. Народ любит мыльные оперы, в которых ничего не происходит. Интересен сам процесс наблюдения.
 - Неужели кому-то интересно наблюдать круглые сутки за этими людьми? Очень сомневаюсь, - скептически отозвалась Соня – я отвлекал её от диссертации.
 - Но ведь это действительно так! Ты вот не следишь за рейтингами, а я вот по долгу службы просто обязан…. Ты не поверишь, но рейтинг настолько высок, что….
 - Ну, это уже зависит от уровня вашей аудитории. Лично я не смотрю это, и смотреть не собираюсь.
 - Хорошо, но как же ты можешь высказывать своё мнение, свою позицию по этому вопросу, если ты не видела это своими глазами?
 - Мне хватает того, что я об этом знаю, а смотреть на это я не собираюсь.
 - Вот ты такая умная, дорогая, - в очередной раз злюсь я, - а отрицаешь объективные доказанные вещи. Ну, как такое может быть?
 - А если у меня нет желания рассуждать на эту тему? Это застекло того не стоит, вот и всё. Вот про футбол я с удовольствием поговорю, хотя мы болеем за разные команды, опять не сойдёмся во мнениях, и опять поругаемся. Мы ещё никогда и ни в чём не приходили к консенсусу.
 - Правда? А почему же мы тогда женаты? – парирую я и глубоко задумываюсь.
 - Ну, потому что друг при друге мы не можем быть спокойными…. И ещё потому, что любовь не поддаётся никаким законам логики. Так что ты можешь снимать своё застеколье сколько угодно, но ты хотел узнать моё мнение, и я его высказала, хотя ты заранее знал, каким будет мой ответ. Ну, что хотел, то и получил, но, надеюсь, на наши отношения это никак не повлияет.
 Ну, разумеется – что же, ругаться из-за работы? Ну, никуда не годится….
 
 21. А не подкинуть ли вам провокацию?
 А пока Марго и Макс занимались любовью, а Дэн доводил Жанну до слёз своими циничными репликами круглосуточно, над нашим новым каналом снова начали сгущаться тучи. Скоро и «ТВ-Москва» будет объявлена банкротом, о чём нас предупредили заблаговременно. А как привлечь внимание общественности, если реальной угрозы пока нет? Угрозы закрытия, разумеется. Но ведь если она нависла, значит, случится рано или поздно, но когда случится, тогда и будем думать, а пока мы ещё покайфуем и порадуемся высокому рейтингу вместе с застекольцами.
 И тогда мы решили посмотреть, как отреагируют ребята на более серьёзное испытание – всё-таки они же тут из-за денег, и слава им уже обеспечена – ну, и как эта игра вам? Раньше ребята не заказывали газет, а наша провокация заключалась в сфабрикованном специально для них номере «Московского комсомольца» под большим заголовком «Марго и Макс проспали свою квартиру». Суть была в том, что «ТВ-Москва» - банкроты, никакой квартиры, всё это унижение – бесплатно, и всё написано довольно грубо, но номер этот вышел только в одном экземпляре специально для застекольцев. Но если прислать им газету, а раньше их не было, те сразу заподозрят неладное, поэтому было решено завернуть в неё что-то из продуктов.
 День начался с того, что внезапно посреди бела дня за стеклом погас свет – если уж играть в банкротов, то по полной. Через пару часов свет, правда, включили. А потом и газету нашу с провокацией обнаружили. Жанна первая прочитала и говорит:
 - Всё, ребята. Тушите свет!
 Реакция была вполне предсказуемой – в шоке были все. Жанна чуть не плакала, Марго окаменела, Макс на время подумал о реакции на это своей больной мамы больше, чем о бабках. Бесстрастным оставался один Дэн – он продолжил рисовать, как ни в чём не бывало, при этом успокоив всех:
 - А чего вы все дёргаетесь-то, а? Если бы я на всё так реагировал, давно бы помер. Фигня! Во-первых, если бы это было так, нас бы уже отсюда попросили, а мы же здесь сидим, значит, всё в порядке. Во-вторых, даже если это и правда, не фиг поддаваться панике – какой в этом смысл? Ведите себя спокойнее, потушите свет в знак протеста, чтобы никто ничего не видел, вот и всё….
 Так они и сделали, а ведь кое-кто был уже близок к тому, чтобы выйти из-за стекла и бесславно закончить игру. А мне очень понравилось поведение Дэна – если раньше он казался мне не столько философом, сколько мрачным занудой, то теперь я понял, насколько же он невозмутим и силён духом. Это потрясающее качество для столько молодого человека!
 Наутро им подсунули настоящий номер «МК» с хвалебными одами, из чего ребята заключили, что это было чересчур жестоким испытанием, и что так нельзя. А потом объявился режиссёр, ранее на связь долго не выходивший.
 - Я хотел, чтобы вы были готовы к тому, что о вас будут писать разное, в том числе и такое. Испытание вы выдержали.
 «Да, - подумал я, - «ТВ-Москва» пока ещё не банкрот, но скоро будет. Так что ещё повеселимся…. Не знаю, спасёт ли нас высокий рейтинг, принесённый нашим проектом. Интересно, как себя поведём в очередной раз мы сами, и что с нами будет?..»
 Да, жестоко, но это жизнь…. В конце концов, нам всем за это платят.

 22. «Муха – тоже самолёт, только маленький ещё…»
 Там у них тоже было своё творчество. Дали компьютер, синтезатор, видеокамеру и говорят: снимайте свой видеоклип на вашу же песню о жизни за стеклом. Ну, Макс написал песню, и клип сам снял и смонтировал – он мечтал о том, чтобы его показали по MTV. Что ж, так и вышло – показали, и не один раз. И, скажу честно, это неплохо. Отличная операторская работа, хорошая музыка, неплохие реплики под музыку. Всё хорошо, талантливо, прямо скажем….
 « - Жанна, пройдите в комнату психолога!» - « - Психолог мне уже не поможет!!!». « - Дэн – лох!» - «- Я с вами не согласен и хочу это оспорить!» - « - Дэн, получите штраф!».
 А про муху – это Толик придумал. Ну, отлично….
 А в остальном скучно стало за стеклом вчетвером. Дэн пробовал волочиться за Жанной, так как он был уверен, что только в паре можно выиграть, но Жанна специально пришла за стекло, пересилив себя, будучи патологически скромной, чтобы показать своему парню (по слухам, внуку самого Бориса Николаича!), какая она, и какой может быть. Когда Дэн понял, что его ухаживания – дохлый номер, он снова принялся скучать по Оле, и создатели шоу сжалились – чтобы было веселее, они спросили у всех троих выбывших участников, хотели бы они просто так, не за деньги, вернуться и пожить за стеклом? Согласилась только Оля, её и вернули к большой радости Дэна. Сначала все, правда, возмущались – вот, мы уже тут абсолютно измотаны, а она явилась спустя неделю, живая, весёлая…. Но потом они всё де обрадовались, и жить стало веселее.
 Марго и Макс обсуждали свою будущую свадьбу и надеялись на помощь организаторов шоу, на что те показали большую фигу. Ольга так и не ответила Дэну взаимностью – ещё бы, она оказалась внучкой актёров Светличной и Ивашова, вот так-то – случайных людей на телевидении не бывает.
 В общем, победила скромность в лице Жанны и циничная житейская мудрость в лице Дэна. Мгновенно в Интернете создалось новое течение – «Дэн-буддизм», и Дэн был признан Великим Гуру, а Макс с Марго остались с носом, но кое-какие деньги они всё же получили, ведь все ребята договорились поделиться с самого начала. Их пригласили на MTV, но сразу же, выйдя из-за стекла, они столкнулись с толпами поклонников и поняли, что уже просто там им будет из дома не выйти. Это был действительно громкий успех… на какое-то время. Максу предложили записать свой собственный клип, остальным – работу на MTV и прочие блага. Квартиру, где жили ребята, разломали, рейтинг нашего канала повысился, а шоу решили продолжать, правда, уже в изменённом виде, а те семеро смелых и первых так и остались единственными и неповторимыми, ведь начинать всегда труднее.
 Шоу перенесли в два застеклённых кафе, участвовали две команды, и обозвали всё это – «Последний бифштекс». Что это – не знаю, не видел, но, если не обанкротимся, наверняка увижу, расскажу.
 Короче, пошлость у нас в России не прошла. И канал наш вроде бы стал лучше показывать – то есть помех меньше стало, чему лично я очень рад – наконец-то, дождались, да и зрители довольны. Хотя над нами сгустились тучи – через полгода нас пообещал закрыть фонд под названием «Лукойл-Гарант» - что-то им не понравилось, наверное. Наши Хрюн и Степан из программы «Тушите свет» уже прикололись:
 - Куда бы ни пришли Соколов и Ко, везде тут же вешается табличка «Закрыто». Так может, они придут поработать на незаконно занятые предприятия или туда, куда радиоактивные отходы сваливают – хоть какую-то пользу принесут….

 23. Бен Ладену никто не пишет, бен Ладена никто не ждёт…
 А вся общественность была озабочена поисками бен Ладена. В афганских пещерах Тора-Бора был окружён отряд талибов, и народ уже обрадовали, что бен Ладен тоже там сидит. Да, сейчас – там его, конечно же, не оказалось, зато все заинтригованы. Потом прошёл слух, что его убили при бомбардировке, и тело спрятали в пещере. Это тоже вряд ли. Вот интересно только, его когда-нибудь мучают угрызения совести, а?
 И мы с Соней снова из-за этого типа поскандалили.
 - Вот, - говорю, - бен Ладен – глобальная фигура, мировое зло….
 - У вас титры неправильные, - парирует она. – Он не «бен», а «бин».
 - Соня, это по-английски он пишется как Осама бин Ладен, а по-русски-то – Усама бен Ладен. Во как!
 - Нет, «бин» - это нечто вроде звания. Короче, кто знает, тот поймёт…. Ты же в курсе, что я – специалист по арабскому миру, поэтому если ты сам ничего не смыслишь в этом, не спорь со знатоком.
 - Хорошо, я придерживаюсь общепринятого мнения, а насчёт правильности титров обратись, пожалуйста, к нашему редактору, - обиделся я. – Ты ещё, кажется, говорила, что я ничего не смыслю в политике, но, между прочим, это – не твой профиль.
 - И не твой тоже, - напоминает она.
 - Но это – моя работа!!! – нет предела моему возмущению.
 - Работа – это не обязательно любимое дело и не обязательно призвание, и ты это понимаешь лучше, чем кто-либо. А мне такие проблемы не знакомы.
 - Конечно, ты ведь такая умная, дорогая…. Мне вот не удалось диссертацию защитить и даже просто написать, так что куда уж мне до вас уж….
 - Да прекрати ты ёрничать сейчас же! – возмутилась Соня. Её бесит мой тон, и стиль её бесит тоже. Мы вообще друг друга постоянно раздражаем, и я не понимаю, почему мы всё ещё вместе – возможно, это способ подогреть друг к другу интерес. Странный, конечно, способ, очень странный, и всё же….
 Ага, вот ещё одна новость – возможно, что бен Ладен помер от пневмонии, и его там же, в пещерах, и закопали. Однако ходят противоречивые слухи о том, что у него аж шесть двойников… или одиннадцать? Вот, блин, герой нашего времени….
 «Играй в игру «Поймай бен Ладена», и получи фирменную бейсболку и стильный рюкзачок от Пентагона!..»
 - Соня, - спрашиваю, - кстати, не помнишь, сколько обещали за поимку этого персонажа?
 - Миллион, кажется…. А что? Уже нашёл?
 - Хорошо бы…. Хватило бы на всю жизнь – жили бы безбедно и горя не знали.
 - Всё равно было бы мало.
 - Я только не понимаю, почему бы нашим спецслужбам не подсуетиться….
 - Ага – они даже Березовского поймать не могут, хотя даже ребёнок знает, что он в Испании. Телемосты, вон, передают….
 - А давай мы попробуем, а? Поведем расследование, засечём, и миллион наш!
 - Кого поймаем-то? Борис Абрамыча? – ехидно спрашивает она.
 - Да бен Ладена!
 - А… ну-ну, - криво усмехается Соня. Расстроилась вроде.
 - А что? А если мы поймаем всех семерых… ну, включая всех двойников, у нас будет целых семь миллионов плюс всемирная известность. Да и Буш-младший, может, что-нибудь отсыпет из своего президентского кармана щедрой рукой...
 Я разошёлся. Однако Соня мне цинично крылышки-то подрезала:
 - Остапа понесло – он уже три дня ничего не ел….
 И весь энтузиазм пошёл на убыль. Потом этот энтузиазм уснул, как полагается, вместе со мной. До утра.

 24. Немая сцена
 Мало кто придал этому значение – даже по ТВ не упомянули ни мы, ни «Новая Орбита». Я по радио два раза слышал – с «Орбиты-ТВ» сняты все обвинения в несостоятельности (банкротстве), поскольку компания выплатила все долги. Понятно, да? Зато вот на «ТВ-Москва» наезжать начали….
 И я подумал – а что, если нам всей командой вот так просто взять да и вернуться? Это первая мысль пришла, а она, как известно, всегда самая правильная, но ей никогда не надо следовать. Тем более, что за первой мыслью тут же пришла вторая – так ведь на «Орбите» уже руководство сменилось, и штат набран….
 Ребята на это сообщение никак не отреагировали, что я и с глубочайшим прискорбием констатирую, слушая новый российский гимн (он же – гимн бывшего СССР), поскольку уже полночь, и так и тянет по привычке пропеть про союз нерушимый – те-то слова явно лучше новых. Ну, ладно, не будем обсуждать новый маразм семейства Михалковых – эта нахалковская династия и без того всю культуру к рукам прибрала. Просто грустно. Ведь если бы мы сейчас вернулись, повода для закрытия компании уже не было бы… хотя ведь любое решение можно отменить… ну, передумать, в конце концов.
 А всё-таки дурацкая у Кирилла привычка – корреспондента Эрнеста обзывать «Эрни» на западный манер. Но это заразно.

 25. Тучи рассеялись
 Рассмотрение нашей кассационной жалобы, как назло, было назначено на последний рабочий день 2001 года, то есть на двадцать девятое декабря, и уже одно это было очень недобрым знаком – обжалованию, стало быть, не подлежит. Конечно, только очень большой оптимист после всех этих событий надеялся бы на благополучный исход дела.
 На ток-шоу Риточки Вороновой мы успели связаться и с Березовским, и с Кохом, и даже с убежавшим вместе с Гагариным за границу Малашенко. Ну, все пели нам прощальные гимны, Кох – и тот признал, что данное дело ничего общего с экономикой не имеет. Борис Абрамович же разоткровенничался по поводу того, что если бы он думал только о деньгах, он не предложил бы нам свой акции бесплатно. Всё, что он хотел – это иметь в России хотя бы один частный независимый канал, что у него и получилось. А то, что это политический наезд, никто не сомневался. В общем, мы уже готовились собирать вещички, как вдруг, как бог из машины, появился Игорь Шабдрасулов, ранее ушедший из совета директоров «ТВ-Москвы», и сказал, что он возвращается, и это значит, что всё у нас будет отлично – он гарантирует. Мы так посмеялись про себя – настолько это казалось невероятным, однако наш протест был удовлетворён, и все обвинения были сняты – мы можем спокойно работать дальше. Честно говоря, до сих пор не верится, что это произошло, но где-то в глубине души моей таится сомнение – ведь могут придумать ещё что-нибудь…. Ну, а пока мы можем спокойно встречать Новый год.
 А может, это произошло, потому что вмешалась Америка?.. Ну, ладно….

 26. За стеклом (эпилог)
 Хотя было в уходящем году ещё одно запоминающееся мероприятие – Кирилл пригласил на своё ток-шоу спустя месяц героев «За стеклом», чтобы узнать, как изменилась их жизнь после проекта. По очереди он вызывал каждого и задавал вопросы очень личного характера. Конечно, все признали, что их жизнь изменилась кардинально.
 В общем, Саша стал ведущим компьютерной программы «Сеть» и дизайнером их вебсайта – ну, работа, в общем-то, по своему профилю. Со своей девушкой Машей, из-за которой он в своё время ушёл из-за стекла, он расстался, но им как-то удалось остаться друзьями. Оля, как обычно, светилась и ржала, и когда спросили о её планах, она заявила, что получила много предложений о работе в сфере информационного дела и бизнеса, но она, скорее, склоняется к средствам массовой информации. Да уж… журналистка с провинциальным выговором… ну, не буду. Однако она угомонилась, когда её взяли на престижные курсы в фитнес-центр безо всякого конкурса. Когда же Олю спросили, где она теперь живёт, она скромно призналась, что у друзей, а если точнее, то у друга, чьё имя начинается на букву «Д» - в общем, все поняли, что это Дэн. Точно. Интересно, как же ему удалось-таки её уломать? Ведь на его знаки внимания девушка не особо-то и реагировала…. Но потом, кажется, кое-что прояснилось.
 Толик сообщил, что расстался-таки со своей Эльмирой, зато купил себе машину – подержанный «Седан». О работе пока только думает, а матери его ребёнка, по собственному признанию Толика, из выигранных им денег не досталось ни цента.
 Макс и Марго пришли вместе. Пока не поженились, но сделают это 12 февраля просто потому, что эта дата пришла ей в голову, а потом они уедут в Англию, потому что там проще пробиться в музыкальном плане. Ещё показали кусочек их концерта – ну, нечто рейвовое и довольно примитивное, чего-то Макс там выкрикивал, а Марго, как профессиональная шлюха, крутилась вокруг него в одном купальнике. Тот концерт тогда провалился.
 Ещё они сообщили, что, несмотря на предварительную договорённость о том, что победители делят деньги между всеми участниками пропорционально, от Дэна они не получили ни копейки, поэтому из прежних друзей по несчастью они поддерживают отношения только с Толиком, хотя когда-то они организовали заговор против него.
 Жанна, как всегда, скромная, продолжает учиться на маркетолога и планирует закончить учёбу. Пока она, видимо, так и осталась одна, а в будущем, возможно, попробует себя в качестве ведущей... хм, тоже сомнительно, хотя дикции ведь обучают, да и неблагозвучную фамилию Агагишева можно заменить звучным псевдонимом. Да, какое-то время она работала на MTV, но очень недолго.
 Потом Кирилл спросил насчёт её отношений с внуком Бориса Николаича Борей, на что та пояснила, что они просто уже давно дружили, и больше ничего их не связывает. «Ого! – подумал я. – Выходит, случайных людей тут действительно нет…». Потом, спустя некоторое время, у девушки случился бурный роман с одним из наших журналистов Ашотом – их несколько раз видели вместе.
 А насчёт Дэна я, по правде, ничего и не понял. Он живёт с Олей и тратит деньги. Когда ему задали вопрос, почему он не отдаёт деньги Максу и Марго, тот стал как-то туманно пытаться уходить от ответа, вилять, ни «да», ни «нет» - его, мол, дело, и он вообще никому ничего не обещал. Здорово. Разочаровал… а может, и нет. Не зря же Оля с ним живёт. Тогда хитрый Кирилл возьми да и скажи, что Дэн, вообще-то, именно ему, Кириллу, обязан дать денег, да и вообще своей победой ему обязан. Дело в том, что Кирилл ближе к финалу шоу, увидев, насколько Макс опережает Дэна в рейтинге, решил помочь последнему и устроил торги, хотя тогда у Кирилла не было никаких денег, даже пяти тысяч долларов, зато рейтинг Дэна резко пополз вверх. Вот так…. Деньги портят людей!!!
 А шоу должно продолжаться. Теперь оно называется «Последний бифштекс» с двумя командами по шесть человек. Потом – «Фабрика Звёзд», «Дом», «Дом-2», «Большой Брат»…. Но это уже скучно, и про это я писать не буду. Может, потому, что те ребята были первыми, я их сам снимал, и им было гораздо сложнее.

 27. Фабрика звёзд-80.
 У вас как с воображением? Ну, вот представьте, что мы перенеслись лет на двадцать назад. И народ отбирают на «Фабрику звёзд» (или пусть, скажем, это будет не застой, а самое начало перестройки).
 Сидит такое изрядно уставшее жюри, прослушавшее за день несколько тысяч человек. Входит высокий юноша, весь в чёрном, худощавый, с очень бледным лицом. Начинает петь слабым хрипловатым голосом:
 - Я пытался уйти от любви,
 Я брал острую бритву
 И правил себя…
 Уставшие члены жюри внимательно слушают – молодой человек поёт хоть и очень тихо, но убедительно.
 - Я хочу быть с тобой,
 И я буду с тобой…
 - Простите, а вы что сейчас делали? А, это вы пели? Это вы думаете, что вы пели? Не делайте этого больше никогда. У вас же, Слава, совершенно нет голоса. И потом, вы же выбрали совершенно не свою песню…. Что? А, вы ещё и народные песни знаете? «Разлука ты, разлука, чужая сторона?» Ну, нет, родной – пожалейте наши уши и не пойте больше, не обманывайте себя. Возвращайтесь в свой Свердловск и продолжайте учиться на архитектора.
 Только было члены жюри вздохнули спокойно, как вошёл новый конкурсант – юноша средних лет в ярко-красной рубахе и с цветным шарфом на шее. Они сразу насторожились и почуяли неладное. Юноша встал в позу и запел с пафосом, умудряясь растягивать не только гласные, но и согласные звуки:
 - Впперёёд, впперёёд, пллешиввые ссстада,
 Дети поллллкааа и внннукииии саркофааааагаааа…
 Видавшим виды членам жюри было непросто это переварить.
 - А вам самому нравится, как вы поёте? А тем, кто вас слушает? Да? Не верьте им, Борис – вам нагло врут. Гоните от себя этих людей. Занимайтесь своей математикой, это – точная наука…. Ну, как можно петь, не имея ни слуха, ни голоса – это у вас декламирование получается. Мужской вариант Беллы Ахмадулиной…. Этот пафос, неизвестно откуда взявшийся…. Идите, Боря, идите.
 - Ну, что, кого берём? Опять Кобзона с Пугачёвой? Вот тот мальчик, Костя Панфилов, который из консерватории – ничего себе, колоритный персонаж, и голос как поставлен! У них с Жанной Агузаровой классный дуэт получится! «Понимаешь, я ушёл тогда назло…» Вот это новая волна! Вот тот учитель из Уфы, Юра Шевчук – он был бы очень даже ничего, кабы трезв…. Вон, за дверью ещё один гость из Уфы, Талгат Рамазанов дожидается, с дочуркой маленькой, Земфирой – вот это голосище у девчонки, ну, так вопит!..
 Конец эпизода.
 А то наша «старая гвардия» в полном составе отправится в лузеры.

 28. Печальная глава
 Я тут вспомнил анекдот: включает мужик телевизор – на первом канале Путин, на втором – Путин, на третьем – Путин. На четвёртом сидит человек в костюме и грозно так говорит, пальчиком грозя: «Я те попереключаю! Я те переключаю!»
 Вообще, меня очень умиляют наши законы – говорил ведь, придумают ещё чего-нибудь. С нового года закон о выдаче лицензий на вещание телекомпаниям был отменён, но поскольку наше дело рассматривалось 29 декабря, к нему применим этот закон, потому как год ещё к тому времени не закончился. Ну, это, допустим, мне понятно, а вот другое вызывает серьёзные опасения. Решение, вынесенное в декабре, было внезапно отменено, и окончательно постановили: «ТВ-Москва» закрыть в пятимесячный срок, и поскольку мы лихорадочно соображали, что же делать, и как же так, власти отчего-то решили пойти нам навстречу и объявить конкурс на право владения нашим каналом – мы хотели работать и сохранить независимость, а под чьим началом – уже не столь важно. Работали же мы с Борис Абрамычем – после этого нам уже ничего не страшно…. Последний, всё-таки, независимый частный канал…. А я уверен, народу про ежедневные путешествия Президента смотреть уже несколько… ну, приелось, что ли. Хотя, если честно, это на любителя. А цепной реакции все подвержены – я даже за собой такое заметил. Ну, вот, к примеру, увидел я в магазине красивый портрет Президента в стеклянной рамке и поймал себя на мысли, что хочу его купить. И не потому, что мне он, там, очень нравится, а просто из-за того, что его можно повесить на своём рабочем месте, а это здорово и престижно… только вот, боюсь, коллеги не поймут. Это, конечно, неприятная тенденция, но это есть, и ничего с этим не поделать.
 Очень обрадовался факту нашей ликвидации министр печати и информации – он давно об этом мечтал. Даже нас обнадёжил – ничего, мол, может, вас уже в феврале закроют…. Мы посмеялись – вот, ответственный какой государственный деятель!
 А почему же нас всё-таки закрывают? Честно говоря, никто этого до сих пор не может понять. Говорят, есть дивиденды, которые мы должны выплачивать пенсионному фонду «Лукойл-Гарант», и сумма этих выплат стала меньше оговорённой вначале. Я в этих тонкостях не силён, но упорно разделяют экономический и политический аспекты этого дела. Теперь я страшно жалею, что я не экономист. А даже если бы я им и был, то уверен, что и в этом случае ничего бы не понял.
 И при этом все признают факт того, что наш канал стремительно прогрессирует – он стал лучше и интереснее. Мы сознательно никаких политических наездов не устраивали, расследований не проводили (вон, наши коллеги с Первого додумались, что их Влада Листьева Борис Абрамович пришил. Из-за чего? Да опять же из-за бабок!!!) Хотя ведь одна наша юмористическая сатирическая программа «Тушите свет» стоит всех вместе взятых расследований, к тому же, она оперативно реагирует на последние события – что называется, на злобу дня. А с ведущих что взять – они мультяшки, тем более, звери (мы – звери, господа!), но, видимо, эта программа в частности кому-то спать спокойно не даёт.
 Короче, ещё немного, и я начну сомневаться – а может, мы и вправду кому-то сильно задолжали, а?

 29. Чёрная дыра
 В общем, события снова закрутились со страшной быстротой. А я ведь только начал было врубаться в то, что происходит…. Оказывается, нам разрешили временное шестимесячное вещание, потому что Женя Соколов договорился с властями следующим образом: он отказался от лицензии на канал, и министр печати сразу оживился – ладно, говорит, вещайте, а потом объявил конкурс за право владения телекомпанией, и вы тоже со своими акциями можете…. И тут Борис Абрамыч возопил: как же так? Вы меня бросили? А ведь я вас не бросал, когда вас ещё на «Орбите-ТВ» потопили, подогрел, обобрал… тьфу, подобрал, обогрел, одел-обул, а вы меня кинули…. Предатели!
 Ну, Женя подумал-подумал своей чрезвычайно умной головой и повёлся на провокацию. От него ведь только и ждали ошибки, и он её сделал. С утра пораньше сделал заявление, что не собирается отказываться от лицензии, ведь он единолично не имеет принимать решения, которые должны выноситься советом директоров или собранием акционеров. И министр отреагировал мгновенно: ах, так? Тогда мы вас закрываем, и тотчас же, и участвовать в конкурсе на эту компанию вы в таком составе права не имеете.
 И уже в пять дня нам на стол легло постановление. Но ведь у нас была договорённость – ещё полгода, поэтому и особого значения ему не придали. А у меня подсознательно вертелась мерзейшая мыслишка: да завтра же и отключат, раз вот оно, постановление…. Мы разошлись по домам в тревоге.
 В полночь вместо заставки «ТВ-Москва» появилась чёрная дыра.
 У них всё оперативно вышло – чисто и гладко. И ведь, что самое обидное, неожиданно всё получилось так, сразу, когда мы даже подготовиться не успели…. А мы ещё за стекло людей заселили – они там всего два дня прожили. Уже бюджет рассматривали на открытие двух своих застекольных кафе, чего-то там планировали…. Вот обломались-то, а?
 Наши ведущие журналисты тут же посреди ночи рванули к Жене на экстренный совет – сидели до утра, но так ничего конкретного и не придумали. Решили бороться всеми законными способами. Даже решили в Конституционный Суд обращаться.
 А Маслаченко предложил на освободившейся частоте передавать пока платный спортивный канал. Совершенно за бесплатно. Ну, и….

 30. Чёрная дыра заполнилась
 Да, её заполнили. Непрерывной чередой видеоклипов, спортом, модой и даже, говорят, «Лебединым озером» по привычке. Ну-ну….
 Ещё обещали нанять новых людей и провести конкурс уже в конце января – в сказочно короткие сроки. Так что зрители явно не скучали, а для нас это означало только одно – мы, весь коллектив «ТВ-Москва», состоящий из тысячи двухсот человек, оказались на улице. Да, ещё и без права пользования всем имуществом компании, даже архивами – опечатали.
 Хотя там, конечно, всё временно – и спорт, и мода. А вот нам куда теперь деваться? Новости решили передавать теми же силами, но по радио, наши ведущие мигом переквалифицировались в радиожурналистов. Но это – только в первый день после этих событий. Что мы будем делать дальше, никто даже представить себе не мог.
 Радиостанцию нам предоставили наши друзья с «Эха Москвы», но ведь этого было явно недостаточно, зато информационный вакуум, наступивший после нашего закрытия, хоть чем-то заполнился. Раз мы вещаем – значит, мы живы. И ещё мы твёрдо решили участвовать в конкурсе и сами владеть собственным телеканалом. А может, что-нибудь из этого и выйдет…. А что делать до сего момента? Чем заниматься, как зарабатывать на жизнь?
 Чёрт-те что…. Да, наши законы – это архисложная штука. А страна хранила молчание – кого волнуют проблемы отдельно взятого телеканала? Один Борис Абрамович по всем каналам свои пресс-конференции проводил, и даже обвинил ФСБ во взрыве домов в Москве, заявив, что обладает необходимыми доказательствами. И Стас Довженко тоже подтвердил, что Березовский в его творческий процесс не вмешивался, через плечо ему не заглядывал, а как только гендиректор Первого канала стал просить тесты Стаса перед эфиром почитать, тот сразу ушёл.
 Нехорошо поступили с региональными филиалами «ТВ-Москва» - там же тоже колоссальное количество людей работало…. Но мы так легко сдаваться не собирались.

 31. Что случилось с «ТВ-Москва»? – Оно утонуло!
 Такие заголовки появились в газетах, намекая на комментарий Президента по поводу подлодки «Курск». Семь бед – один ответ.
 Мне тут что-то к месту вспомнился диснеевский мультик про Чёрного Плаща: в то время, как жители Сен-Канара спокойно спят в своих тёплых постелях, ни о чём не подозревая, доблестный и отважный Чёрный Плащ не дремлет…. Вот и мы не дремали.
 Для возможного участия в конкурсе нам надо было создать юридическое лицо и зарегистрировать его. И мы мгновенно воспользовались этим правом, создали общество с ограниченной ответственностью «ТВ-Москва», и нашей регистрации в этом качестве, что удивительно, никто не препятствовал. Конечно, эфир-то уже отобрали….
 И у меня вдруг создалось впечатление, что любителей спорта у нас в стране больше, чем защитников свободы слова и любителей шоу «За стеклом». Особого возмущения общественности по поводу показа передач платного спортивного канала я не слышал, да я и сам бы на месте рядового зрителя не возражал против подобной альтернативы. Мол, пусть себе решают свои проблемы там, за кадром, а меня это не касается. А вот и ни фига – касается, да ещё как! Просто пока они этого не понимают. Мол, предоставили журналистам участвовать в конкурсе за право вещать на этой частоте – пусть радуются хотя бы этому. Возможно, со стороны конкурентов было бы честнее отказаться от торгов и вернуть «ТВ-Москва» право на вещание, но желающих занять шестую кнопку хватало. И я сильно сомневаюсь, что нам позволят выиграть, хотя надежда, как известно, умирает последней. Особенно после всего того, что с нами было. И это будет первый частный канал, владельцами которого будут вовсе не олигархи, а сами журналисты. Идея наисвежайшая и прогрессивная, но не факт, что это возможно в нашей замечательной стране.
 До начала конкурса оставалось два месяца, а мы всё не работали. И была опасность, что так и останемся без работы. Конечно, была альтернатива – радио «Эхо Москвы» и газета «Коммерсант», но такое количество человек редакция вместить явно была не в состоянии. К тому же, следующей жертвой воинов с олигархами и, возможно, со свободой слова был именно издательский дом «Коммерсант». Посмотрим, что они ещё придумают. Наблюдать, конечно, забавно, если бы не тот факт, что

 32. Я – безработный
 Конечно, я не был одной из телезвёзд, постоянно мелькающих на экране в качестве ведущего, поэтому шансов на скорое и удачное трудоустройство у меня не было. Мы и не уходили, собственно – мы продолжали работу в обесточенном помещении, готовили новости, которые потом передавались по радио в наше обычное новостное время, но что делать оператору, чисто телевизионному работнику? Или помогать тем, кто готовит новости, или продолжать снимать «За стеклом» для Интернета, а этим застеклом я уже наелся, поэтому предпочёл первое. Но фактически я был безработным, ведь денег нам же не платили.
 - Ты ничего не потерял, - сказала мне Соня, - потому что ты ничего и не имел.
 - Что-что? – не понял я.
 - Я не догоняю, о чём ты жалеешь? Что потерял престижную работу с хорошей зарплатой? Да? А в чём было идейное содержание твоей работы? Смысл, проще говоря?
 - Мы уже с тобой об этом не раз говорили. Я хотел, чтобы народ знал правду.
 - Да ну? И ты в очередной раз ошибся – правда вредит. Её никто знать не хотел, а даже если и хотел, то наелся и теперь больше не хочет. Меньше знаешь – крепче спишь.
 - Так что, выходит, это было никому не нужно?
 - Ну, почему…. Развлекали вы хорошо. Уступили место другим. И потом, борьба эта была увлекательной. Да и остаётся. Вы одной этой грызнёй такие рейтинги собираете! Ты же сам понимаешь, вы – только часть той машины, с которой власть нынче ведёт борьбу, и успешно. Да и то, если бы ты знал законы, я уверена, что ты бы ни одной зацепки не нашёл насчёт того, что это не исключительно коммерческое дело. Даже если тут и замешана политика, кто тебе сказал, что ты сможешь это доказать? А быть голословной могу и я, но толку-то от этого….
 - Ага, значит, ты считаешь, что….
 - Какая разница, что я считаю? У тебя по этому поводу есть своё мнение, и слава Богу. Было бы странно, если бы ты спросил у меня, что тебе теперь делать. Замечательно – уважаю, и всегда уважала сильных людей…. А по поводу того, что все ваши неприятности из-за Гагарина и Березовского, а не из-за качества вашей работы, это ясно. Вот в чём причина, только в этом и ни в чём больше. Так что работай так, как раньше, но не произноси тексты по поводу твоего высокого предназначения – это всё полная фигня.
 - Но ведь я в этом убеждён!
 - Я понимаю, ты бы поводу семейного бюджета страдал, а то у тебя синдром сверхценных идей. Ты за счёт чужой скандальности прославиться хочешь.
 - И своей собственной тоже.
 - Да? А в чём она? В том, что ты «За стеклом» снимал? Так это пройденный этап – это уже не телеэфир, а только Интернет, а таких продвинутых не очень много, всё-таки, чтобы любоваться на них за деньги. Так что… это не скандальность. Это так, развлечение, мэйнстрим. А в лично твоей деятельности где скандальность? Что ты с камерой ходишь? Да тебя куда угодно на подобную работу возьмут…. А! Там она уже не будет скандальной, поэтому ты не уходишь?
 - Я не хочу бросать и предавать свой коллектив.
 - Да? Возможно. Хочешь быть одним из опальных журналистов? Но ты не на виду.
 - Но я в этом варился, я знаю, как что делается!
 - Что ж, ты ничем не сможешь им и себе помочь. Раз ты всё это видел, пиши воспоминания.
 Как всегда, коротко и ясно.
 И тут ещё Женя заявил, что, конечно, в ООО «ТВ-Москва» все его бывшие сотрудники остаться не смогут. «С кем-то, - говорит, - мы пойдём дальше, а с кем-то придётся проститься»…. Спасибо, Женя, что хоть предупредил. Возможно, меня с моей камерой охотно какой-нибудь ЗАГС на работу возьмёт. «Свадьбы-праздники снимаю и прилично получаю…. Я всегда с собой беру видеокамеру!» Дело-то не в этом – мне за идею обидно….

 33. Нет, ещё не безработный
 Здорово. В жёлтой газетёнке напечатали фото двух нагих женщин и не менее не одетых мужчин, и под картинкой подпись: «Человек, похожий на журналиста Соколова». Ну, нечто подобное с генпрокурором уже случалось. Вот и я подумал: а вдруг это был шантаж со стороны Борис Абрамыча? Да и вообще, неспроста Женя так вдруг решение поменял.
 Зато мы с Эрни хорошо пристроились – «За стеклом» так и снимаем. Перебросили нас на два платных канала и вдобавок на питерский бесплатный – теперь вместо «ТВ-Москвы» вещаем там. По крайней мере, я при деле. Хожу в этом дурацком застекольном ресторане за этими ребятами по пятам и снимаю.
 А потом… разрешили-таки нашему новому свежезарегистрированному юридическому лицу, как это ни смешно, начать вещание с первого июня. И я понял, что я снова в своей команде, на своём прежнем канале, теперь уже «ТВМ». Но когда мы все наконец-то собрались, оказалось, что наш уникальный во всех отношениях коллектив понёс ощутимые людские потери. Кое-кого из наших можно было теперь увидеть и на «Орбите-ТВ», против штрейкбрехеров которого они же совсем недавно активно выступали, и даже очаровательная Юля ушла туда в качестве спортивного комментатора. Эрни обосновался на РТР. Вот уж от кого не ожидал….
 Короче, было много странного, но всё же основной костяк команды был сохранён, и мы были очень рады, что нас, мол, не задушишь, не убьёшь. Кто бы мог подумать – нас снова выпустили в эфир! Мы – новый канал, мы – сами себе управление, сами себя финансируем, и остаёмся единственным в стране независимым телеканалом!
 Хотя и тут был момент испуга. Дело в том, что Президент наш спорт очень любит. Он ведь и на горных лыжах катается, и борьбой дзюдо мается. Даже премьеру Касьянову, который по комплекции самому Стасику Довженко не уступает, наш Владимир Владимирович на день рождения горные лыжи подарил. Я, честно говоря, слабо представляю премьера Касьянова на горных лыжах, ну, да ладно. Так вот: и решил Президент создать государственный спортивный телеканал. А для того, чтобы создать новый спортивный канал, ясное дело, надо освободить какой-нибудь из уже имеющихся. И мы уже грешным делом подумали, что для этого уже освободился один канал – наш. И даже выгонять никого не надо. И будет основание не пустить нас на нашу же частоту. Но, слава Богу, воплощение этого президентского проекта отодвинулось на неопределённый срок, потому что в противном случае это было бы уже чересчур.
 Словом, с радостью констатирую, что первого июня 2002 года наш канал в несколько видоизменённом состоянии возобновил свою работу. И даже так нелюбимую властями едкую и острую мультяшную передачу на злобу дня «Тушите свет» - и то не запретили. Что, хоть и удивительно, не может не радовать.

 34. Футбольные страсти
 Тут я кое-что упустил, конечно. Пока мы ещё не вышли в эфир, вместо нас на нашей частоте вещал платный спортивный канал «Орбита-ТВ-спорт», но совершенно бесплатно. И я получал огромное удовольствие, просматривая футбольные матчи английской, испанской и итальянской лиги с комментариями настоящих профессионалов – Лёши Андронова, Васи Уткина и, естественно, Владимира Маслаченко. Сразу много и совершенно бесплатно. Особенное впечатление произвёл на меня один из матчей «Барселоны», где теперь играл мой любимый полузащитник Мендьета. Комментировал абсолютно простуженный Вася Уткин. «Барса» играла с «Локомотивом», и Вася, начисто изменив себе и своему пристрастию к тому же Мендьете, отчаянно болел за «Локо», чем привёл меня в полное недоумение. Изредка этот канал посматривала и Соня, иногда отрываясь от своей диссертации с какой-то архисложной и заумной темой об особенностях стран арабского мира. И не всё из того, что она видела, ей нравилось. Футбол она предпочитала смотреть без звука, так как эмоционального Маслаченко она терпеть не могла из-за этой самой эмоциональности. Но был ещё я и болельщики – шум стадиона она как раз очень любила слушать, и поэтому звук всё же не отключался.
 - Что эти арабы там кричат? Рахат лукум?.. Бен Ладену никто не пишет…. Бен Ладена никто не ждё-от… - дразнился я.
 - Если человек – идиот, то это надолго, - бегло отвечала деловая Соня.
 - Не понимаю, чем тебя так привлекают арабы.
 - Не будем вдаваться. Раз не понимаешь, то и не поймёшь. Тем более, если американцы поддерживают израильтян в арабо-израильском конфликте, то это ни к чему хорошему не приведёт.
 - А при чём тут американцы?
 - Ну, как же – это очевидно! Это приведёт к настоящей катастрофе, и тут уже и мы окажемся задеты, потому что мы проводим проамериканскую политику. И почему ты этого не понимаешь, если ты утверждаешь, что разбираешься в политике?
 - О, да, мы ж академиев не кончали! – иронизирую я, и она бесится:
 - Может, хватит?
 - Ага. Нашла гуру, тоже мне – всемирно известного террориста бен Ладена.
 - «бин Ладена», между прочим.
 - Ну, не важно. Ты ведь до сих пор считаешь, что он ни в чём не виноват.
 - Тебя слушать просто невозможно. Ты мне футбол мешаешь смотреть.
 Так вот – мы оба с нетерпением ждали Чемпионата мира по футболу в Японии – Корее. Естественно, она, как обычно, болела за Италию, а я – за Мендьету, то есть за Испанию. И этот самый спортивный канал, который вещал на нашей частоте, должен был давать самые полные обзоры чемпионата. И вдруг выясняется, что открытие мундиаля совпадает с началом вещания нашего «ТВМ», то есть никакой трансляции не будет, и бесплатного канала «Орбита-ТВ-спорт» - тоже. Хочешь смотреть – покупай тарелку и плати абонентскую плату.
 Но зато я – снова при деле. Снова в работе. Но, с другой стороны, футбол….
 - Да…. Очень вовремя мы возвращаетесь, - возмутилась Соня. – Опять будете нести весь этот бред вместо того, чтобы дать народу спокойно посмотреть футбол. Всё-таки чемпионат мира бывает раз в четыре года….
 - Но ведь нам снова дали эфир! И что это, по-твоему, не праздник?
 - А по-твоему?
 - Хм…. Но футбол я бы посмотрел.
 Если честно, такой футбол нам был бы не нужен. Если бы мы знали….
 Южные корейцы, одни из хозяев чемпионата, повели нечестную игру. То есть играли-то они, конечно, честно, а вот о чём думал их тренер, Гус Хиддинк, и судьи? Засудили сперва итальянцев, потом и испанцев, не засчитав им несколько голов, в результате чего корейцы вышли в полуфинал. Хиддинк стал корейским национальным героем, что пошло на пользу экономике страны.
 Сначала расстроилась Соня. Из-за проигрыша итальянцев. Мы-то заранее решили, что в полуфинале встретятся Италия и Испания, но вышло иначе.
 - Слушай, если бы они могли, они бы забили в дополнительное время. А раз они не забили, то они просто играть не умеют, - своеобразно, как всегда, утешал я.
 - Они играли здорово! Они забили три мяча! – орала Соня. – Это нечестно!
 - Да итальянцы сами играть не умеют! Проиграть каким-то корейцам! Даже не футбольной стране – это же позор!
 - Сама знаю, и хватит уже на больные мозоли наступать! Ты это всё нарочно делаешь! Перестань уже об этом говорить!
 Но когда корейцам проиграли и испанцы, тут уж я был разбит и уничтожен. А кто победил – ну, бразильцы, конечно. Это совершенно понятно.
 Но, впрочем, что это я всё о футболе да о футболе? Я ведь снова на ТВ!!!
 Ничего особо как будто и не изменилось – жизнь вернулась в прежнее русло, я снова трудился, как и раньше. Даже такое ощущение возникло, будто ничего и не менялось, и нас не закрывали вовсе. Короче, спокойствие – это самое ценное, понял я. Когда никто с тобой не судится, и никто тебя не пытается закрыть. Просто спокойная стабильная жизнь – вот оно, счастье….
 И так прошло полгода….

 35. Лето – осень
 Всё лето мы задыхались – под Москвой горели торфяники. И не просто горели, а дымили, и дым стоял и над Москвой, и в самой Москве, и дышать было совершенно нечем. Так продолжалось около месяца. Даже пришлось на какое-то время поселить у себя подругу Сони – у неё была астма, а ей было далеко ездить на работу. Вот вам и лето. Хреновое, как в том анекдоте.
 Вообще, у нас дома этим летом всё время кто-то жил. Сначала приехали какие-то мои дальние родственники, потом Соня на всех обиделась и пригласила к нам одного своего интернетского знакомого Витька из другого города, совсем молоденького паренька.
 Я-то, собственно, почти дома и не бывал – работа, работа и ещё раз работа. Однажды прихожу – а там этот Витёк да ещё и мои родственники. Ну, ладно, думаю, главное, что на наше супружеское ложе никто не покушается. Тем более, что в своей Соне я был уверен даже не на все сто, а добрых на тысячу процентов – мы болеем друг другом давно и неизлечимо. Покой нам только снится, и должно было произойти что-то сверхъестественное, чтобы это прошло. Да и она сама не верила в то, что это пройдёт. Поэтому Соня поставила меня в известность, что Витёк – друг, что она покажет ему город, а заодно, может, и развлечёт моих родственников.
 - Да ради бога, - милостиво позволил я и снова углубился в работу.
 Через три недели Витёк уехал, чуть раньше свалили родственники, и Соня снова засела за свою диссертацию. А на уик-энды мы вместе смотрели Формулу-1.
 Пролетела осень. В Кармадонском ущелье сошёл ледник, завалив целое селение, а заодно и съёмочную группу Сергея Бодрова-младшего – ну, того самого, что в «Брате» играл. Он там как раз какой-то фильм снимал. Никого так и не нашли…. Ну, может, откопают через тысячу лет – ледник растаял….
 Но, собственно, речь опять же не об этом – тем более, мы на эту тему опять с Соней поругались, ведь она не одобряет теории естественного отбора. Далее следовала цепь разных странных событий. Но прежде позволю себе некоторое лирическое отступление, чтобы всё происходящее в дальнейшем слегка прояснилось.

 36. О пользе мюзиклов
 Говорят, что это вовсе не внезапно и не вдруг, но столицу захлестнула волна мюзиклов. Это всё пришло к нам, естественно, с Запада, перевелось на русский язык известными поэтами и демонстрировалось на протяжении целого театрального сезона, а то и не одного.
 Началось всё с «Метро». И когда этот мюзикл уже успели позабыть, внезапно возник французский «Нотр Дам де Пари» по Гюго, который тут же стал сумасшедшее популярен. То тут, то там распевалась известная ария об Эсмеральде «Belle» с характерным рефреном «И после смерти мне не обрести покой, я душу дьяволу продам за ночь с тобой». Помню, как её раскручивали – каждый день в одно и то же время по радио передавали. Сначала все страшно возмущались, потом привыкли, потом понравилось, и кончилось всё полнейшим сумасшествием. Каюсь – сам ходил, распевал, и несколько раз снимал сюжеты с этого мюзикла, знал актёров всех составов и, в общем-то, имел обо всём этом представление. Даже о том, что продюсеры «Норт Дама» оккупировали Театр Эстрады – мюзикл шёл каждый вечер, и актёры, собственно, самого театра были фактически выселены. Ну, это уже совсем другая история….
 А для первого отечественного мюзикла «Норд-Ост» по мотивам «Двух капитанов» был снят специальный зал, обозванный Театральным центром на Дубровке, бывший ДК шарикоподшипникового завода. Этот мюзикл шёл каждый вечер, пользовался успехом, были там и мы с Соней, и мои родственники, и приезжие, а также иностранцы, которые считали своим долгом посетить «Норд-Ост» как некую московскую достопримечательность, прямо как Третьяковку.
 Ну, помимо этого был и американский мюзикл «Чикаго», который продюсировали Пугачёва с Киркоровым. Для постановки этого мюзикла был проведён специальный кастинг среди молодых актёров, отобрали самых лучших, по их понятиям. Ну, и, таким образом, в Москве одновременно шло сразу несколько мюзиклов – только выбирай. Ну, вот и выбрали, блин….
 Казалось бы, кому понадобится врываться в Театральный центр и нападать на мирных граждан, пришедших вечером отдохнуть и посмотреть спектакль? Да и вообще, в этой истории – сплошные вопросы, как и вообще во всей нашей отечественной истории. Впрочем, всё по порядку.

 37. Что происходит?
 Накануне случился мини-взрыв в одном из московских макдональдсов – один парень погиб, несколько человек ранены. Кто взорвал, почему – вопрос, но взрыв был неслабый. Ну, мы – люди привычные, взрыв – и взрыв….
 Потом наших прогрессивных политиков Немцова и Хакамаду не пустили в Белоруссию (это, наверное, Лукашенко обиделся, что его самого никуда не пускают, разругался ведь он со всеми странами мирового сообщества), и те пришли на наш канал жаловаться. Я их поснимал, Женя им пособолезновал, и мы разошлись по домам – смотреть ответный матч «Барсы» и «Локо». Я специально прикупил пару бутылок пива для себя и для Сони, так как она благосклонно согласилась посмотреть матч. В «Барселоне» у неё был свой любимчик – Клюйверт, чернокожий и наглый. В общем, вечер обещал быть прекрасным, и ничто не предвещало трагедии.
 Я запомнил этот день – ровно месяц до моего двадцатисемилетия, двадцать третьего октября. Да и не только поэтому было легко запомнить. Просто не запомнить такое было невозможно. Тем более, когда видишь всё это сам.
 Начался матч. Прошло минут семь. Соня пошла на кухню за бутылками и открывашкой. И тут вдруг в матч врывается хорошо знакомая мне красная заставка «Экстренный выпуск» - ведь футбол шёл на моём бывшем канале «Орбита-ТВ». Я взвыл так, что Соня мигом примчалась.
 - Что? Забили?
 - Да вот, матч прервали….
 Диктор с экрана тревожным голосом сообщил о том, что в Театральном центре на очередном показе мюзикла «Норд-Ост» произошло ЧП: в начале второго действия в зал ворвался отряд чеченских боевиков, среди них были и женщины. Они объявили, что все зрители, сидящие в зале, а также актёры взяты в заложники. В общей сложности, в зале от пятисот до восьмисот человек. Эти сведения передала одна из журналисток, позвонив с мобильного на телевидение. Одним из требований террористов является прекращение войны в Чечне. А о дальнейших событиях, мол, сообщат в следующем выпуске.
 И матч возобновился с того места, на котором прервался. Я резко вздохнул:
 - Уф… - и принялся за пиво.
 - Ну, вот видишь – ничего не отменили…. Хотя это жутко, конечно, что такое возможно прямо здесь, у нас в Москве.
 - Да? Жутко? Да это для нас становится чем-то обыденным, все эти теракты! – возмутился я, следя глазами за Мендьетой, наконец-то отдавшим точный пас. – И это даже уже не страшно, потому что заранее знаешь, что через пару часов всех, как всегда, освободят, и всё будет хорошо.
 - Обычно так и бывает, - согласилась Соня, так и не открыв своё пиво, - но в Москве это в первый раз. И ты же слышал – там человек восемьсот….
 - Тем более – народу же больше, чем террористов.
 - Да ты чушь какую-то несёшь!
 - Слушай, давай лучше футбол смотреть! – возопил я. – Там есть кому с этим разбираться.
 Конечно – мой рабочий день давно закончился, экстренный выпуск передала «Орбита», а на «ТВМ» мирно шёл художественный фильм. Больше никто не шевелился. Так что я не испытывал ничего, кроме лёгкого беспокойства. В том, что «Барса» выиграет, у меня сомнений не было, правда, Мендьета пока мало заметен – это всё его поститальянский период…. Хотя постойте-ка – вот он несётся к воротам, бьёт, и…. Всё прерывается уже знакомой красной заставкой «Экстренный выпуск», а ведь прошло каких-то пять минут….
 - Та-ак….
 - Наверное, всё не так просто, - услышал я Соню, - наверное, всё не как обычно….
 - Похоже на то.
 На этот раз диктор пребывал в тихой панике, демонстрировал карту Москвы с обозначенным на ней Театральным центром, снабжая всё это новыми подробностями. Оказалось, что чеченцев – человек пятьдесят, а не восемь, и что они начали минировать зал. Сами они с ног до головы увешены взрывчаткой, и вообще очень хорошо вооружены. Их требования те же. Во главе боевиков – «одиозный полевой командир» Мовсар Бараев, представитель известной террористической династии, и его соратник-араб. Почти половина боевиков – женщины-смертницы. Если их требования не удовлетворят, они грозятся взорвать всё здание в течение суток. На переговоры они не идут, и вообще всё плохо, потому что очень серьёзно. И непонятно, как они проехали по Москве в грузовиках, полных взрывчатки.
 По мобильникам заложникам звонить разрешили, поэтому один из таких звонков мгновенно выдали в эфир (всё нормально, боевики ведут себя тихо, не собираются никого взрывать, вы только не смейте здание штурмовать).
 - А вы можете самого Бараева к телефону позвать? – радостно спрашивает диктор.
 - Сейчас попробую.
 После минутного затишья в трубке раздался чей-то голос. Диктор от неожиданности так перепугался, что так и не решился заговорить.
 Стало окончательно ясно, что продолжение футбола не покажут. Сначала я в сердцах завопил, что скорей бы уж всё взорвали, но когда я пощёлкал каналы, оказалось, что везде показывают только хронику событий на Дубровке.
 - По-моему, тебе надо ехать, - решила Соня, отобрав у меня пиво.
 - По-моему, тоже, - тут же согласился я.
 А потом зазвонил телефон.

 38. Паника
 Естественно, все журналисты и операторы ломанулись к Театральному центру, и к тому времени там уже поставили три оцепления. Тут же метались родственники захваченных – пока ещё тем разрешали звонить по мобильным, потом и вовсе отобрали. А время приближалось к полуночи.
 И тут мы увидели, как десятку человек удалось убежать. Это были актёры, запертые в гримёрках – они выпрыгнули из окон. У них тут же на месте взяли интервью – хотя о чём можно говорить с насмерть перепуганными людьми? Хотя они и осознать-то ничего не успели. Спаслись – и это здорово, сами не знают, как, потому что там ведь ужас что делается и т. д. и т. п.
 И появилась надежда, что раз кто-то сумел выбраться, то и остальные разбегутся. Глупая такая надежда. Ведь в зрительном зале окон нет. И там всё заминировано. И потом эти интервью крутили по всем каналам, ещё больше нагнетая обстановку. Но мы-то все съехались, чтобы получить информацию из первых рук – ну, поснимали всё вокруг для новостей, а новости-то шли непрерывно, а обстановка одна и та же, она не менялась. Все обсуждают ситуацию, в студиях меняются лица, и передача идёт нон-стопом. Вот те, чья сейчас смена, сейчас и снимают. А остальные стоят, боясь пропустить момент, когда всех освободят. А ведь, кроме кордона, ничего и не снимешь – за него никого не пускают. А те, кто этот кордон выставил, сказали, что можно ехать по домам, сегодня ничего не будет, и уж тем более, штурма. Заложники сами слёзно просили, чтобы никакого штурма не было, потому что чеченцы мирные, они просто устали от того, что их дома разрушают, что их народ уничтожают, и эти молодые девчонки-чеченки – они тоже только жертвы. Они совсем без образования, они знают только то, что должны умереть. Такое поведение заложников потом в прессе назвали «стокгольмским синдромом» - это когда те, кого захватили, жалеют своих захватчиков. Прекрасно…. Но после того, как из здания послышались выстрелы, никто уже не ушёл. Выспаться можно было в ближайшем здании, где был устроен штаб.
 Засыпая уже под утро, я подумал: а что, если я завтра проснусь и узнаю, что всех уже освободили? Вот было бы здорово… но так не бывает. Точнее, такое может быть в любой стране, кроме нашей.
 Заложникам разрешили передать воду, а продукты – нет. Всех будто намеренно морили голодом. И никто из тех, кто был снаружи, не представлял даже, что творится внутри. Это стало ясно потом.
 Бараев потребовал, чтобы кто-то из съёмочной группы прошёл внутрь и снял его интервью, чтобы все, собственно, осознали, кто он и чего хочет. Ну, и нашлись добровольцы. Кому же хочется лезть под дула автоматов – кто знает, что этим маньякам в голову придёт, к тому же, о чеченских зверствах все наслышаны. Ну, и мы всё увидели.
 Бараев оказался совсем молодым парнем – не больше двадцати шести. Он говорил, что даёт сутки на раздумье об окончании войны, а потом они начнут расстреливать заложников. Им, мол, терять нечего, потому что они пришли сюда умирать, и умрут с удовольствием. Пока он говорил, вокруг него стояли женщины в чёрном, их лица были скрыты покрывалами, одной рукой готовы были нажать на курок автомата, а другой – сомкнуть провода на поясе шахидов. Эти пояса были на каждой их женщин – внутри была взрывчатка, и в случае срабатывания механизма получился бы неслабый взрыв.
 Потом показали зал. По периметру размещались вооружённые женщины, некоторые из них сидели среди зрителей для пущего эффекта. Там было действительно человек восемьсот. И везде провода. Детей много, в том числе и актёры. Тех, кто сидел в партере, выводят вместо уборной прямо в оркестровую яму. Тем, кто наверху сидел, повезло больше – их выводят в настоящий туалет. Потом оттуда две девушки из окна выпрыгнули и убежали, а им вслед из гранатомёта стали стрелять – не попали. В общем, тем, кто успел убежать, крупно повезло.
 Все пребывали в глубочайшем шоке. И от того, что это случилось, и от того, что такое вообще могло произойти, да ещё и в столице. Однако это уже произошло, и надо было вести переговоры. И тут уж террористы поиздевались – хотим того, хотим этого, и вот с этим пообщаться, даже пусть он и за границей. Немцова хотим, Хакамаду хотим, и ещё Кадырова хотим. А Кадыров, хоть как раз и был в Москве, пойти отказался, и я даже знаю, почему. Да потому, что не орёл. Зато представители чеченской диаспоры все коллективно предложили себя вместо заложников, но боевики заявили, что никакого обмена не будет.
 Ну, ходил туда Кобзон – вывел детей штук пять, Немцов с Хакамадой были – никого не вывели, и ни о чём конкретном не договорились. Только о том, чтобы врача пригласить, доставить лекарства, соки, раз еды не дают.
 И хоть нас уверяли, что ведут себя захватчики мирно, на самом деле всё было иначе.

 39. Стреляли
 Не прошло и суток, как оказалось, что среди заложников уже есть жертвы. Как оказалось? А как раз после визита парламентёров.
 У нас в студии как раз сидели Женя Соколов и Рита Воронова, смотрят кадры из Театрального центра. И тут кого-то выносят.
 - А, вот ужас какой, - говорит Рита, - по-моему, раненого выносят…. Хотя нет, раненых так не носят.
 За ноги и за руки, как мешок, накрыв каким-то покрывалом, волокли чуть ли не по земле чьё-то тело. Ноги неестественно торчали – труп уже окоченел.
 - Да что же это делается? Они уже начали убивать? – абсолютно потерянно констатировала Рита.
 А ведь мы до последнего верили, что жертв не будет – настолько нереальным казалось всё происходящее…. Оказалось, что убита молоденькая девушка. По рассказам очевидцев картину событий восстановили.
 Сидела она дома, услышала про захват заложников и решила, что должна туда пойти и поговорить с террористами. Она почему-то считала, что сможет их убедить отпустить людей. Неизвестно как пробралась в здание, заходит в зал и говорит: «Что вы вытворяете? Ну-ка, прекратили быстро!» И так далее в том же тоне – что, мол, совсем сдурели, людей отпустите! И тут один из боевиков вспомнил, что такое уже однажды было – мол, появилась девица, все думали, что она пьяная, а она оказалась агентом ФСБ и предупредила всех, что будет штурм. Поэтому её вытолкали в коридор и расстреляли. И она сутки там, в коридоре, пролежала.
 Время шло. На вторые сутки люди без еды и в неподвижных позах совсем ослабели, а конца было не видно. Доктор Рошаль сделал пару операций, вывел нескольких детей, но никому так ни о чём договориться не удалось. Боевики половину заложников сперва с собой увезти хотели, но в итоге остановились на том, что взорвут здание. Мол, власти уже должны какое-то решение принимать, а раз сутки уже истекли, будем убивать заложников. А люди умоляют: только не надо штурма! Тут же всё заминировано, всё на воздух взлетит, и никто не спасётся – ну, это понятно. А разве другой выход есть? Да и родственники за оцеплением не расходятся.
 А что же Президент? А, как всегда, молчал. Только на вторые сутки созвал экстренное совещание. Я был возмущён – почему он молчит? А Соня мне потом объяснила – он, мол, как старый чекист, уже давно свой план разработал. Секретный. И узнают о нём только те, кому надо.
 Так оно, в общем-то, и получилось.

 40. А я – на концерт
 За эти два дня резко сократилось число зрителей не всевозможных концертах, театральных представлениях и тому подобное. А у меня был билет на концерт Даррена Хейса, который Соня подарила мне на день рождения заранее, за месяц. И, поскольку это было сделано ею две недели назад, тогда Соня и предвидеть не могла всей этой истории с террористами. А теперь все боялись. Но не я. Потому что я сомневался, что ещё что-то захватят. А если даже и так, можно написать неплохой репортаж – я уже на многое смотрю с чисто профессиональной точки зрения.
 Но Соня на всякий случай спросила:
 - Ты идёшь?
 - Вообще-то, с твоей стороны было просто подло взять билет только на меня.
 - Ты же знаешь, что меня этот Даррен Хейс совершенно не греет, поэтому ничем помочь не могу.
 - А я вот пойду. И я не верю, что меня куда-то захватят, хотя зал очень большой. И вообще, есть у меня опасения, что концерт могут отменить.
 - Это ещё почему?
 - Ну, в некоторых городах отменили гастроли зарубежных артистов. А в Москве – сам бог велел!.. Ну, ничего – съезжу, узнаю.
 - Что ж, желаю тебе получить удовольствие от вида этого рыжего типа, - сострила Соня и подала мне шарф.
 И я пошёл. Хотя одному было одиноко, а почти все были в компании или по парам. Ещё бы – темно, музыка играет – прямо романтика! И концерт состоялся. Было много девочек-подростков. А я стоял сбоку у сцены в тёплом жилете, похожем на бронежилет (а мало ли что?!), и все на меня косились – думали, что секьюрити. Ага, всё может быть….
 Даррен оказался невысоким и худосочным крашеным блондином. Едва он появился, он изящным жестом скинул чёрную джинсовую куртку, и зал радостно взвыл. Мне он, собственно, нравился из-за одной-единственной песни, «Strange Relationship», потому что мне всегда казалось, что она – про меня и про Соню. Странные отношения…. И ещё он слегка похож на Мендьету – хотя бы тем, что он рыжий и небритый. Когда Даррен был брюнетом, он мне совсем не нравился, хотя у него очень любопытный баритональный дискант. Пел он вживую, громко и звучно.
 В общем, сначала я хотел дождаться своей песни, а потом свалить, но не вышло – меня всё это дело затянуло, а Даррен ещё был так близко к сцене, что даже страшно становилось. Потом он остановился и говорит (по-английски, естественно):
 - Слышал я, что у вас творится. Я целиком на вашей стороне. И сегодня мы празднуем жизнь! Мы победим!
 Смело. Хороший парень. Настоящая звезда. Вокруг меня обнимались парочки, а мне было грустно – я был один. И всё равно я вышел, просветлённый. Приехал домой, нежно поцеловал Соню:
 - Спасибо…. Это было незабываемо.
 А потом добавил:
 - А как там люди? Их освободили?
 - Нет, - ответила она. – А ведь они там уже третьи сутки сидят….
 И мы просидели у телевизора до глубокой ночи, пока не устали и не уснули. А с утра… оказалось, что всё уже закончилось.

 41. А поутру…
 Конечно, все ждали и уже требовали штурма, потому что террористы уже начали расстреливать заложников. Это назревало. Но я как сейчас помню то своё пробуждение.
 Пустой зрительный зал. На красных ярких сиденьях – убитые террористки. В конце зала – две так и уснули, одна – откинувшись на спинку стула, с открытым лицом и ртом. Все молодые, и у всех эти страшные пояса шахидов. Стоило им только соединить провода – и всё бы взорвалось. Но они не успели. Одна висела на сиденье вверх ногами с простреленной головой, а в центре зала рядом с убитой террористкой помещалась такая огромная бомба, привязанная проводами к балкону, что масштабы возможных разрушений становились очевидны. То тут, то там валялись трупы мёртвых террористов. Всех показывали крупным планом со всех сторон – труп врага, мол, всегда пахнет хорошо. А на столе было разложено всё оружие, изъятое у террористов – целый арсенал, приводящий в ужас. Оставался главный вопрос – для того, чтобы привести в действие эту адскую машину, достаточно было соединить провода, а они не успели – какие-то доли секунды…. Что же им помешало? Профессионализм спецназа?
 Конечно. Только тут я расслышал комментарии. Это всё передавалось по нескольку раз в час, новости шли беспрерывно, пелись дифирамбы отважному спецназу. Но когда я разобрался, в чём дело, то снова пришёл в ужас.
 Показали и самого мёртвого Бараева со своим арабским сподвижником – в них разрядили немало обойм, вся башка в крови. Дали ему в руку бутылку – если бы он с ней падал, они бы обязательно разбилась. А потом сообщили, что же случилось с заложниками.
 Оказалось, рано утром, часов в пять, начался штурм. Причём «Орбита-ТВ» вела прямой репортаж. Комментатор даже взмолился вполголоса: «Господи, спаси их!» В общем, «Орбита» показывала перемещение спецназа, и это было довольно рискованно. Потом из здания стали выносить заложников, и трансляция по всем каналам прекратилась.
 Оказалось, что внутрь запустили какой-то очень сильный усыпляющий газ. И из разных мест он шёл с разной интенсивностью. Поэтому уснули не только бандиты, но и заложники. А потом людей стали выносить из здания на свежий воздух, колоть им противоядие и грузить в автобусы. И после всех этих манипуляций выяснилось, что двести человек из восьмисот погибли. Они не проснулись после применения газа.
 Оставлю, пожалуй, это всё без комментариев. Пусть это будет простой констатацией факта.
 Лучше упомяну вот о чём: захвату подверглись мирные жители Москвы и много иностранцев, которые просто пришли посмотреть спектакль. И некоторые из них не вернулись домой. Погибло много детей, потому что для террористов ребёнок старше четырнадцати считается взрослым. Даже двое актёров-детей, трогательно влюблённые друг в друга, погибли, и их похоронили вместе.
 Ну, ладно, за каждого убитого заплатили компенсацию по сто тысяч рублей. Естественно, этого оказалось крайне мало. Было подано множество исков, но все они остались без удовлетворения – откуда, мол, у правительства Москвы тысячи и миллионы долларов на всех? И, самое главное, отмазку придумали: люди погибли в результате не теракта, а из-за контртеррористического акта. Жертв избежать было невозможно, и все это знали, поэтому что же вы хотите? Тоже комментировать не хочу.
 А Театральный центр недавно восстановили. Ярко-красный цвет кресел, врезавшийся всем в память, сменили на синий. И, хоть «Норд-Ост» потерял много актёров, мюзикл возрождается. И больше никто не будет думать, что выстрелы и появление боевика среди танцующих лётчиков – это часть режиссёрского замысла.

 42. Опять власть поменялась
 После этих событий Президент очень разозлился. Он созвал всех журналистов на пресс-конференцию. И только представителей «Орбиты-ТВ» не позвал. Потому что их действия, мол, поставили под угрозу жизни восьмисот человек – как же можно было показывать в прямом эфире проведение секретной операции? И всем попало.
 А потом руководство «Орбиты», то есть «Газпром», отстранил от работы дорогого и всеми любимого нового гендиректора паиньку Бориса. Слишком он, мол, прогрессивный и демократичный. Тот со всеми согласился и ушёл в отставку, а вместо него назначили какого-то нефтяного магната, который в телевидении смыслит не больше пресловутого Коха. Ну, мы-то, собственно, так и предполагали – Борис будет лишь промежуточной фигурой. Так что наши соболезнования нашему же бывшему каналу – все знали, что, в конце концов, так и будет, и в стране снова остался только один независимый телеканал – это мы, «ТВМ».
 А вокруг нас снова начали сгущаться тучи. Мы это чувствовали. До нас стали доходить какие-то туманные слухи про какие-то иски, лицензии, но ничего из этого я не понимал. Вообще. Откровенно говоря, я был никакой, потому что меня постиг такой удар, которого я совсем не ждал. Удар ниже пояса. Я даже в самом страшном сне такого представить себе не мог. Та, которая любила меня и беспокоилась обо мне больше, чем о себе, чем о ком-то другом, моя Соня, меня бросила. Я даже не заметил, что что-то изменилось, что-то меняется постепенно, всё происходило на моих глазах. Поэтому я жил как во сне, я был убит, туман застилал мне глаза. Ничто для меня уже не имело прежнего значения.