приглашение

В осенних клёнах завывал тёплый ветер. Она шла по ярко-жёлтой аллее. Распахнутый чёрный плащ задевал за маленькие деревца. Она шла и думала о смерти. Она не хотела умирать, но странный голос вот уже полдня в голове зовёт куда-то в мир иной. «Не с ума ли я сошла?»
Она пинала ботинками листву, которая оставляла надежду на лучшее; она подняла бордовый пятиконечный лист и стала вертеть его за тонкую «ножку». «Ну разве можно сейчас умереть?» Жёлтые деревья мерцали, даже горели в свете фонарей на фоне яркого ночного неба. В сердце – что-то похожее на любовь. А в голове – приглашение на смерть.
Она застегнула плащ и села на скамейку, усыпанную жёлтыми листьями. «Весь город в жёлтом. Удивительная осень.»
Она закрыла глаза и унеслась мыслями в приятное прошлое. Там, в прошлом было так же хорошо, как и сейчас ночью, под звёздным небом, среди жёлтых клёнов, на этой одинокой скамейке под фонарём…

Он, гадкий и непонятный, подошёл к ней, взял за руку и сообщил, что ей пора умирать. Она кивнула головой, и они оказались в ванной.
- Сейчас решим, куда ты полетишь: в рай или в ад, - начал он говорить, заглядывая в глубь её глаз. – У тебя вырастут крылья. Если белые – в рай, чёрные – в ад.
Она дрожала, чувствуя, как где-то в районе лопаток что-то происходит: там чесалось, мешало, прирастало… На её спине появились маленькие чёрные крылышки.
- Это не возможно, я не грешна, - она кричала, разглядывая свои новые части тела в зеркале
- Не грешна?
- Да. Я не хочу в ад!
Он, жуткий (но в нём чувствовалась мировая мудрость), усмехнулся.
- Ну хорошо, мы всех обманем, - он говорил бесконечно добрым голосом, и ему хотелось верить, а в ту минуту кроме него верить было некому. – Мы отмоем твои крылья.
Он достал старую бельевую щётку, какой-то серый порошок и начал усердно тереть крылья. Она истерически всхлипывала, сидя на холодном кафельном полу, подогнув под себя озябшие босые ноги. Она уже ничего не понимала. Пыталась вспомнить что-то, но в голове одно: « Я не хочу в ад…». Он тёр, напевая при этом блюзовую мелодию, и получалось почему-то потрясающее пение, словно он не «гукал», а заведовал целым оркестром. Она перестала плакать.
- Ну вот, смотри, теперь лучше стало, - сказал он, наконец, вытирая пот со лба и одновременно вытягивая одно её крыло.
Действительно, крылья теперь были не чёрные, а напоминали слегка закопчённый чайник. Крылья были в крапинку, в пятнышко.
Она сияла. Эти милые выросты на спине уже не пугали её своей чернотой.
Но куда теперь ей лететь? В ад? В рай?

Она открыла глаза. Чувствовался холод в руках. Фонарь по-прежнему делал листву деревьев волшебной. В голове не было этого странного голоса. Появилась трезвость. Но тёплый ветер вдруг стал холоднее. Она почувствовала, как подмерзает асфальт. «Куда идти?» Она подняла воротник, натянула на подбородок ворот свитера и клюнула носом.
К скамейке подошёл высокий человек в чёрном плаще и встал на против неё, уже засыпающей, протянул руку и сказал:
- Пойдём.
Она подняла голову. Заглянула в его глаза и почувствовала в них тепло. Там, с ним было тепло. Она приподнялась со скамейки, подала ему руку и улыбнулась:
- Только не будем отмывать наши чёрные плащи, нам, двоим чёрным, будет светло.