Секретка разбушевалась вокруг Избранного 3. 1

От Копирайта.
После шквала несправедливых нападок, что обрушился на Секретку после предыдущих «ворчалок», она в буквальном смысле рассыпалась. Да-да! Межмолекулярные связи в ее девичьем теле настолько ослабли, что была Секретка – а теперь где она? Мы с грустью качали головами: охо-хо, что же будет, кто теперь будет терзать наше избраннейшее Избранное.

Но – вдруг! – как в фильме с компьютерной графикой, разрозненные молекулы начали собираться в единое целое. И на наших глазах произошло чудо! – Секретка встала, одернула клетчатую юбочку, подтянула сползший с лодыжки на щиколку носочек (в связи со спустившимся носком нам вспоминается профессор Пнин, который, как читатель знает, преподавал руссую литературу - вот какие у Секретки корни!), переплела косички и слабым еще голоском произнесла:

– Ну-у-у, что у вас тут надо отрецензировать?
Мы от радости отдали ей на рецензию первое, что попалось под руку (дабы не прерывать традицию Секреткиных ворчалок), а потом второе.

По мере чтения Секретка все больше приходила в себя. А потом выходила из себя, но уже по-другому, не как раньше, не рассыпаясь, а, наоборот, уплотняясь...

И вот она уже волновалась-бушевала не на шутку.

Правда, в некоторые моменты бушевание прекращалось, как в старой игре -

Море волнуется раз,
Море волнуется два,
Море волнуется три,
Морская фигура замри.


___________________________________________________________

Анна и Петр Владимирские «Сказка про халяву»

Не понимаю, как можно номинировать (и всерьез рассматривать как прозу) произведение, являющееся «сиквелом» прошловековых рекламных роликов. Это либо сговор, либо желание дискредитировать ряды орков.


___________________________________________________________

Грааль «Туча»

Косноязычное вступление (первый абзац), из которого нельзя получить никакой сколько-нибудь внятной информации. А потом начинается тривиальная псевдосимволическая сказка якобы для взрослых на уровне песенки из мультфильма: «Я тучка, тучка, тучка…».


___________________________________________________________

Сломанная Веточка «Бабка за дедку»

Рассказ не понравился. Вымученно-вторичный сюжет по мотивам «Деревенского детектива» Виля Липатова, где милиционер искал украденную гармонь.
Ну, и еще по мелочи.
«Вот и взяли его на молоковоз работать, молоко у жителей деревень собирает и на молококомбинат возит» – в одном предложении трижды слово «молоко» употребляется.
«Наслушавшись в очередной раз из уст Генки проклятий в адрес его жены, баба Наталья, подхватив опустевшие после торговли сумки, подошла к своему дому» – перечитаем, оставив только подлежащее, сказуемое и деепричастия: «Наслушавшись, баба Наталья, подхватив, подошла…» – так по-русски не пишут (два подряд деепричастных оборота перед глаголом).
А язык рассказа неловкий, городской человек пытается говорить словами, услышанными из фильмов про деревню. Слов не хватает, и потому конфуз все время выходит. Трудно представить деревенскую старуху, говорящую, словно начальник пограничной заставы: «От ваших действий зависит спокойная жизнь граждан». Вот как это звучит в рассказе:
«– Ну-ну. Смотри мне. От тебя зависит спасение моего деда».
Рассказ переполнен канцеляритными штампами (то ли от неумения автора, то ли от его стремления насмешить читателя), например:
«Дальнейшие события (!) развивались (!) стремительно. Левушкин, ворвавшийся в телятник закричал громовым голосом (!)… К несчастью последнего весовая категория (!) была не в его пользу (!)… Но, понимая какая лежит на нем ответственность (!)… Неизвестно на чьей бы стороне оказалась фортуна (!)… Моментально оценив обстановку (!)… … сняв с него первые показания (!)»
Словом, неудача полная.


___________________________________________________________

Татьяна Ионова «Смертный грех»

Автор многоглагольствует до наступления событий, как дело доходит до собственно событий, автор ставит многоточие. Девочка украла кошелёк, а тетенька, у которой она его украла, ведет её в магазин, вот сейчас мы узнаем, что же случилось в магазине, но:
«В сельмаге Таська с тоской ждала, когда тетенька откроет кошелек... Потом они обе, искренно опечаленные, возвращались домой»
Это и есть мастерство автора в описании по-настоящему острых сцен?
И дальше:
«Спасибо, бабушка вывела Таську на чистую воду» (Пожалуйста) А где диалоги? Где действия, поведение, реакции бабушки и внучки?
Дидактический (поучительный) рассказ, затянутый в ненужном и молчаливый в нужном.


___________________________________________________________

Анна Прудская «В долг до пятнадцатого»

Появившаяся в середине рассказа тема смысла (бессмысленности) жизни – тема, которую автор начал интересно разворачивать, – оказалась перечеркнута ёрнической концовкой. Получилась никчемушная юмореска для газеты. А могло бы выйти что-то чеховского типа – слезы сквозь улыбку…


___________________________________________________________

Спинзар «Оставьте свое сообщение...»

Этакие «обратные вариации» на тему Цвейга: там – письма мертвой живому, здесь – сообщения живой мертвому.
Но: суконный язык сообщений («не могу дольше оставаться одна. Он станет хорошим отцом нашему ребенку» – речь в суде какая-то) отталкивает, разрушает доверие к героине.
Но, вообще, последний абзац всё же написан довольно плотно и, несмотря на огрехи («в основном в тамбуре» – как в отчетном докладе – «Вот, в основном, наши достижения за отчетный период»; можно было написать просто: «Ночь в тамбуре поезда, с неизменной сигаретой…»), производит весьма сильное впечатление.
Пока первый (может, и единственный), текст из подборки, заслуживающий оценки более высокой, чем «неудовлетворительно».


___________________________________________________________

Виктор Винчел «Первая смородина»

Хорошо, целомудренно и художественно.
Я бы сократила начало процентов на 10–15. Все же разгон уж больно велик, читатель и бросить чтение может, не добравшись до начала смысла.
Ну, и правочку бы небольшую, но жёсткую.
Скажем: «Пока мы пили чай, Наташа, не умолкая, трещала, рассказывая о Ленинграде» – я бы убрала слово «трещала» (оно здесь звучит неуместно-оскорбительно, тем более странно – трещать, рассказывая не о подругах, не о нарядах, а… о Ленинграде; кроме того, деепричастия – и до и после глагола), получилось бы: «без умолку рассказывала о Ленинграде» – мило и смысл не теряется…
Далее, дважды повторенное «дальнюю, дальнюю дорогу». Зачем эта эпичность? Ну, в армию, так в армию… так и написать.
Но в целом, повторяю, – хорошо.


___________________________________________________________

Евгений Уфимов «БабаВераиК»

Опять лексические кривлянья – «бывалочи» и проч. Зачем брать заезженных героинь («деревенских бабок» – они все стерпят) и заставлять их размышлять на каком-то несуразно-несуществующим языке?
Сюжет же – сентиментальность на пустом месте.


___________________________________________________________

Михаил Лезинский «Незабудочка-цветочек»

Надо убрать введение и заключение, оставить один рассказ от женского «я», чуть подшлифовать его первую часть – к середине и концу автор разгоняется, и интонация естественной женской речи звучит убедительно.
А так выходит нечто газетной заметки.


___________________________________________________________

Андрей Неклюдов «Раб Семеныч»

Добротно написанный рассказ – автор со знанием дела описывает бытовые подробности, что мне всегда нравится.
Концовка фантастическая, конечно, но пусть – ради катарсиса («батя») – пусть реалистический рассказ завершится фантастически-мелодраматическим финалом.