Менада. *

Мне казалось, что женщина, живущая в доме напротив, начинала кричать, даже не успев почистить зубы, то есть, находясь еще в постели. Крик был истеричным, визгливым. К моему удивлению, детские голоса были спокойными и беззаботными. Не переставая кричать, она умудрялась еще нарыдаться, и я предположил, что у несчастной женщины затянулись критические дни. Иногда ее голова, похожая на одуванчик, появлялась в окне с телефонной трубкой, в которую она, сжавшись в комок, орала:
- Бессовестный! Гад! Ты разбил мне жизнь! Все мне переломал, оставил кучу детей и пустую квартиру. Я ненавижу тебя! Ты сделал меня больной! Ненавижу! Ненавижу!
 У меня по всему телу пробежали мурашки и я тоже стал ненавидеть этого гада. Дальше я ничего не слышал, бедняжка ушла в глубь комнаты. На какое-то время установилась тишина. У меня были проблемы с компьютером, я настолько увлекся, что вздрогнул, когда женщина закричала на детей, заставляя их заниматься английским языком:
- Вы ничего не хотите делать! О чем вы думаете? Хотите ходить лохматыми и грязными? Не хотите мыться и причесываться? Пожалуйста, ходите! Что вы себе позволяете? Вон отсюда!
 Но, передумав, она уже кричала:
- Идите сюда и посмотрите мне в глаза! Вы все желаете моей смерти. Да! Да! Да! Вы все хотите, чтобы я умерла!
 Я живу здесь около двух месяцев, и эта несчастная орет каждое утро и каждый день. Я уже знаю все ее проблемы и прошлые, и будущие. Я знал, что они едят и когда им нечего есть. Я знал, по каким дням ей звонит муж, отец ее детей. Ее крики о разбитой жизни потрясали весь квартал. Думаю, что все ее соседи, да и те, кто жил напротив, то есть и мои соседи, были в курсе горя и страданий, свалившихся на бедную женщину.
 Однако я стал обращать внимание на то, что крики несчастной переставали меня волновать, а тем более, раздражать. К ужасу своему я понял, что привык к ним: ни жалости, ни сочувствия, ни гнева ее крики уже не вызывали. Было просто любопытно, а, сколько все же этот мерзавец оставил ей детей? На скольких деток она ежедневно выплескивает свои отрицательные эмоции? И вскоре мне такая возможность представилась. Я встречал внука из школы и среди толпившихся родителей увидел эту женщину. Я сразу понял, что это она: очень худая, с большой чуть взлохмаченной головой. На ногах, согласно советам французов, были туфли большего размера, чем это было нужно. Рядом стояли два милых и лысых малыша.
- Ну, вот! Не хотели причесываться, ходите теперь лысыми, - подумал я. Из школьных ворот к ним выбежала девчушка, она радостно обняла малышей и, взяв их за ручки, повела домой.
- Куда вы побежали, идиоты? – заорала на всю улицу их несчастная мать, - я зачем сюда пришла? Почему только о себе думаете? Почему? – срывающимся голосом кричала женщина. А девчушка с малышами весело прыгали и не обращали никакого внимания. Мне вдруг стало жутко оттого, что не только я и соседи, но и ее собственные дети привыкли к ежедневным истерикам матери.
 Я провожал взглядом счастливых, прыгающих деток, идущую за ними сварливую или сумасшедшую, одному богу известно, мать. И мне искренне, от всей души, захотелось пожелать этой семье и тем, кто живет с ней рядом: будем с вами здоровы, потому что впереди целая жизнь и надо жить дальше!

*Менада – бешенная, исступленная (греч.)