Москва 90-е

В самом лучшем в мире Московском метро имени Ленина стояла самая лучшая в мире русская девушка: русые волосы до пояса, большие синие глаза. Она словно не замечала на себе взгляда стоявшего рядом парня. Парень был крепко сбитый, лобастый, с раскосыми карими глазами. Он долго и пристально смотрел на девушку, но, видя, что она не реагирует на его взгляд, наконец решился заговорить.
- Девушка, вы не подумайте, что это мой стиль - знако
миться в метро,но, просто, понимаете, я не могу с вами не поз
накомиться. Вы не отшивайте меня так сразу, пожалуйста,-
попросил он.
Девушка внимательно посмотрела на незнакомца.
- Хорошо, я обещаю вас сразу не отшивать, но большего
вам пообещать не могу.
- А вы далеко едете?— поинтересовался юноша.
- До Филей,— сказала она.
- Нам по пути,- улыбнулся он.- Меня, кстати, Костей зо
вут, а вас?
- Машей,- согласилась она назвать свое имя.
- Маша, может быть, вы мне дадите свой телефон, а я вам позвоню? Вдруг у меня возникнут какие-то потрясающие предложения,- стал упрашивать Костя.
- Ну нет, это уж нет!- наотрез отказалась Маша, и как он
ни упрашивал, она была непреклонна.
- Тогда возьмите мой, а вдруг все-таки пригодится? Я ведь
парень-то хороший,- похвалил он себя, достал записную
книжку, ручку, написал свой телефон, вырвал из книжки стра
ничку и засунул ее Маше в карман плаща.
... В ресторанчике собралась вся компания. Из девушек -Маша с Муськой, из мужиков — Макс, Олег, Володя. Когда Маша приехала в ресторанчик, все были уже довольно пьяными, и она смеялась, наблюдая за ними.
- А ты тоже выпей, тогда все будет нормально!- пред
ложил Маше Олег, высокий, узкокостный, симпатичный па
рень с серыми глазами.
- Да, да,- поддержал его Володя - темноволосый, с откры
тым приятным лицом, похожий на одного известного актера,
в застойных фильмах обычно игравшего рабочего-гегемона,—
догони, и все будет нормально.
Маша не стала особенно долго раздумывать. Она взяла стакан с портвейном, который протянул ей Олег, и выпила его до дна. Неожиданно Муська влезла на стол, завернула свою майчонку:
- Сейчас я исполню танец живота,- сказала она и стала
танцевать, прогибаясь так, что ее длинные русые волосы ка
сались столика. Когда музыка стихла и танец был закончен,
Макс подхватил Муську со столика, двумя руками обхватив
ее попку и прижал Муську к себе. В это время Олег рассказы
вал захмелевшей Маше на ухо что-то ужасно смешное, и они
вместе смеялись его шуткам. Но Машины мысли были далеко
от Олега. Они неожиданно для самой Маши закружились
вокруг ее нового знакомого. "Странно, но почему-то он по
хож на японку",-думала Маша.
Маша под руку с Муськой шла в туалет.
- "Ты одет был по моде в серое, почему-то похож на япон
ку",- складывались у нее строки,- "И не знала я, что же я сде
лала, и все прятала руку неловко, с обручальным кольцом".
- При чем тут обручальное кольцо.- рассмеялась Маша,—
Наверное, для завершенности происходящего.
- Ты вообще о чем?- удивилась Муська.
- Я о любви,- сказала Маша.
- Ах, о любви?- удивилась Муська еще больше.
- "Ослепленные миражом глаза, кто не знал, кто не видел
вас",- декламировала Маша, сидя на унитазе,- "Так любовь
лишь слепить могла, и слепила так сотни раз."
- Я поэт, зовусь я Машка, от меня вам промокашка,-
сказала Муська, протягивая Маше туалетную бумагу.
Когда потом они курили в фойе, Маша неожиданно сказала:
- А ты здорово танцуешь, Муська!
- Надо думать,— похвалила себя та.
Некоторое время девчонки курили молча.
- Муська,- спросила Маша,- а с Максом у тебя - это серь
езно?
- У меня всегда серьезно,- вздохнула Муська.
Наутро Маша проснулась поздно. Она была в квартире у Муськи. Та уже ушла на работу. Маша встала с кровати в одних трусиках. Попка у нее была подтянутая, ноги длинные, талия узкая, груди упругие. Маша в поисках зажигалки стала вытряхивать все из карманов. Тут она и увидела Костину записку. Она пошла на кухню, чтобы сварить себе кофе. Когда она вернулась в комнату с чашечкой, снова взглянула на записку. Этот телефон, как ни крути, был ей знаком, но вот откуда? Маша порылась в уголках своей памяти, но так и не смогла вспомнить. Она решила позвонить.
- Але,- сказала она.
- Але,- ответил на другом конце приятный баритон.
- Але,- повторила Маша,- это Костя?
- Да,- лениво протянул баритон; в любую минуту он был
готов повесить трубку.

- А это Маша,- сказала она.
Голос сразу стал очень оживленным.
- Маша, Машенька, вот уж не думал, что вы позвоните!
- Вот уж и позвонила,- в тон ему ответила Маша и замол
чала. Она растерялась. Костя, кажется, тоже.
- Маша, я могу вас куда-нибудь пригласить?- наконец
спросил он.
- Думаю, что можете,- сказала Маша.- Раз уж я вам позво
нила,- добавила она.
Маша и Костя сидели в кафе на Арбате и ели мороженое. Костя завороженно смотрел на Машу. Маша молча ела мороженое. Наконец они закончили с мороженным, и Маша поднялась.
- Ну все, торжественная часть завершилась!- сказала она.
Костя поднялся вслед за ней.
На Маше был светлый плащ, на ногах - туфли на высоких каблуках. На Косте тоже был плащ, только черного цвета,
он подчеркивал его мужественность. Константин взял Машу за руку:
- А что мы будем делать теперь?- спросил он.
- А теперь мы поедем к вам,- просто сказала Маша.
- Ко мне?- казалось, Костя слегка опешил.
- Да, да,- подтвердила Маша,- к вам пить чай,- добавила
она, увлекая Костю за собой.
Костя и Маша поймали тачку и направились в район Крылатского. Около голубой башни Костя попросил остановить. Они поднялись на седьмой этаж и вошли в однокомнатную квартиру. Не снимая плаща, Маша прошла в комнату.
В комнате стояла прекрасная стенка из красного дерева, два огромных кресла в бархатной обивке и большая мягкая софа. Вся стенка была заставлена книгами и иностранными журналами.
Маша сняла плащ, прошла на кухню, оборудованную под кабинет, села во вращающееся кресло и стала рассматривать всевозможные приспособления для приготовления пищи в цивилизованном мире. Без сомнения, хозяин этой квартиры был выездной.
- Ну, Костя, колись, где хозяин?- Маша посмотрела
Косте в глаза.
- Хозяин,- сказал он, бросая на стул ключи,- это мой брат,
он сейчас в командировке во Франции.
- А как зовут твоего брата?- спросила Маша.
- Алексей,- ответил Костя, не понимая, к чему это она
клонит.
- Алексей?- удивилась Маша. Это имя ни о чем ей не гово
рило.
- А у тебя один брат?- опять спросила она.
- Нет,- сказал Костя,- у меня два брата. Алексей - это
старший, а средний Дмитрий.
- Понятно,- вздохнула Маша. Хотя из нее мог бы полу
читься заправский следователь, на самом деле ей ничего не
было понятно.
Она встала, вышла в коридор и потянулась к вешалке за своим плащом.
- Маша!- Костя кинулся за ней. Он схватил ее за рукав.
- Что это еще за насилие?- возмутилась Маша.- Я ухожу,-
твердо сказала она.

- Маша,- Костя смотрел на нее просяще.
Маша посмотрела Косте в лицо.
- Какие вы все-таки приставучие,- скривилась Маша.
- Мы - это кто?- не понял Костя.
- Мужики,- уточнила Маша
- А-а...- протянул Костя.
Он совсем растерялся и не знал, как ему поступать дальше. Маша пришла ему на помощь.
- Ладно, посижу еще немного,- согласилась она.
Они опять сели на кухне.
Костя достал из холодильника бутылку шампанского. Они пили, болтали. Костя закончил институт финансов, работал и учился в заочной аспирантуре.
- Про меня ты знаешь уже все,- подытожил Костя.
- Ты тоже хочешь все знать про меня?- удивилась Маша,
переходя вслед за ним на ты.
- Хотелось бы,- резонно сказал Костя.
- Как можно рассказать о женщине?- вздохнула Маша,-
она женщина, и этим все сказано.
Маша глотнула еще шампанского.
- А курить здесь у тебя можно?- спросила она.
- Наверное, можно,- сказал Костя.- Только я не курю.
- А я курю,- сказала Маша. Она достала сигареты из су
мочки. Курила молча, пуская облака сиреневого дыма.
- Константин,- сказала она.
- Да,- отозвался Костя, и глаза из щелочек посмотрели на
Машу.
- Скажи мне, пожалуйста, что такое счастье?- попросила
Маша. Руки ее, согнутые в локтях, расслабленно лежали на
столе.
- Счастье?- переспросил Костя.- Маша, ты какая-то
странная.
- Почему?- удивилась Маша.
- Не люблю я таких вопросов. Что такое счастье, да в чем
смысл жизни! А в жизни нет смысла!- сказал он.

- И счастья в ней тоже нет?- спросила Маша.
Костя включил музыку. Он взял Машину руку.
- Маша, а может быть, мы потанцуем?
- Может быть.
Костя и Маша танцевали медленный танец под глупую песню Битлов. Запах Машиных волос дурманил Костю. Маша молчала, отвернув от него лицо.
- Это пошло,- наконец сказала она, останавливаясь.- Да
вай лучше ты мне покажешь, каким можно воспользоваться
полотенцем,- и она направилась в ванную полная цинизма.
Костя нервничал, и у него все получалось плохо. Когда он, наконец, оставил Машу в покое, она сказала:
- Ты не подумай чего, вообще-то я девушка хорошая.-
Признание было явно запоздалым.
- Хорошие девушки с голыми попами здесь не валяются
вообще-то,- заметил Костя.
- Это что, намек на то, что мне следует уходить?- спросила
Маша. Она обиделась и отодвинулась от Кости на край
софы.
- Нет, нет, ни в коем случае,- он тронул Машу за плечо.-
Оставайся, пожалуйста,- попросил он ее.- Утром я провожу
тебя.
- Хорошо,- сказала Маша,- тогда я остаюсь. Только тетке
надо позвонить.
Она вышла на кухню и набрала теткин телефон.
- Я сегодня не приду, останусь у Муськи, уже поздно,- ска
зала Маша.
Тетка не возражала. Маша повесила трубку.
Голая, с длинными русыми волосами, она походила в ночи на русалку. Костя против своей воли залюбовался ею. Он вдруг почувствовал, что готов исправить все свои ошибки,
допущенные им в постели. Маша приблизилась к нему. Он притянул ее к себе и стал целовать всю от кончика носа до пальчиков на ногах. С этими долгими поцелуями возрастала его мужская сила. И в этот раз у Кости все получилось как надо и он был страшно благодарен Маше за ее ответную нежность и терпение. Маша и Костя заснули почти одновременно. Маша спала на Костином плече, доверчиво обвив его шею руками.
Когда Костя проснулся, Маши уже не было. Ушла! Где ее искать?!
Костя сидел в своем военном учреждении внешторга хмурый и подавленный. В перерыве к нему подошел приятель. Костя поделился с ним своим горем.
- Не волнуйся, такие девицы просто так не исчезают. Она
еще появится. Хорошо, что ничего с собой не прихватила. Те
бе просто крупно повезло. Таскаешь к брату кого попало.
- Она не кто попало, она Маша.- Костя задумчиво произ
нес ее имя. Теплые воспоминания о Маше, задыхающейся в
его объятиях, преследовали Костю. Как же ее найти, раз
мышлял он. Нужно подытожить всю информацию о ней! Ее
зовут Маша. У нее длинные русые волосы, синие глаза,
стройная фигура. Что он еще знает о ней? Почти ничего -
пришел он к печальному выводу. Она ехала в метро по его
ветке. Но она могла ехать и не домой, а, например, к прияте
лям или куда-нибудь отдохнуть. Стоп, стоп, стоп! Костю осе
нила счастливая мысль. Он вспомнил про недавно открыв
шийся ресторанчик, о котором так много писали в газетах.
По пути и по времени как раз сходится. Может быть, она
ехала туда? Искать ее в этом ресторанчике, наверное, и глупо,
но это, пожалуй, его единственный шанс.
В ресторанчик Костя отправился в ближайшую субботу. Он сразу же завязал беседу с вахтером, описал ему Машу, спросил, не видел ли тот ее? Может, знает случайно? Вахтер, человек в летах, с суровым замкнутым лицом, улыбнулся Косте:
Надо же, как ты ее запомнил! А я вот когда капитаном
был, у женщин только груди и видел, майором только по
попкам их и выбирал, чем толще, значит, это место, тем луч
ше. И только когда полковником стал, стал женщинам в глаза
заглядывать.
- У нее и все остальные места ничего,- улыбнулся Костя
словам старика.
Маша тоже не находила себе места. Ей трудно было признать, что Костя в ее жизни стал явлением.
Бывший муж Маши, а Маша когда-то была замужем, был спортсменом. Сильный и широкоплечий, как шкаф, он изнасиловал ее девчонкой, а потом зачем-то, Маша и сама толком не поняла зачем, предложил выйти за него. Наверное, он по-своему любил ее?
Маша помнит, как пришла однажды в их с мужем жилище, села на диван; напротив, на вешалке, прикрепленной к стене, еще висело Машино свадебное платье. Маша долго смотрела на него, казалось, без всякой мысли, а потом вдруг закрыла лицо руками и заплакала. "Может, повеситься?"- мелькнула у нее спасительная мысль. Но потом она подумала, что можно просто сбежать из дому. У Маши была Муська, и Маша, собрав вещички, ушла от мужа и уехала в Москву.
Олег, Володя, а также и Муськин Макс были чем-то мелким, не оставлявшим в Маше никакого следа. Совсем другое дело Костя! Он совсем неожиданно наполнил Машину душу светом.
- Меня словно солнышко осветило,- говорила она Муське.
- Так позвони ему!- Муська просто решила все Машины
проблемы.
- Нет, нет!- отрицательно качала Маша головой.
В субботу Маша в ресторанчике так и не появилась. Но полный решимости Костя пошел туда и в воскресенье, и в следующую субботу. Он ощущал, что ему нечем заполнить в себе страшную пустоту, которая образовалась после ухода Маши.
"Красавице юбку задрав, Там находишь ты то, что искал,
А не какие-то дивные дива."- прочитала ему Маша стихи Иосифа Бродского. И Кости было трудно с ним не согласиться, девчонки, предоставив в его распоряжение свои сиськи и письки, кроме этих даров, больше ничего не имели для ненасытного Кости. В Машиной же душе Константин уловил некие космические колебания, правда, непонятных ему частот.
В воскресенье он ее встретил. Она была в компании троих ребят и девчонки, такой же светловолосой и светлоглазой, как и сама Маша. Костя оцепенел. Он не сводил с Маши глаз. Чувство счастья от того, что она нашлась, заставило его расплыться в глупой улыбке. Маша тоже увидела остолбеневшего Костю.
- Что ты тут делаешь?- подошла она к нему.
- Ищу тебя,- сказал Костя.
- И так успешно,- удивилась Маша.- Даже я сама не знала,
что буду здесь сегодня.
- А я вот знал.
- И чего же ты хочешь?- спросила его Маша.
Крепкий, черноволосый, кудрявый Макс возник у нее за спиной.
- Маша, нужна моя помощь?- спросил он, вызывающе гля
дя на Костю. Но Маша от помощи отказалась, хотя и чувс
твовала, что в этом добром, растерянном парне по имени
Костя для нее таится опасность.
- Маша,- Костя взял ее за руку,- я, наверное, глупо выг
ляжу?
- Да уж,- Машина рука вздрогнула в Костиной.- Глупее
не бывает.
- Маша, я не могу тебя забыть,- настойчиво сказал Константин.

- И что же теперь?- Маша смотрела на него.- Чего ты
хочешь?
- Давай уедем отсюда,- нашелся он.
- Хорошо,- неожиданно она согласилась.
- На самом выходе Машу догнала Муська.
- Маша, ты куда это?- удивилась она, останавливая Машу.
Муська действительно была похожа на Машу. Только если
у Маши черты лица были крупные и резкие, то у Муськи -более мягкие и утонченные. Они вместе приехали в Москву из Рязанской глубинки и держались друг за друга, как сестры. Мария Королева и Анна Пушкарева, переименованная сначала своими родителями в Нюсю, а потом своими друзьями в Мусю .
- Муська, развлекайтесь без меня,- твердо сказала Маша.-
Мы с Константином удаляемся.
- А-а!- Муська закурила, обдавая Костю клубами дыма.
- Это тот самый Костя? Наслышана, наслышана. Вы знае
те, Костя,- приблизила Муська к нему свое лицо,- вас вспоми
нают каждый день!
Маша и Костя шли по осенней Москве. Желтые кленовые листья, кружась, падали на землю.
- Нас вспоминают,- повторил Костя Муськины слова.
- Да, я вспоминала тебя, и ты нашел меня,- Маша остано
вилась. Она очень серьезно посмотрела на Константина.- Навер
ное, это судьба.
- Какая судьба?- испугался Костя.
- Судьба - это судьба, от нее не уйдешь. Мне это надо -
идти с тобой? Нет, не надо. А я иду, потому что судьба,-
пояснила Маша.
Он ничего не понял из сказанного Машей, кроме того, что она говорит чепуху, и поэтому успокоился.
- Скажи, Маша, а ты вообще откуда будешь?- поинтересо
вался Костя.- Говорок у тебя какой-то рязанский.
- Оттуда и буду,- просто сказала Маша,- из Рязани.
- И что же ты делаешь в столице, таскаешься по рестора
нам?
- Вот так раз!- Маша не на шутку рассердилась. Сделаешь
человеку хорошее, пойдешь с ним, так он не замедлит тебе на
хамить.
Она собиралась развернуться и резко уйти, но Константин, с радостным лицом, удержал ее за руку. Он подошел к Маше вплотную и прижал ее к себе. Так они и стояли среди рыжих листьев и опускавшейся ночи. Его глаза были так близко к ней. Она обняла его и стала целовать.
- Ты нуждаешься во мне, я знаю.-
спокойно сказала Маша, гладя рукой его щеку.- Ты не отпус
тишь меня. И ты погубишь меня.
Ее синие глаза повлажнели от слез. Костя подхватил свою добычу на руки. Маша вцепилась в его крепкую шею. И Костя понес ее, шурша осенней листвой.
Костя ходил на работу, возвращался с работы, покупал продукты. Маша жила у него затворницей. Ей даже не разрешалось подходить к телефону. Постепенно ее жизнь превратилась в сплошное ожидание. Она сидела и ждала, сама не зная, чего ждет. Она научилась любить ночь и ненавидеть наступающее утро. Хорошо еще, что у Алексея было много книг и журналов. Никогда еще в своей жизни Маша так много не читала, от этого у нее стали появляться разные мысли, которых не мог понять Костя. Однажды Костя увидел Машу, внимательно рассматривавшую фотографию царской семьи Романовых.
- Откуда это у тебя?- спросил ее Костя.
- Я была на выставке Глазунова в Манеже,- призналась
Маша.- Не сидеть же мне целыми днями взаперти. Посмотри,
какая одухотворенность в их лицах. Над ними какой-то ореол
просветленности. А Ленина Глазунов написал с таким
ужасным оскалом.
- Да, да,- пробурчал Костя,- Ленин плох, царь хорош...
А кровавое воскресенье, а расстрелы на Лене? Ведь мороз, а
они поставили людей на колени и в них стреляли! Да по мне
этого царя только за то стоило убить, что он Ленина допус
тил!- заключил Костя, сужая свои и без того узкие глазки.
Маша и Костя ужинали при свечах. На улице было холодно. Весь день шел дождь со снегом. А в квартире было тепло и уютно.
- Знаешь, Маша, когда я был маленьким, я уже писал сти
хи, и не какие-нибудь, а о нашем правительстве. Например,
как они поднимаются на трибуну. Их было хорошо рифмо- . .
вать: Зайков, Воротников... Да и у Брежнева такой вырази
тельный типаж. Одни его брови и челюсть чего стоили! А ты
случайно стихов не писала?- обратился он к Маше.
Маша смотрела на огонек свечи.
- Про правительство я не писала,- ответила она.
- Да, конечно, это понятно, девушек редко интересует по
литика. Их интересует любов...- растягивая слова,
добродушно сказал Костя.
- У меня был друг Костров,-сказала Маша,- совсем как у
Маяковского. Я тоже написала ему письмо в стихах.
- Прочти,- Костя смотрел на Машу, сузив глазки.
Маша прочла:
"Шампанское в растерзанной фольге,
Горит свеча, бесшумен шелк рубашки...
И пальцы чьи-то в светополосе
Уводят жизнь, нам данную однажды…
.Пам пам пам пам , пам пам.
Я так любила сильно, но недолго.
Я так страдала, изнутри сгорая.
Я все бродила в комнате в потемках,
К чужой душе бессмысленно взывая.
И вот ушла, оставив след уюта,
Свечи огарок и твои сомненья,
И я ушла, и не было как будто
Твоей душе обещано спасенье..."
Маша замолчала. Костя же неожиданно взбесился. Его гневные холодные маленькие глазки впились в Машу , примостившуюся
мышкой на краешке софы. Он потянул ее за голую коленку.
- Не надо!- попросила испуганная Маша.
Но Костя, ослепленный страшной Машиной подлостью, ударившей его в спину из прошлого, ничего не слышал. Он дотянулся до Маши и стал рвать в клочья ее вечернее платье. Маша как могла отбивалась от него. Наконец, собравшись с силами, она вырвалась из его цепких рук и метнулась к выходу. Но Костя настиг ее. Он повалил Машу на пол и неожиданно изнасиловал. Маша кричала от обиды и боли. Потом она кричала от боли и страсти одновременно. Когда они кончили, Костя, как насытившийся зверь, сделался ласковым и нежным. Он целовал Машины ноги, начиная от щиколоток по лодыжкам, от округлых коленок по внутренней, чувственной стороне ляжек, он поднимался все выше к ее лону. И снова возбудился. Его руки обвили Машины ягодицы, слегка приподнимая Машину попку себе навстречу. Потом его пальцы потянулись к напрягшимся потемневшим соскам. Широкие ладони накрыли их. Костя вошел в Машу. Он прикусил нижнюю губу, чтобы удержать рвавшийся из него крик страсти и блаженства. Костя трудился добросовестно и основательно. На его пористой спине выступили капли зернистого пота. И когда, наконец, Маша откинулась, истерзанная, измученная и удовлетворенная, Костя замер. Потом он поднялся, пошел в ванную и встал под душ. Он хотел отнести под душ и Машу. Но она уже спала мертвым сном, и Костя не стал тревожить ее. Он укрыл ее пледом, залез под него сам и, прижав к себе возлюбленную, тоже уснул.
Утром Костя на работу не пошел. Он позвонил начальнику и сослался на нездоровье.
- Ладно уж, отдыхай,- понимающе сказал в трубку началь
ник.- Дело-то молодое - были и мы когда-то рысаками,- доб
родушно рассмеялся он.
Вы еще и теперь молодой,- польстил Костя начальнику.
А впрочем, он и не сомневался в жизненной силе своего шефа.
Маша проснулась поздно, потягиваясь, пошла на кухню, колдовала там над кастрюлями.
- Доброе утро,- добродушно улыбнулся Костя.- Ты иди
наполняй ванную, а я помогу тебе искупаться.
Маша наполнила ванную, взбила побольше пены и погрузилась в нее. Пена коснулась подбородка. Воспоминанием о вчерашней ночи по Машиному телу разлилась приятная истома. Она отдохнула, и ей опять хотелось прикосновений Константина,
Наконец, в ванной появился Костя и плюхнулся рядом. Теперь уже сверкающая пена коснулась Машиного носа. Машины ступни с накрашенными алыми ноготками лежали на краю ванной. Костины ноги упирались в противоположную стенку. Они занимались любовью до бесконечности.
- Как я люблю тебя!- говорил Костя.
- А как я люблю тебя!- вторила ему Маша.
- Ты все-таки искупаешь меня?- спросила она наконец.
- Конечно, искупаю,- сказал Костя. Он вылез из ванной,
взял губку и принялся тереть острые Машины плечи.
- Ну чего ты рассердился вчера?- укоризненно спросила
Маша.- Это же фантазия. Понимаешь, к человеку приходят
его герои. Так у него возникают образы. У меня было в детст
ве и такое стихотворение:
"У поверженных звезд Не бывает слез. И первый мужчина уходит, А в трубке остается стон: "О, Джон..." Но первый мужчина уходит."
- Это о Мерилин Монро. И совсем не значит, что я когда-
нибудь стану любовницей президента.- Маша подняла на
Костю серьезные глаза.
- Станешь,- уверенно сказал Костя, опираясь на свою
внутреннюю интуицию.
- Ты что, собираешься стать президентом?- рассмеялась
Маша.
- При чем тут я?- хмуро сказал Костя. Он положил губку
на край ванной и, сорвав с крючка свой халат, вышел.
- А ополаскиваться ты не собираешься?- крикнула ему Ма
ша вслед.
... Маша бежала по залу ожидания "Шереметьево-2", расталкивая навьюченных вещами людей. Ну почему он так поздно позвонил? Проклятая командировка...
- Что привезти тебе?- спрашивал он.
- Не уезжай!- просила она.
- Не могу - служебная командировка, доллары и все такое.
Что привезти тебе?- опять спрашивал он.
- Себя, себя и только себя!- умоляюще просила она.
- Как я тебя понимаю!- улыбался Костя.- Лучший тебе по
дарочек - это, конечно же, я. И все-таки что привезти тебе из
Африки? Говори быстрей, у меня остается мало времени.
- Как, я не успею тебя проводить?- пугалась Маша.
- А зачем меня провожать? Я уже здесь, в аэропорту. Мы
уже с сослуживцами выпили. Сама понимаешь: лететь пят
надцать часов, если не пить, то можно с ума сойти в замкну
том пространстве. С тобой мы попрощаемся по телефону.
Веди себя хорошо. Я тебя целую!
- Я никак не могу по телефону,- волновалась Маша. Ему
вдруг тоже передалось Машино волнение, и сердце заволокла
ноющая боль.
- Тогда не теряй времени на болтовню!- решился он.- Да
вай быстрей! Не то помашу тебе платочком из воздуха.
Костя все время оглядывался по сторонам в надежде увидеть Машу, но ее все не было. Он последним поставил свои вещи на досмотр. И услышал отчаянный крик Маши. Костя бросился к ней, и Маша замерла в его объятиях.
- Товарищ, вы задерживаете,- торопил таможенник.
. Но Костя никак не мог оторваться от Машиных
губ...
...- Сколько стоят розы?- спросил Костя. Продавец назвал цену. У Кости не было столько русских денег. Он расплатился долларами.
Костя открыл дверь своим ключом и бесшумно вошел. Маша спала глубоким сном. Костя положил цветы на подушку, сел на край кровати и долго смотрел на спящую Машу, не решаясь разбудить. Неожиданно во сне она протянула ему свои руки.
- Костенька!- позвала она.
- Маша...- отозвался Костя, наклоняясь к ней. И Маша
обняла его.- Маша,- звал Костя, обнимая ее в ответ.
- Маша открыла глаза и недоуменно посмотрела на Костю

- Я приехал,- радостно сказал Костя, обнимая ее.
- Как ты тут жила без меня?- спросил Костя Машу.
- Я все время болела,- призналась она ему.
Наутро выпал белый снег. Маша и Костя вышли на улицу. Маша сощурилась от снежной белизны, а Костя мотнул головой и сказал: "Ух!". Они гуляли по сказочному парку. Костя долго ходил с тяжелой сумкой.
- А чего ты ходишь с сумкой?- спросила его Маша.- Мы
же пришли выбросить пустые бутылки.
- А правда же,- удивился Костя своей забывчивости. Он
раскрутился посильнее и забросил сумку подальше.
Вечером Маша написала:
- Наутро выпал белый снег,
Твое лицо умыл рассвет.
Я целовала мокрое лицо,
Губам прохладно было,
Сердцу - горячо.
Костя прочел и сказал:
- Маша, ты уже большая. Ты не должна писать стихов. Это
детская забава. Обещай мне.
Маша обещала.
Так позднюю осень сменила зима. Маша родилась под Новый год. И этот свой двадцать второй день рождения Маша отмечала не шумной компанией, как бывало раньше, а вдвоем с Костей. Вечером Константин появился в дверном проеме с еловыми ветками и букетом нежнейших роз.
- Я люблю тебя!-крикнула Маша и кинулась его обнимать.
Она была так хороша в своей теперь нечастой живости, что
Костя не удержался и затащил ее в постель. Его руки мас
сировали Машины плечи, грудь, сжимали ее тело. В эту ночь
и случилось то главное, что должно было соединить их или
же развести навсегда.
Маша почувствовала беременность сразу. У нее начался токсикоз. Ничего не ела. Ей было плохо.
Костя же, как он того ни хотел, совсем не чувствовал Машиных страданий. Более того, иногда он стал ловить себя на подлой мысли, что он хочет, чтобы Маша ушла от него.
Костя, как обычно, возвращался с работы. Он вышел зачем-то в Филях. Сел на спинку обледеневшей лавочки и задумался. Алексей того и гляди заявится, и куда тогда Костя денет Машу с ребенком? Наверное, как можно скорей ей нужно сделать аборт. Костя ухватился за эту спасительную мысль. Он даже передумал ехать домой, решил поехать к своему другу Сергею. У того как раз было ночное дежурство в больнице.
Сергей удивился, увидев Костю.
- Сергей, выручи меня,- сразу начал Костя. Но Сергей ос
тановил его.
- Давай пройдем ко мне в ординаторскую,- предложил он
другу.
В ординаторской Костя попросил:
- Сергей, найди мне как можно скорей какого-нибудь пар
шивого гинеколога.
- Зачем тебе гинеколог?- удивился Сергей.
- Не мне, а моей подружке.

- А какой у нее срок?- Сергей снял с головы шапочку и
взлохматил волосы.
- Да маленький еще,- успокоил его Костя.
- Ну тогда помогу, никаких проблем.
Костя вернулся домой поздновато, зато воодушевленный.
- Маша,- Костя передал ей пакеты с продуктами,- сейчас
мы устроим с тобой пир.
- Нет уж,- отрицательно покачала Маша головой. Лицо у
нее было бледное.- Пируй, пожалуйста, без меня.
- Что, совсем плохо?- Костя сочувственно обнял ее.-Хочешь, мы закончим все твои мучения завтра же?- предложил он.
Маша подняла на него свои синие глаза.
... Костя ждал Машу в машине. Медсестра сказала, что ему необязательно идти с ней и повела Машу в отделение, приговаривая на ходу:
- Сейчас мы быстро все устроим, только вы не волнуйтесь.
- Мне не нужно сдавать никакие анализы?- продолжала
волноваться Маша.
- Ничего вам не нужно. Только успокойтесь.- И громко, на
все отделение медсестра сказала:
- Сейчас мы вам удалим спиральку.
- Но у меня нет никакой спиральки...- удивилась Маша.
Медсестра многозначительно посмотрела на нее и втолкну
ла в кабинет.
- Давайте, милочка, побыстрее раздевайтесь и ложитесь в
кресло. Пять минут - и все, вы свободны.
Маша повиновалась. Медсестра посмотрела Машу и куда-то удалилась. Затем вернулась с другой женщиной. По-видимому, это была врач, светленькая, поджарая, с остренькими, как у лисички, чертами лица. Ей можно было дать как сорок, так и пятьдесят лет. Врач тоже посмотрела Машу и приглушенно о чем-то спросила медсестру.
- Как вас зовут?- обратилась она к Маше.
- Маша.
- Какая это беременность?
- Первая,- тихо сказала Маша.
- До этого вы предохранялись?
- Не всегда,- выдавила Маша.
Это просто чудо, что вы забеременели,- сказала врач.-
При вашей патологии вас студентам надо показывать, как эк- спонат. Я вас предупреждаю: у вас будет только один ребенок - этот. Или же детей не будет вообще. Ведь вам уже достаточно лет. Самое время становиться матерью. Ваш муж пришел с вами?- спросила врач.
- Здесь он,- ответила за Машу медсестра.
Озадаченная Маша молчала.
- Мария Петровна, пригласите его, пожалуйста.
Медсестра пошла за Костей. Маше тоже предложили
спуститься в приемный покой.
Все сказанное врач повторила Косте.
- Вот так обстоят дела у вашей жены,- заключила она.
- Но она мне не жена,- вырвалось у Кости.
- Маша никогда больше не будет иметь детей, если сейчас
сделает аборт; это я вам могу сказать с полной ответствен
ностью,- еще раз пояснила врач.- Эта ее беременность - слу
чай уникальный, обычно женщины при такой патологии ос
таются бесплодными.
Маша виновато смотрела на Костю.
- Но ведь если был один уникальный случай, то может
быть и другой,- размышлял он вслух, обводя взглядом обсту
пивших его женщин.- Мы не планировали иметь ребенка. У
нас нет ничего своего, у нас временное жилье. Вот,- он достал
из кармана какую-то бумагу,- факс от брата, он приезжает
через неделю. Просил подготовить квартиру.
Но врач смотрела на Костю, всем своим видом говоря, что это его проблемы. Маше она сказала:
- Я не стану вам сейчас делать аборт. Это решение не при
нимают сгоряча. Обдумайте все. Если все-таки решитесь на
аборт, тогда придете. Срок небольшой, и время у вас еще
есть.
Когда Маша и Константин сели в такси, водитель спросил адрес. Костя вопросительно посмотрел на Машу. И она, подчиняясь его взгляду, назвала адрес своей тетки.
Ехали молча. Когда подъехали к дому, Маша вышла и пошла вперед. Костя продолжал сидеть в машине, словно в оцепенении. Потом вдруг решительно выскочил, бросился за ней.
- Маша!- он догнал ее у подъезда.- Маша, не дури, послу
шай!- он больно схватил ее за плечо.- Я на тебе никогда не
женюсь. Знай это.
Маша дернулась, высвобождаясь из сильных Костиных рук. Повернулась и пошла дальше. В сердце у нее поселился холод.
Дни шли один за одним, одинаково невозвратные. Маша почти не разговаривала с теткой. Она все время находилась в состоянии какой-то странной заторможенности. "Скоро тетка узнает и попросит меня вон,- думала она,- да и в кооперативе перестанут перепечатывать мои работы".
Маша подрабатывала в кооперативе, который занимался переводами статей из иностранных журналов. Она переводила статьи о моде. Другой работы у Маши не было. От ребенка нужно избавиться. Никаких сомнений или колебаний на этот счет У Маши не было. Она чувствовала, что внутри у нее - там, где у человека сердце и душа - сплошная холодная пустота. И когда Маша вспоминала свою первую встречу с Костей, ей казалось, что эта пустота появилась именно тогда. Интуиция ей подсказывала, что именно Костя сыграет в ее судьбе самую важную роль. И Маша шла за ним, пока он не выбросил ее вот так. Маша любила вспоминать разнообразные бабушкины поговорки на этот счет, вроде: "Поматросил, да и бросил". А Маша и не обижалась на него. Много ей пришлось повидать крыс в человеческом образе. Она привыкла бороться с этой жизнью один на один.
Маша сидела с Муськой в кафе.
- Да, подруга,- тяжело вздыхала Муська, слушая невесе
лый Машин рассказ.
- Интересно, а в крысином образе люди бывают?- отчего-
то спросила Маша.
Маша потащилась делать аборт. Ее встретила все без слов понявшая Мария Петровна. Машу положили на то же кресло. И к ней подошла все та же врач.
- Почему ты так решила, деточка?- сочувственно спросила
она.
- У меня нет мужа, нет крыши над головой,- стала пере
числять Маша.
- О!- вздохнула врач,- если бы женщины только и делали,
что думали, чего у них нет, детей бы значительно поубави
лось. Такая красавица, да чтоб мужа себе не нашла?- улыбну
лась ей врач. И Маша улыбнулась ей.
- Ты сейчас не о дружке думай, а о ребеночке своем. Чело
век родится, твой, родной, продолжение твое на земле, ни
точка твоя. Любить тебя будет, а главное - ты его любить бу
дешь. Каким захочешь видеть, таким и вырастишь, сама сле
пишь. Экое дело - жилья нет! Да ты знаешь, сколько их у ме
ня, горемычных, порожало! Возьмут в руки сверточек с мла
денцем - и пойдут куда глаза глядят. И ты пойдешь, и ничего.
Потом все будет. Пострадаешь, повзрослеешь. Выстоишь!-
уверенно сказала врач.
- Я не хочу страдать! Я не хочу, чтобы страдал мой ребе
нок! Я не хочу стоять на площадях с протянутой рукой!
Ребенок - непозволительная роскошь для меня.
- Но ведь то, что ты забеременела - это чудо. Представь
себя в моем кабинете спустя несколько лет. На площадях с
протянутой рукой ты не стоишь, и ребенок твой не страдает,
его у тебя просто нет и никогда не будет. Пойми, сегодня ты
не просто сделаешь аборт, сегодня ты навсегда потеряешь
своего ребенка! Так что не страдать все равно не получится.
Так пусть уж эти страдания твои будут не бесплодными.- На
мгновение тоска глянула из самой глубины ее глаз.- Если у
тебя родится сын, назови его Славиком,- посоветовала врач.
- Хорошо, назову,- согласилась Маша. Сама подумала,
что аборт можно сделать и в другом месте.
Врач ушла. Вместо нее пришла Мария Петровна.
- Мария Петровна,- попросила Маша, вставая с кресла,-
Дайте мне, пожалуйста, адрес еще какой-нибудь больницы,
где это можно сделать.
Мария Петровна подошла к столику, надела очки.
- А что это она ребенка моего Славиком просила назвать?-
спросила Маша. Мария Петровна перестала писать и по
вернулась к ней.
- Сына у нее так звали. Погиб в Афганистане. Он был в
группе "Альфа", дворец штурмовал. Их было сорок человек
против целой дивизии Амина, и они прошли. Правда, погиб
ло много. Нашей бы стране гордиться ими - ведь настоящие
мужчины были, страха не знали. Только мы-то любим всех
кинуть лицом в грязь. Таковы уж мы,- горестно сказала
Мария Петровна.
Она встала и подала Маше записку с адресом. Маша неуверенно взяла ее и пошла к двери. Перед самой дверью неожиданно обернулась к медсестре.
- И что же, у нее больше никого не осталось?
- Нет, почему же, остались.- сказала та.- Муж остался и
младшая дочь.
- Тогда все-таки легче.
Мария Петровна пожала плечами:
- Этого нам никогда не понять до конца,- сказала она.
Больше Маша ни о чем не спросила. Молчаливой и
серьезной шла она по больничному коридору.
Когда начались схватки, Маша была одна. На Машино счастье тетка уехала на два месяца в Питер, на курсы повышения квалификации. Маша сама себе вызвала "Скорую". Но "Скорая" все не ехала. Маша с трудом вышла на улицу встречать ее. Ей было по настоящему страшно. Схватки стали продолжительными, а перерывы между ними совсем маленькими. Маша не могла стоять. Она, корчась, прилегла на лавку. Оставаться на улице было нельзя, и Маша поднялась в квартиру.
Наконец, раздался долгожданный звонок. Маша, перебираясь по стеночке, открыла входную дверь.
- У вас тут все перекопано возле дома,- сказала врач,
входя в квартиру.- Мы думали, что вообще не проедем.
Давайте вашу медицинскую карту. И ложитесь, я вас
послушаю.
- Я рожаю, доктор,- умоляюще сказала Маша.
- Конечно, рожаете,- спокойно согласилась врач.
В Машиных глазах отразилось огромное человеческое страдание. Врач внимательно посмотрела на нее и быстро стала набирать номер телефона.
- Нам нужен ближайший роддом,- просила она.
Ребенок обмотался пуповиной. Еще бы немного, и его бы
потеряли. "Костин сын не мог родиться иначе, чем с удавочкой на шее",- подумала Маша. Когда ей его показали, он был весь какой-то синий и лохматый, с длинными черными волосами на голове.
- Господи, в кого же он такой!- шептала Маша.
Ее переложили на каталку и вывезли в коридор, к окну. За окном была поздняя осень. Голая ветка смотрела на Машу, а Маша смотрела на ветку. "Как мы сиры с тобой,- думала Маша,- как одиноки, сестрица." Маше казалось, что что-то капает ей на сердце. Маша позвала медсестру.
- Кровь капает мне на сердце,- сказала она.
Сестра посмотрела Машу, потеплее укутала ее одеялом.
- Вот отвезу тебя в палату, и все пройдет,- сказала она.
Маша была в палате одна. Чувство того, что что-то капает
у нее внутри, не проходило. Ей становилось все хуже и хуже, казалось, что она сейчас потеряет сознание, и тогда все исчезнет для нее. Напуганная Маша стала звать на помощь, кричать во все горло... На самом деле ее голос был слабее писка комара.
Ее услышала случайно проходившая мимо палаты такая же, как и Маша, роженица. На счастье, дверь в палату была приоткрыта, и женщина заглянула к Маше.
- Нужна помощь?- спросила она.
Маша только слабо кивнула головой. Прибежала медсестра, приподняла на Маше рубашку, нажала ей рукой на живот. Вся брюшина у Маши была заполнена кровью. Медсестра побежала за врачами.
Вокруг Маши все пришло в движение. Ей сделали какие-то уколы, повезли по коридору к лифту, в операционную.
Оперировали несколько часов подряд. Удалили образовавшуюся гематому, но кровотечение остановить не удалось. Пригласили лучшего нейрохирурга на все отделение. А вот с анастезией в роддоме дела обстояли совсем плохо. Если поначалу Маша сразу же заснула, провалившись в поле ромашек из ситчика, то теперь уже не засыпала вообще, начала буйствовать, выбивать из рук медсестры и брыкаться ногами.
Ничего, осталось совсем немного,- сказала врач,- будем штопать по живому. Она молодая, потерпит.
Нужна была кровь. Позвонили на станцию переливания, но крови не было. Уже наступило утро, пришла новая бригада врачей.
- Девушка умирает,- сказал кто-то тихо за Машиной голо
вой.
Голос был мужской. Врач думал, что Маша его не слышит, но она его слышала.
- Давайте попробуем влить плазму,- сказал тот же голос.
- Не поможет,- ответил ему другой, женский.
- Но хоть что-то мы должны сделать.
Маше стали вливать плазму. При этом ее продолжали оперировать по живому. Еще через два часа удалось полностью остановить кровотечение, заштопав разорвавшиеся мельчайшие капилляры. Одуревшую от боли и почти неспособную чувствовать Машу отвезли в палату.
Три дня Маша провалялась в полузабытьи. Температура, которая казалась вполне естественной поначалу, все не спадала. И ребенка для кормления не приносили. Маша вообще его больше не видела.
За время Машиного отсутствия в палате появились другие женщины. Стало шумно. Счастливые мамочки все время что-то кричали в окна не менее счастливым папашам, толпившимся у здания роддома.
- А почему к тебе никто не приходит?- спросила как-то ее
одна молодая мама.
Маша посмотрела на нее умоляющим взглядом.
- Он в командировке, за границей,- неожиданно для самой
себя соврала Маша.
- Ну, тогда конечно,- согласилась молодая мать,- такую
командировку не перенесешь.
- Нет, перенести никак нельзя было,- воодушевленно вра
ла Маша.
Две женщины болтали в сумерках.
- А мой-то, мой-то говорит, только попробуй роди мне
дочку, я тебя домой не пущу, а сейчас пишет в записке: "Ка
кое счастье, что у нас дочечка! Я о ней только и мечтал, а ка
кая красавица и так похожа на меня." И как это он такое кро
шечное лицо с третьего этажа сумел разглядеть?
Неожиданно они услышали случайно прорвавшиеся Машины всхлипы.
- Ты чего?- приблизилась к ней только что говорившая
женщина.
- Она, наверное, домой хочет,-догадалась вторая, которая
пытала Машу днем насчет мужа.
- Я тоже здесь больше не могу,- и она смахнула слезу.
- Ну хватит вам,- не одобрила их третья товарка.- Молоко
пропадет.
Маша завистливо смотрела на счастливых мамаш, когда те повязывали косыночки и ложились по кроватям в ожидании своих младенцев в час кормления. Открывалась дверь. Детская медсестра ввозила в палату тележку с младенцами и раздавала мамашам.
Однажды во время обхода врач, осмотрев Машу, сказала:
- Не пойму, почему ты все еще не встаешь. Вроде как все у
тебя нормально. Неженка ты,- заметила врач.
- У меня высокая температура,- попыталась напомнить
Маша.
- Вот поставим тебе капельницу и всю температуру собь
ем,- уверенно сказала врач.
И в процедурах прописала Маше капельницу. После капельницы Маша решила встать. Уже несколько дней мочу у Маши брали катетером. Не привыкшая мочиться лежа, Маша
никак не могла это сделать сама. Встав возле кровати, Маша потянулась за уткой. Поставила ее себе между ног. И испытав несравненное блаженство от того, что она это делает самостоятельно, Маша стоя пописала. Улыбка счастья светилась на ее измученном лице. Вдруг, совершенно побледнев и закрыв глаза, Маша упала. Но потерянное, казалось бы, сознание вовсе не угасло.
... Ветер открыл дверь в коридор. На подоконнике стояла одинокая роза и благоухала. Ее принесла Маше Муська. Она не знала, что в палатах нельзя ставить цветы. Розу оставили в коридоре. Маше хотелось взять ее, но ветер не пускал ее к цветку и стал уносить ее вглубь коридора. Машины русые волосы улетали вперед, закрывая лицо, легкая рубашка пузырилась. Неповторимо яркое небо звало ее из окон коридора. На окнах откуда-то появились белые капроновые шторы. Все вокруг тоже было белым. Окна распахнулись, и ветер трепал шторы во все стороны. И Маша все летела куда-то...
Она увидела сына. Маленький, голенький, посиневший, с пипиской, свернувшейся розочкой, такой чернявый и волосатый, он был ее сыном. Она совсем недавно родила его. Она еще не успела как следует насмотреться на него, полюбить его. Она была еще такой молодой. Она не совсем понимала, почему должна уходить. Неистребимая жажда жизни возродилась в ней в эту минуту, такой огромный запас неизрасходованных сил обнаружился в ней, что Маша отвернулась от света, засиявшего ей в лицо. Она стала пытаться удержать себя от стремительного продвижения по этому коридору, цепляясь руками за пространство. Но зацепиться было не за что...
Маша открыла глаза. Ее испугала высокая кровать. С двух сторон к ней зачем-то привязали простыни. Вокруг было много непонятной аппаратуры. Около кровати стояла тумбочка, на которой лежал журнал, исписанный цифрами.
В дверях появилась медсестра.
- Очнулась?- спросила она Машу обрадованно.
Маша молчала. Медсестра опять исчезла за дверью, видимо, побежала кому-то сказать, что больная очнулась. Маша посмотрела на свои руки. Они все были в следах от уколов, даже кисти рук в синяках и кровоподтеках.
В палату вошел врач, высокий молодой парень с темными волосами. Нос у него был с горбинкой, на глазах маленькие очки. Маша помнила его, он был из дневной бригады, тот, который предлагал вливать плазму.
- Что было со мной, доктор?- спросила его Маша.
- Что было? Да сердечко у вас остановилось, красавица,-
ответил врач.- У вас и сейчас-то обширная тахикардия.
- Это вы вытащили меня с того света!- благодарно сказала
Маша.
- Ну, вы мне тоже помогали,- улыбнулся врач.
Звали доктора Сергей. Это был тот самый Костин друг, вряд ли только он знал, что это та самая Маша.
- А зачем здесь простыни? Вы что, привязывали меня?-
спросила Маша.
- Вот именно,- сказал Сергей.
- А зачем?- спросила Маша.
- Да так, на всякий случай,- сказал Сергей.- А вдруг бы вы
сбежали от нас и превратились в нечто такое... бесплотное. А
вы ведь вон какая красавица.
Маша, конечно, не видела свое осунувшееся лицо с ввалившимися глазами, свои спутанные волосы, искусанные запекшиеся губы, но все равно она знала, что врач льстит ей. Маша заулыбалась ему.
- А где мой сын?- вдруг встревожено
- спросила она.
- Ваш сын в полном порядке,- сказал врач,- в отличие от
вас, ждет не дождется свою маму.
Маша опять заулыбалась.
- Тут на него все отделение бегало посмотреть, посочувст
вовать. Думали, сиротой останется, а вы вон какая молодец,-
Сергей погладил Машину руку.
- Надо сказать медсестре, чтобы наложила вам на руки
компрессы, синяки-то какие, ужас,- добавил он.