Страна победившего либерализма

Н.Тертышный
Размышления 1995 - 1999гг.


“...Благослови тебя, моя родина, труд и разум человеческий!
 Будь счастлива! Будешь ты счастлива, и я буду счастлив.”
Василий Шукшин.



 Маленькие камешки
 в большую политику

4.
 СТРАНА ПОБЕДИВШЕГО ЛИБЕРАЛИЗМА.
 
«Вполне вероятно, что искусства и ремёсла, целью своей имеющие доход или же славу, в маленьких и безвестных городках увядают, но нравственное совершенство, точно сильное и цепкое растение, пускает корни во всяком месте, где находит добрые задатки и трудолюбивую душу. И сам я, если в чем бы то ни было отступлю от надлежащего образа жизни или мыслей, вину за это по справедливости возложу на себя, но никак не на скромное свое отечество…»
 
 Вот так же с ещё большей долей скромности, наверно, можно вторя Плутарху, говорить и о своей родине, о своём доме, в котором родился и вырос, из которого тебя, слава Богу, не выгнали, а наоборот, замечают иногда те, с кем ты делишь хлеб свой, кров свой и вдохновение.
 …Рабочему человеку садиться за письменный стол тяжко. С одной стороны - в принципе не его это дело, а с другой - накладное это баловство с пером – то. Бумага, конверты, напечатки - само собой что-то да стоят ныне, не говоря уж о том драгоценном времени, что убьёт работяга, потея и лелея плод «умственного труда» своего, ущемляя тем самым труд свой физический, близкий и родной. Нет большого резону в писательстве для человека, вот уже более тридцати лет напильником да ключом гаечным кормящегося. Но вот подкатывает иногда к нему эдакое вдохновение, дьявольщина, наваждение и заполняется мысль словом дерзким, а душа задыхается в невысказанности, в желании быть услышанной и понятой. И забрасывает тогда работяга свои ключи - напильники куда подальше и садится за письмо, основательно, издалека цепляет пером заветную мысль и вот уж завертелись колесом слова друг за другом, складываясь в то, над чем ныне размышляет работяга, чем живёт, чем дышит…
 Зарплату вот уже на три месяца сместили, т.е. так растянули её выплату, что в августе, дай Бог, лишь за апрель отдадут. И это ещё хорошо! У соседа дела и того хуже - в мае только за октябрь получал. Абсурд! Ведь эту резину долгов можно тянуть до бесконечности. Мало того, такой долг становится, как бы, гарантией того, что задолжавшую власть будут терпеть уже потому, что за ней долги, которые с неё только и можно спросить. А должник со своей стороны в такой ситуации, как бы, находит оправдание для того, чтобы долги вообще не платить: живут же вот и на том, что получили, значит, выживут и далее.… И мудрит теперь должник не над проблемой выплаты должного, а как бы вперёд меньше платить. Поэтому, глядишь, за ту же работу, что в январе, в июле в половину меньше получишь. Но поскольку зарплату и за январь, и за июль получаешь на полгода позже, разницу-то постараешься не заметить. Ещё и спасибо за благодетельство этакое отвалишь.
 Нынешние невыплаты пенсий, зарплаты и социальных пособий говорят не только об искусственном сдерживании инфляции государством, пытающимся хотя бы объёмом денежной массы удерживать этот процесс под своеобразным контролем, не только о разрыве и хаосе в экономических связях, не только о спаде производства и налоговых недоборах. Астрономические цифры невыплат говорят больше: такое возможно только в обществе способном выдерживать более «тотальные» нагрузки и, которое, по всему, страдает и до сих пор тоталитаризмом. Но выживает народ, увы, не благодаря этой способности, а вопреки, как и в годы социализма жили совсем не благодаря его «свершениям», а благодаря тому здравому смыслу, который жив таки в народе, который не даёт совсем пропасть изворотливости, изобретательности в способах просто жить, а не только «укладываться» в жёсткую и, как оказалось, безжизненную схему «построения коммунизма». Сегодня эта схема просто по иному называется, её пытаются как-то корректировать, но она по-прежнему висит над обществом фантастической конструкцией тотальной неповоротливой государственной махины. И общество по-прежнему выживает вопреки ей. Ведь невыплаты коснулись сегодня не только тех, кто работает на государство, т. наз. бюджетников, но и на одну треть тех, кто работает на акционерных предприятиях. Значит наличием и состоянием своего товара-денег да своей, пожалуй, как ныне говорят ментальностью, а иначе природой своей, государство продолжает владеть всем т. наз. рынком, даже тем, что якобы в результате реформ стал частным, приватизированным, отдавая лишь то, что сумел потянуть на себя криминальный, теневой бизнес…
 Совсем рухнули иллюзии «общенародной собственности», когда-то легко переименованной в государственную и, к которой теперь народ не имеет абсолютно никакого отношения. (Нужно признать, что еще раньше с такой же непростительной «простотой» частная собственность была объявлена общенародной. Как оказалось - не без последствий…). То, что ныне именуется акционерной собственностью, есть фикция несусветная и чистейшей воды надувательство. Это часть т.наз. общенародной собственности, отданной чиновником на счёт отчуждения народа от собственности и от которой незначительная часть управленцев в купе с криминалом сумели кое-что отхватить. Основная же масса первоначально привлечённых «ваучеризацией» мелких владельцев ныне либо распрощались давно со своей мелочью, либо состоят в полнейшей прострации относительно каких-то приватизационных процессов. Увы, «народный капитализм» в России пока не приживается. Делёж свершается в таких неприглядных формах, что народу, пожалуй, действительно не стоит быть причастным к нему. Ну, да шут с ней, с приватизацией этой. Был бы толк какой. Людские надежды - великое пространство, есть, где разгуляться. На них и сыграли, но только и всего. Производство –то своего хозяина так и не обрело. Главная надежда была на рождение или возрождение хозяина производства. Но пока, увы, «хозяева» делят производство созданное до них и надо признать пользы для производства от того никакой. Это вот и плохо для рабочего человека. О нём теперь даже, как об инструменте, как об одной из составляющих производство, забывают. Совсем бы, кажется, выпихнули за ворота назойливое существо, да ведь не выбросишь совсем, без него-то вовсе остановка. Потому только и терпят, кажется, сегодня рабочего человека, что ещё не до конца дегенерировало управленческое сознание…
 Если дифференциация капиталистического общества происходила и происходит в условиях естественных социальных движений, где слой т.наз. предпринимателей выдавлен обществом в процессе развития производственных отношений, как необходимая естественная функция. То есть капиталист ли, финансист ли, бизнесмен ли в буржуазном обществе это, прежде всего функция производства, такая же, как рабочий, как инструмент или прокатный стан. И только потом это социальное образование, как класс или сословие. А вот в нашем пост советском обществе все эти функции во многом искусственны. Капиталист в нашем сегодня - вчерашний советский директор, финансист - вчерашний номенклатурщик, предприниматель - вчерашний партработник. За очень редким исключением эти категории населения и при социализме искусственно были отчуждены от производства (я, конечно же, не говорю об абсолютном отчуждении). Это же произошло и при метаморфозе бывших в настоящие…. В буржуазном обществе капиталист знает, что без остальных составляющих производство он просто-напросто несостоятелен. Процесс отчуждения труда в пользу капитала там претерпел довольно значительные коррекции со стороны государства, со стороны производства, со стороны рабочих объединений, словом, со всех сторон развития производства. У нас же чиновник живёт трудом миллионов, отчуждённым в пользу абстракции государства, т.е. непосредственно сам он в карман производителя не залазит. У нас производство и управление - функции значительно отодвинутые друг от друга. Это т. наз. наследие социализма. Ведь не секрет, что у нас в основном управляют людьми, а не собственно процессом производства. Советский механизм управления был всегда нерационален, велик и расточителен. И беда в том, что всё это перебирается и в «наш капитализм». В нашем обществе до сих пор много политики и мало дела, а труд миллионов по-прежнему отчуждается в пользу управления, но не производства.
 Того, что наработали поколения при социализме, надо признать, и того, что нарабатывается сегодня, вполне хватает с лихвой на помпезность власти. Говорить о слабости государства в этом смысле было бы неправдой, как впрочем, это было неправдой с самого начала дележа государственной собственности, когда стали легализовываться скрытое идеологией Советов совершенно неравнозначное отношение сословий и групп населения к т. наз. общенародной собственности. Государство выходило из-под прикрытия идей равенства, проявлялось в своей либеральной сущности до конца и, манипулируя идеей приватизации, оставляло за собой всё, что составляет производство, всё чем, в конце концов, и кормится народ. В таких условиях сохранить своё имперское начало оно естественно не способно, поскольку происходит явное растаскивание власти силами, в угоду которых и раскручивается политика разгосударствления. Но это происходит лишь до определенных форм, вероятно обусловленных всё-таки каким-то глубинным этническим фактором, на основе которого когда-то и становилась наша государственность. В наши дни от неё лишь отлетели те формы империи, которые наращивались в определённые времена и которые могут опять-таки в определённые времена и при определённых условиях вернуться к государству.
 «Делёж» был предложен «сверху», «внизу» лишь ожидали изменений. Своего решения проблем «застоя» «внизу» никогда не было. Такие решения всегда вынашивает «верх». Вверху же силы, сложившиеся в сословие распоряжающихся и пользующихся государственной собственностью, как своей, в таких условиях навязали схему дележа, и она практически была принята обществом. Даже идеи обобществления труда, столь долго прививаемые коммунистами, не смогли противостоять в застойном обществе приватизационным процессам. Другой вопрос - как сложились эти процессы и состоялось ли явление частной собственности, но на начало «перестроек» общество пошло на поводу у частнокапиталистических идеологов, утверждающих, что с дележом придёт истинный хозяин производства, придёт и стимул к движению. Это же эти идеологи проповедуют и сегодня, хотя в пост советском обществе оказалось, несомненно, трудным родиться и собственности в ныне капиталистическом понимании, и предпринимательству, и фермерству…. Кое-что конечно сработало. Часть чиновничества не мытьём так катаньем «откатила»-таки в частный карман долю собственности, на которой она давно сидела, как на своей, и реформа лишь легализовала это ещё советское явление. И в обществе теперь уже открыто признали факт большего «куска» при распределении национального продукта, который достаётся верхам. Но и только…. То, что этот больший «кусок» должен в конце концов обернуться эффектом роста производства, в обществе ещё не осознали. Основная часть т. наз. общенародной собственности отошла в безраздельное пользование оставшемуся чиновничеству, по-прежнему радеющему за государственное, как за своё. Того, что осталось после развала советской экономики пока достаточно нашим верхам, уже только потому, что от «общего котла» сумели окончательно отлучить того, кого обычно именовали великозначно - народ. Которому теперь предложено самому искать на пропитание…. В советских условиях была необходима гигантская промышленность и производство ещё и потому, что к ней действительно имел кое-какое отношение и народ. Сегодня схема государственного устройства изменилась. Чиновничество, хотя и громадное, пока обходится и тем, что не развалено окончательно, а вот народу теперь остаётся изощряться в поисках новых форм выживания. Может быть, так и должно быть. Может быть, действительно в обществе разовьются-таки устремлённость к другим видам деятельности, например, расширится сфера услуг, устремлённость к новым отношениям.
 Нужно сегодня признать, что экономическая структура социализма рухнула. Хотя то, что роднило его с монархией, его имперская сущность сохраняет своё влияние на политику во всех осколках бывшего Союза. Организм тотального идеологизированного государства развалился и собрать останки его сегодня опять в единое целое - дело, во первых, неблагодарное, а во вторых, неперспективное. Радетели восстановления империи, вероятно, не видят того, что упорством своим и потугами лишь отвлекают громадную силу и в экономике, и в политике на пустое ненужное дело. Серьёзнее обстояло бы дело исследования своих идей и теорий, которых, увы, не хватило в самый ответственный момент расползания «перестройки» по городам и весям, в момент развала огромнейшей политической партии, не выдавившей из себя и подобия теории в свою защиту. В том, что осталось от партии, живо лишь желание власти. А надо бы, вероятно, всеми способами собирать огрызки авторитета своего в том классе, который когда-то питал соками жизни партию. Иначе от имени этого класса к власти уже никогда не пробиться. Добровольно, выборным путём сегодня этот класс не доверяет своим «представителям». Хотя идеи социализма по-прежнему пользуются заслуженно достаточной поддержкой низов, самим идеологам не доверяет рабочий класс. Никому не доверяет! Себе не доверяет! О, времена!…
 Один из любимых моих актёров, Назаров, как-то очень правильно определил: «сегодня победил индивидуализм». Да, тот, что с ударением на негатив всегда называли либерализмом. Это свобода, не как реальный результат развития общественных и производственных отношений, не как желанное трудом и размышлениями достигнутое устройство, а наоборот, как результат развала, разрыва социальных и экономических уз, результат невозможности мало-мальски нормального управления. Это не свобода жить и творить, это свобода выживать и вытворять, свобода опускаться духовно, деградировать, не оглядываясь на нравственные требования культуры. Сегодня мы страна победившего либерализма…. На том и, слава Богу, что не опустились совсем до пещерных форм бытия и отношений.
 «Капитал» пришёл с тем лицом, какое ему давно нарисовали наши советские идеологи: хаос, беспредел, коррупция, власть и войны олигархий, экономические и социальные контрасты, кризис и нищета масс…. Он заявил о себе совсем не в классическом варианте, на сытость и кажущееся благополучия которого мы заглядываемся, а словно сошёл со страниц многотомных сочинений советских политэкономов. В этом горькая правда и ирония нашей истории. Только у нас в конце прошлого столетия марксизм из модного увлечения интеллектуалов политикой превратился в реальную силу и прошёл все этапы своего становления и дискредитации, как государственной политики, так и экономического учения. Европы и Америки не бросились сломя голову «претворять в жизнь» одно из многочисленных видений одного из сонмища же пророков, хотя и используют благополучно многое из его взглядов во благо своё. А мы из логики марксовых истин сотворили суковатую палку, которой в исступлении погоняли себя к «светлому будущему» и даже после того как оставили эту палку, продолжаем ощущать её неотёсанную на своих боках и видеть мир именно таким взглядом, который вколотила нам эта палка. Как верижник, долгие годы испытывающий себя власяницей и непосильным железом, долго чешется и болеет потом, заживляя раны и мир для него, по-прежнему видится сквозь вериги греховным и несправедливым. А что иное можно было ожидать от развала «ига коммунизма», искусственные конструкции которого, вероятно, так или иначе, рухнули бы под напором естества общественных отношений? Сегодня либерализм более естественен и потому жизнеспособен, чем упрощённые построения надуманных, насильно взлелеянных форм социализма. Мало того, этот либерализм - обратная сторона нашего социализма. Время отбросило лишь его авторитарные начала, упразднило идеологизированные формы межсословных отношений и распрощалось с идеями равенства, которые на самом деле всегда стремились к уравнительным тенденциям и которые сегодня действительно раскрылись в абсолютной уравниловке для… низов. Это ещё одно подтверждение того, что нынешнее состояние есть лишь доведённые до логического конца вчерашние общественные отношения. Никакого равенства социализм в себе никогда не содержал, за исключением, может быть, «военного коммунизма», но это равенство всегда зажато первобытным правом выбора - умирать прежде, чем жить. Поэтому у нас были лишь внешние, надуманные, прикрытые идеологией иллюзии выравнивания экономики социальных групп и сословий. Стоило утратить эти иллюзии и грубое, тупое неравенство почти средневековых форм вычурно полезло со всех щелей расколовшегося общества. Советское же осталось в таких же грубых, ничем уже не прикрытых формах уравниловки для низов. И надо признать это неким благом, поскольку, таким образом, выживает народ, сохраняя свою жизненную массу в жесточайших условиях распада системы.
 Искусственная система развалилась, оставив голым скелет ничем и никогда не разрушаемых основ естества любого общественного формирования. Этот скелет некрасив и безобразен, потому как держится на простейших изначальных законах обыкновенной стадности человеческих особей. То, что со временем скрывает этот остов - экономика, политика, сегодня лишь формируются. Они ещё должны будут сложиться в систему, способную, так или иначе, приподнять общество над миром случайностей, но сегодня системы нет. Есть либерализм…. Есть отдельные фрагменты общественной консолидации вокруг тех или иных идей, может быть, вокруг личностей, но экономически состоявшейся системы нет. Как бы мы не заглядывались на Америку или Европу, перенести, скопировать их систему ни у кого и никогда не получится. Это их жизнь, это их образ,, их творение или, вернее, естество их отношений, к которым они с успехом или без такового присовокупляют и сегодня свои идеи, свои прожекты. Нам надлежит работать над естеством наших отношений. Сегодня мы имеем либерализм. И всё!… то, что у других называется сословными отношениями, у нас разрушено ещё социализмом. Взамен имеем размытое, хаотичное смешение доходов и состояний, усугубленное сегодня криминальными формами дележа. А имеющие место при социализме связи, образованные иерархическими построениями уравнительного механизма, сегодня явно стремятся выразиться в корпоративных и, опять же, в криминальных образованиях. Классовые же образования сегодня, как никогда аморфны и слабы, чего всегда и добивался в идеале социализм. Например, что сегодня представляет собой рабочий класс? И кто представляет этот класс в государственных структурах? А крестьян? Что это такое сегодня? Сложно объяснить. И наоборот, как легко сегодня поддаётся вычленению и организации то, что обычно деклассированно - люмпены. Разве не на поддержку этого общественного элемента всегда делают ставку в социальных драках? На него и сегодня рассчитывают многие идущие «во власть». То сословие, что обязано в обществе хранить должный уровень совести, блюсти, творить и совершенствовать законы, мудрствовать над формами государства, сегодня абсолютно превращено действительно в «гнилую интеллигенцию», кривляющуюся под идеологическое безвременье во всех сферах того, что зовут искусством, тупо тянущую ветхое одеяло экономики в сторону сильных мира сего. В этом её свобода. Либерализм, одним словом.
 После приватизации оказалось, что тянуть как прежде у государства - сам Бог велел. И тому, кто «стражем» остался у большой обобществлённой кучи («заслуженное берёт»), и тому, кто ушёл в частники («а что ж не брать, коль само в руки идёт»), и тому, кого вообще отпихивают от дележа («у этого уж все основания тянуть - своё возвращает…»). Вот оно наше… «умом не понять». Из - покон веку своего государства не слепили. Какое бы ни случилось, всё чужим считается…. Чиновник - наш, родимый, свой в доску. Всё в нём от нас, куда уж денешься от этого, а вот то, когда уж скопище чинов, когда государством нарекаются, всегда не наше, чужое…. А потому и обманывать его - греха большого нет. Оно ведь хлеще объегоривает, знай уворачивайся…. И нынче государство не своё. Казённое уж больно какое-то. Президент свой. Тот, который в первых министрах и того крепче, из своих, доморощенный, с будущим. Депутаты думские, каждый в отдельности, свои ребятушки, а вот всё это вместе взятое становится таким непостижимым и недоступным, что диву даёшься: зачем же так природа над нами шутки шутит. Словно ещё из золотоордынских времён выходцы. Оттуда словно на заседания собираются. И не о соотечественниках пекутся, а словно о подданных велеречиво снисходят в толковищах своих. Чисто куралесы какие, или того пуще - кособрюхие, головотяпы салтыковские. И смешно, и грешно, а ещё - больно почему-то под рёбрами…. Щемит сердце за державу-то. А умом понимаешь, что не в державе опора и благосостояние….. В системе! В слаженной общественной системе, где в меру труда, в меру потребления, где высокие технологии делают эффективным производство, признанный интеллект обеспечивает эффективное управление этим производством, а веками сложившиеся традиции и законы выравнивают так или иначе сословные притязания в процессе потребления. И никакого либерализма…. Обыкновеннейшая диктатура системы товарного производства. Со своим несовершенством, со своими язвами и контрастами эта система далека от идеала отношений, который всегда желается людьми, но на данный период эта система оказалась более жизнеспособной и более привлекательной. Приживётся ли эта система у нас - большущий вопрос…. Пока, вот, либерализм буйствует. Эх, Рассеюшка!…
***