Переводчик

Переводчик
(русский матерный – русский литературный – английский)

В начале нового тысячелетия в одном большом городе коммунальными службами был организован конкурс среди дворников на звание лучших из худших, и лучших из лучших. Те, что из лучших, должны были непременно премироваться поездкой в Америку для обмена опытом.
Во время осмотра участков специальной комиссией, самый лучший и чистый участок оказался у дворника Сидорова. Дворник Сидоров любил во всём порядок, был в возрасте, с усами, длинной рыжей бородой и всегда курил цигарку. И ещё – он был страшным матершинником, что, однако никак не отражалось на чистоте его участка и являлось главным показателем.
У дворника Сидорова в речи больше присутствовали матерные слова, нежели обычные разговорные, не говоря уже о литературных. Начальство много раз делало ему замечания по поводу облегчения мысли, но всё без толку, а потом попривыкли к его мату и вовсе стали закрывать на это глаза, лишний раз не беспокоили и в контору без особой надобности не вызывали. А когда вызывали, дворник каждый раз стучал себя в грудь и клятвенно обещал больше не материться – «Ну всё блин, больше не буду, мать вашу!!!…» - в очередной раз клятвенно обещал Сидоров.
(Далее, в переводе на русский литературный в кабинете у начальника ЖЭКа).
- Ну что толку говорить человеку, не сорите, пожалуйста и не мусорите, что горох о стену! А когда вот завернёшь, к примеру, девятиэтажным, да как следывает, как следывает! Да что б его всего окаянного пробрало, покорёжило и перекосорылело, да что б нутро всё у его перевернулось и дрогнуло... в стоз его совести и душу! В креста и в бога…! Раз ити его и напополам….! (далее следует совсем нелитературное). Дак человек это… подумает в следующий раз, мозгами-то пораскинет, как себя вести на людях и сорить больше не станет - привычно объяснял суть специфики своей работы Сидоров начальнику жека, коим была женщина. А когда дворник закрывал за собой дверь её кабинета с другой стороны, начальница, где-то в глубине души с ним даже и согласилась…
- Ну, как ещё убедишь человека не мусорить? Может быть, Сидоров в чём-то и прав…? - думала она, вся горя от стыда заливалась краской.

И вот сверху пришло решение комиссии вместе с разнарядкой. Сидоров едет в Америку для обмена опытом. Хотела, было, начальница сначала немного притормозить кандидатуру Сидорова, дескать, как же он там опытом обмениваться-то будет, когда на каждом углу девятиэтажным и выше заворачивает, и до того «заворачивает» без зазрения совести, что даже листочки на деревьях в трубочку от его мата сворачиваются. Впрочем, начальство и само всё знало. Мол, что у них там, в Америке, дворники что, совсем не ругаются, что ли? Да и кандидатуру его, Сам главный утвердил в главке.
Послать-то его начальство, конечно, послало, но меры безопасности таки приняло, всё-таки это Америка, а не шаляй-валяй. Оно приставило к нему другого дворника женщину, тоже победительницу конкурса, но со специальным заданием, смотреть там за ним, за Сидоровым, и если же чего-то будет не то, то речь его на русский литературный переводить правильно, да и так, мало ли что, одернуть его, а где надо и приструнить. С тем они и поехали в международный аэропорт «Шереметьево 2».

Перелёт через Атлантику прошел ровно и на удивление спокойно. Сидоров на самолёте летел первый раз в жизни и не переставал удивляться чудесам перелёта. В Нью-Йорке в аэропорту «Кеннеди» их скромно встретило представительство Американских дворников и приставило к ним своего русско-английского переводчика, молоденькую девушку с большими глазами и длинными ресницами. Сидорову особенно понравились глаза девушки, он всё время ими любовался и думал, что в таких глазах запросто может потонуть вся Америка.
Прокатились они на машине по Нью-Йорку, окунулись в его чистоту, и уж больно понравилось им там.
- Да-а! Лепота! Ити их так и раз так…! - искренне выражал своё удивление увиденной чистоте русский дворник. Потом делегацию привезли в отель, так сказать, на отдых. А на завтра должен был состояться брифинг, что-то вроде нашего совещания по обмену опытом.
На брифинге подошла очередь выступать Сидорову. Сидоров вышел вместе с приставленной женщиной, сначала он внимательно и боязливо оглядывался по сторонам. Потом глотнут из графина воды, промочил горло… и не спеша начал расходиться, отчаянно жестикулируя и размахивая руками…
- Ну, не знаю, как там люди у вас так хорошо чистоту соблюдают, а вот у нас, пока на них не завернёшь, понимаешь ли, для начала девятиэтажным!!! Потом, войдя в раж, он совсем забылся… и сорвался! Трам тарарам тарарам пам пам! А далее следовала сплошная нецензурная брань в адрес нерадивых и не чистоплотных Российских членов общества! И сколько потом не тыкала его в бок приставленная к нему женщина, толку не было. Сидоров начал расходиться, потрясая рыжей бородой, а потом и вовсе разошелся, откровенно рассказывая американцам, какую профилактику по чистоте он проводит, какой вносит вклад и какие не сознательные элементы в России всё-таки ещё присутствуют, бумажки там разные и мусор кидают, где попало и т.д.
При этом его мат усиленный мыслью звучал настолько сильно, стильно, конкретно и убедительно… в подтверждение ко всему, поддерживаемый жестами, которые были так хорошо и до боли знакомы американским дворникам. В жестах Сидорова угадывались так понятные и близкие Американцам движения метлой, сбор мусора из урн и негодования по поводу брошенного окурка. И всё это только дополняло объёмную картину и рисовало её образ в умах ещё больше.
Совсем непонимающие русскую речь до слез, проникшиеся Американцы стали выкрикивать в знак согласия и солидарности с ним слова, типа - «Йес!» и прочие знаки братания, при этом они громко смеясь, хлопали руками и топали ногами. А девушка, русско-английский переводчик почему-то молчала… она совсем ничего не понимала из речи Сидорова. Однако, чем дольше говорил Сидоров, тем больше глаза девушки принимали всё более и более округлую форму, под конец они стали совсем круглыми, как у кошки. Потом женщина дворник, что была приставлена, так ткнула в бок Сидорова, что тот чуть не упал, схватившись за подобие трибуны. Что, мол, всё, пора заканчивать. Сидоров победно стукнул кулаком по столу! Мол, всё, шабаш, я закончил! Женщина «приставитель» ещё какое-то время стояла, от стыда закрыв лицо руками, потом нагнулась к переводчику и что-то шепнула ей на ухо, очевидно, вкратце переведя вышесказанное.
Ничего непонимающая девушка не уверенно поднялась и смущенно застыла…
(Она совсем не могла понять, как такую длинную и выразительную речь можно перевести такой короткой фразой), и медленно перевела на английский, суть сказанного Сидоровым.

- «Как мусорить так все, а как убирать – так мне одному» - при этом она продолжала смущенно и не понимающе хлопать своими большими глазами с длинными ресницами.
Зал разразился овациями и громкими и аплодисментами! …от которых, под Сидоровым почему-то рухнул стул.
Обмен опытом прошел на отлично, только девушка-переводчик из речи оратора так толком ничего, наверное, и не поняла...

Андрей Днепровский – Безбашенный.
 
5 июля 2003г