Камелотские Граалики

МАЛЬЧИК С ЯЩЕРКОЙ

У сэра Ланселота Озёрного было много друзей. Но всё больше – пьянь да прихлебатели, и только один – полезный. Его звали Фиарфайр. Но Ланселот кликал его по простецки: «Фру-Фру».

Фру-Фру был драконом. Грозным, как смерть, и таким же верным.

Говорит ему, бывало, Ланселот, тыча пальцем в карту: «Вот тут, Фру-Фру, зело развитое скотоводство. До неприличия. Нагуляли бока, понимаешь, твари копытастые! Да и девственниц – как грязи. Ты, того, лети туда, подхарчуйся. И пошали, зажги там по-взрослому».

Фру-Фру передислоцирывался в указанное место, наводил террор и разор, по полной программе. А через три дня являлся сэр Ланселот, весь в полированных доспехах и с длинным прямым мечом. Подходил к драконьей пещере, в сопровождении толпы восторженных поклонников, яростно размахивал своим холодным оружием и орал: «Брысь, рептилия!»

И Фру-Фру уносился прочь, поджавши хвост. Так, конечно, неудобно по небу лететь, с поджатым хвостом, – но чего ради дружбы не сделаешь?

Народ ликовал и отсыпал спасителю звонкие монеты.

Порой, правда, Ланселот, наведя Фру-Фру на новую базу, сам - забывал адрес, по похмельному делу. Блуждал по стране неделями, а то и месяцами, попутно совершая иные великие подвиги. А когда добирался до места – там уж и трава не росла, не говоря о том, что выше. Вообще ничего живого. Соответственно – никакого ликования. Но, с другой стороны, – и огорчаться некому. А золото – оно и в слитках золото…

***

ОДИН МОЙ ГРЕХ – ЛЮБОВЬ К НАРОДУ

Лорд Мордред был добрым человеком и очень любил народ. И хотел взаимности. Чего только не делал, чтоб рейтинг повысить.

И казни всякие затейливые устраивал на площади – залюбуешься. И пытки изобретал – с огоньком (да и не только).

Вообще-то, подобные зверства весьма претили незлобивой и мягкой натуре лорда Мордреда. Но мама учила его, что толпа – всегда жестока и кровожадна. Его мама, Моргана, была мудрой женщиной. Сгноив мужа в подземелье, своим разумением правила королевством, что в трех холмах к северу. И её-то - поданные любили. Оба остатних. Поэтому Мордред слушался маму и старался.

И вот, когда уж местные таблоиды начинали величать его «несравненным садистом и неизлечимым психопатом» (а не «заурядным мясником и банальным придурком», как обычно); когда вожделенное солнце популярности выползало из-за горизонта… с противоположного края небосвода неизменно прилетал этот подлый дракон. И все взоры, все помыслы граждан тотчас обращались на огнедышащего гостя.

«Мама, мама, ну почему так? – плакал Мордред в телефонную трубку. – Я жарю ведьм изящно, по всем правилам науки, на медленном огне, на сырых полешках… Это искусство! Это - от кутюр! И тут… тут… Этот чешуйчаторылый-перепончатокрылый примитив – шварк-шварк напалмом, туда-сюда! Без ума, без фантазии… И… И… На мои перфомансы уже никто не хо-одит!» - он весь обращался в хлюп.

«Потому как быдло! – утешала мама. – Падки они на грубые спецэффекты. А высокий штиль – не ценят. Да и забей ты на них, Мордюша! Любовь народная – что схема диодная: ты им индукцию – они тебе обструкцию (до монаршества она преподавала физику в средней школе и умела выражаться образно и назидательно)».

Но хуже всего был не дракон – много хуже был тот, кто приходил следом…

«Мама Мори, они опять отдали ему все наши деньги! – хныкал Мордред. – А ещё – ходят хороводом вкруг замка и кричат: «Мордред - мастдай, Ланселот – форева!» И другие обидные слова на непонятном языке».

«Забей на них! – утешала Моргана. – Ты не соверен, чтоб нравиться всем!»

«То-то и оно, что Суверен! – запальчиво отвечал Мордред. И добавлял, уже не так уверенно: - В каком-то роде…»

«За-бей! – настойчиво повторяла Моргана. – Если не на них – то их забей, свиней неблагодарных. Где не катит плебисцит – рулит геноцид!»

Но Мордред был слишком добр. Он вздыхал – и вновь принимался за эксклюзивные казни и зрелищные пытки.

***

O SHOW ME THE WAY TO NEXT WHISKEY BAR

Излюбленным хобби сэра Кея, управдома Камелота, был поиск Грааля.
Возьмёт, бывало, отпуск – и трусит на своей подержанной кобылке куда подальше. Потом забурится в какую-нибудь корчму позахолустней, где его никто ещё не знает, и кричит:

«Трактирщик! Чует моё сердце: есть тут Грааль! Сквозь кирасу – и то чует. А ну давай утварь твою испытывать!»

Подносят ему кружку светлого эля. Он её залпом – хлоп! И морщится:
«Неа! Не то! Не Грааль. Мелковата будет посудина! Ещё - тащи!»

Тащат.
«Обратно не мой размерчик!» - и кружку об пол.

Через сколько-то пинт корчмарь не выдерживает, приволакивает с заднего двора здоровенное корыто, из которого диких вепрей откармливает, под «печено вепрево колэно» (в захолустных корчмах они обычно только на кухне дичают и «вепреют», от огорчения).

Хозяин наливает полную лохань эля. Сэр Кей прищуривается:
«А вот это уже похоже на правду!»
И шишаком туда – бултых, по самые поножи.

Его извлекают, откачивают. Интересуются:
«Кто платить-то будет?»

«Мастеркард!» - отвечает сэр Кей. Однако ж, при его кондиции, выходит нечто неопределенное, что в тех диких местах завсегда трактуют как «Мордред».

Его снова трясут. Он пытается нащупать нагрудный карман на зерцале. Но, утомившись этим бесплодным занятием, засыпает.

И сэра Кея вышвыривают на задний двор, где он лежит, умиротворенный, сладострастно обнимаясь с довольно похрюкивающими розовыми вепрями, покуда ещё не одичавшими.

И булькает в лужу: «O show me the next little girl!». На родном камелотском наречии.

***

ДОРОГА ЛОЖКА К ОБЕДУ, А КОММУНИКАБЕЛЬНОСТЬ - ВСЕГДА

Сэр Ланселот Озёрный тоже был не дурак Грааля пошукать. Но только он и три лохани эля выдувал, и золото рассыпал щедро (чего жалеть-то, когда Фру-Фру всегда на связи?) А после - шёл в леса, «по огры».

И неизменно находил людоедов-супостатов. Один раз, правда, не совсем удачно получилось.

Вывалился доблестный Ланселот на великанскую поляну – всё пучком, целых три штуки огров, один другого сочней. Гаркнул: «Всем оставаться на местах!»… Да и сам остался: приморило его, завалился, где стоял. И тотчас такого храпака задал, что поначалу великаны и подходить робели. Уж думали – не слинять ли под шумок?

Но после – осмелели.

И поутру очнулся благородный Ланселот – подвешенным за ноги на сук исполинского дуба. Да и в руках свободы не было: всего опутали, нелюди толстомясые. И головизна отекшая – аж шлем раздулся.

Сами же огры сидели под дубом и дискутировали.

- Вы как хотите, господа, но в сыром виде я его употреблять отказываюсь! Категорически! В конце концов, это антисанитарно: кто проверял его на ботулизм и финозность?

- Однако ж, мы могли бы изобразить из него суши. Сейчас это модно.

- Суши? Коллега, не имею в мыслях ставить под сомнение вашу гастрономическую компетентность, но суши делают из рыбы.

- Ну так он же ведь – Озёрный?

- Нет уж, господа: я – решительный противник всех этих ориентальных изысков! Давайте уж по-нашему, по-альбионски, завялим товарища на солнышке. Долго, спору нет, но зато - без отрыва от корней!

Ланселот покашлял и сочувственно поинтересовался сверху:
- А что, костерок разжечь совсем уж нечем?

- Кремень в «зиппе» стесался, - досадливо поморщился один из несчастных гурманов.

Ланселот утешил:

- Есть у меня девайс один… Так полыхнет – мама не горюй!

Великаны возрадовались – но тотчас спохватились:
-Эй! А твой-то интерес какой, чтоб мы тебя зажарили?

Ланселот пожал плечами, насколько позволяли условия:

- А чего, на солнце вялиться – лучше, что ли?

- Резонно! – обрадовались успокоенные великаны. – Так что, бишь, у вас, батенька, за устройство такое огнетворное?

- Зело магическое. Вона – на поясе болтается. Там нужно волшебные циферки набрать – а потом слова заветные молвить.

- Что за слова? – спросил великан, неуклюже тычась своими толстыми пальцами в блестящую металлическую коробочку.

- Слова такие, типа заклинание: «Мы тут, трое живоглотов, Будем жарить Ланселота. Дай нам, крошка, огонька – для такого пикника!».

«Это я мигом! – обнадежила коробочка. – Только адресок свой – не подскажете?»

- Адресок? Значит, так. От трассы Камелот-Лондон-95 – направо, чуть не доезжая Бычьего Брода. Мы там, кстати, учились, у ведунов… ну да не важно! Вот… Прямо-прямо-прямо – и будут горы. Высокие. Поосторожней там на перевалах!

- Да уж как-нибудь! Короче, курс – зюйд-вест… - проворчала коробочка.

- Со спутниковым наведением, что ли? – почтительно осведомился огр.

- Ага! – ответил Ланселот. – Со спутниками – у нас всё в полном поряде!


Через полчаса он вернулся на прогалину из леса, волоча за собой по земле тяжеленный мешок. Опытный рыцарь знал обычай огров прятать награбленные сокровища неподалёку от «мангала» - и не ошибся.
- Золотишко – пополам, как обычно, а эти – все твои! – Ланселот кивнул на три обугленные туши.

Фру-Фру тяжело вздохнул, стараясь не задеть приятеля своей жгучей досадой:

- Пересушил я их. Думал – с корочкой запечь, а получился – не антрекот, но антрацит какой-то, прости господи!

- Ну, - Ланселот раскинул руки, - я по-любому не претендую!

 - Ты мне лучше вот что, Ланс, скажи… - дракон обратил на рыцаря свои печальные, многомудрые глаза. – Вот как так можно: в наше время – про мобилы не знать? А ещё, говоришь, в Бычьем Броде они учились?

- То-то и оно. Интеллигенция. Академическое образование. Страшно далеки они от жизни…

- Эт-точно! – согласился Фру-Фру, с усмешкой окинув взором три дымящиеся туши. – Ладно, на самом деле – оголодал я не понарошку! Конец-то каков отмахал! Короче, где на сей раз зажигать будем?

- Сейчас… - Ланселот извлёк карманный календарик и принялся листать. – Та-ак-с… Король Уриэль? Не пойдёт: о прошлом месяце там гощевали… Моргана? Ну, там всю дорогу шаром покати, там и без нас полный геноцид… О!!!

***

СЕМЬ БЕД – ОДИН МОРДРЕД

«Почему я должен платить за какого-то сэра Кея, сенешаля Камелота? – горестно недоумевал лорд Мордред над очередным счётом из корчмы. – Знать не знаю никакого сэра Кея! И в Камелоте – с роду не бывал!»

Но, будучи законопослушным монархом, он скрепя сердце отсчитывал золото.

Вдруг с площади послышался радостный гул.

«Неужто меня чествуют, наконец-то?» - мелькнула робкая мысль. И Мордред стремглав бросился к стрельчатому окошку.

«Ура, ура! Дракон летит, дракон!» - донеслись восторженные голоса до его мигом сникшего слуха.

И он, как ни был ныне скорбен рассудком, понимал: не дракону, конечно, радуется толпа. Дракон – лют, прожорен и безжалостен. Сжигает посевы, пожирает овец и уводит юниц в полон… Ну - или как там придётся.

Но есть старая и верная альбионская примета: «Дракон низко летает – к Ланселоту!»

- Яду мне, яду! – возопил несчастный Мордред.

- Ты это серьёзно, сына? – участливо поинтересовалась Моргана и потеребила изящными пальчиками какой-то пузырёк на цепочке.
К тому времени она, наконец, четвертовала двоих оставшихся подданных, ей сделалось чисто по-женски скучно в своих владениях – и королева перебралась в замок отпрыска.

Внезапно осенённый, Мордред криво улыбнулся сквозь слёзы:
- Мама! Хочешь, я покажу тебе живого дракона? Ты не бойся: он ручной. Его можно погладить… помучить… А больше всего на свете обожает – когда ему в хвост шпилькой тычут!