Кнак

В детстве я получил «кнак». Для тех, кто не жил в Одессе и не «ботает по фене»
открою секрет, что «кнак» означает удар и главным образом в голову.
 А дело было простое. Тротуары покрылись льдом. Надо чистить, и дворник Фофа попросил нас помочь. Ему в тот день не здоровилось, как во многие другие. Он громко разговаривал, с кем-то ругался, от кого-то убегал и настойчиво «лечился» из маленькой бутылочки. Мы с Витькой тогда не знали, что работать «западло». Я радостно схватил лом, Витька – лопату и мы потели в экстазе праведного труда, честно и гордо отдавая силы на благо города. Подлечившийся Фофа блаженно скучал возле ближней урны. Мы работали остервенело. Я тюкал, откалывал лед, а Витька лопатой отбрасывал. Но льда то было не много. Витька кипел и в запале стал тоже наотмашь колоть лед, своей штыковой лопатой. Конечно, долбить интересней. Я хотел это другу сказать... Сунул голову для разговора под горячую руку...
Вот тут я и был сражен «кнаком» от «дружеской руки». Лопата попала мне в лоб, и кровь залила глаза. Я упал рядом с Фофой, закапав красным его грязный фартук. Мы оба лежали без сознания и в крови. Лучший мой друг, в панике оставив лопату с отпечатками пальцев, не долго думая рванул в подворотню. Прохожим открылась картина «массового убийства». Вызвали милицию, скорую помощь и нас увезли. Удрученные вестью мои родители забрали из больницы меня вместе с Фофой, который спешил успеть до семи. Недоверчивый следователь милиции, взявший с меня показания, был мной убежден, что я споткнувшись ударился головой об урну, хотя в протоколе и записал «резаная рана, нанесенная тупым острым предметом». Но я был неумолим. Витьку я не выдал и простил. Он же не нарочно. Но осадок от его бегства остался, охладив нашу пылкую дружбу и жгучую жажду помощи Фофе.
 Через пару дней пришла медсестра с проверкой. Ведь удар, нанесенный по голове в детстве, может стать причиной ужасных последствий. В поликлинике, врач, что снимал с головы бинты, сочувственно смотрел на меня.
- Ты получил удар в голову? Это очень плохо. Мамаша, могут быть последствия.
Сначала это меня раздражало, а потом я почувствовал прелесть своего положения.
Учитель физкультуры заботливо оберегал меня от лишних движений по просьбе врача.
Преподаватель математики умилялся моей таблицей умножения, а «русачка» дивилась моей незаурядной памяти, когда я читал ей четверостишье.
- Вот видите,- ставила она меня в пример остальным.- Человек после тяжелой травмы в детстве не сдается. А вы лентяи и разгильдяи...
 За эти тирады я был вознагражден всеобщей ревнивой нелюбовью одноклассников.
-Смотри, долбанутый пошел,- кивали завистливые однокашники обоего пола до самого выпускного класса в след моей уже высокой фигуре атлета. Это несколько омрачало жизнь в школе и во дворе. Это было зря.
 А потом я окончил школу с медалью, и лишь маленький шрам на лбу, как напоминание детства, украшал мое решительное и мужественное лицо. Я даже гордился им, окружая историю появления суровой отметины разными недомолвками и многозначительным многолетне отработанным покашливанием, интригуя этим любимых девушек, а позже детей и внуков.
 Доходя в раздражении до бешенства, сталкиваясь, порой с собственной тупостью при решении сложных задач в дальнейшей жизни, как в институте, так и позже в академии, я списывал это на «кнак» и, легко улавливая причину неудач, сберег этим кучу нейронов в своей системе.
 Потом я стал редко подходить к зеркалу, чтобы не видеть «эту старую обрюзгшую рожу», позабыв о полученной в детстве травме и прогнозах давних врачей.
 Но ничто не проходит бесследно. Все, в конце концов, сбылось. Мне сегодня под девяносто. Забывать стал, рассеянность, ноет спина, болят ноги… Не соврали эскулапы. Сказался все-таки «кнак». Вот они и последствия....
 Странно, что у Витьки те же симптомы.