Фри. Жечь тишину

А на улице пахнет летом. Это, знаете, когда модули, отвечающие за регистрацию внешних запахов в операционной системе организма, выдают на выходе такую странную смесь ярко-сладких, неожиданно плавных и по-детски цветных данных. Кажется, что ты сейчас просто захлебнешься в этом потоке. И тогда мозг просто отрубается, позволяя всему этому потоку распространяться по телу. Даже мизинцы на ногах начинают пахнуть по-другому. Лето инсайд, главное - поймать волну.

И вот я, представляя себя загорелым серфингистом, оседлавшим волну, шагаю по направлению к трамвайной остановке в огромной толпе не выспавшихся людей. А что делать, если у нас одна и та же цель на ближайшие пять минут? Только мне все окружающие кажутся обычными лодочниками, для которых передвижение - это не развлечения ради, это - суровая работа. Они находятся на другом краю длинной палки технического прогресса, один конец которой означает нечто вроде "борьбы за выживание", а другой - "for entertainment only". Начало, соответственно, и конец любой технологии.

Рядом и в то же время далеко, при таком интенсивном потоке, мелькает еще один серфингист. Это сразу бросается в глаза - плавная походка, крутящаяся по сторонам голова и легкость, с которой обходятся все препятствия.
Объект сразу идентифицируется - девушка, и мгновенно ассоциируется с набором - красный свитер, черные джинсы и темные волосы.
Набираю скорость и, как лодочник, начинаю двигаться по направлению к этой фигуре, гребя веслами. Но толпа напрягается и не дает идти быстрее. Приходится зигзагообразной траекторией объезжать препятствия в виде коричнево-серых спин и запыленных ботинок. Так, волна за волной сдается и пропускает вперед. Но объект уже потерян.
- Может, свернула куда-нибудь или на огромной скорости слилась за горизонтом с солнцем в утреннем экстазе, - думаю я, представляя, как красный свитер постепенно становится частью этой звезды.
С такими мыслями утренним прибоем вываливаюсь на остановку. Теперь все ждут трамвая. Ну и я за компанию.

Заметка 1. Трамвай.
Трамвай - это очень странная конструкция, которая у меня всегда стояла в ассоциативном ряду между троллейбусом и автобусом. Дикая смесь. Но в этой дикости есть что-то такое, вроде животного страха от ужасного грохота, возникающего при столкновении со стыками рельс и детского трепета от звонков, которыми эти монстры возвещают о своем прибытии. Они просто едут по своей территории, отмеченной шпалами, презрительно ухмыляясь стоящим в пробке автомобилям. Кажется, что у них есть только два состояния - скорость есть, причем она ВСЕГДА постоянна, и скорости нет. Такая дискретная единица транспортного урбанистического потока.
В детстве я трамвай почему-то всегда представлял с шариками, торчащими из форточек. А если их не было, а их почему-то никогда не было, то быстро-быстро подрисовывал воображаемым карандашом. А еще я думал, что трамваи могут развозить людей в любой город Земли - главное встретить случайно номер вроде 638 и надпись "Улица Ленина - Изумрудный город".

Трамвай номер 13 извещает о своем появлении длинным и по-летнему веселым звонком. Часть разочарованных потенциальных пассажиров прижимается к дальней стороне остановке, уступая место тем, для кого последовательность цифр 1 и 3 означает то, куда надо. О, это как раз то, что нужно для меня.
Как назло, это оказывается Йети.

Пару лет назад мы с Серегой заболели странной болезнью - разметкой родного города. Причем, началось все с банального разбрызгивания краски на стенах гаражей, заборов и заброшенных зданий. Сначала было что-то вроде "Шелест и Серый были тута", "Нейтральная территория" и прочая фигня. Потом, всячески заворачивая очертания букв и соединяя их в самых неожиданных местах - "The Art not dead", "Требуйте отстоя", "Плацдарм для поссать". На задней парте на уроке алгебры мы рисовали на клетчатых листиках прототипы будущей одежды для голых стен. Потом, на каникулах подрабатывали тем, что согласованно с властями города, занимались разметкой полос, пешеходных переходов и прочих штук, а вечером, устав от дорожных стандартов, изливали свои эмоции на стены. То есть занимались перпендикулярными вещами во всех смыслах этого слова.
И однажды, уже зимой, мы ехали в трамвае и открыли, что если приложить теплую ладонь надолго к заледеневшему стеклу - то можно обнажить структуру стекла. Соответственно, в зависимости от приложенной энергии, можно создавать фигуры различной степени прозрачности. То есть, МОЖНО РИСОВАТЬ ТЕПЛОМ.
Потом пошло долгое освоение технологии прожигания льда, которое выбрасывало нас из трамвая только поздним вечером с отмороженными конечностями и хлюпающими носами. Но мы были самыми счастливыми отморозками в этом мире. Отморозками, научившимися жечь тишину льда. И, хоть это не было так разноцветно и ярко, как краски на заборах, в трамваях теперь ездила теплота наших тел, шепчущая пассажирам и прохожим на улицах : "Мы YETI большого города", "Теплота спасет мир". Шедевром, наверное, была ледяная проекция Моны Лизы с подписью "Не прикасайтесь языком к трубам". Хотя, это сугубо мой извращенный вкус.
Ну а после всего этого, одна рекламная компания стала вытворять подобные штуки, причем некоторые трамвая были переоборудованы таким образом, что лед на стеклах был даже летом. А на нем - реклама. Такие трамваи стали в народе называть Йети. В принципе, в знойную жару, кататься под коркой льда - это обалденно, но утром или вечером было немного прохладно.

И вот, пытаясь закутаться в свою толстовку, я залезаю в Йети. Ехать, в принципе всего пять остановок, поэтому не прохожу в пустую середину, а останавливаюсь поближе к дверям – там, где плотность биологической массы в несколько раз больше. Чем больше народу - тем ближе выход. Закон жизни, открытый в тесной лабораторной обстановке.

Кто-то из пассажиров, сидит, погрузившись с мир, подаренный книгой, на обложке которой можно разглядеть монстров. Синевато-прозрачные инопланетяне с улыбками пятилетних детишек пытаются нажать на красную кнопку. Кто-то рассказывает своему коллеге о невозможности добавления в проект новой детали по причине нехватки времени.


На остановке "Площадь имени" трамвай выплевывает меня вместе с несколькими пассажирами. Быстро считаю этажи и определяю по горящим на шестом этаже окнам, что главред уже на месте.

07:09 Шелест Ветров: Что ж, это даже хорошо - раньше сдам - раньше уйду.

И направляюсь к главному входу, табло над которым радостно сообщает о 25-ти градусной жаре, курсе доллара и количестве сестстерона в атмосфере.