Нельзя ответить нет. Глава 4

4.

Очнулась она от бесцеремонных оплеух, которыми награждал ее не то разъяренный, не то перепуганный Рит.
- Адрика! – тревожно повторял он, тряся девушку. – Очнись, пожалуйста!

Волшебный невод порвался, но она, приходя в чувства, все еще по инерции отбивалась, краешком сознания сумев удивиться тому, что Рит оказался не слишком-то сильным: еще чуть-чуть – и она таки вырвалась бы и свалилась в реку.

Наконец в голове у нее прояснилось достаточно, чтобы сообразить ответить:
- Отпусти меня. Мне уже лучше, спасибо…
- Давай отойдем подальше, – перебил он и настойчиво потащил ее прочь.

Гармония серебряных голосков позади треснула, перейдя в протестующий писк, как если бы в мышиное гнездо запустили ботинком, и в спины им ударила ледяная струя.

Был предрассветный час, тот самый, которого страстно, как освободителя, ждут всегда жертвы бессонницы. До Адрики наконец дошло, в какой близости она только что находилась от гибели, и, вздрагивая от каждого шороха, она то и дело норовила споткнуться, так что юноше приходилось ее поддерживать.
- Как ты сюда попал?
- Пошел за тобой, конечно. – Тон Рита красноречиво свидетельствовал о том, какого он мнения о ее как здравом смысле, так и благоразумии. – Я проснулся почти сразу, как ты ушла, и почувствовал сильную тревогу. А вот тебя туда что понесло, к Дикой-то реке? Предупреждал же насчет русалок!
- Ты уверен? – ядовито осведомилась она. Это у него называется предупредить насчет русалок!
Если бы юноша был зрячим, то, наверное, заморозил бы ее взглядом.
- А может, тут и василиски водятся? – отстраненно поинтересовалась она.
- Тут еще не такое водится! – Рит многообещающе стиснул ее локоть. Перстень у него полыхнул красным. – Так что тебе там понадобилось?
- Сама не знаю. – Адрика потерла виски. – Вроде бы мне до смерти захотелось узнать, как я выгляжу.
- Вот-вот, до смерти! Что и получила – почти... Но неужели ты за каких-то три часа забыла все, о чем мы с тобой говорили?
- Значит, забыла, – вынуждена была признать Адрика. – Причем больше, чем ты думаешь. Даже то, что медитировать в полубредовом состоянии почти наверняка не рекомендуется. Как и ложиться спать сразу после.
Злорадство, ранее звучавшее в голосе Рита, сменилось чем-то противоположным:
- Я должен был догадаться, что у тебя самый настоящий сдвиг на желании. Ты разговаривала во сне, все время вертелась…
- И вовсе не сдвиг, – обиделась Адрика и снова чуть не упала, и Рит едва успел ее подхватить. – Понимаешь, у меня возникла гипотеза, проверить которую было просто необходимо…
- Именно ночью? – уточнил Рит.
- Нет, но как можно скорее. А днем мы вряд ли пошли бы к реке.
- А без реки, конечно, нельзя никак? Вот это и называется сдвиг на желании – когда тебе без чего-то жизнь не мила. И выбрала ведь самое опасное место, где просто грех не утонуть!
- Вот уж не ожидала, что здесь есть опасные места, – задумчиво проговорила Адрика.
- А как же! Это тебе что – легкая прогулка или цикл испытаний?
- Но я никак не рассчитывала, что после одного из таких испытаний могу стать утопленницей! – возмущенно нахохлилась девушка.
 К рассвету температура резко понизилась, и у нее, промокшей, зуб на зуб не попадал от холода. Интересно, сибиллы, посылая ее сюда, хорошо понимали, что делали? Хотелось бы верить.
- А кто же ожидал, что ты станешь делать такие вопиющие глупости, – как всегда, попал в самую точку Рит, и это ее отрезвило. Конечно, не ожидали. И предупреждали к тому же, надо быть справедливой.

Стремительно светало. Над проступившей линией горизонта разливалось робкое, неправдоподобно красное солнечное приветствие. Рит тащил ее через какой-то бурьян, сухие колючки сердито чиркали по ногам, цеплялись за одежду, грозя оставить царапины.
- Странно: обратная дорога обычно короче, – заметила девушка, и беспокойно огляделась, не узнавая местности. Они шли уже долго, а пустошь все тянулась и тянулась, и не было никакого вереска, одни каменья, камни и камешки...
- Это тебе “прямая” дорога показалась короткой, – отозвался Рит. – Ты же шла на зов. А на самом деле здесь добрых пять километров.
- Но я считала, что русалки заманивают мужчин. – В связи с этим у нее начал было возникать какой-то вопрос, но сформироваться так и не успел: помимо воли она вновь мысленно очутилась на ночном берегу, с маленькими артистами – их воздушными телами, ультрамарином освещавшими тяжелую черную воду, и музыкой нечеловеческих голосов, – и с удивлением поняла, что уже не хочет на них сердиться. – И, по-моему, у них не было хвостов.
- Хвосты – это атавизм. Они и без них прекрасно обходятся. И вообще, “русалки” – очень условное название, так говорят о всех, кто живет в воде, а на самом деле они очень разные.
- Мои, наверное, еще безобидные…
- Шутишь? – Юноша на минуту остановился, каким-то своим способом проверяя, в правильном ли направлении они идут. -- “Твои”-то как раз и есть одни из самых опасных. Они как дети – не ведают, что творят. Каждому в отдельности тем лучше, чем лучше им всем вместе, и они искренне хотят, чтобы и ты была счастлива, там, с ними, а потом, узрев рядом очередной труп, так же искренне недоумевают, снова и снова, почему так получилось, на что ты рассердилась и зачем от них ушла. Хорошо еще, что полнолуние заканчивается, иначе бы тебе точно несдобровать.
- А как же ты? Как тебе удалось не поддаваться?
- Не все поддаются зову, – с нотками гордости объяснил он. – Для этого нужно сдвинуться.

* * * * *
До рассвета они просидели в молчании, настраиваясь на грядущий день. Адрика, закутанная в одеяло Рита, постепенно согрелась. Но перспектива дальнейшего путешествия предстала перед ней совсем в другом свете.

Дело не в том, что приключения вроде сегодняшнего ей неприятно будет вспоминать, нет: не пройдет и месяца, как память о неприянных минутах потускнеет, а о чуде красоты и грации, -- расцветет. И не в том, что впредь ей придется быть осторожнее.

Ее беспокоило, чтобы не сказать грызло то, что Рит рассказал про “сдвиг”. Это очень походило на правду (тем более что она знала за собой такую слабость: мгновенно чем-нибудь загореться и долго еще потом не остывать), а раз так, то… не натуральный ли сдвиг на желании ее решение непременно отыскать Эрика, тогда как достаточно просто изменить структуру Поиска? Да, вопрос…

А Рит молодец. Проигнорировал русалочек – это он-то, от которого бесполезно прятать кольцо! Все ведь почувствовал: и что ей снится плохой сон, и куда она пошла, -- а русалкам противостоять смог. Был слишком поглощен мыслью ее спасти? Наверное, это тоже сыграло свою роль. Но он же мужчина... Видно, никуда ее понимание местных “обычаев” не годится.
- Пойдем, – сказал, поднимаясь, Рит. – Лучше нам здесь не засиживаться.

* * * * *
- Скоро второй перекресток, – сообщил он, когда они, пробравшись через очередной бурелом и пройдя по очередной просеке, вышли на широкую дорогу и Адрика с удвоенным интересом принялась изучать окрестный пейзаж: ели, кусты можжевельника, пень с опятами; овражек, небольшое болотце... – Там нам направо и еще четыре километра по прямой. Потом сможешь от меня избавиться.
- А мне, значит, надо будет вернуться и свернуть налево? – попыталась она сориентироваться.
- Почему?.. А что это ты разволновалась? Я думал, после русалочек ты и к сфинксам охладела.
- Я и охладела, – призналась она, убеждаясь, что он не так уж неправ. – Но… не до конца.
- Рит Медлар! Рит! Пожалуйста, подожди минутку!

При звуках низкого женского голоса Рит вздрогнул от неожиданности и встал как вкопанный. Адрика тоже остановилась, обернувшись к лесу.
За деревьями мелькнула фигура.

Первое, что бросалось в глаза, – это одежда незнакомки.

Адрика еще вчера обратила внимание, что все встречаемые по дороге люди одеты более чем демократично. А тут ее взору явилась пепельнокудрая фея в сложноописуемом, под цвет волос, наряде: коллекция разрезов и складочек на многослойном гибриде полутуники-полупончо с эфемерной ночной рубашкой. Все вместе смотрелось весьма смело и оригинально, и Адрика с интересом присматривалась к фасону, пока не пришла к печальному выводу, что по памяти все равно не сумеет его воспроизвести. Жаль… А как насчет обуви? Она не удивилась бы, увидев хрустальные башмачки, но нет, когда дриада выбралась на дорогу и поспешила к ним, грациозно переставляя полуобнаженные ноги, туфли на ней обнаружились вполне современные, модные, на высоких каблуках. Как же в них ходить по лесу? Ничего, как-то ведь ходит! Адрика перевела взгляд на свои мягкие, практичные, но такие неказистые сейчас мокасины и измятый дорожный костюм…

Рит, конечно, оценить видение не мог, однако его трудно было не “учуять”: еще издали оно вовлекло их в облако своих духов, экстравагантных под стать одеянию.
- Добрый день, Рит. Извини, что задерживаем тебя, но ты нам так нужен, просто необходим! Честно говоря, по моим подсчетам ты должен был появиться немного позже… – Говоря, фея таяла в восхищенной улыбке. – Если бы ты был так добр нас выслушать! Это отнимет у тебя всего полчаса, зато может окупиться сторицей. Позволь пригласить тебя на обед.

Рит ошарашенно молчал – еще бы, давно, должно быть, от такого отвык! – Адрика тоже: обращались не к ней. Она продолжала разглядывать девушку. Косметика у нее тоже очень даже современная…

Тут модница спохватилась, и ласковая улыбка временно перекочевала к Адрике:
- Разумеется, все это относится и к тебе… Амита, если не ошибаюсь?
- Адрика, – машинально поправила она, с интересом ожидая продолжения. – А ты…
- Мина. Мое имя Мина – И Рит снова был награжден улыбкой, призванной смирять народы и покорять сердца. – Видишь ли, у нас есть к тебе предложение.
- А “мы”?.. – продолжала знакомиться Адрика.
- Мы – это представители “Перевала”. Об этом я и хочу тебе… вам рассказать, если вы не против, – пропела Мина просительно до жалобности. – Надеюсь, ты не откажешься прогуляться со мной до нашего домика?

Адрика уже собиралась ответить сама, от имени юноши объяснить, что у них важное дело, но Рит вдруг, вновь обретя способность передвигаться, безропотно свернул в лес, рука об руку с благоухающим явлением, заботливо направлявшим его в нужную сторону… И ей ничего не осталось, как двинуться следом.

В том же порядке они проделали путь через ельник, потом пересекли березняк и углубились в чащу. Адрика, предоставленная сама себе – двое, идущие впрерди, были слишком заняты друг другом – от нечего делать изучала Минину походку (каблуки ей действительно не мешали!) и перемены, на глазах происходящие с Ритом. Мина всячески старалась не дать ему заскучать, расспрашивая о привычках и планах на жизнь, и он, вопреки ожиданиям Адрики, с каждой минутой становился все разговорчивее.

“Ну, насчет получаса на изложение сути ты, прямо скажем, погорячилась: на одну ”прогулку” мы уже потратили больше”, – подумала она, когда вдали наконец замаячил “домик”.

* * * * *
Похожий скорее на сказочный дворец, трехэтажный, с колоннами, башенками и узорчатыми решетками, он казался достойным жилищем для стильных эльфов. Кусты рядом с ним были тщательно подстрижены, а дорожки вокруг свежезасаженных клумб, каждая из которых имела форму цветка, выложены подкрашенной щебенкой. Два человека в темно-зеленых комбинезонах копались в земле около какого-то сооружения – наверное, будущего фонтанчика, – третий натягивал между двумя деревьями гамак. Немного дальше, за домом, виднелись две или три красивых резных беседки, тоже не до конца законченных, а дополнял картину дразнящий запах готовящихся деликатесов. Адрика, конечно, сразу задалась вопросом: и чем же феи питаются?

У центрального входа Мина поднялась по ступенькам, достала откуда-то молоточек и ударила в металлический диск. Раздался гулкий звук, и дверь распахнулась.
- Автоматика, – пояснила она и пропустила гостей вперед: – Налево, пожалуйста.

Внутри распоряжался другой дизайнер, и это сразу бросалось в глаза. Помещение, в которое они прошли, совмещало в себе черты спальни и гостиной и выглядело довольно мило, и Адрика сразу же завертела головой в поисках зеркала.
- Здесь мы временно принимаем гостей. Располагайтесь, отдыхайте, – озабоченно сказала Мина, делая знаки кому-то невидимому, – а Ленс пока накроет на стол. Я, если вы меня извините, на минуточку вас оставлю.

Из боковой двери тут же вынырнул субтильный молодой человек с бесцветным лицом и водрузил на легкий овальный стол приборы.
Кроме этого стола на тонких ножках Адрика узрела плетеные стулья, такие же плафоны на люстре и бра, широкий низкий диван-кровать, светлые шкафы и шкафчики на все случаи жизни, круглый аквариум без рыб на специальной тумбе… Странно: единственное, чего тут не было – зеркало.

Приготовления к обеду, казалось, напомнили запахам об их прямых обязанностях, и они яростно защекотали нос, так что девушка даже потерла его рукавом.
- Адрика! – позвал Рит и неожиданно попросил: – Опиши мне ее.
- Кого? Ах, Мину. Ну… – Она задумалась и поняла, что затрудняется это сделать. – Белая кожа, длинные ресницы…

Но тут в дверном проеме возникла сама Мина в сопровождении видного мужчины средних лет. Мина успела преобразиться, да так, что с первого взгляда Адрика ее не узнала: теперь в ней, облаченной в короткое облегающее красное платье, с модной стрижкой медовых волос и цепочками разной длины на шее и руках, не осталось ничего эльфийского. Если сначала на ней был парик, то и это, скорее всего, не натуральные волосы, отметила Адрика, и переключилась на представительного шатена. Длинный пиджак, черный галстук… Н-да…
- Нарим – представила его Мина, – мой заместитель по делам управления.
 
 Нарим галантно поклонился, и Адрика почувствовала, как по жилам разливается теплая волна. Этот тип – один из немногих – волновал ее по-настоящему, особенно в ранней юности. Про себя Адрика называла таких мужчин “в меру импозантными”: они в любую погоду сохраняли респектабельно-раскованный вид, как дикторы телевидения, и всегда внушали доверие, как опытные врачи: казалось, такой человек и по колено в крови не растеряется и найдет, что сказать и что сделать, и беспокоиться рядом с ним абсолютно не о чем -- разве что о том, как побороть судорожное желание почувствовать себя замарашкой.

Нарим заметил эту ее волну и, сразу разгадав, чем она вызвана, послал ободряющую улыбку.
- Всецело в твоем распоряжении. Разреши проводить тебя к столу, – торжественно произнес он, но – странное дело! – старомодные фразы только прибавили ему шарма. – Прошу! – и подвинул ей стул.

Незримый Ленс орудовал проворно: Адрика не успела опомниться, как перед ней уже возвышались горы “яств” – целая крепость из разноцветных кирпичиков. Уставясь на свои тарелки, которым гораздо лучше подошло бы звание подносов, она несколько секунд пыталась сообразить, не собираются ли над ней подшутить – столько она за один присест не съела бы и дома, а в этом мире, где самой мизерной порции в день более чем достаточно…
Но, убедившись, что и другим предстоит тот же подвиг, она расслабилась и начала вникать в смысл застольной беседы.

- “Перевал” – это своего рода центр психологической подготовки, – скороговоркой, как по писаному, трещала Мина. – Он был организован нами с целью облегчения прохождения испытаний – новичкам в первую очередь. Ведь не секрет, что девять из десяти попавших в “верхний” мир не имеют о нем ни малейшего понятия, что сильно затрудняет их пребывание здесь и может даже привести к трагическому финалу; а с другой стороны, еще сотне желающим по весьма, надо сказать, темным причинам вход сюда заказан. Мы собираемся обеспечить дополнительные возможности для первых и дать шанс вторым. – Мина приостановилась, чтобы произвести смену блюд у себя и Рита. Огромные по здешним меркам куски исчезали с тарелок с поистине катастрофической быстротой. От обычной умеренности Рита тоже не осталось следа. – Разумеется, у нас строго индивидуальный подход в оказании подобных услуг.
- Услуг? – немного растерянно переспросила Адрика. Слово было каким-то казенным и совсем не вязалось ни с этим домом, ни с этим миром. – Каких именно?
В ответ бархатисто зарокотал Нарим:
- Мы заключаем с клиентом договор, по которому обязуемся предоставлять ему необходимую ознакомительную информацию, затем, по желанию, прикрепляем к нему персонального проводника; в любой момент он может также получить квалифицированную помощь психотерапевта и отдохнуть в привычных условиях… Добавки?

Она отказалась: еда была не такой пресной, как то, чем угощал ее Рит, и интересно было, чем каждый кирпичик отличается от предыдущего, но кто знает, к чему здесь приводит обжорство?

Нарим доверительно наклонился к ней и предложил:
- Хочешь взглянуть на комнаты? Уверяю, ты их оценишь.
- Вот как? – только и нашла что пробормотать она. Хозяева их были слишком бойки, а Рит молчал, и это сбивало ее с толку.
- Да, в самом деле, – подхватила Мина, – Рит, дорогой, устроим экскурсию! А после – десерт.

Адрика поморщилась: ее всегда коробили обращения типа “дорогой”, ”милая”, или “радость моя”, так же, как уменьшительно-ласкательная форма имени, когда их употребляли не по назначению, не к месту и не ко времени, – и покосилась на Рита. Ничего, никакой реакции. Негативной, во всяком случае.

Она поднялась – не слишком охотно. Нарим прошел вперед, показывая дорогу и придерживая двери. У последней он задержался, сказав, что должен на минутку покинуть общество, и поднес ее руку к губам. Он вообще обращался с ней как с девушкой своей мечты, и ей это нравилось... кажется, со странным чувством подумала она, провожая его глазами.
- Только не задерживайся, – предупредила Мина. – Сейчас мы как раз набираем штат, – продолжала она, обращаясь преимущественно к восторженно внимавшему ей Риту, – и нам нужны, так сказать, специалисты по “верхнему” миру. Мы бы хотели видеть тебя в “Перевале” в качестве консультанта по возможным испытаниям – хотя бы наиболее стандартным…
 
 Комнаты отличались от “приемной” только обилием безделушек на полу и столиках: больших и маленьких ваз с сушеными растениями, пестрых вееров, деревянных статуэток. Перед одной из них, – группой из волка и сфинкса – Адрика, восхищенная искусной работой, остановилась. Приподнявшись на цыпочки, придвинула ее к себе, чтобы лучше рассмотреть выражения лиц… морд? Во “внешности” волка она ничего особенного не заметила, но сфинкс больше напоминал довольного, сытого кота, и Адрике стало смешно: как ни мал был ее собственный опыт общения с перекресточниками, мастерами интеллектуальных игр, автор “скульптуры”, похоже, вообще не представлял, чем они занимаются. Иначе его воображения наверняка хватило бы на большее, нежели чем Образ Объевшейся Кошки.
 
 К тому же вещица показалась ей слишком легкой. Не дерево – гипс, поняла она вскоре, и к тому же вовсе не ручная обработка – серийная модель… и отчего-то почувствовала себя обманутой. А остальное? Она методично обошла все углы, подвергая их придирчивому осмотру. Камин – явная имитация; книги на полках – тоже; водоросли в аквариуме – тем более. Ковер на дальней стене… Там сейчас стояли Рит с Миной, и Рит спрашивал:
- А сколько у вас таких комнат? Двадцать? И все пусты?

Хороший повод подойти: посмотреть, а заодно и послушать, – и Адрика тихонько направилась к ним.
- Мы только открываемся. Первая партия… – Мина на секунду замялась, но быстро подыскала подходящее слово, – туристов прибывает через два дня. Мы прекрасно успеваем подкорректирорвать план встречи с учетом пожеланий нового специалиста! – Она нетерпеливо повела плечом, и тотчас же рядом с Адрикой материализовался Нарим и подхватил:
- Или даже двух. Что скажешь, Адрика?
- Пока не знаю, – честно ответила она. – Зачем все эти… – “подделки”, очень хотелось ей сказать, но в последний момент она сдержалась.
Он проследил за ее взглядом, но понял не совсем правильно:
- Предметы, создающие уют? Да просто ради того, чтобы порадовать глаз. Разве ты против?
- Не уверена, – промямлила она. Честно говоря, она прекрасно обошлась бы без камина, даже настоящего, если уж на то пошло. – А это не отвлекает?
- Примерно так же рассуждают наши противники… то есть оппоненты: излишества, дескать, уводят от действительности. Какая чушь! – Нарим заговорщицки улыбнулся, приглашая разделить его пренебрежение. – Разве это излишества? Я всегда придерживался обратного мнения: чем лучше отдыхаешь, тем лучше работаешь. Ты не согласна?
Она неопределенно кивнула и ничего не ответила. Возможно, возможно. Рит же не ощущает фальши. Хотя что он вообще сейчас ощущает?

Рит бродил от предмета к предмету, как по музею, а Мина следовала за ним по пятам, с беспомощностью хрупкой принцессы опираясь на его руку и временами так интимно понижая голос, что он начинал обволакивать вещи вокруг, как ее платье – фигуру. И как-то чересчур уж уверенно она себя с ним держала. Адрика наблюдала за ней с известной долей зависти: сама бы она так не смогла.

Но у нее самой и фирму вроде “Перевала” возглавить скорее всего бы не получилось. Вернее, с такими полномочиями ее сюда просто никто бы не послал: слишком молода. А Мина? Cколько лет ей? На вид не больше двадцати пяти, но…
- И много у вас противников? – произнесла она скорее для поддержания разговора, чем из истинного интереса, продолжая незаметно приглядываться к молодой женщине и мысленно стирая с ее лица макияж. Потом ее осенило…
- Да стоит ли об этом! – Нарим был совершенно уверен, что не стоит. – Поговорим о тебе. Правда, оставайся. Ты не пожалеешь: у нас есть свои возможности и, конечно, все они в распоряжении сотрудников. Если у тебя возникнут личные проблемы – с испытаниями или любые другие, – мы составим тебе особую программу, рассчитаем вероятность попадания в кризисные ситуации и варианты поведения в них. С нами ты быстрее через все это пройдешь: у нас есть определенные связи, и как только появятся новые методы, нас вмиг поставят в известность…

Предоставив ему подробно рассказывать об особенностях своей компании, Адрика зажмурилась, как учил сфинкс, и дала себе команду увидеть присутствующих настоящими. Потом приоткрыла один глаз и отыскала Рита: есть! – вот он, в точности такой, как увиделся ей на перекрестке.

Теперь можно проверить Мину… Ничего себе! Какое там двадцать пять – пятьдесят как минимум! И общий вид какой-то неестественный, потертый…

Не выключая своего “внутреннего освещения”, Адрика бросила взгляд на Ленса. Да, и его тоже юным не назовешь.
- И конечно, мы тебе выделим собственное помещение, очень просторное, какое сама выберешь, и ты в нем будешь хозяйкой… Кстати, я распорядился, чтобы на десерт подали особое блюдо. Его мы собираемся готовить лишь для самых дорогих гостей. Ручаюсь, такого ты еще не пробовала…

А комната… Что за пыльная выставка кричащих, вычурных ерундовин! Да еще с претензиями на стиль!

Нарим, глядя на нее, насторожился. Довольно быстро он понял, что она делает, и, продолжая непринужденно болтать, фамильярно обнял ее за талию и, словно невзначай, вывел из комнаты. Это было первое, что ей активно не понравилось.

Потом она обратила внимание, что ни ни Мина, ни Нарим не носят перстней. Перстень снимают, когда он мешает или когда хотят что-то скрыть. Просто забыть о нем, конечно, тоже случается – по банальной небрежности, например. Но при таком внимании к повседневному туалету...

Адрика не сочла нужным выжидать дальше. Вывернувшись из полуобъятий Нарима, она чуть ли не бегом помчалась обратно.
- Рит! Мы можем поговорить? Одни! – и в упор посмотрела на Мину.
- Ты что, всерьез собираешься принять ее предложение? – без обиняков спросила она, когда вышеупомянутая особа неохотно “уступила” ей юношу и оставила их наедине.
 
 Но вместо того, чтобы смутиться или хотя бы задуматься, на что она, признаться, немало надеялась, Рит приосанился и с неожиданной непреклонностью заявил:
- Да, Адрика, мне здесь нравится и я склоняюсь к тому, чтобы остаться.
- Прямо так, сразу? – Она недоверчиво воззрилась на него: с того момента, как они переступили порог “Перевала”, рассудительного юношу словно подменили. – Но ты же собирался на курс лечения, разве нет? – Рит молчал. -- А как же люди, которые тебя, заметь, ожидают? Может, стоит перед ними хотя бы извиниться? Просто пройти еще пару километров и посмотреть… узнать, что там и как?
- С извинениями проблем не будет: Мина все устроит. А лечение… Неужели ты думаешь, что я впервые пытаюсь излечиться? Да нет, я только этим и занимаюсь, но до сих пор ничего у меня не вышло, даже улучшения не наступило. Я с самого начала не горел желанием туда идти. А теперь…
- Что “теперь”?
Рит так и залучился энтузиазмом:
- Теперь у меня будет настоящее, достойное мужчины дело: помогать другим, предупреждать их об опасности, рассказывать о возможных ловушках, объяснять ошибки…
- Угу: выполнять за них большую часть работы. Рит! – “Спокойно, -- сказала она себе, -- или ты испортишь яичницу, еще не разбив яйца”. – Рит, подумай хорошенько. Ты провел в этом мире очень много времени – раньше я бы не поверила, что такое возможно. Ты хоть раз слышал о подобных организациях?
- Нет; но, скорее всего, Мине просто первой пришло это в голову. Ты же не станешь отрицать, что в том, что говорят они с Наримом, логика есть?
- Вот она-то меня и настораживает, – буркнула Адрика. Ей очень хотелось дать себе волю и от души его отшлепать: как же с ним еще разговаривать, если он, похоже, перестал ее слышать? Или просто расхотел? Тоже прелюбопытная версия… – И на одной логике, в любом случае, долго не протянешь.
- Если ты имеешь в виду интуицию и всякое такое, тогда почему же тебя удивляет, что я быстро изменил собственные планы? Ведь такое поведение как раз и называют интуитивным?
- А мне казалось, совсем недавно ты называл это как-то по-другому, – с легким нажимом возразила она, но Рит предпочел проигнорировать намек.
- Рит, – для пущей убедительности она положила руку ему на плечо. – В этом мире много необычного и чудесного, но здесь не место для легких прогулок и приключений. Ты же сам мне это говорил, помнишь? Сюда приходят те, кто действительно хочет изменить свою жизнь. Но в том и весь смысл, чтобы сделать это самому…
- А ты думаешь, все так просто? Вот захочу, возьму да и сделаю, причем сразу правильно? Это даже на Тантрии не у многих получается. – Он неожиданно разволновался, словно прорвалась наконец так долго сдерживающяя его чувства плотина неприступности. – Ты много раз хотела спросить, что со мной случилось, но не спросила – и я благодарен, что ты не лезла ко мне в душу, – хочешь, я все-таки расскажу, почему не доверяю сфинксам? – Не дожидаясь ответа, словно не сомневаясь в нем, он продолжал: – Я всегда хотел отличаться от других, а мои родители спали и видели, как я делаю блестящую карьеру – они мечтали, что я стану священником. Когда мне было восемнадцать, мы сошлись на том, что лучшее преимущество для работы в любой области – чутье на людей, и обратились за советом к сибиллам.

Юноша остановился и прерывисто вздохнул, успокаиваясь.
- Сибиллы заявили, что видят только два пути: либо годы кропотливого труда в их Школе, либо помощь тонких сущностей. Для нас было ясно, что в первую очередь имеются в виду сфинксы, потому что моя бабушка со стороны матери сама долгое время занималась целительством, и многие такие вещи для нашей семьи не являются секретом. Посовещавшись, мы с родителями отвергли первый вариант и попросили сибилл о втором. Наверное, стоило бы подождать бабушку и посоветоваться также с ней, но мы сочли, что знаем главное: что некорректно сформулированный вопрос может привести к неожиданным последствиям. -- Сгорбившись, он скрестил на груди руки. “Мог бы и не стараться”, -- подумала она: не заметить фиолетовый огонь было трудно. -- Больше всего мои родители боялись, как бы у меня не развилась гордыня, поэтому наше обращение прозвучало так: “Мы хотим (Я хочу), чтобы наш сын (чтобы я) получил особое эмпатическое видение, позволяющее чувствовать и понимать окружающих, но при этом не лишился бы своих положительных человеческих качеств”. Сибиллы сказали, что это скорее просьба, чем вопрос, но до “выхода в эфир” не потрудились объяснить, что это значит. Ответ от сфинкса им пришел “да”, то есть нашу просьбу признали выполняемой.

Рит снова остановился, будто приглашая ее подать необходимую реплику, и Адрика спросила:
- Так к сфинксам и с просьбами идут?
- В том-то и дело, что нет! Сфинксы обычно не выполняют просьб, – сказал юноша, – так что, наверное, они в свою очередь с кем-то связались и договорились – у них у всех здесь вообще очень сложные отношения, – а после указали нам, какие необходимо совершить обряды.
- То есть как бы засчитали просьбу за вопрос. И чем одно отличается от другого?
- Если коротко и упрощенно, то вопрос не так обязывает. За выполнение просьбы сразу надо платить.
 Адрика начала понимать, как было дело.
- И какова оказалась плата?
- Через несколько дней я проснулся и почувствовал, как какое-то большое горе, переполняя меня, переливается через край и заполоняет собой все вокруг. Ощущение продлилось недолго, и я не связал его тогда с плачем соседской девочки, сломавшей под моим окном любимую куклу. На следующее утро родители поссорились, и, находясь в соседней комнате, я буквально видел и слышал, как ударяют друг в друга потоки обиды и гнева, как они сталкиваются, пружинят, рассыпаются и вновь набирают силу. Когда они помирились, волны от них стали исходить совсем другие. И тут я понял: свершилось, и даже не потребовалось три года ждать обещанного. А еще через неделю заметил…
- Заметил, что хуже видишь.
С горестным вздохом Рит кивнул. И сразу же сжал губы, чтобы она не дай бог не подумала, что он жалуется.
- И как же ты попал сюда?
- Как и ты: решил, что другого выхода нет.
- И ты нашел сфинкса и задал ему вопрос, – медленно произнесла она, уже догадываясь, что могло за этим последовать. – Наверное, ты спросил, как тебе снова прозреть.
Юноша промолчал, и она расценила это как положительный ответ.
- И что сказал сфинкс?
- “Кто из четверых?” – поколебавшись, отозвался он неохотно. – Сфинкс ответил: “Кто из четверых?” Вообще-то такие вещи нельзя рассказывать, но это было так давно…
- И все?
- Все.
 
 Адрика долго смотрела на него, прежде чем сказать:
- Рит, если тебе нужно мое сочувствие, то оно у тебя есть. Но все-таки это ничего не меняет. Испытания – вещь сугубо личная, и никто другой…
- Ну знаешь! – От возмущения Рит не мог подобрать слов. – Я-то рассчитывал, что ты будешь на моей стороне!
- А я, по-твоему, на чьей? – Адрика тоже начинала терять терпение. Вот это и значит мальчишка – бейся ты с ним, не бейся, он все равно упрется на том, что быть на его стороне – то же самое, что идти у него на поводу. – Ну ладно… ладно. Но до утра-то ты по крайней мере в состоянии подождать?
- А ты думаешь, до утра что-то изменится? – Он вымученно улыбнулся. – Ох, Адрика…
- Чудесно. Значит, увидимся утром, – заявила Адрика, круто развернулась и убежала успокаивать нервы.

* * * * *
Остаток дня они провели врозь. Мина по-прежнему вилась около Рита, показывая ему окрестности; Адрика слонялась по лесу, стараясь держать парочку в поле зрения и в то же время не попадаться на глаза ни Нариму, ни немногочисленному персоналу.

Периодически про нее вспоминал Рит, подбегал и напоминал, что у нее перед ним больше нет обязательств:
- Ты с чистой совестью можешь идти дальше, Адрика, правда. Ты обещала проводить меня, и ты это сделала…
- Я обещала другое и не тебе, – невозмутимо ответствовала она и передавала его на руки подоспевшей Мине.
 
 Та натянуто улыбалась и спешно уводила “свою радость” прочь – кормить обещаниями золотых гор: полной свободы действий, шикарных перспектив, огромного счета в банке “внизу” и т. п.

К вечеру Адрика решила, что мальчик некогда грешил мечтой, одно из двух, либо спасти вселенную, либо стать зятем короля. Борьба с обеими реализациями рисовалась ей в почти безнадежных тонах, но... кому-то же нужно было попытаться: сам богатырь-освободитель явно на этот раз подкачал.

Когда подошло время ложиться спать, ее нашла Мина и сообщила номер комнаты, которую для нее приготовили.
- А где зеркало? – задала Адрика мучивший ее вопрос.

Мина не стала обременять себя улыбками, молча вручила ей маленький факел и указала на лестницу.

Девушка спустилась в полуподвал и в самом темном закутке обнаружила завешенное старым тряпьем, поцарапанное трюмо. Она сняла тряпку и ею же протерла пыль; и тогда при рваном свете огня оттуда, из всех трех длинных узких пучин, выглянул кто-то маленький, беспомощный и потерянный.

“Неправда, – оторопела Адрика. – Это не я! Я сильна и уверенна!..” – и отчаянно принялась доказывать это зеркалу. Отражение долго не поддавалось, Адрика усилила нажим… Но в тот момент, когда она вроде бы добилась успеха, отстояв собственные о себе представления, горло у нее свело, волной поднялась тошнота, и она пулей вылетела на воздух.

Здесь ей, однако, не полегчало: только-только ее перестало мутить, как приключилась другая напасть. Черный лес вдруг показался зловещим и враждебным, из темноты наползали какие-то тени, пугающе вскрикивали ночные птицы… И, спасаясь бегством, она снова метнулась под надежную уютную крышу, пробралась в свою комнату и не раздеваясь бросилась на кровать.

Скоро ей удалось взять себя в руки; но сон все не шел и не шел. Постепенно стены начали давить, и не было сил вздохнуть, и чего-то главного, реального не хватало, чтобы почувствовать себя живой среди свалки дешевых сувениров.

“Нет, уж лучше страх”, -- решила она и вместе с рюкзаком покинула “дворец”.

С минутку постояла в нерешительности под окнами, а потом забралась в гамак. Он успокающе поскрипывал, покачиваясь, а она вслушивалась в мирные ночные шорохи и перебирала четки, уже не понимая, что на нее недавно нашло, что померещилось? Лес как лес и ночь как ночь. Такие, как им и положено. Просто этот пряничный теремок по сравнению с ними слащав до безобразия…

Памятуя об опыте прошлой ночи, она отважилась лишь на самую простенькую медитацию и добросовестно попыталась “приснить” себе сфинкса: может, хоть он что-нибудь да присоветует – насчет Рита.

Разумеется, сфинкс как всякий уважающий себя кошачий гулял где ему вздумается и явиться на зов не подумал, но, по крайней мере, она смогла заснуть.