Тихий Шелест. Петр Ефимович

Совсем недавно, 5 сентября, общественность отметила двадцатилетие гибели в мордовских лагерях украинского поэта-диссидента Василия Стуса. А 18 сентября в Запорожье, вроде как (со Ксенией Собчак), отметили 40-летие Национального заповедника на острове Хортица. Как ни странно, к двум этим событиям был причастен Петр Ефимович Шелест, тогдашний 1-й секретарь ЦК КП Украины. Именно при нем прокатились две самых тяжелых волны репрессий против украинской интеллигенции, но именно Петр Шелест тихо слетел с должности с клеймом «украинского буржуазного националиста». Занятно, не правда ли?

Комсомолец из казацкого рода
Родился Петр Шелест 14 февраля 1908 года на Харьковщине. Казацкого рода. Если для нас упоминание об этом - дань моде, то на момент рождения мальчика Пети прошло всего 47 лет, отделявших от эпохи, когда слово казак означало вольного, а не крепостного человека.
Работать начал в 13 лет, в комсомол вступил в 15 (это в начале 20-х годов было претензией на дальнейшую карьеру). В 20 лет – он уже партиец и секретарь райкома комсомола. Шелест решительно взялся за учебу и к 27 годам получил три высших образования. В том числе и в Мариупольском металлургическом институте.
Учитывая, что потом многие годы Петр Шелест директорствовал на крупных заводах, диплом он получил по-честному, а не как большинство его коллег - за наличие должностей и партбилета. Во время войны Шелест – зав. отделом оборонной промышленности Челябинского обкома партии. А это танки и все, без чего фронту не прожить.
В 1954 году Хрущев начал обновлять кадры и его, директора завода, двинули в секретари киевского горкома. К 1957 году Петр Шелест уже 1-й секретарь Киевского обкома партии. В 1963 году Хрущев забирает в Москву на должность председателя Президиума Верховного Совета СССР (формального главы государства) Николая Подгорного. Тот оставляет «за себя» 1-м секретарем ЦК КПУ Шелеста.
Нам уже приходилось писать, что Никиту Хрущева в 1964 году смели его же выдвиженцы. Под чутким руководством выдвиженца сталинского – Михаила Суслова. Тот понял, что резкий хлопец Никита Сергеевич, чего доброго, доведет до цугундера не только себя и страну, но и всю партийную верхушку. Требовался кто-то поспокойней. К примеру, Брежнев Леонид Ильич...
Словом, когда на пленуме ЦК встал вопрос об отставке Хрущева, Шелест выступил одним из наиболее активных его противников. Это его, конечно, товарищ Подгорный научил. Потом оба тяжко жалели о содеянном. Перед смертью Шелест в бреду все повторял: «Не трогайте Никиту Сергеевича!».
 
Всего одна неосторожная фраза
Добрейший Леонид Ильич по старой партийной традиции приступил к избавлению от самых активных товарищей, приведших его к власти. Разумеется, Шелест, и внешне косивший под Хрущева, да еще и принадлежавший к конкурирующему харьковскому клану, был среди первых на вылет. Но с надоями-удоями у Петра Ефимовича все было хорошо, и с урожайностью, и с производством танков на душу населения полный порядок. Да и рост партийных рядов он обеспечил почти в два раза – как такого «по-хорошему» прогнать?
 Но тут попробовавшая самостоятельности во времена заплеванных потом хрущевских совнархозов украинская знать (русскоязычная и даже русская в большинстве) без энтузиазма восприняла возврат к весьма бестолковой централизации нового режима. Ведь молотки в Украину везли из Коми-АССР, но в то же время 71 процент производства, к примеру, Харьковищины пахал на «оборонку»! В других областях Украины ситуация была несколько лучше, но все же хорошего мало, когда едва ли не половина ресурсной базы и лучшие умы и рабочие руки республики используются лишь для того, чтобы в ставшей знаменитой Новобогдановке у Мелитополя (и не только там!) было чему взрываться.
Наблюдалась масса и других перекосов. В конце концов партийным бонзам Украины понравились разработки харьковского экономиста профессора Евсея Либермана. Когда с ними ознакомили Москву, идеи сразу же были положены в основу экономической реформы, получившей имя… председателя Совмина СССР Алексея Косыгина.
 И вот выступая на одном из Пленумов ЦК КПСС, Петр Шелест выразил робкое пожелание украинской партийно-хозяйственной номенклатуры получить право на внешнеэкономическую деятельность. Но это была монополия Москвы! К каким потерям и времени, и денег она приводила – говорить излишне. Но тогда, на Пленуме, предложение Шелеста было принято в штыки. Против был и Косыгин, и особенно серый кардинал эпохи и Хрущева, и Брежнева - Суслов.
А чем они могли мотивировать отказ на вполне разумное предложение представителей «Украинской области»? Понятно чем – обвинением в проявлении «украинского буржуазного национализма». Заметим, что хрущевская оттепель отчасти коснулась и Украины. Творческая интеллигенция взялась за перо, за кинокамеру. Появились настоящие шедевры, а еще смутные мысли в головах. Молодой ученый Иван Дзюба написал открытое письмо в ЦК «Интернационализм или русификация?», посвященное проблеме украинского языка. Ведь в 1961 году 68 процентов украинских детей учились еще на родном языке. Но постепенно ситуация менялась (забегая наперед отметим, что к 1972 году этот показатель составил уже только 60 процентов). Письмо Дзюбы получило большой общественный резонанс в Украине. И тут из Москвы подоcпело «мнение»...
В армии, которой по сути являлась партия, недостатки было принято устранять. Если есть обвинение в национализме – прибывает комиссия, «копает» причитающиеся недостатки, а дальше составляется план их устранения, назначаются ответственные и виновные.
 И началось. По Союзу писателей, киностудиям, научным учреждениям, университетам, институтам словно Мамай прошел, везде выискивая проявления «национализма». Упомянутый выше Василий Стус, вполне благополучный бывший комсорг ЦК на строительстве Киевской ГЭС Вячеслав Чорновил и многие другие тогда впервые стали жертвами гонений. За то, что слово сказали в защиту родного языка и культуры. Члены ЦК еще сталинской закваски вообще требовали ареста выдающегося писателя Олеся Гончара. Тут Шелест позвонил в Москву Подгорному – что делать? «Если нас с тобой даже расстреляют, никто слова не скажет, а посадишь Гончара, весь мир всполошится», - ответил Подгорный.
Словом, мода на борьбу с «националистами» практически не оставившая ни мозги обывателей, ни кабинеты большинства украинских чиновников до сих пор, стала следствием недоразумения. Под рукой у Суслова не оказалось ничего, чем можно было бы ущипнуть норовистого «хохла». И если Голодомор-33 был результатом продуманной политики, то какую политику мог преследовать далекий от всех этих проблем Брежнев? Сталин, к примеру, желал решить три задачи: во-правых, отобрать зерно у крестьян на продажу за рубеж (на нужды индустриализации); во-вторых – «подправить» демографию – украинцев в СССР было больше, чем русских; в-третьих – заставить голодных крестьян строить гиганты индустрии за пайку супа. Возможно, не было в планах уничтожить столько народу, но… За все ответили враги!
 
Забвение
Пока в Украине вся партийная машина от ЦК и до первичных организаций неутомимо боролась с «УБН», жизнь продолжалась. Вот уже четко оформился днепропетровский номенклатурный клан, возмужал и преемник – Владимир Щербицкий. Остается кивнуть мизинцем, чтобы убрать Шелеста, который опять и опять добивается высоких удоев, урожаев, рекордных плавок стали, и даже невиданного по числу выпуска специалистов с высшим образованием.
Но вот приезжает Петр Ефимович в «националистический» Тернополь, и просится к нему на разговор местный начальник управления КГБ. То да се… Приезжали, мол, москвичи из центрального аппарата, говорили, что Брежнев – фигура переходная, что пьяница он и развратник, что нужен другой человек во главе партии… Как вот, Петр Ефимович, с этим делом быть?..
Товарищ Шелест быстро смекнул, что вряд ли партийная убежденность руководила тернопольским чекистом. Каковы нравы в КГБ, читатель, посмотревший фильм «Водитель для Веры», знает: сдавшего своих начальника облУКГБ, тут же «замочили» бы, обвинив во всем «недобитых бандеровцев». Шелест тогда еще не смотрел фильм «17 мгновений весны», но был солидарен с ключевой фразой сериала: «Отец провокаторов не может быть честным человеком». И позвонил в Москву. Вместо него Брежнев скоропостижно снял председателя КГБ Семичастного и председателя ВЦСПС (профсоюзов) Шелепина – тоже активно валивших Хрущева.
А тут подоспели чехословацкие события – Шелест проявил себя во всей красе, почти как Хрущев нахамил делегации братской партии. Чехи встали и ушли. Такой «твердый партиец» был надлежащим образом оценен. Тем более, что с территории Украины главное вторжение состоялось, да и Харьковский танковый завод дал войскам необходимое для блиц-захвата количество танков.
Петр Шелест получил звание Героя Соцтруда, его вроде оставили в покое. И националистов выискивали с меньшим рвением. Но в 1970 году Шелест, который и на украинском общался с народом, и в вышиванке появлялся, и втихаря не давал пропасть талантливым людям, издал книжку «Украина наша Советская». Где немного об истории, а все больше об успехах под руководством Коммунистической партии.
Никого вроде книжка не задела, но в 1971 году Владимир Щербицкий – председатель Совета министров УССР становится членом Политбюро ЦК КПСС. Вот это честь Украине - и «первый», и глава правительства на самом верху! Впрочем, Шелест все понимал, и когда Брежнев в 1972 году предложил ему оставить Украину, где «и он всем надоел, и ему все надоело», согласился «на повышение» - первым замом Косыгина. На фотографиях той поры Шелест в первом ряду едва ли не с Брежневым рядом, но в 1973 году в журнале «Коммунист Украины» появилась разгромная рецензия на изданную в 1970 году книжку Шелеста. И казаки упомянуты в книжке не с классовых позиций, и вообще книга «низкого идейно-теоретического и профессионального уровня». Спустя три недели Шелеста ушли на пенсию.
А в Украине еще с 1972 года свирепствовали идеолог республиканского ЦК Маланчук и начальник украинского ЧК Федорчук. Первый внедрил в жизнь тезис «главная задача компартии – борьба с национализмом», а второй – порядок, при котором, если сотрудник не привлек кого-то «по делу», значит, он не работает. И покатило, и поехало. Тогда-то и арестовали Стуса и многих других. Словом, по отзывам москвичей – основным контингентом мордовских лагерей были украинцы.
Шелест жил в одном из «царских сел» под Москвой. Соседи - предсовмина СССР (после Косыгина) Тихонов и его зам Дымшиц. Одно время его соседом и гостем был Ельцин. Полтора года Шелеста никто не хотел брать на работу, но после разговора с Брежневым стал он начальником КБ в Долгопрудном и проработал в должности до 1984 года.
 В это время Шелеста все забыли – даже энциклопедии такого товарища не знали. Петр Ефимович злился, хотя по отзывам был человеком не злым и не амбициозным. Мог еще в Киеве 100 грамм с председателем колхоза выпить, но с сотрудниками ЦК – никогда. Так вот появилась у него «идея фикс» – дожить, когда Щербицкого снимут. Дожил.
Недавний украинский вице-премьер Дмитрий Табачник в рамках «комсомольского бизнеса» (кто-то видеосалоны открывал, а Табачник пошел другим путем) организовал пять встреч 81-летнего Шелеста с киевлянами. Встречи в ДК Киевского авиационного института прошли с аншлагом. Кстати, Шелест добирался на метро и гордился, что воспользовался старым удостоверением члена ЦК и его пропустили бесплатно…
Петр Шелест воплотил еще одну идею фикс – пережил Щербицкого. Тот умер в 1990 году, а Шелест - в 1996-м.
 * * *
Прошли годы, какой процент украинских детей учится на украинском языке, сегодня лучше всего знает русскозычное радио «Шансон» как и практически все другие FM-каналы. Все причастные к гибели Стуса и его соратников - при пенсиях, что металлургу и не снилась. Выбитая в 1965-1972 годах украинская элита представляет из себя нынче жалкое зрелище. Тем же, кого сейчас зовут элитой, своя держава по-прежнему по барабану, они уже довольны хотя бы тем, что прокурор местный, а не приедет он из Москвы.
Правители тоже не понимают, что каждый их шаг под контролем все тех же… Что в вожди нации их двинули не для того, чтобы они только на «майбахе» или дорогой яхте катались. А чтобы и для государства что-то делали, следили и за своим словом, и за делом. Иначе их благими намерениями будет вымощена лишь дорога в ад – для миллионов людей. Как это случилось у «казака» Шелеста…
 Леонид Романовичев