Распродажа

     Она стояла на остановке, терпеливо ожидая свой автобус. Мимо проносились юркие маршрутки. Они лихо подкатывали к плотной толпе, нехотя выпускали несколько своих заложников, потом захватывали очередную партию добровольцев и недовольно фыркнув, уносились прочь. Конечно, можно было поехать и на маршрутке, но у нее был очень твердый характер, не позволяющий так просто отступать от принятых решений.
   
     С тех пор, как они поженились и стали жить отдельно, наступили нелегкие времена. Да, можно было принимать помощь родителей – эти ежемесячные пособия в виде маминых подарков, сумок с продуктами и некоторых денежных сумм, но они решили: проживем сами. Конечно, мамы и папы их не бросили, навещая время от времени и периодически пополняя содержимое холодильника и карманов, но постепенно видя ее особенно твердую позицию, стали появляться все реже и реже. Жизнь как-то упорядочилась, ужесточилась и обрела конкретные очертания. Денег на жизнь хватало, но такая жизнь на минимуме возможного потихонечку начинала доставать.

     Терпение было на исходе. Она стала все чаще останавливаться возле витрин, невольно попадая в другой более красочный, яркий и насыщенный мир. Глаза выбирали, осматривали, щупали, пробовали. Она примеряла роскошные платья и шубы, приценивалась к золотым колечкам и браслетам, садилась на какие–то невероятно мягкие диваны и кресла из кожи.

    "Есть вещи, которыми хочется обладать. Их продуманная функциональность, надежность, простота и изящество форм доставляют владельцам искреннее удовольствие и в очередной раз подтверждают правильность сделанного выбора. Такие вещи мы называем настоящими. Вкус к настоящему это - ЗОЛОТОЕ СЕЧЕНИЕ УСПЕХА!"- фразы из рекламного проспекта били точно в цель, в ее гордое уверенное сердце, в его самое уязвимое место - центр неисполненных желаний.   

     Все эти чудесные вещи самым беспощадным образом расшатывали ее твердость и уверенность. Она стала рассеяннее и задумчивее, работа перестала интересовать как прежде и приносить хоть какую-нибудь радость, голос стал мягче и тише, душа словно маленький заболевший ребенок спряталась и притихла.   

     В личной жизни тоже произошли перемены. Нет, он так же любил ее, ждал прихода и обнимал, но она…. . Она стала другой. Она позволяла родным рукам обнимать себя, отвечала его горячим губам спокойно, и в постели тихо постанывая, казалось, была с ним, но на самом деле отсутствовала, словно глядя на все это со стороны. Горечь неоправданных надежд и угроза болезненного разочарования возникнув, казалось из ничего, делали свое дело. Он видел это, чувствовал, что что-то не так, и смутное ощущение тревоги, какой-то неосознанной вины мучило и угнетало его.    

     Он понимал, сейчас многое зависело от него. Затянувшиеся непонимание сковывало. Да, сковывало, но он был мужчина – сильный, думающий, терпеливый и сделавший свой выбор. Он мог понять все и всегда, но не всегда женщину, даже любимую. Проблемы были. Он давно сидел на небольшом окладе и вот-вот должен был получить новую перспективную должность и соответственно неплохую, если не сказать отличную, зарплату. Просто нужно было терпеливо работать и реально оценивать свои шансы. Так что проблемы были решаемы - думал он, большой мужчина- мальчик.
   
     Подошел автобус и гостеприимно шваркнул дверями. Сегодня она не спешила домой, а решила выйти за две остановки до своей, чтобы пройтись и подумать. Люди рядом торопились, толкались, что–то жевали и переговаривались. Совершенно разные по выражению лиц, одежде и комплекции, они группировались в шумные компании, тихие, спокойные семейные и юные влюбленные пары, живущие своей отдельной общественной жизнью, не замечающей и не признающей снующих мимо одиночек.    

    Ее внимание привлек ярко раскрашенный и блестящий, как новогодняя коробка с подарками, супермаркет - один из островков современного бизнеса, врывающегося в нашу жизнь. Она и сама не подозревала, чем притягивал ее этот «Мир комфорта». Здесь было какое-то движение, соприкосновение двух миров, этого необыкновенного, дарящего новые чувства, ощущения, запахи и того – давно приевшегося и знакомого. Она прошла вглубь и остановилась около ослепительно-белого, двухэтажного красавца-холодильника. Гордым, антарктическим айсбергом он выделялся на фоне своих низкорослых  собратьев, стиральных машин и газовых плит. Цифры на его ценнике выстроились непреодолимым барьером, словно телохранители, оберегающие своего босса. Она восхищенно провела по нему глазами, незаметно переставив его в свою кухню, и перевела взгляд. Справа, в двух шагах от нее, на полках выстроились рядами гордые пародышащие утюги, уверенные в себе, самодовольные чайники, неброские, но сильные мясорубки и многорукие–многоумеющие комбайны, блендеры, тостеры и прочие соковыжималки. Одна из них оранжевая, круглобокая кокетка явно строила ей глазки. Некоторые вещи, стоит только взглянуть на них, отвечают  взаимностью. Это как любовь с первого взгляда, привязанность на всю жизнь, и если вещь переходит к тебе - ты счастлив, если нет, тогда с тобой надолго остается, маленькой противной занозой в сердце, щемящее и ноющее, чувство досады.
 
     На ценнике значилось - «Распродажа». Старая цена была перечеркнута, а под ней стояла новая. Ей не хватило совсем немного, чтобы сразу купить ее и, подавив в очередной раз неосуществленное желание, она вышла на улицу. По дороге домой она думала, вернее это было что-то другое, какое-то переосмысление всего прожитого, столько разных мыслей в ее голове старались опередить друг друга. "Ведь все на самом деле хорошо. Я люблю его и он любит меня, у нас есть все, ну или почти все, что нужно двум молодым, сильным и любящим людям: квартира, работа, друзья, но почему же мне так трудно сейчас?" Перед глазами стояли папа и мама. Мама оценивающе осматривалась, все ли в порядке, и требовала звонить хотя бы раз в неделю. Папа нежно гладил ее руку и виновато молчал. Мысли начали беспорядочно толкаться не поддаваясь никаким законам логики, но одна настойчивая все–таки пробилась – нужно поговорить с ним и объясниться, высказаться и выплакаться наконец.

     В прихожей стояли цветы. «Кому»? – не поняла она. Он вошел и обнял ее. «Здравствуй любимая, это тебе» - и поцеловал нежно, как всегда. «Мне? А что случилось? Почему сегодня?» «Понимаешь, сегодня у меня с утра был конфликт с шефом, а потом когда все прояснилось, у нас был серьезный разговор. В общем, я люблю тебя и меня повысили,» - засмеялся он. Сердце тяжело забилось, горло перехватило и она спрятала лицо в его рубашку, а он обнимал ее и рассказывал, смешно пародируя шефа. Мысли в ее голове опять начали скакать и толкаться и она уже не сдерживаясь, беспомощно расплакалась.      

     В последующие дни она становилась самой собой и даже открытее, ближе и счастливее, чем в начале. Она садилась к нему на колени и замирала на груди как ребенок. Смотрела в карие ободки его глаз, проникая в самое сердце и ощущая такую сладкую близость и нежность. Звук его голоса, биение сердца, сильные руки - все ее возбуждало и возвращало к жизни. В минуты откровения она плакала и рассказывала, чувства наполняли ее и она говорила, говорила, говорила. Он терпеливо слушал и целовал мокрые глаза и губы. В моменты близости она что–то шептала, он с удивлением прислушивался, но не разобрав ничего решил не придавать значения. "Образуется", - думал он, "образуется", - повторяли ее мокрые, счастливые глаза.
 


                23 февраля - 23 мая 2004  Москва