Последний рейд Сайгака

Просторная штабная палатка. Посередине – стол. За столом – четверо. Трое – в камуфляжной форме без знаков различий, но с искусственными листиками и веточками. Один – в костюме и при галстуке. Но – тоже зелёной камуфляжной раскраски: и брюки, и пиджак, и даже галстук. Сразу видно: человек непростой.

Он обращается к остальным - негромким, но властным голосом:

- Что сказал вам про меня полковник?

Отвечает один из троицы, видимо – старший:
- Сказал, что мы переходим в ваше распоряжение. Сказал, что вы из Генштаба. Сказал, что вас зовут Вепрь.

Мужчина в костюме улыбается:
- Можно - Витя…

Трое – кивают.

- … но лучше – Вепрь. А теперь – вы. По очереди.

- Сайгак!
- Рысак!
- Лошак!

- Вот и познакомились. Так. Что вам известно про задание?

- В общих чертах. Рейд в тыл противника.

Вепрь снова улыбается:

- Не совсем верно. Контртеррористическая операция, как все знают, завершена. Противник в целом уничтожен. Соответственно, у него не может быть тыла. Нет, я всего лишь намерен прогуляться по лесу и поручкаться с небезызвестным Докой Мусаевым по кличке «Гитарист». И мы сыграем с ним на пару: он – на соло, я – на ритме. Скажем - так. Расшифровывать надо?

Трое военных энергично вертят головами, давая понять, что уразумели «код».

- Вот и славненько. Люблю сообразительных парней. А то – неврубные достали. Дальше. Операция – исключительно ответственная. В случае чего – всё будет по-взрослому. Ясно?

В три голоса, торжественно-тихо:
- Так точно!

- Дальше. Вы – добровольцы. Сами вызвались. Но отказаться – и сейчас не поздно. Я и один управлюсь. Однако, помните: если выживите и произведёте на меня благоприятное впечатление – возьму с собой в Боснию. Через пару лет – вернётесь на новеньких «мерсах». Ясно?

- Так точно!

- Кто-нибудь намерен отказаться?

- Никак нет!

- Ну и славненько. Выдвигаемся – немедленно.

***

Четверо мужчин идут по лесу. Впереди – Вепрь. Шагает легко, пружинисто. Курит на ходу. За ним – трое спецназовцев. Перемещаются бесшумно и настороженно, держат «валы» наизготовку. Озираются по сторонам, поводя толстыми, глушёнными стволами. Время от времени замыкающий, Рысак, разворачивается и пятится задом. Контролирует тыл. Вдруг – оступается, падает в овражек.

Вепрь резко оборачивается, отстреливает окурок.

- Ну что там ещё? – интересуется сердито.

Рысак выбирается из ямы, неловко прыгает на одной ноге.

Вепрь скорбно качает головой:
- Э, да ты совсем охромел, иноходец!

Рысак смущенно улыбается, возражает:

- Да так, подвернул немножко. Сейчас пройдёт…

Вепрь, хмуро:

- Некогда ждать. Я ведь предупреждал, что всё будет по взрослому? – кивает Сайгаку: - Капитан! Вы знаете, что делать!

Рысак раскрывает рот – но слова застревают в груди, пробитой тяжкой девятимиллиметровой пулей «вала». Выстрел – почти неслышный. Рысак беззвучно оседает на землю, скатывается обратно в овраг.

- Идём дальше! – подгоняет Вепрь.

***

- Ну-ка, Сайгак! – Вепрь оборачивается, прислушивается. – Ну-ка, вдохните носом!

Сайгак втягивает воздух растопыренными ноздрями, с заметным хлюпом.

- Э, батенька, да у вас насморк!

- Никак нет. У меня просто такое строение носовой перегородки. Оттого и прозвище.

- Да какая, по сути, разница? Разве можно перемещаться по враждебному лесу при таком-то шумном дыхании? – кивает Лошаку: - Старлей! Вы знаете, что делать!

Сайгак пытается возразить – но Лошак хватает его за лоб, сзади, запрокидывает голову и мастерски перерезает горло. Сайгак с бульканьем валится в траву.

Вепрь стоит молча, закуривает. Задумчиво щурится.

- Идём дальше? – нетерпеливо спрашивает Лошак.

- Да пришли уже, практически… - Вепрь с удовольствием затягивается. Пускает смачное дымное колечко, похожее на серый пончик. В лесу – тишь.

Вепрь смотрит на Лошака. Улыбается. Любопытствует:
- Я вот тут подумал, старлей: а нафига вы грохнули своего боевого товарища, к тому ж – непосредственного командира? Только за то, что у него проблемы с носовой перегородкой? Как теперь вам жить-то дальше, с таким-то сознанием?

Лошак чуть бледнеет – но через силу ухмыляется:
- Но вы же сказали: всё по-взрослому!

- Ну да. Например, можно было домой его отослать. Да и Рысака, между нами, – тоже. Уж доковылял бы как-нибудь. Не так уж далеко ушли.

Лошак пожимает плечами:

- Но вы же приказали…

- Я – приказал? Что я вам приказал? Я сказал: «вы знаете, что делать»!

Лошак разводит руками с заговорщицкой усмешкой:
- Ну, я же – парень понятливый!

Вепрь смеется, мотает головой:

- Да уж! Вижу, на мякине тебя не проведёшь. Молодец! Поэтому – я скажу тебе, как ты будешь жить дальше.

Лошак, польщенный и зардевшийся, выжидательно молчит. Наконец, любопытство берёт верх:

- Как, товарищ Вепрь?

Тот – бросает окурок в хвою, растирает носком ботинка. Поднимает весёлые, лучистые глаза:

- Да никак!

Негромко хлопает пистолет с глушителем. Лошак падает навзничь. На честном и бравом лице его – запечатлена блаженная улыбка. Выше, по центру лба – багровое пятнышко размером чуть меньше рублёвой монетки.

Вепрь ворчит:
- Тоже мне, Лошак, понимаешь! Ишак!

***

Из леса на поляну, где на поваленном бревне сидит Вепрь, выходит мужчина с чёрной бородой. Под ней – виден галстук. Камуфляжной расцветки. На бородаче – точь-в-точь такой же костюм, как на Вепре.

Подсаживается рядом:
- Здорово, Витя! Ну что, зажжём не по-детски?
- Салям, Дока! Зажжём, конечно.

Бородач кивает на недвижные тела Сайгака и Лошака:

- Ты, я вижу, тоже от своих дебилов избавился уже?

- Угу…

Какое-то время они сидят, курят. Потом встают, идут на край поляны. Дока бормочет: «Таак… Где тут наш схрон-то?»

Вепрь откидывает в сторону искусственный травяной полог. Под ним – два гитарных футляра, обёрнутых в полиэтилен.

Извлекают инструменты, возвращаются к бревну. Скидывают зелёно-пятнистые пиджаки. Под ними обнаруживаются одинаковые чёрные футболки с размашистой красной надписью на груди: «Anarchy Akbar!»

Садятся, настраивают.

Дока вдруг задаётся вопросом, явно риторическим:
- Вот всегда думал: и чем таких идиотов делают? Я сейчас своему Аслану говорю: Хамид – шпион нехороший. Он знает важную информацию. Спроси у него табулатуру Ж-диез от двенадцатого лада!

- И чего?

- И то: схватил надфель – и давай Хамиду по зубам вжикать. «Колись, сука, о Ж-диезе!» Меня это так огорчило, что я сначала Аслана пристрелил, и только потом – Хамида.

- А я – только последнего сам добиваю. Принцип такой… Ладушки, начнём, пожалуй?

Вепрь расправляет плечи, стискивает пальцами медиатор – и заводит энергичный, бодрый ритм.

Дока, легонько покачиваясь в такт, плотнее приникает к гитаре и, виртуозно скользя пальцами по грифу, выдаёт бесподобный, божественный солячок.

Из леса выходят звери – олени, волки, медведи. Стоят, заворожённые, слушают…