История одной любви

Мир исчез. А потом снова появился, но уже другой, не тот, в котором она жила до этого. Светлый, приятный на ощупь он обволакивал его добротой и пониманием. "Мне здесь нравиться, подумала она" - а с места сойти не решалась, боялась, что все исчезнет, и никогда больше не будет. Но все таки, она решилась сделать шаг, и тут же пожалела, пришла боль, большая боль, укрывшая как саван все тело. Зечем? "Вот очень хорошо стоялось, вечно я тороплюсь" - огорченно подумала она, но боль становилась только сильнее с каждой секундой.
Когда она смогла открыть глаза, вокруг нее странным образом оказалось очень много народу, тут были все: родители, муж и множество врачей. Как она попала сюда она не помнит, последнее, что помнит, она шла домой, потом асфальт, потом приятный мир, потом боль, теперь, как она поняла больница.
- Где я?, - спросила она, еле ворочая сухим огромным языком. Было впечатление, что язык не должен был поместиться во рту, говорить было сложно, - я потеряла сознание да?
- Да, - сказал муж. Давно она не видела такого взгляда, сочувствующего и одновременно любящего. А ведь любит, - тебе повезло, мимо шли соседи, тебя увидели, вызвали скорую и мне позвонили. Как ты?
- На букву Х, но не подумайте, что хорошо, - ее отличительной особенностью было запоминать всякие выраженьица, и складывалось такое впечатление, что у нее на все есть ответ либо из песни, либо от древнего философа, - бери шинель, пошли домой...
Пытаясь встать, у нее закружилась голова, но пересилев себя, она улыбнулась.
- Нет чтоб в обморок упасть около кровати, на мягкое, а так нет угараздило поцеловаться с асфальтом. Эх, не везет так не везет, еще наверно и сотрясение заработала, когда падала? - она смотрела на мужа, но он почему то ее шутке не улыбался. "Плохая из меня шутница,- подумала она, -видимо нормально так головой треснулась"
- Где моя одёжа? - спрасила она у медсестры, которая занималась каким то странным занятием. Она устанавливала рядом с ней капельницу.
- Зачем? Я здорова, и готова поехать домой, какая еще к черту капельница? - происходящее начало ее злить.
- Поговорите с лечащим врачом, он Вам все объяснит, я выполняю его распоряжения, - голос у медсестры был сочувствующий.
- Почему так со мной обращаются, такое впечатление, что я при смерти, - прогнав злость, она посмотрела на мужа, но тут снова он не улыбнулся, а только больше побледнел.
Злость вскипала, как электрический чайник из рекламы, за пару секунд.
- Да что тут черт возьми происходит? - переходя на крик спросила она. Но все молчали.
Зашел врач. Как он поздоровался с мужем, она поняла, что это и есть тот самый лечащий. Выглядел он не как те врачи, которых она видела до этого, хотя она не много кого видела, разница была существенная. Добрые глаза, которые успокаивали, красивые руки и длинные пальцы говорили, что они либо музыканты, либо хирурги, или то и другое вместе. Говорил он тихо и нараспев, как колыбельную.
- Как ваше самочувствие? Лучше? Да милочка, заставили вы нас поволноваться.
- А чего волноваться то? Подумаешь, сознание потеряла, а вы обращаетесь со мной как с хронически больной.
- Вы знаете, какое сегодня число?
- Да с утра вроде было 1 сентября, - она начала выходить из себя.
- А сегодня с утра 10 сентября, вы были в коме. Я уж и не надеялся, но вы молодцы, справились.
- С чем справилась? Да что такое то? – успокаиваться ей всегда помогал отсчет. Один.
- У вас девушка рак?
- Что? – Два.
- Рак головного мозга, опухоль достигла таких размеров, что вы потеряли сознание, и если бы не вовремя введенные препараты, мы бы вас потеряли.
- Сколько мне осталось? – Три
- Да никто не знает, делая исследования, мы не заметили явной прогрессии. Она увеличивается, но медленно. Но все равно я не могу сказать когда она будет такой, что вызовет летальный исход?
- Сколько? Плюс минус трамвайная остановка? – Четыре
- От трех до шести месяцев, и как вы выразились, плюс минус трамвайная остановка.
Говоря все это, лечащий проверял зрачки, щупал пульс, совершал еще какие то непонятные ей манипуляции. На глазах у мужа были слезы, а ей стало весело, просто неадекватно обстановке траура и сочувствия, весело…
- Зато помру молодой, - она улыбалась.
Он много в своей жизни видел больных, которым приходилось озвучивать такие диагнозы, но такую реакцию он видел впервые. Не было ни следа безумия, отчаянья, отрицания смерти, ничего, просто радость, как будто бы человеку сообщили, что он здоров и проживет долгую и счастливую жизнь. Он не понимал.
- Я хочу домой, - серьезность и решительность читались на ее лице. Никто не мог бы ее переубедить, никто, по сути, и не старался.
Одевшись, она вышла из палаты, поблагодарила медсестру. Сестра удивилась, редко в их клиники встречались столь сильные личности. Эта клиника была для богатых умирающих, а то, что она не бедна сомнений не было. Да и муж был неплохо укомплектован. Надо поставить на заметку. Довольно перспективная партия, тем более скоро станет холостым. Тут дверь приоткрылась.
- Извините? А как Вас зовут? – спросила умирающая у медсестры.
- Елена, а что? – вопрос явно не понравился
- Тогда до встречи, Елена. Кстати меня зовут Ольга Рогозина, удачи Вам, - она улыбнулась, и закрыла за собой дверь.

С мужем Колей, Ольга ехала в машине молча. Он тоже молчал. Говорить было не о чем, все сказано за их совместную десятилетнюю жизнь. Николай был трудоголиком, а она была лентяйкой чистой воды. Больше всего на свете она любила ничего не делать, хорошо, что муж прилично зарабатывал, и работать ей не приходилось, но зато и любовь они не сохранили, интересы были совершенно разные, тем для разговоров не находилось неделю. Раз в неделю они разговаривали о карманных расходах и подобных денежных делах.
Ее мысли текли ровно и гладко, теперь можно проанализировать свою жизнь и сделать выводы.
Да, - думала она, глядя на проезжающие мимо машины, - а чего, в общем, то париться то? Нормальную жизнь прожила, не стыдно. Да, чего самой себе то врать? Последние 10 лет я ничего не делаю, только ем, сплю, да внешность свою лелею. Глупая жизнь. Хорошая была до замужества. Я работала, зарабатывала, чувствовала себя не придатком своего мужа, а отдельным индивидом, который что-то делает. Получается таким образом, что если делаешь, то индивид, а если нет, то придаток. Грустно. Хотя…
Да, - мысли текли ровно, как плот по течению тихой речушки, без перекатов и волн - даже любила по настоящему, а потом любовь свою своими же руками и убила, легкой жизни захотелось. Каждый наверно думает, что выбирая между богатым и бедным, выберешь бедного. Когда устаешь от работы по 12 часов в сутки, от начальников, у которых мозги заплыли избытками денежных средств. Хочется нормальной жизни, когда работа в удовольствие, и начальники умные милашки.
Да, дожила до тридцати двух, а такая же утопистка. А муж, а что муж, сердце отдано вместе с рукой, пока смерть не разлучит нас… Часто спрашивая меня, зачем мне работа, я говорила, чтоб заполнить время, сидеть дома и ждать его с работы мне не хотелось. Но однажды у меня случился отпуск, и я почувствовала кайф от сидения дома, т.к. никуда мы поехать не могли, был сезон огромных прибылей на работе мужа, а одну меня отпускать он боялся. Вот я и сидела, смотрела телевизор, чего-то готовила, чем- то занималась, и так мне это понравилось, что выходить на работу стало лень. И я уволилась. Муж был рад необыкновенно. Тогда он сказал мне: «Наконец то до тебя дошло, что работать это вовсе не обязательно. Зачем такой красавице работа?» Вот так закончилась моя трудовая деятельность. Банально.
А любовь у меня была настоящая, с мужчиной, который имел мало денег, но много «души». Мы болтали с ним все то время, которое он мне отводил. Жаль, что женат, жаль, что порядочный, да… жаль. Но что сделаешь то? Ну и что, что я вышла замуж за другого, он ведь не мог дать мне семью. А кого вообще волнует, что я замужем, а люблю другого, никто ведь этого не знает, да я ему и не изменяла никогда. Честная я блин. Жаль, можно была урвать у жизни немного приятных, будоражащих кровь минут, которые за годы складывались бы в ровные ряды часов моей счастливой жизни.
Интересно, где он сейчас? Чем занимается? Любит ли он меня, как тогда обещал? Да нет наверно, 10 лет прошло. Все наверно стерлось.
За окном приближался и становился все огромнее их чудо-великан элитный муравейник ДОМ.
А был ли он мне когда-либо домом? – подумала она.
Они поставили машину в подземный гараж, вежливо поздоровались с улыбчивым охранником, на лифте поднялись в свою двухуровневую квартиру. Ей почему то сразу вспомнилось стихотворение Филатова «Все было прежним, лужа на крыльце, знакомый контур мусорного бака, и у забора писала собака с застенчивой улыбкой на лице…»
Боль в голове говорила, что она пока не умерла, и это вселяло надежду. Глаза мужа говорили о неловкости, нет между ними понимания. Неловкое молчание затягивалось. Они никогда не могли молчать приятно.
- Оль, может съездим куда, отдохнем? Как тебе такое предложение? – спросил он спиной, пряча глаза.
  - Да нет, не стоит ради меня бросать работу, тебе еще жить, - безысходности в голосе не было. Сейчас она поняла, что она сделает в эти три месяца, отведенные ей судьбой, - ты не обижайся, но у меня другие планы на остаток жизни, и ты в мои планы не входишь, извини за грубость, но я не хочу последние, отведенные мне дни, сидеть дома, жалея себя. Нет, это определенно не то, что я хочу.
Коля смотрел обалдело на свою, когда-то кроткую, жену и мрачнел. «Началось, подумал он, - вот тот эффект о котором говорил врач, надо как-то спокойнее отнестись, пожалеть что ли»
- И не надо меня жалеть, - как будто услышав его мысли, сказала Ольга, - я еще пока не умерла.
Она собрала вещи.
- Машину что ль возьми? – обреченно сказал Николай.
- Да зачем? Вдруг приступ за рулем достанет, еще разобью, нет, продай или подари кому-нибудь, доверенность сделаем когда скажешь. Ну все, пока, удачи тебе и спасибо за все. И если можешь прости меня.
Попрощалась с охранником, вышла из элитного муравейника, и не спеша, пошла к остановке.
- Вот и началась моя новая жизнь, - думала она, - как много надо успеть сделать, - и прибавила шаг.
Сев в трамвай она позвонила своей древней подруге, они всегда называли себя сестрами.
- Здарова, корова, - улыбаясь сказала она, - как жизня?
- Привет, тебя чтоль выписали? - голос был родной и беспокойный, она всегда беспокоилась за свою непутевую подругу, - Колька, сволочь, даже не позвонил, встретили бы!
- Да не ругайся, он сам не знал, - сказала Ольга, - можно я сейчас к тебе приеду, ты дома?
- Да без проблем, приезжай. А что у тебя там все громыхает?
- Я на трамвае еду.
- Что? - такое ощущение, что на том конце провода упали с дивана, - ты на трамвае? Видимо мир сошел с ума? Или сегодня зима начнется. Ты и на трамвае.
- Да нет, приеду, объясню, ты сегодня никуда не собираешься, 100 грамм купить?
- Ну давай по такому то случаю, без 100 грамм не обойтись, - улыбка просвечивала даже через телефон.
- Жди.
Трамвай ехал, кондуктор объявляла остановки прямо под ухо. Заходили и выходили пассажиры. Она смотрела и удивлялась, вот почему столько относительно здоровых людей не улыбаются, а я, которой жить то осталось всего ничего, улыбаюсь и счастлива?
Вышла, пересела на автобус. Еще есть час времени подумать и скорректировать планы. Просыпалось ее умение организовывать свое время, как до незамужней жизни.
Она достала из сумки тетрадку, ее дневник, вырвала из него чистый лист и написала.
«Надо списаться. Звезда»

Она вспомнила, как получила свое самое любимое прозвище. Был вечер, они с Санькой долеживали последние 15 минут перед его уходом в семью.
- Ты просто красавица, - сказал он, гладя ее обнаженное тело
- Ага, звезда полей и огородов, - ответила с грустной улыбкой она, так не хотелось расставаться.

Вышла. Нашла почту, купила конверт и подписала. Обратный адрес указала Наталкин. Вложила свои три слова и отправила. Надо ждать ответ.
Встречала Наталка у калитки. Они с мужем 3 года жили в своем доме в деревне, она домохозяйничала и воспитывала двух пацанов: Жорика и Герку. Муж Стасик был не беден, поэтому мог себе позволить не работающую жену и небольшой, в два этажа дом с бассейном и бильярдной комнатой с камином. С утра уезжал на роботу в город и возвращался ближе к ночи.
- Ты чего это пешком то? Нездоровится еще чтоль? – спросила Наталка, а в глазах было беспокойство.
- Короче, ты сначала накорми, напои, а потом разговоры разговаривай, и вообще помогла бы. Ребята то дома? – отдавая одну из сумок, спросила Ольга.
- Да нет, с шофером в город поехали, осень скоро, к школе поехали готовиться.
- Понятно.
С Наталкой всегда легко было молчать. Ольга была благодарна ей за отсутствие вопросов. Информация, передающаяся из мозга в мозг, от нерва к нерву доходит правильнее, чем любые правильные слова. Поэтому мрачности на лице Наталки становилась больше. Она поняла многое.
Они приготовили закуски, открыли бутылку, выпили по первой и закурили.
- Ну рассказывай. – сказала Наталка, щурясь от табачного дыма.
- Да чего рассказывать то, сегодня выписали, я домой приехала, и подумалось мне: Какого хрена я тут делаю? Мне жить осталось всего ничего.
- Сколько? – тревога звенела, как колокола на звоннице, призывающие к покаянию.
- Да они сами точно не знают, месяца три. Да ладно, не реви ты, все нормально, ты ж знаешь, что люди иногда умирают, что ж в этом сверхъестественного? Да нормально все… я готова к этому и всегда была готова с детства наверно. Так что не реви.
Они обнялись. Долго так. Ольга впитывала горе подруги в себя, ей было все равно, главное успеть дождаться ответа. Она поняла тогда, насколько она дорога этому человеку, с которым и в горе и в радости…
- Между первой и второй, наливай еще одну, - туша сигарету, сказала Ольга, - разливай, и кончай лить слезы, мне помощь будет твоя нужна, а не мокрота из твоих очаровательных глазок.
- Говори, - утирая, слезы и разливая, сказала Наталка.
- Короче я написала Саньку, обратный адрес оставила твой. Буду ответа ждать. Сегодня у тебя ночевать останусь, надо найти мне временное пристанище. У вас тут никто рядом избушку не сдает?
- Какая избушка? У нас поживешь. Места на всех хватит, да и перед глазами всегда будешь, а то я вся изведусь. И не спорь со мной!
Да, с Наталкой спорить было бесполезно, как встать на рельсы, чтобы остановить паровоз. Но Ольга не Анна Каренина, молча кивнула только.

Каждый день проходил, как последний, они не пропускали ни одного события, вот дождь пошел, вот солнце выглянуло, у Наталки на грядке последние цветы распустились, все готовилось к осени. Непоседливые Жорка и Герка оккупировали комнатку Ольги, что после их пребывания, был полный живописный бардак. Засыпая, Ольга просила почтальона принести ей ответ от Саньки, и выстраивала схему разговора. За последние 10 лет она впервые была безмерно счастлива, без всяких оговорок типа «вот если бы было вот такое, тогда точно счастье». Она по долгу разговаривала с Наталкой и Стасиком обо всем. О том, что беречь друг друга надо сейчас, а не потом, что важные слова произносить тогда, когда они в голову пришли, а не ждать подходящего момента. Жить сейчас и счастливым быть сейчас, а не завтра, потому что завтра может не наступить. Наталка говорила смущенно, что сейчас они со Стасиком как никогда близки, видя, что Ольге осталось немного, что он к ней очень внимателен, и действительно ее любит, говорит об этом часто и искренно.
А время уходило, Ольга держалась, из отведенного срока осталась неделя, дальше неизвестность, ответа не было.
Приезжал Коля причем не один, а с медсестрой из больницы, которая ухаживала за Ольгой, с Еленой. Она радовалась за них по настоящему, без прикрас. Все прошло мирно и без истерик. Оформили доверенность на продажу машины Елене. Она, оказывается, выучилась на права и теперь будет ездить на Ольгиной машине. Все течет, все изменяется, вот только письма нет.

Мир исчезал плавно, разъезжался и двоился, потом троился, потом исчез совсем. Туннель, она держала себя, бежала обратно, уговаривала не забирать ее, потом увидела чью-то руку, схватилась, и стало невыносимо больно. Слезы радости от ощущения боли. Значит выдержала, значит дождусь.
Ольга открыла глаза и увидела Сашу, он сидел у кровати и гладил ее руку.
- Ты меня спас! Только что спас, я уже уходила, но не хотела уходить, бегу, а только все дальше, и вдруг рука, твоя рука, спасибо, - Ольга плакала.
Санек почти не изменился, только поправился немного. Те же глаза и нежность рук, слияние душ, как тогда, 10 лет назад. Ничего не изменилось. Единение осталось.
- Как ты? – спросил он с тревогой, - живая?
- Живая, ты как? Почему так долго?
- Не смог вырваться, пока командировку оформил, да еще ребенок заболел, не мог я раньше.
- Хорошо, что приехал!
- Я тебя не забывал тебя, мучался, - он соскочил, движение придавало уверенности словам, - я наврал прокомандировку, разводился я, поэтому так долго, собрался и уехал. Ну не могу я без тебя, с каждым днем жизнь из меня каплями уходила без тебя. Чувствую, еще немного и совсем ничего от меня не останется, вот и рванул. Хорошо хоть к родителям заехал, письмо твое увидел и примчался. Тебя вылечу, Мы тебя вылечим и все будет правильно, как должно было быть.
- Конечно, теперь я не умру, поехали домой, - Ольга встала с постели и стала одеваться. Саша смотрел на нее с такой нежностью, что Ольга с каждой секундой его взгляда понимала, что она не умрет.
Ночь вместе была прекрасна. Секунды разливались в вечности счастья, безоглядного, полного, желанного.
- Я всегда любил тебя… - Сашок укутывал ее собой как в одеяло, изгоняя дремоту.
- Я всю жизнь ждала тебя. – так они объяснялись в любви.
- Жаль, что я не успею, - сказала Ольга, - помнишь, я всегда тебе говорила, что не успею, а ты надо мной смеялся, а потом ругался за эту боязнь. Тебе казалась, что это навязчивая идея, которую не стоит культивировать в себе. Я пыталась не культивировать, но в то же время я понимала, что только какие то очень крупные неприятности могут соединять нас, оставить нас, для нас. Вот сейчас такое случилось, и я чувствую, что я не успеваю, и не успею.
Они много говорили, рассказывали как жили эти 10 лет, вспоминали те временя, когда были вместе. Ольга уснула.
На ее похороны Александр не пошел, любовь была сильнее жизни. Их похоронили рядом.
- Почему люди, которые знают, что не могут друг без друга, ведутся на условности, - с отчаяньем говорила Наталка Стасику, - Это ж было видно, они светились когда вместе, и угасали, когда расставались. Стас, ты мне обязательно скажи, если влюбишься, я не буду тебя держать, а ты мне пообещай, что не будешь держать меня. Ведь главное в жизни все таки ЛЮБОВЬ.