Неслучайное путешествие в долину богов

В священной индийской Долине Кулу живет 360 Богов. Время от времени Боги ходят к друг другу гости, а в октябре, во время праздника Душерры, красочные процессии со всех окрестных деревень с масками Богов стекаются к храму Радхунатха - главного Бога долины.
В конце апреля Боги, собираются, чтобы призвать дождь пролиться на землю. Они садятся в круг, начинают медитацию и тогда, с того места где они сидят, к небу вздымается сияющий столб света. А вскоре, на землю падают первые капли дождя...

НЕСЛУЧАЙНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ В ДОЛИНУ БОГОВ
Приезд

В пять часов утра я стояла посреди зала аэропорта Дели и готова была заплакать от отчаяния. Я ждала уже час, а меня никто не встретил. Человек, благодаря которому я очутилась в Индии, оказался либо авантюристом, либо... я оказалась полной идиоткой. Что за наваждение нашло на меня, когда еще в Москве он предложил мне приехать сюда и самой посетить Долину Богов - Кулу? Он заморочил меня рассказами о счастье, которое можно черпать там безгранично, как воду из океана, и о земном рае, и о Богах, таких же реальных, как мы с вами. Он обещал, что я забуду все свои страхи, обиды и проблемы, что почувствую свободу, которую невозможно почувствовать ни в каком другом месте, что моя жизнь изменится, и душа вернется на место.
Но моего сказочника не было, до рая, как я успела выяснить, было шестнадцать часов езды на джипе, а единственным существом, которое взирало на меня с некоторым сочувствием, была корова *, которая уже минут пятнадцать как стояла в двух метрах от меня, видимо спасаясь от духоты в кондиционированном помещении. Сотрудники аэропорта обходили корову с почтением, на меня же не обращали никакого внимания.
Выйти на улицу было страшно. Несмотря на начало марта и ранний утренний час, стояла жуткая духота, и я сразу начинала чувствовать себя куском масла в горячей духовке.
Наверное, еще несколько минут и я бы отправилась к менеджеру, чтобы поменять билет и ближайшим рейсом вернуться обратно в Москву. Однако, судьба повернула по-своему...
Внезапно я услышала родную, русскую речь и увидела группу людей, которая решительно направлялась к выходу. Через стекло я увидела, как улыбающиеся белозубые индусы ловко закидывали их чемоданы на крыши джипов и, не церемонясь, перевязывали веревками. Еще через несколько секунд я уже стояла рядом с этими людьми, и мы знакомились. По странной случайности группа из шести туристов направлялась на Север Индии, именно через Наггар, где расположилась Долина Кулу*, и готова была взять меня с собой. Моими спутниками оказались трое биологов - заядлых путешественников (двое мужчин и одна женщина), две дамы из бухгалтерии какой-то риэлтолской фирмы и еще один мужчина, который назвался Борисом, но потом за весь наш путь не произнес ни слова.
Дорога
Семь человек, мы уселись в два небольших джипа, оказавшись тесно прижатыми друг к другу, и наше путешествие началось. Через несколько минут пути я забыла о всех своих огорчениях и уже не чувствовала тесноту, потому что потрясение от индийской дороги затмило все чувства, в том числе и неудобства.
По довольно узкому пыльному пространству, казалось, совершенно хаотично ехали, мчались, тащились, неслись легковушки, джипы, автобусы, грузовики груженые овощами и разукрашенные в невообразимо яркие цвета, от которых пестрело в глазах и кружилась голова. Тут же цокали навьюченные ослики, по обочинам размерено шагали темнокожие люди с отрешенными лицами, словно и не замечавшие того, что творилось вокруг. А тем временем со всех сторон слышались непрерывные автомобильные сигналы, которые были здесь единственным средством регулировки дорожного движения. Понятие правил отсутствовало полностью. Наш шофер Санни, под которым джип ходил, как строптивый конь, тоже сигналил беспрерывно, обгоняя и безбожно подрезая других водителей, пока сам не врезался, наконец, в небольшую «судзуки». Вопрос кто прав, кто виноват, решился быстро и просто. Несколько минут Санни эмоционально размахивал руками перед строгими сикхами в очках и с подвязанными бородами, пока не убедил их, что в аварии виноваты именно они. Расстроенные сикхи уселись в свою побитую машину, а Санни, «великодушно» не взяв с них денег, вернулся в наш джип, и мы тронулись дальше.
За весь путь я не обнаружила ни одного стража порядка, зато увидела несколько перевернутых грузовиков, лежащих на обочине и людей рядом с ними. Некоторые что-то чинили, другие просто лежали и было совершенно непонятно - спят они или умерли. Но больше всего меня поразило другое - проезжавшие мимо, в том числе и наши водители, не выражали даже тени расстройства или беспокойства по поводу случившегося. И в этом не было циничного равнодушия - это была первая страница индийского букваря, которая гласила - в этой стране трагическое восприятие действительности практически сведено к нулю. Жизнь - это счастье, но если она заканчивается, тебя ждет другая, и, возможно, в другой ты шагнешь на новый виток собственной эволюции и приблизишься к тому, что бы навсегда покончить с цепью рождений и смертей - колесом Сансары. Значит, смерть - это тоже счастье.

Биласпур
 
Через несколько часов мы прибыли на место, где нам предстояло сделать длительную остановку. Обычно, все туристы, отправляющиеся в Гималаи, делают остановку именно там.
Примерно за два километра до Биласпура* случилось нечто, что еще больше добавило адреналина в наше, итак волнительное, путешествие по извилистой горной дороге. Сначала мы увидели штук десять машин, стоящих одна за другой. Напротив, примерно в метрах трехстах от них - другую кучу машин, а между - напрочь размытое пространство, которое было дорогой, а теперь представляло из себя жижеобразную массу, проехать по которой не представлялось никакой возможности.
«Ну, это работы дня на четыре», задумчиво произнес один из биологов, приезжающий в Индии чуть ли не каждый год и которого я про себя окрестила «Бывалый». Дамы из бухгалтерии издали протяжный вздох и поклялись друг другу (если, конечно, выберутся отсюда) сразу же отправиться на курорт во Францию. Двое других попутчиков сохраняли олимпийское спокойствие, а я пристально вглядывалась в узкую тропинку, в метре от пропасти, по которой мог бы пройти, пожалуй, один человек. Выбор был очевиден - либо несколько дней провести в романтичной горной обстановке по очереди ночуя в машине, либо рискнуть перебраться по тропинке. Биологи и я выбрали второе. Дамы из бухгалтерии начали тихую интригу с шофером на предмет возвращения обратно. Ждать ее развязки мы не стали и... пошли над пропастью. «А собственно, чего ты ожидала? - спрашивала я саму себя, стараясь ступать след в след за впередиидущим - никто не обещал, что дорога в Рай будет легкой...».
Добравшись до Биласпура, мы, наконец-то, впервые очутились в месте, где можно было принять душ и расслабиться. Развалившись на мягких подушках в холле гостиницы (вполне, кстати, приличной!), мы с грустью рассуждали о судьбе наших спутников, оставшихся по ту сторону размытой дороги. Мы представляли их темной ночью в горах, дрожащих от страха и голода, плачущих и проклинающих судьбу. Примерно через полчаса нас ждал шок! В окно гостиницы мы увидели наши машины со всеми пассажирами, которые благополучно въезжали во двор. Каким образом за полчаса можно было разъехаться такому количеству автомобилей на непроходимом участке дороги, до сих пор остается загадкой! Этого не смогли объяснить даже бывалые биологи. Пока мы вытаращивали глаза, пытаясь выяснить, как это случилось, индусы таинственно улыбались, а добиться вразумительного ответа от наших дам, не говоря уж про безмолвного Бориса, не удалось. Какой-то трактор, который проложил калию, по которой и поехали машины... Но там, где даже на самом широком участке с трудом разъезжались две небольшие легковушки, как мог протиснуться трактор? Загадка, загадка...

Потом мы долго сидели в местном ресторанчике и полтора часа ждали, пока нам приготовят обед. Требовать более быстрого обслуживания было бессмысленно - нас бы никто не понял. В Индии, да и вообще на Востоке, у времени другая цена. Ничто не должно торопить его ход. Можно только попытаться подстроиться под его поток, расслабиться и стать перышком, которое планирует на воздушных волнами...
Пока ждали еду, видели мужчину и женщину, живущих в пещере неподалеку. За это время они успели поспать, поесть, что-то обсудить друг с другом, тут же справить нужду, молча посидеть, глядя вдаль и снова лечь спать... В другом месте две молодые женщины-шудры* в грязных одеждах стирали белье. В большом чане с водой они сначала его мочили, а затем терли на земле камнями. После чего полоскали в том же чане и вешали сушиться. Белье было устойчивого серого цвета. Как потом выяснилось, стиралось оно для нашей гостиницы.
И несмотря на то, что позднее бухгалтерские дамы устроили в гостинице истерику, тыкая пальцем в пятна на простынях и требуя заменить на чистые. Несмотря на то, что служащий искренне не понимал их, делая большие глаза и уверяя, что белье наисвежайшее. Несмотря на все странности местного быта, включая пещерных людей и незатейливые нравы, Индия уже начала проникать в нас, проводя четкую грань между теми, кто с ужасом будет вспоминать ее потом и теми, кому было дано раз и навсегда полюбить эту страну и очароваться ею.
Буря в горах

Мы снова петляли по горному серпантину, не зная, что нам предстоит еще одно испытание по сравнению с которым размытая дорога перед Биласпуром покажется невинной забавой в детской песочнице.
Ближе к вечеру вдруг стало внезапно темнеть, на стекла джипов упали капли дождя, а прорезавшая небо оранжевая молния возвестила о том, что мы приблизились к зоне грозы. Через несколько минут вовсю бушевал настоящий тропический ливень, ярко полыхало небо, а удары грома начали чередоваться с грохотом падающих с гор камней. «А вот это уже не шутка», тихо произнес бывалый биолог. «От камнепада нет никакой защиты, останавливаться нельзя, нам остается только молиться», добавил второй.
Мы разом затихли на своих местах, и даже наш водитель перестал балагурить и сосредоточенно смотрел вперед. Впереди, сквозь непроглядную темень и стену дождя можно было только слабо различать фары впереди идущего джипа. Наша задача была двигаться как можно быстрее, чтобы обогнать грозу и в то же время достаточно осторожно, чтобы не слететь в пропасть. И если это еще каким-то образом зависело от мастерства наших водителей, то уберечься от камней не было никакой возможности. Камни - маленькие, средние, большие и просто огромные сыпались то спереди, то сзади, иногда, совсем рядом. Озаренные блеском молнии, они выглядели зловеще и напоминали извергающуюся из жерла вулкана лаву. Один из них упал на крышу нашей машины, громко стукнул и, отскочив, скрылся в бездне.
В эти минуты мы все пережили то, что называется единением и, думаю, что про себя каждый молился, как умел, независимо от того насколько сильна была вера в Бога. Время от времени водители на несколько секунд останавливались, чтобы поменяться местами и взять на себя страх и риск ехать в первой машине, что означало - буквально на ощупь, потому что пробиваться сквозь грозовую темень было равносильно тому, что взять и пройти сквозь стену.
Внезапно все машины остановились. Наши водители почти одновременно выскочили наружу и, мы с трудом различили их, стоящих перед небольшим храмом рядом с дорогой. «Это храм богини Дурги - одного из воплощений богини Парвати*», объяснили знающие попутчики. «Он специально построен здесь, что бы сделать богине подношение и попросить защиты на время пути. Обычно туда кладут разные сладости».
Через несколько минут, насквозь промокший, Санни вернулся в машину, и мы снова тронулись в путь.
В какой-то момент дождь прекратился. Буря осталась позади, хотя некоторое время еще пыталась догнать нас. Показавшаяся луна осветила дорогу и мы вздохнули свободнее, словно распустили шнуровку на сдавливающем грудь корсете.
Через некоторое время женщина-биолог тихо произнесла: «Вы не представляете, сколько людей и машин погибло, сорвавшись в пропасть во время гроз».
Нам не хотелось этого представлять.
Еще через пять часов мы въехали в Нагарр, и здесь мне пришлось распрощаться с моими спутниками. Их путь лежал дальше на Север, а мне предстояло остаться здесь примерно на две недели.
Люди и Боги

«Мама Бабу, Мама Бабу!», кричали какие-то местные люди, завидев невысокую девушку с мольбертом и красками. Девушка, улыбаясь, прямо на земле разложила свои картины и вокруг немедленно собралась толпа детишек, взрослых и собак. Последние сели вокруг, словно ограждая художницу от враждебных элементов.
Повинуясь внутреннему импульсу, я присоединилась к толпе. Так я познакомились с Ланой Понч, которую с самого начала местные жители окрестили «мамой Бабу», что значит - матерью Учителя. «Они объяснили, что в каком-то из своих следующих воплощений я должна родить будду». Лана приехала сюда в третий раза и снова на два-три месяца. Как получится.
«Наггар - это место почти священное. Его называют «Ворота в Шамбалу», - рассказала мне она, - Здесь очень высокая концентрация энергии, и иногда, особенно в сумерки, можно увидеть тонкий мир и его обитателей. Вдруг словно какое-то облако проплывет мимо или тень или непонятная вспышка... К тому же именно здесь раз в год собираются все боги. На самом деле это брамины из окрестных деревень, которые приходят с маской того или иного Бога. Когда они готовятся к медитации, местные жители выносят чаны в специально огороженное место, по ночам готовят еду и оказывают им всяческое почтение.»

До сбора богов было далеко, и я знакомилась с заезжими обитателями Наггара, среди которых оказалось много европейцев и несколько русских.
...Бельгийский композитор Херманс несколько лет назад купил здесь дом и живет практически круглый год, только на два месяца возвращаясь в Европу, чтобы заработать денег. Он говорит, что обрел здесь свое счастье и не представляет, как можно жить в социальном мире.
... Немец Мартин - «барабанщик», в прошлом адвокат. Три года назад приехал в Наггар на двухнедельные каникулы и остался жить. Теперь он целыми сутками бьет в барабан, прерываясь на то, чтобы покурить «травку» и поболтать соседями и туристами. «Если бы я остался жить в Германии и продолжал заниматься своей работой, то волей-неволей, все равно способствовал бы продвижению зла по планете. Здесь я не делаю особого добра, но зато и не привношу негатива в жизнь, не наматываю себе плохую карму».
Вообще, «барабанщиками» называют здесь осевших аутсайдеров, которые просто живут, наслаждаясь местной природой, тратя не больше двух долларов в день на еду и ничего не платя за жилье, потому что обитают в заброшенных домах.
...Наташа, филолог. Несколько лет назад также осталась здесь жить, приехав «просто так, посмотреть...». Наташа не совсем аутсайдер. Она сотрудничает с нашим Культурным индийским центром, пишет для них какие-то работы.
Многие, как, например, семья Кельме из Швеции, приезжают сюда на несколько месяцев, игнорируя европейский комфорт, где нужно соблюдать «правила поведения, которые на самом деле скрывают черт знает что в человеке!» А здесь они просто счастливы.
В самом деле, почему бы и нет? Здесь не надо ничего ни с кем делить (разве что яблоко, которых навалом и почти даром), некому завидовать, ни с кем не надо соревноваться. Здесь можно совершенно расслабиться и действительно быть счастливым, если только соблюдать одно условие - не пытаться проникнуть в священные тайны с корыстной целью. Долина Кулу не терпит корысти, напора и напряжения. Некоторые из тех, кто приезжал сюда, чтобы добраться до тайных священных пещер, по сводами которых, по одной из версий находится легендарная Шамабала, так и сгинули без вести. На пути других вставали загадочные, необъяснимые препятствия - падали деревья, дорога уводила в другую сторону, неожиданно нападал приступ безотчетного страха, начинались головокружения и обмороки. Всегда доброжелательные, местные жители вдруг становились холодными и отстраненными, и добиться от них какой-либо помощи было совершенно невозможно. Тогда люди уезжали, вспоминая только грязь, жару, тяжелую дорогу, кучу проблем. От души возненавидев Индию, они более никогда не стремились вернуться сюда.

Чудеса

«Если ты пойдешь по этой дороге, никуда не будешь сворачивать, то придешь в такую деревню, совсем волшебную! Там живут маги, чародеи, там «летающие люди» живут», совершенно серьезно рассказывала мне моя подружка десяти лет, дочка местного брамина, в доме которого я поселилась. Ее сестра, двадцатилетняя Рути, рассказала, что еще там растут необыкновенной красоты цветы, и что когда им, жителям Наггара, исполняется восемнадцать лет, они обязательно должны дойти в эту деревню, причем одни, без всякой подсказки и помощи. Это обязательный ритуал.* «Нам тоже только показывают, где дорога начинается...», сказала Рути и хитро посмотрела на меня.
Лана Понч отправилась туда в свой первый приезд. Как-то утром, не сказав никому ни слова, взяв с собой только банан и яблоко.
Тропинка, по которой нужно было идти прямо, петляла, а потом начала расходиться на две или на три части. Поначалу ее это забавляло. «Наугад, следуя исключительно интуиции, я выбирала какую-нибудь дорожку и уверенно двигалась по ней. Так было до тех пор, пока у меня не возникло желания отдохнуть и что-нибудь съесть. Когда я посмотрела на часы, то вдруг обнаружила, что иду уже восемь часов, а дороге не видно конца. К тому же начало темнеть. Тогда я села и заплакала. Я представила, что мне придется ночевать в горах и куда еще идти дальше - неизвестно. И вдруг, откуда не возьмись, появилась собака. Одна из наших, деревенских. И она буквально повела меня за собой, оглядываясь, чтобы убедиться, что я никуда не исчезла. Через какое-то время мы вышли из леса, и я увидела деревню, внизу, в долине. Собака за мной не пошла, но проследила, как я спустилась вниз.
В деревне меня встретили словами: «А мы тебя уже давно ждем. Проходи в дом, ешь и пей». Жители были похожи на тибетцев. Я провела там три дня, познакомилась с магами и людьми, которых я назвала «полупрозрачными». Это не была галлюцинация, просто человек действительно в какой-то момент как будто дематериализовывался и сквозь него было видно. «Летающими людьми» называют тех, кто умеет быстро дематериализоваться в одном месте и тут же очутиться в другом».
Про Саи Бабу я слышала. Его «фокусы» с материализацией драгоценных колец и других вещей имеют удовольствие наблюдать почти каждый день две тысячи человек. Но так, чтобы люди!
«Понимаю, тебе это кажется бредом, - сказала Лана, - Но попробуй сама, найди эту деревню».
Я, честно сказать, не решилась.
 
Наггар

Моя жизнь в Наггаре была в хорошем смысле слова растительной. Утром я просыпалась от того, что мои хозяева начинали громко греметь кастрюлями на кухне, при этом распевая песни и заливаясь смехом. Обычно это начиналось с шести утра. Я легко вставала и начинала свой день, совершенно не зная, что буду делать вечером. Вначале я шла на местный базарчик, куда привозили большое количество дешевых фруктов и овощей. Покупала немного яблок, бананов или огурцов, которые и были моей основной пищей в течение дня. Иногда я варила рис и ела чипати - местные лепешки из муки и воды, которые готовились почти в каждом доме. Двух-трех долларов в день мне, действительно, вполне хватало.
Днем я бродила по горам, сопровождаемая одной из местных собак. Пес ходил как будто самостоятельно, но очень скоро я узнала, что собаки обязательно следуют за приезжими на прогулках, чтобы вывести обратно, если гость заплутает. Я любовалась снежными вершинами и ярчайшими красками, которые только существуют в мире. Видела практически раздетых йогов, сидящих на снегу в глубокой медитации, встречала «белых» художников, заселяющих заброшенные дома на несколько месяцев в году, поражалась сочетанию всевозможных деревьев и растений - от привычных сосен до невероятных экзотических цветов. Я пребывала в состоянии самой настоящей эйфории, когда время словно останавливается, а реальность вдруг обретает четкие очертания, становится объемной, и ты начинаешь замечать каждую мелочь, будь то треск сучка вдалеке или мимолетная вспышка света. В такие минуты ты ощущаешь себя важной без тщеславия, значимой без честолюбия, любимой без любимого, а главное, так глубоко связанной с Природой и Вселенной, что одиночество кажется пустым и бессмысленным чувством.

Через несколько дней я уже общалась со многими местными жителями (почти все они хоть немного говорили по-английски), а по вечерам заходила в «Раджину» - гостиницу, на крыше которой расположилось кафе, где и собирались все европейцы. Студенты, художники, музыканты, врачи - это и был основной контингент местных гостей. Мы пили кофе (кстати, обычное «Нескафе»), болтали и пели песни. Иногда там же устраивались вечеринки. Тогда индусы прямо в середине зала устраивали костер, жарили шашлык, пели и танцевали. На одной из вечеринок ко мне подошел хозяин местного магазинчика и почему-то спросил какую веру я исповедую. Я достала православный крестик, что бы показать ему. Индус почтительно поклонился.
Я видела как целые семьи, нарядившись в яркие одежды на несколько дней отправлялись в храм Шивы, воздать почесть главному Богу*. В тот самый храм, куда раз в год, в одно и то же время ударяет молния. Как совсем молодые люди очень естественно и в то же время с почтением посещали местные храмы практически каждый день. Как вновь прибывшие туристы, которые, попав сюда, почему-то приобретали обалдевший и глуповатый вид, оставляли без присмотра свои дорогие камеры и сумки с вещами и как находили их в абсолютной целости и сохранности. Как молниеносно возникали романы между белыми людьми, которые здесь приобретали особую романтичность. Как местные жители каждый день искренне благодарили Бога за то, что он дал им возможность жить так высоко, а значит быть ближе к нему, чем другие.
Я записывала свои впечатления, которые в первоначальном варианте были намного более восторженными и путанными...

Обратная дорога показалась более легкой и быстрой, хотя я ехала на обычном рейсовом автобусе, который ходит раз в сутки. Зато у меня было тридцать попутчиков, и всю дорогу мы только и делали, что смеялись. Ей-Богу, как дети! Наверное, мы чувствовали, что наша беспечность скоро закончится, мы снова станем серьезными и напряженными от мыслей и эмоций.
Жара в Дели была под сорок. Раньше, одна мысль о такой температуре вызывала у меня физическое ощущение дурноты. Сейчас я пережила ее беспристрастно. Энергия Долины Кулу еще долго держалась на мне, как защитный плащ, ограждая от неприятных ощущений и суетных переживаний.
В Москве я красочно повествовала о своем драматическом начале пребывания в Индии. Когда я сказала, что практически случайно попала в Долину Кулу, меня, немного резко, перебила одна женщина, известный востоковед: «Случайно это произойти не могло. Никто и никогда не попадет в Долину Кулу случайно».


Информационные вставки
n Корова у индусов - особо почитаемое животное. Еще с Ведических времен она выступала в образе всеобщей матери-кормилицы Камадхены. По учению брахманов, корова - воплощение божества. Убийство и потребление ее мяса считается величайшим грехом. Все что получают люди от коровы идет им на пользу и как пища, и как топливо. По преданию тело Шивы было обмазано коровьим навозом. А лучшим приношением богам считается коровье масло.

n Биласпур - городок в штате Химачал-Прадеж. В окрестностях Биласпура на дне древнего озера Говиндсагар расположилось несколько шиваистских храмов, построенных в 5-6 в.в. нашей эры, построенных в форме шикары - лотоса с сомкнутыми лепестками. В их архитектуру вплетена резьба по дереву с флоральными узорами.
В период дождей во время разлива рек храмы находятся под водой почти шесть месяцев в году.

n Жизнь индусов немыслима без обрядов. Обряды составляют основу повседневной жизни индусов. Любое обыденное действие представляет ритуал: рождение ребенка и наречение имени, прием гостя и угощение, свадебные и похоронные церемонии. Вручая невесту жениху, брахман произносит слова ведийского гимна, сложенного более трех тысяч лет назад, игра в кости уподобляется сражению, свадьба связывается с битвой, битва - с жертвоприношением.

n Как написано в путеводителе по переписи 1981 года, 100% населения Индии религиозны. Жителей, исповедующих любое из многочисленных вероучений индуизма, называют индусами. Они составляют 83 % населения. Исторической основой индуизма является многобожная религия брахманизм, которая на протяжении многих веков реформировалась в отдельные ортодоксальные единобожные течения - шиваизм, вишунизм - и неортодоксальные течения - буддизм, джайнизм. В итоге брахманизм вобрал в себя все то, что так или иначе произошло от ведических источников и корней.
По мере проникновения чужеземного влияния в Индии нашли прибежище мусульмане, парсы, христиане, сикхи. Их называют «индийцами».
Индия - это страна, в которой соединилось все многообразие религиозного опыта человечества.

n В Индии существую четыре сословия, которые называются варны. Это:
брахманы - жрецы, хранители религиозных законов;
кшатрии - военная знать, раджи и магараджи;
вайшьи - ремесленники;
шудры - мусорщики, стиральщики белья, уборщики.
И хотя пятьдесят лет назад с принятием Индией независимости варновое деление официально было отменено, оно до сих пор сохраняется в укладе жизни.

n В Индии развито чувство благоговения перед женщинами, связанное с культом Шакти, великих богинь.
В одном из гимнов Ригведы Шакти представлена матерью мира, верховной силой, «поддерживающей Вселенную».
Женское начало в индийской мифологии символизируется богиней Парвати, женой Шивы. Парвати воплощает в себе все черты женской натуры. Она - заботливая мать и тогда проявляет себя как Гаури - «белая, светлая», она - восьмирукая воительница Дурга, поражающая противника всеми видами оружия, она - черная богиня Кали с ожерельем из черепов, торжествующая победу над временем и смертью.

n Долина Кулу - это знаменитая древняя священная дорога паломников в Ладак и Тибет. Вдоль русла реки Беаз, которая была последним переделом в Великом походе на Восток Александра Македонского, на склонах гор расположились многочисленные храмы.
Здесь, в небольшом селении Наггар, в 1928 году после завершения Центральноазиатской экспедиции поселились наши знаменитые соотечественники Николай и Елена Рерихи. Здесь в имении, из которого открывался вид на всю долину в окружении снежных вершин на фоне голубого неба, были написаны знаменитые картины Николая Рериха, а также записано учение «Живой Этики» или «Агни Йоги».
Здесь Юрием Рерихом создавался Институт Гималайских исследований. Его назвали «Урусвати» - «Свет утренней звезды». Институт состоял из нескольких отделений: естественных наук, тибетской медицины, истории культуры народов Азии, археологии и филологии.
Здесь же расположен музей Рерихов, место кремации Н.К. Рериха.

1996 г.