Ежик

Вечер поздний, а она в дверь трезвонит. Бочком вошла, встала у порога.
– У меня, – говорит, – для тебя подарок.
Достает из-за спины и протягивает.
– Что это, – спрашиваю, – за какашка с колючками?
– Это не какашка, это ежик. Я для тебя слепила.
Ой, ну с ума сойти, ежик!
– Сама, значит, слепила?
– Ага.
– Из пластелина?
– Не, из воска.
И, замявшись, добавила:
– На память.
Хороша, думаю, память - какашка с колючками!
– Спасибо, – говорю, – конечно. А чего она... то есть он... так воняет?
– В нем сыр был.
– В ежике?
– Нет, в воске. В этот воск сыр заворачивали, чтоб не портился. А я отодрала и слепила. Я его твоим именем назвала, но ты, если хочешь, по-другому зови.
О, какашка в мою честь названа!
– Ты знаешь, – говорю, – только не обижайся. Я ее у себя, конечно, оставлю, но уж звать никак не буду, вонючую такую.
А у нее, смотрю, уже слезы на глазах.
– Ладно, – шмыгает носом, – ты его не обижай. Я пойду.
И убежала. А я с какашкой остался, в комнату отнес и на телевизор положил. Смотрел на нее, разглядывал. Колючки пальцем потрогал.
А ведь и вправду, никакая это не какашка, а ежик самый настоящий, курносый такой. Зря я только человека обидел.
Тогда я пошел на рынок и купил кусок сыра в воске. Воск сколупал, размял и слепил мышку. Неказистая получилась, точь-в-точь сосиска с ушками!
В следующий раз Машку встречу, подарю. И извинюсь обязательно!