Перед Смертью

Водка медленными наплывами начала подавать признаки своего присутствия в его голове. Коля начал погружаться в некий мир, в котором всё тихо, спокойно. Вокруг весело смеялись друзья. Был день его рожденья, который по инициативе лучшего друга, Сергея, решили праздновать в одном из пригородных лесов.
-Ну что, наливай еще,- послышался голос Сергея.

Предложение поддержали одобрительными голосами. Коля смотрел на ветки деревьев, которые плавно покачивал в такт ритма Колиного мира лёгкий летний ветерок. В Колином мире было всё, только всё было чересчур спокойным, плавным. Даже голоса четверых Kолиных друзей приглушались непонятной природы тишиной, от чего становились мягкими, еле слышными.

В глубине лесной гущи Коля заметил какое-то движение.
-Серёг, смотри, кто это там? -лениво спросил он.
-Где?
-Ну, там, бля, было...

Вдруг, что-то резко вырвало Колю из его мира, как бы разбудив его. Пробуждение больше походило на ночное выпадение из кровати, нежели на холодный утренний душ. На Колю напали сзади, и в одно мгновение он оказался лежащим на земле. Полянка, на которой ещё несколько секунд назад шла мирная беседа, наполнилась матерщиной. Ничего не понимая, он поднял голову и увидел людей в чёрных халатах, которые привязывали Сергея к дереву, именно в таких халатах Коля представлял себе монахов Шао Линя. Двое из них несли гроб. "Чё за бля?" - Коля попытался подняться с земли, но препятствием послужила нога одного из напавших.
-Вы че, охуели? - просипел Коля
-Мы - Отцы заката, - басом ответил тот, который повалил Колю.
-...?
...

Коля очнулся в густой темноте от полной, давящей на уши тишины. "Где я?". Он хотел, было, протянуть перед собой руку, но она уперлась во что-то твердое, судя по всему деревянное, обшитое какой-то тканью. "Ничего не понимаю". Коля решил протянуть руки в стороны, но полностью это сделать тоже не удалось мешало такое же препятствие "Где я? В ящике? В каком-то..."- От этой мысли Коле стало страшно. "...В гробу... Я в гробу!"

В сознании стали всплывать фрагменты недавней гулянки, постепенно складываясь в единую картину. Страх увеличивался. Коля всё больше убеждался в жуткой догадке. Его охватила паника: "Похоронили! Заживо!.. Мама, мамочка!.. Я не хочу умирать... Самая страшная смерть... Спокойно, главное не паниковать... Господи, как тут можно не паниковать...? Надо искать выход! Глубоко ли я!?! Вряд ли глубоко копали... Может, просто забросали землей и всё?.. Может, если посильнее постучать по крышке, то..." Коля ударил, как мог, по крышке гроба, но ничего не изменилось.

"Наверное, крышка гвоздями прибита... Нет, я не хочу так умирать..." - он попытался представить положение гроба в земле, и его охватил леденящий ужас. От безысходности он тихонько завыл: "За что?.. Мама!..За что?.. Сколько я тут пролежу? Неделю, две? Потом умру... От голода... Хотя нет, умру я немного раньше... От жажды... В мучениях... О, Господи! Аааааа...!"

Он вспомнил жену и детей от которых он так тщательно скрылся, чтобы "по-мужски" отпраздновать день рождения. Ещё недавно Коля радовался этому обстоятельству.Но не теперь. Когда-то он любил свою жену. Леночку. Тогда она была только Леночкой. А сейчас всё по другому. Теперь она стала "Ленабля"." Ленабля, ты газету купила?" "Нет, извини, забыла" "А ты когда-нибудь можешь чего-нибудь хорошее сделать?!" "Зато ты можешь! Ты когда последний раз с детьми разговаривал? А? Когда Иру в садик водил, или забирал? Ты вообще в семье живешь или с друзьями своими!?" "Да чё ты, сука, заладила!? Газету купи!" Конца этому не было видно, как, впрочем, и начала.

"А ведь я Ленке ничего приятного не делал... В субботу у неё день рождения. Что бы я ей подарил? Недавно на рынке видели "Рыбу, которая хвостом делает", Ленка её так называет, нравилась ей очень... А теперь все..." Коля представил в воображении "рыбу, которая делает хвостом" - игрушку сувенир, которую стоит только включить, как она запоет голосом знаменитого Элвиса.

В детстве Коля часто представлял свою смерть. Но никогда не видел себя в гробу. Коле стало нестерпимо горько. Он до боли в сердце захотел домой. Представил как открывает дверь, раздевается, проходит в комнату, ложится на старенький диван и, как в детстве, берёт в руки "Таинственный остров"...
"Боже мой, я забыл когда последний раз читал книгу..."

От дома за пять лет у него не осталось никаких воспоминаний. Лишь монотонная ругань с Ленкой, ругань которая давно уже превратилась в обыденность, в привычку. Единственное разнообразие за последние два месяца внесла в их семейную жизнь лишь квартирная кража. Кто-то беспардонно среди бела дня влез в квартиру по пристройке на первом этаже. Много не взяли: только то, что было, даже телефон, который Ленке на день рождения подруги подарили - скинулись деньгами. Вор мало того, что залез, но ещё и, помочившись в туалете, не смыл за собой. Это было особенно оскорбительно. Участковый, мужичок в возрасте, пообещал, что будут искать. Говорил он важно, после каждого слова вставляя "бля": "Но вы, бля, не волнуйтесь, так часто не смывают, бля. Парадоксально, бля. Но факт, бля. Преступник боится, бля, шума, так, что, поссав, бля, он забывает частенько смыть за собой из за подсознательного страха лишний раз нашуметь. Психология, бля..."
Преступника так и не нашли.

"До того, как умереть, я сойду с ума. Из-за темноты... Хотя это к лучшему... О, Господи, к чьему лучшему?? К моему?? Господи, Я ссать хочу... Потом обоссусь. Потом захочу срать. Умру в говне и от жажды. И самое главное - это то, что мне ничего не остается кроме ожидания смерти! Только самоубийство..."

От последней мысли ему стало еще тоскливей. Как он мог убить себя? На память стали приходить фрагменты из какого-то фильма, где один из героев, находясь в плену, не дожидаясь страшных пыток, проглотил два гвоздя. "У него хоть гвозди были. У меня - только пальцы. Хотя если постараться, то можно горло себе расковырять..." Нет, убить себя Коля не мог.

"Кто-то сказал: "Перед смертью не надышишься". Глупая пословица. Если уж знаешь, что скоро умрёшь, лучше побыстрей. Хотя с какой стороны посмотреть... По крайней мере, я уже надышался. А ведь я наверно задохнусь! Ну вот, и хорошо, чем раньше, тем лучше. Или тут не задохнуться? Не знаю. Ну если б можно было, я бы наверное уже задохнулся... Хотя кто знает сколько я тут пролежал?... Хорошо хоть часы с подсветкой..."

Свет от часов бестактно нарушил царившую тьму. Коля зажмурился - настолько привыкли его глаза к темноте. Он поставил часы в режим отчёта времени. Эти часы были подарком на последний, теперь уже, день рождения, и ему снова подумалось о том, как хорошо ТАМ, наверху. В бессильной злобе он ударил кулаком по крышке. "Там всё - жизнь, семья, работа... Пусть горы бумаг, пусть мудак - начальник, пусть идиоты- коллеги... Лишь бы не так. Он вспомнил, как ходил в цирк с детьми. Вспомнил, как Виталик смеялся над клоуном, уронившим на себя огромную бочку с киселем, а рядом дочка уплетала мороженое. Как же давно это было! А ведь ради этого стоит жить...

Сыну было семь, дочери шесть. Воспитанием детей занималась Лена, Kоля же был "кормильцем". Сейчас, как никогда, Коле хотелось обнять Иринку и Виталика. Потрепать их: "Ну всё, пора спать." И услышать: "Ну пап ещё же рано". Почувствовать себя "добрым папой", милостиво разрешив малышам не ложиться ещё полчасика. На следующий день Лена, укладывая детей спать, будет "строгой мамой". Тогда ребята, конечно, побегут к отцу с криками: "Папочка, ну можно мы ещё чуть-чуть" - и Коля почувствует себя могучим семейным суперменом, спасающим детей от злых мам. И ему станет смешно от выражения Лениного лица, точно у маленькой девочки, которая не получила свою заслуженную шоколадку, и он, конечно же, отправит детей спать, конечно же подойдет и поцелует Лену...
Двумя ручейками, впервые за множество лет, из его глаз текли настоящие слезы. Коля плакал.

"Неверное, лишь перед смертью кажется, что жизнь хороша... Господи, как не охота умирать! Что я сделал за свою жизнь? Что я смог сделать? Неужели я должен так умереть? Неужели я ради этого прожил свою жизнь? Господи... Господи!!!"- Коля правой рукой залез под воротник своей рубашки и нащупал там серебряный православный крест.:"Господи! Ты один к кому я сейчас могу обратиться! Господи, ты же всё видишь, всё знаешь! Я не хочу так умирать, Господи! У меня ведь жена, дети. Помоги мне пожалуйста, Господи! Помоги, я знаю, ты можешь... Помоги! Господи, помоги!!!

Два часа тридцать пять минут показывали Колины часы, когда где-то сверху Коля услышал, что-то похожее на шорох.
Коля прислушался.
" Может, просто показалось? Спасите!!! ААААА!!! ПОМОГИТЕЕЕ!!!"
Шорох увеличивался. Все сомнения рассеивались - кто-то пытался выкопать Колю.

" Господи, я знаю, ты можешь! Ты всё можешь! Я никогда этого не забуду, Господи!!!"

Через несколько секунд что-то, судя по всему лопата, глухим хлопком ударилось о крышку гроба. Никогда раньше Коля не слышал звука приятнее. Сверху до Колиных ушей доносились какие-то голоса, но разобрать их было сложно. Наконец крышка гроба открылась, и хлынул свет. Коля сильно зажмурился, одновременно закрывая глаза внешней стороной ладони левой руки, вытянув правую руку чуть вперёд. Где-то около минуты Коля не мог разомкнуть глаз, но потом, пересилив себя, ему это удалось. Первым, что увидел Коля, было довольное лицо Сергея:
-Господь услышал твои молитвы и жизнь тебе дарует, ибо искренность узрел в словах твоих... сверху раздался весёлый смех.
-В... Вы?! Раз... разыграли... Суки! К... К... Как?!
-Каком к верху. Да ладно, вылезай.С днём рождения, бля! Ты чё, обоссался, что ли?- удивился Сергей.
-Ну да... Обосcался,- с безразличием в голосе ответил Коля.