УШЕДШИЕ В ПЕПЕЛ
Глава 1
Предвестники шторма
Наши дни. За несколько часов до начала событий.
Город затихал... Огромный мегаполис напоминал Семену Волохову старую радиолу, отключенную от сети... Но радиолу необычную. Постепенно утихали так раздражающие его звуки улиц, становилось меньше металлических чудовищ, которые двуногие животные называли мерзким словом АВТОМОБИЛИ... Но одновременно с этим нарастала у Семена тяжелая душевная боль, тоска и глухая волчья злоба. Это было непонятно: как только начинало темнеть и людишки кто хмурый, кто веселый заполняли собой свои клетки, Семен чувствовал комок в груди, острое желание разрыдаться или затеять с кем-нибудь драку. Такое явление не зависело ни от времени года, вообще не от чего, только от наступления темноты. Мысли у него начинали вертеться по кругу, наливая голову давящей тяжестью. “... Где взять денег, чтобы заплатить за комнатуху?.. Людка, наверное, не придет... Дать соседу в морду, боюсь он сильнее... Деньги, Людка, сосед... НЕНАВИЖУ!!! Что со мной?.. Людка... Надо позвонить... Идти к автомату... Боюсь... Проклятая ночь... Напиться... Людка...” Желание напиться Семен раньше реализовывал самым простым способом: брал взаймы у того самого соседа. Последнее время ничего не получалось – Волохов долги не возвращал и, наконец, после очередной зуботычины ему было объявлено о закрытии кредита, после чего он был послан на три известные буквы. Случилось это вчера и, как быть сегодня Волохов решительно не представлял. Выпить ему было необходимо – только так он мог более или менее сносно дотянуть до утра.
Город затихал... Антон Мусин любил это время суток. Он вообще многое на свете любил, этот крепко сбитый тридцатилетний парень с внешностью типичного эпикурейца. Даже наше сумашедшее время его не раздражало. Все Антон делал со вкусом: вкусно ел, вкусно спал ... Свою жену, Оксану – веселую невысокую брюнетку Антон тоже любил с каким-то первобытным наслаждением. И это несмотря на то, что жили они вместе уже 10 лет. А уж от сына, пятилетнего Валерки, Антон просто был без ума. Счастливая семья... Кто-то может подумать, что Мусин был одним из тех, кого почему-то называют “новым русским”? Нет! Может быть он знаменитый ученый, который получил все мыслимые и немыслимые премии? Тоже нет! Ну, а кто же тогда? Почему у него не портится настроение из-за отсутствия денег? Почему жена его не пилит из-за этого, почему не вопит после хмельных посиделок с друзьями? Да просто любят люди друг друга и все! Понятно? Любят – слово такое в русском языке есть, правда порядком подзабытое. Был Антон самым обыкновенным “бомбилой”, говоря старым советским языком, использовал личный автотранспорт в целях наживы. Ну, сейчас, слава богу, не советские времена – как говорится, катай – не хочу!
- Ксанка... Киса... – прошептал Антон жене лежащей рядом с ним на здоровенной кровати.
- Ехать надо? – промурлыкала Оксана, уже засыпая.
- Угу. Грошики зарабатывать, чтобы мои котята всегда хорошо кушали – дурашливо проскулил Антон, целуя Оксану в носик. Жена фыркнула и проснулась.
- Есть будешь? – спросила она, сладко потягиваясь
- Нет, малыш, спасибо... Слушай, вчера вечером Михалыча встретил, в гости хочет зайти. Ты в воскресенье к сестре-то поедешь?
- Один? – голос у Оксаны был напряженный.
- Чего один? – не понял Антон.
- Один, говорю, хочет зайти?
- Да нет, с Еленой, а что такое?
- Тошенька, миленький! – в голосе жены слышались какие-то незнакомые нотки.- Давай лучше в воскресенье к сестре поедем... Ну что нам Михалыч, подумай сам! Сотку выпьет и давай по десятому разу рассказывать, как его с работы турнули и как ему бедолаге плохо, и никто его не любит, и такой он весь из себя несчастный, прямо не мужик, а черт знает что! – Антон так удивился, что перестал одеваться.
- Ты чего, милая? Сон что-ли плохой приснился? Когда это Михалыч на жизнь жаловался? Радоваться ему особо нечего, сама знаешь – родителей нет, сын в автокатастрофе погиб - года еще не прошло... Чему тут радоваться! Работу не может найти - ну у всех бывает, я тоже не работаю, так подрабатываю... А нам он помог, если помнишь, да так помог, как родные не помогли, забыла что-ли? Я добро не забываю. Потрепаться с ним не о чем, да и бог бы с ним, с Ленкой пообщаешься, у нее какой-то разговор серьезный к тебе, Михалыч передал...
На протяжении всего монолога Оксана сидела молча, глядя в одну точку.
- Антон, я тебя очень прошу, поедем в воскресенье к сестре. Не хочешь к ней – поедем просто покатаемся, Валерке давно обещали в Сокольники съездить. Ну, хорошо, Михалыч классный, жена у него вообще супер, но давай обойдемся без них, а?!!- Оксана не заметила, как голос у нее накалялся, и последние слова она кричала, сжав кулаки и подавшись к Антону обнаженным телом.- Антон слушал ее, не прерывая, с каменным выражением лица, только пальцами барабанил какой-то ритм. Когда жена замолчала, он от души хекнул, стукнул кулаком по кровати, неторопливо оделся и, взяв ключи от машины, вышел из комнаты. Хлопнула входная дверь... Оксане показалась, что это не дверь, а взорвалась ее счастливая жизнь. Она сорилась с мужем, но это было несерьезно, заканчивалось обычно бурным примерением в постели и все!!! Сейчас все гораздо хуже. Оксана вдруг поняла, что истинную причину она мужу рассказать не может, не может, хоть режь ее на куски!!! А так... Весельчак Антон, которого она знает еще со школы, любивший ее за прямоту и отсутствие бабских капризов не сможет понять отчего его Ксанка превратилась вдруг в обычную красивую стерву, да к тому же еще не помнящую добра. А пока не поймет – не простит. Что делать – Оксана не знала ...
Антон вышел из подъезда хмурый, хотя обычно перед ночной поездкой всегда насвистывал какой-нибудь мотивчик. Сейчас бурча себе чего-то под нос, он подошел к своей “девятке”, уселся, и, не прогревая двигателя, резко рванул с места так, что завизжали шины. Антона, мягко говоря, взбесило поведение жены, потому что он хорошо помнил, что случилось три года назад...
ОТСУПЛЕНИЕ. ЗА 3 ГОДА ДО НАЧАЛА СОБЫТИЙ.
Рассказывает Антон Мусин.
Дурное предчувствие преследовало меня уже несколько дней. По ночам я плохо спал, но (внимание циники!!!) моя красавица Ксанка была совершенно ни при чем. Мне снились кошмары, но, слава богу, просыпаясь с колотящимся от ужаса сердцем, я практически не помнил их содержания... Оставалась ощущение чего-то страшного и неотвратимого как сама смерть. Виду я, конечно, не показывал, не хватало еще загружать своим психозом, а я не сомневался в этом, свою жену. Эх, знать бы все наперед... Я старался, как можно меньше время проводить дома, но тревога появляющаяся в глазах Оксаны говорила мне, что так долго продолжаться не может. Я перепробовал уже все, но ничего не помогало: ни водка, ни работа, ни спорт, ничего! Дурное предчувствие сидело во мне сосущим чувством “под ложечкой”, хронически плохим настроением ( и это у меня!!!), взрывами ярости... Но я все это списывал на нервы, надеясь, что все рассосется само собой. Но, наконец, сегодня ЭТО случилось... Началось все с того, что я достал из почтового ящика обычное письмо, адресованное жене. В детстве я очень любил Конан-Дойля, поэтому несмотря на обычное за последние дни плохое настроение сразу вспомнил бессмертное:”…адрес написан крупным твердым почерком, принадлежащим несомненно мужчине...”. Мне и в голову не пришло ревновать Оксану, слишком я ее люблю, и я молча отдал ей письмо. Минут через пять я сидел на кухне и надеялся в тишине попить кофе. Зазвонил телефон... Помянув про себя изобретателя телефона и всех его предков по женской линии, я взял трубку...
- Алло!
- Добрый день.- Голос был женский, но очень настойчивый и чем-то неприятный. Я промолчал.
- А вы не очень-то вежливы! Между прочим, я поздоровалась!
- И что? Между прочим - в тон ей произнес я - я не имею никакого желания ни с кем разговаривать. Но для Вас я готов сделать исключение! Кто Вам нужен?
- Оксану Владимировну, пожалуйста!-ее голос так и исходил желчью.
- Оксана!!!-крикнул я-телефон возьми в комнате! Выждав немного, я положил трубку. Телефон моментально зазвонил снова.
- Вы что издеваетесь надо мной!!! Почему Вы прервали разговор! – женщина была в бешенстве.
- Да не лезьте Вы ко мне!!! – уже не сдерживаясь, заорал я. – Позвал я жену, не захотела с Вами разговаривать – Ваши проблемы! Идите к чертовой матери и не звоните больше !!!
Я направился в комнату с намерением высказать все жене по поводу ее знакомых, звонков и вообще всего, как вдруг внезапно понял, что происходит что-то не то. В квартире была полная тишина. Я орал слишком громко, чтобы Оксана меня не услышала и как-то не среагировала, однако было тихо. Внезапно я услышал из ее комнаты звуки, которые я не слышал очень давно и, слава богу, поскольку я слышать их не могу... Я вошел к ней. Моя жена, моя Ксанка – плакала. Она плакала без бабских истерик, без надрыва, а просто и страшно... Я не мог на нее смотреть – она была бледная как бумага, лицо было неподвижно, как у статуи и по нему градом катились слезы. Оксана тихонько поскуливала, как щенок, которого выбросили на улицу, и вся ее фигура выражала такое горе, что мне стало не по себе... Проклятое письмо, с которого все началось, а я не сомневался, что именно оно было причиной, смятое вместе с конвертом и каким-то снимком валялось на полу. Я поднял бумаги с пола, хотел прочитать письмо, как вдруг мое внимание привлек снимок. Я посмотрел на него и почувствовал, что у меня подкашиваются ноги. Это была прекрасная цветная фотография. На ней был изображен я с каким-то ребенком на одной руке и обнимающим другой рукой незнакомую мне молодую женщину. Это живописное трио было снято на фоне какого-то водоема. На обороте моим (!!!) почерком было написано: “Я, любимая жена и дочурка Света на Селигере. 20.07.98 г.” Мне нестерпимо захотелось проснуться... Письмо было еще хлеще... “ Уважаемая Оксана Владимировна! Моя фамилия Леонтьев, зовут Евгений Викторович. Я старший брат Ольги. Если Вы не знаете, кто это – сообщаю: Леонтьева Ольга Викторовна – это настоящая жена человека, который считается Вашим мужем и, которого Вы знаете, как Мусина Антона Георгиевича. Антон познакомился с моей сестрой еще 6 лет назад, когда после армии приехал отдохнуть в Сочи, где мы тогда жили. Ольга и Антон понравились друг другу, что не удивительно, особенно учитывая его артистические способности. Собравшись в Москву, он уговорил Ольгу ехать с ним. Антон пообещал ей помочь с работой ( как он сказал – В Москве для него ничего невозможного нет!) и предложил жить вместе. Я был против этой затеи, но Ольга очень настаивала, и я согласился. Позднее, из Москвы от сестры мне приходили письма, которые были пронизаны любовью к Антону и преклонением перед его человеческим качествами. Ей не нравилось только, что он мог исчезнуть на два-три дня неизвестно куда. На все ее попытки выяснить причину исчезновения Антон отмалчивался или объяснял это особенностями своей работы. Ольгу это успокаивало, тем более денег Антон зарабатывал достаточное по тем временам количество. Через три года у них родилась дочка Светлана, которую Вы тоже можете видеть на фотографии. Антон души в ней не чаял и, несмотря на продолжающиеся периодические исчезновения, старался проводить с ней каждую свободную минуту. День двадцать первого июля 1998 года был последним счастливым днем в их жизни. В этот день Антон, Ольга и Светлана должны были уезжать с базы отдыха на Селигере, куда Антон достал путевку. Все случилось как в дешевых бульварных романах: Антон Георгиевич просто-напросто исчез с базы, и больше его СЕМЬЯ не видела. Ольга была в панике, она ничего не могла понять. Я прилетел в Москву через 10 дней, после того как мне позвонили из клиники неврозов, куда моя сестра попала по милости этого негодяя. Несколько дней я занимался сугубо организационными ( да простит меня Бог за это слово) делами: надо было оплатить отдельную палату для Ольги и решить вопрос с уходом для Светланки. Но самое главное: я не человек Востока и для меня месть – это не то блюдо, которое подают хорошо остывшим!!! Ждать я не собирался и хотел наказать этого подонка немедленно. Решение было следующее: если только не несчастье стало причиной его исчезновения, а в это я практически не верил, то это самый обычный негодяй и я поклялся всеми святыми, что если и не получится у меня его уничтожить, то уж жизнь я ему испорчу окончательно. У меня есть в Москве кое-какие связи, имеются и деньги. Короче говоря, приблизительно через месяц я знал все о Мусине Антоне Георгиевиче все. Я понял, что он жил двойной жизнью. У него есть вторая семья, то есть Вы и Ваш сын. Но самое главное я знаю теперь то, что не знаете даже Вы, многоуважаемая Оксана Владимировна. Я знаю, как и где Антон зарабатывает деньги. Мне стало страшно от знания, поэтому я решил не убивать его. Считайте, что я просто испугался! Но я не отказался от мысли превратить его жизнь в ад. Поскольку я думаю, что Вы заодно с ним Вас тоже не обойдет кара !!! Ждите негодяи, и будьте вы прокляты!!!”.
Такое вот милое письмецо... Мелькнувшая у меня сначала мысль, что пишет сумасшедший, была отброшена. Это не псих, а очень умная и хитрая сволочь. А судя по мастерской имитации моего почерка и великолепному фотомонтажу, их несколько! Но как красиво завернули гады! Я действительно после армии ездил отдыхать в Сочи, но единственные женщины с кем я там имел дело, были две местные проститутки, с одной из которых я спал в первый день отдыха, а со второй в последний. Я женился на Оксане месяца через два после возвращения с юга, жить мы стали у меня и действительно я исчезал из дома на три-четыре дня (работа у меня такая, рассказывать все Оксане – только нервировать ее, верит она мне и ладно...), и наконец, два месяца назад я действительно ездил отдыхать, но не на Селигер, а в Карелию на рыбалку к своему армейскому товарищу. Мы тогда с Оксаной решили поэкспериментировать: что будет, если хотя бы один раз я отдохну отдельно от семьи. Доэкспериментировался, идиот!!! Кому же я так насолил?
Наши дни. За два часа до начала событий.
Антон очнулся от воспоминаний по банальной причине – он увидел “голосующего” – пожилого, аккуратно одетого мужчину со спортивной сумкой. Резко нажав на тормоз, Антон остановил машину.
- Куда ехать?
- В аэропорт Шереметьево-1 добрось, пожалуйста, сынок!
- Шестьсот. – Лицо Антона было непроницаемо.
- Поехали сынок, все у меня есть, только быстрее...- пассажир уже устраивался на переднем сиденье.
- Деньги вперед! – Антон не узнавал сам себя.
- Держи, и поехали, ради Бога! – пассажир сунул в руку Антона скомканные шесть сотенных купюр и уставился в ветровое стекло. Машина тронулась...
Антон включил магнитофон. Ехать предстояло минут сорок, трепаться с пассажиром не хотелось, а музыка создавала фон. Машина катилась по Кутузовскому к МКАДу...
- Сынок... – подал голос пассажир.
- Ну – буркнул Антон.
- Сынок, прошу тебя, выключи, давай молча доедем! – сегодняшнему Антону делать замечания ни в коем случае было нельзя.
- Отец, достал!!! – заорал он. – Не нравится обстановка, на, забери свои деньги и вали отсюда!!!
- Ты меня не понял, сынок... Не до музыки мне сейчас. Зять позвонил из Тюмени, дочку убили... Вот на похороны лечу...- голос у пассажира прерывался,- никогда своего ребенка не хоронил, сынок? – слова прозвучали жутко.
- Извини, отец... – Антон моментально убрал звук и прибавил газу.
- Спасибо тебе... – мужчина всхлипнул. - Видишь, как получилось: растил дочку один, жена умерла через год после родов, думал хоть у дочуры жизнь сложится – а вот и хрен!!! Сложилось... Душа у меня не лежала к этому буржую недорезанному, муженьку ее, просил, чтобы не уезжала она от меня, так нет же – я его люблю, куда он туда и я... А теперь она в морге, а этот урод особо даже и не расстроился, хотя уверен – из-за него все случилось. За что мне это, Господи, ведь и грехов за собой особых не знаю, ан нет - на старости лет один и зачем мне жить теперь – абсолютно непонятно! Что это за Бог такой – выборочно милует, выборочно карает... – На протяжении всего монолога Антон не проронил не слова, но к концу его почувствовал потребность рассказать случайному попутчику свои взгляды на жизненное устройство. Он их давно выработал, и помогали они ему. Не нужно ему было ни христианство с его многочисленными противоречиями и ложной посылкой вначале, ни буддизм (хотя был ему он близок), вообще в наличии Мирового духа он не нуждался. Тяжело он к этому приходил и никогда близким своим друзьям о них не рассказывал. Случайным людям – пожалуйста, делился Знанием, может и им все ясно станет, а близким нет... Вот сейчас как раз и был такой случай.
- Слушай, батя – начал он. – Ты извини, что лезу не в свое дело, но вот ты говорил, что не грешил... А что такое грех – не объяснишь? – Мужчина удивленно и с некоторой настороженностью посмотрел на Антона. Он явно не ожидал такого вопроса от бомбилы, тем более молодого, который, судя по внешности, если и мог о чем-нибудь задумываться, так только вещах сугубо материальных и не более того.
- Ну, как что такое? В Библии все про это сказано... – в глазах у пассажира появился интерес.
- Понятно, то есть “не убий, не укради и т.д.” так что-ли?
- Ну, вообщем-то, да...
- И, наверное, стремится надо к тому, чтобы никто не грешил?
- Да...
- Батя, а как же можно будет определить человека, если никто грешить не будет? Какой-то человек безгрешен только на фоне какого-нибудь урода. Помнишь, наверное “ослы существуют в природе только потому, что существуют неослы”?
- Чего-то, сынок, не пойму я к чему ты клонишь?
- Твою мать!!! – это милое восклицание Антона не было ответом на последний вопрос, а относилось к гаишнику, который, размахивая жезлом, бросился наперерез “девятке” c намерением ее остановить даже ценой собственной жизни. Благодушное состояние Мусина, которое стало к нему возвращаться в процессе разговора, тут же улетучилось. Едва не переехав инспектора, Антон остановился от него метрах в пятнадцати. Гаишник приближался неторопливым шагом. Походкой он походил на человека, сильно ушивающего брюки.
- Моряк вразвалочку сошел на берег! – проворчал Антон, доставая документы.
- Инспектор ГИБДД Гр-бр-др, дкменты пжласта! – невнятно, словно с кашей во рту проговорил гаишник, оказавшийся на поверку аж целым лейтенантом. Взяв документы у молча сидевшего Мусина, он стал их изучать с таким вниманием, что у Антона закралось подозрение: “А умеет ли он читать?”.
- Куда так летим, Антон Георгиевич? – с той же кашей и непередаваемой “блатной” интонацией задал стандартный вопрос инспектор в расчете, естественно, на такую же стандартную реакцию водителя. В обычное время все и было бы стандартно, а потому, скучно и серо: Антон мило поболтал бы с гаишником, повысил его материальное благосостояние путем передачи некоторой суммы, и стороны разошлись бы довольные друг другом. Классический, прямо-таки просящийся в анекдот тип гаишника был бы запомнен и занесен в шуточный “Каталог ситуаций на дороге”, который уже давно вел Антон. Да, так могло быть раньше, но не сейчас... Не то было настроение у Мусина, совсем не тот сидел у него пассажир...
- Слышь, командир! – в тон пропел Антон. – А че сейчас торговля так плохо пошла, что ты даже под колеса бросаешься?
- Какая торговля?
- Ну как какая? – удивленно спросил Мусин. – Полосатыми палочками, конечно! Говорят выгодное дело. - Шестерни в голове у лейтенанта стали усиленно вращаться, и тумблер мозговой деятельности стал в положение “вкл.”. Его лицо озарилось радостной улыбкой.
- А, я понял! Ты же еще и пьяный! А ну-ка выйди из машины. Свои права теперь хрен получишь. Давай, давай выходи шустрее!!! – Антон неторопливо вышел, достал из кармана мобильный телефон и демонстративно набрал номер. – Знаешь, чей это номер, лейтенант? – с издевкой спросил он.- Замначальника Московского Главка ГИБДД. Друзья мы с его сыном. За-ка-дыч-ны-е!!! Я ему могу звонить в любое время. Сейчас вот нажму на кнопочку вызова и поинтересуюсь, что это ты тут делаешь ночью, один, вне стационарного поста, без машины, без напарника. Не дай тебе бог, если тебя здесь быть не должно! Ты тогда даже к хачикам в ларек грузчиком не устроишься… Ну че, жать на кнопочку, урод или как?!!!- глаза у Антона стали белыми от ярости. Он отчаянно блефовал, телефон замначальника Главка у него был, они когда-то случайно познакомились, но вряд ли бы тот вспомнил кто такой Антон Мусин и чего собственно ему надо. Однако лейтенант этого не знал, а играл Антон убедительно. Руки у гаишника затряслись. По-видимому, Антон случайно угодил в точку – лейтенант действительно вышел на трассу немного подработать.
- Извините, товарищ водитель, не волнуйтесь так, вот Ваши документы, счастливой дороги. – Гаишник протянул документы Антону и побрел прочь.
- М...к – сплюнул под ноги Антон и, спрятав мобильный, сел в машину.
- Чего ты так ополчился на него, сынок? – удивленно произнес пассажир, когда машина тронулась с места. – Не он первый и, уж конечно, не он последний. Всех не переделаешь...
- Пошел он на х..! – отчетливо произнес Антон. – Тебе в аэропорт успеть надо или нет? Ну и все! Мы фуру минут пять назад обогнали, вот пусть он ее останавливает и потрошит, сколько его душе угодно, если сможет, а я ему не салабон какой-нибудь. Все бать, давай помолчим...
Антон выехал на МКАД и, понесся к Ленинградскому шоссе. Воспоминания трехлетней давности опять навалились на него...
Отступление. За три года до начала событий.
Продолжение рассказа Антона Мусина.
...Кому же я так насолил. Ладно, разберусь, сейчас главное Оксана. Как она плачет, господи ты боже мой, и это все из-за каких-то ублюдков. Ну, гниды!!! Слава Богу, Валерка сейчас у тещи, не хватало еще, чтобы он это все слышал...
- Антон... – услышал я дрожащий голос Оксаны. Я бросился на диван и обнял ее. Жена отодвинулась и сквозь слезы посмотрела мне прямо в глаза. Антон – это что все, правда? Я не буду больше плакать, ты только объясни: за что ты меня так? Что все это значит?
- Ксаночка милая! – как можно более убедительно начал я.- Это все грандиозный обман, мистификация, понимаешь? Кто-то хочет сломать нашу с тобой жизнь. Кому-то я сильно помешал в прошлом, если он устроил такое. Но я найду эту суку, Ксанка, ты главное, верь мне. Ты же знаешь, дороже тебя, и Валерки у меня никого нет, я живу ради вас. – Жена молча встала с дивана и вышла из комнаты. Зазвонил телефон. Уже не ожидая от звонка ничего хорошего, я взял трубку.
- Алло!
- Ну, здравствуй, Антон! – я услышал низкий хрипловатый голос отца. Так, этого еще мне не хватало для полного счастья. Характер у моего бати, бывшего контрразведчика, да еще и контуженного, вдобавок, еще тот. – Ты что же творишь, мразь!!! Мало того, что баб на стороне имеешь, детей им заделываешь, так еще и фотографируешься на память?!!!
- Батя – это обман!!! – отчаянно заорал я. – Я найду того, кто это сделал, я разберусь с ним, обещаю. – Отличительной чертой отца было то, что, несмотря на бешеный характер, он необычайно быстро соображал.
- Обман, говоришь! – холодно произнес он. – Ладно. Доказательства мне представь, а не сможешь – нет у меня сына, а у тебя отца! Это дело твоей чести, понял? Все, будь здоров! – в трубке запищали короткие гудки.
Минуту я сидел молча, боясь спугнуть появившуюся у меня мысль. А ведь эти твари просчитались! Только бы я не ошибся... Медленно я набрал номер отца:
- Батя! Я подъеду сейчас к тебе!
- Что уже доказательства собрал? – ехидно спросил отец.
- Ага, и в дело подшил! Короче минут через 15 буду...
Домой я вернулся через час, слегка повеселевшим, если такое слово было уместно в сложившейся ситуации. Нет, все-таки я не ошибся, а вот у этих уродов, как говорится, “...вышла граждане, промашка ужасная”. Появилась ниточка, тоненькая такая, но появилась... Я за нее аккуратно буду тянуть, очень аккуратно, чтобы не порвать, пусть на это времени много уйдет, но клубочек я размотаю, гниды эти еще пожалеют, что на свет родились! Оксану и отца я им не прощу. Короче так: письмецо, аналогичное тому, что получила Оксана, отцу пришло не на домашний адрес, что было бы более или менее естественно. Батя мой уже неделю жил у своего бывшего сослуживца. Тот из какой-то очередной таинственной командировки приехал, отца пригласил на вечерок в гости – вспомнить былое, вечерок растянулся в неделю. Батина квартира стоит пустая, адрес его приятеля никто не знает, кроме меня естественно и... и... Ах ты, черт побери!!! Я чуть ли не бегом направился на кухню. Там я застал жену, которая сидела напротив литровой бутылки водки и гипнотизировала ее взглядом.
- Оксана! – крикнул я. Ответом мне было гробовое молчание. Так, сейчас уже не до сантиментов. Мне нужен ответ на вопрос, ответить может только моя жена, а для этого ее надо быстро вывести из ступора.
- Слушай меня внимательно! – яростно произнес я и, взяв ее за овороты халата, слегка встряхнул. Она испуганно посмотрела на меня: так я с ней еще никогда не обращался. Ничего, извинюсь потом! – Я тебе сказал, что я ни в чем не виноват?! А теперь я хочу это доказать и ты мне в этом поможешь!!! Поняла?! Будешь молчать – ударю, я не шучу – ты меня знаешь!
- Спрашивай, Антон...- безжизненным голосом произнесла она.
- К тебе позавчера приходила в гости Катя, так или нет?
- Да, так. Ну и что из этого? – голос Оксаны напоминал голос заводной куклы. В нем не было ни одной человеческой эмоции.
- Я пришел домой, вы сидели на кухне, а ты разговаривала по телефону. Правильно?
- Да.
- С кем ты разговаривала?
- Я не помню...
- Вспоминай, дура! – грубо сказал я.- Вспоминай, если хочешь, чтобы все наладилось. Ты с моим отцом разговаривала, да или нет?!
- Да... – прошелестела Оксана.
- Он нам звонил или ты ему?
- Он...
- А Катя твоя после этого быстро ушла?
- Да, минуты через три... Я ее вчера встретила, говорит, что ты ее не воспринимаешь, поэтому она старается тебе на глаза пореже попадаться.
- Идиотка! – бессильно произнес я. – Я же тебе говорил, чтобы ты завязывала с ней общаться. Она ведь мне то же самое про тебя говорит, когда во дворе сталкиваемся!
- Ну и что с того?
- Что с того? Письмо, такое же как твое, пришло отцу на адрес квартиры его друга! Катя эта единственный посторонний человек, который знает туда телефон! Тебе не надо объяснять, что выяснить адрес, зная телефон – плевое дело?
- Откуда она могла номер узнать? – Оксана еще на что-то надеялась.
- На аппарат посмотри!!!
- А что... – голос Оксаны прервался. Она с ужасом смотрела на обыкновенный телефонный аппарат зеленого цвета, который стоял у нас на кухне. Он действительно был самый, что ни на есть обычный. Такие имеются у многих... С определителем номера!!!
Наши дни. За сутки до начала событий.
Город затихал... Юрий Петрович Греков, представительный благообразный господин, лет пятидесяти, господин очень хорошо ассоциирующейся со словами “Зиночка, два чая!” или “Подать машину, я в министерство!” летел в шедшем на посадку самолете и смотрел в иллюминатор на россыпь ночных московских огней. Все было хорошо: шофер с охраной ждал его в аэропорту, еще минут сорок и он дома. На этот раз у него все получилось. Десять лет Греков шел к цели, сколько раз бросить хотел... Даже не верится, что все закончилось. Мысленно он прокрутил еще раз всю операцию. Нет, ошибки не было... Самолет приземлился. Юрий Петрович встал и потихоньку начал пробираться к выходу. Греков прилетел один, хотя за последние полтора года он никуда не выходил без сопровождения телохранителей. Но не сейчас... Люди, которые его встречали в Австрии, головой ручались за его безопасность. Да и не мог Греков взять в нынешнюю поездку с собой охрану, если честно. Итак непозволительно много людей знало о том куда он летит и зачем... Юрий Петрович на этот раз подстраховался сам. Его начальник службы безопасности, майор МВД в прошлом, Геннадий Забелин всю ставку почему-то делал на внешние габариты охранников и их умение обращаться с огнестрельным оружием. Его совершенно не интересовала обстановка, которая складывалась вокруг Грекова за последние полгода... Вот и сейчас в зале прилета Юрия Петровича взяли в кольцо три “шкафа”, подозрительно оглядывающие все и вся. Греков неодобрительно покосился на них...
- С возвращением, Юрий Петрович! – с фальшивым уважением произнес подошедший Забелин, невысокого роста жилистый мужчина. – Поздравить можно?
- Меня можно – холодно ответил Греков, - а вот тебя, пожалуй, нет!
- Это почему?
- Потому Гена. Ладно, пошли, поговорим в машине... – Выйдя из здания аэропорта, они прошли на автостоянку.
- Слушай Забелин... – с расстановкой сказал Греков. – “Быкам” своим скажи, чтобы сели в другую машину, а ты поедешь со мной!
- Да как же, Юрий Петрович... – забормотал Геннадий. – Нет другой машины, мы ж на одной приехали, как же ребята-то будут...
- Никак!!! – рявкнул Греков. – Такси поймают! Ты-то еще не разучился машину водить?
- Да нет...
- Ну вот и отличненько! Садись за руль, Гена. – Растерянный Забелин отдал распоряжения телохранителям и вместе с Грековым уселся в “SAAB”. Машина медленно выехала с территории стоянки. Геннадий со смесью ожидания и тревоги поглядывал на шефа.
- Ну что, Гена, как у нас дела-то идут, поведай начальнику? А то сам понимаешь, двадцать дней все-таки отсутствовал, истосковался по фирме до чертиков! – в голосе Грекова слышалась отчетливая ирония, причины которой были Забелину неясны, что его сильно настораживало.
- Да что я могу знать, Юрий Петрович! Я ведь даже не Ваш зам. Вам надо у Рябинина поинтересоваться. Я что – сторож, хотя и с большим окладом. По моей линии все спокойно.
- Все спокойно, говоришь? Это хорошо! – ирония перешла уже в откровенную издевку. – А расскажи-ка мне, Гена, за что тебя в свое время из милиции выгнали? А то старый я стал, с памятью плохо, года два всего прошло, а я забыть успел, напомни, будь другом! – Забелин свернул на обочину и резко нажал на тормоз. – Слушайте, Юрий Петрович! Не знаю, кто Вам, что про меня напел, да меня не очень-то это интересует. Все Вы прекрасно помните, поэтому дурака из меня делать не надо! Не заслужил я это, понимаете? Не устраиваю я Вас – прямо сейчас могу выйти из машины, и больше Вы меня не увидите и не услышите, обещаю!
- Ты, Гена, клыки-то мне особо не демонстрируй, не то у тебя сейчас положение. Через час, максимум, я должен быть дома, поэтому трогай потихоньку... Уйти ты никуда не уйдешь, и ты прекрасно знаешь почему. А вот профиль работы ты переменишь. Денег там побольше, правда и обязанности посерьезнее... Не косись на меня, Гена, не косись! Не в киллеры я тебя вербую, не полный я дурак, да и не нуждаюсь я пока в таких услугах, слава Богу! Даже ты жив останешься, несмотря на пакость которую сотворил!
- Да в чем дело-то!!! – уже не владея собой, заорал Забелин, едва не бросив руль.
- На дорогу смотри!!! – рявкнул Греков и тут же перешел на вкрадчиво-вежливый тон. – Не дай Бог врежемся, если останемся живы – тебе же машину придется покупать, денег-то хватит? А на твой вопрос отвечу вопросом: зачем ты, Гена, мне мозги пудрил, что выгнали тебя со службы за то, что ты нажрался и начальника управления на х... послал? Ты думал – я до истинной причины никогда не докопаюсь, да?!! Думал Греков – обычный зажравшийся барыга, ни хрена не понимает ни в чем, так что-ли?!!! Взял на работу сыскаря из Главка, ну подумаешь, пьет, зато опер от Бога! – Забелин стал стремительно бледнеть. Он, наконец-то, начал понимать, в чем дело... Вот уж воистину, не делай людям добра – не получишь зла! Помог товарищу, называется!!! Теперь тот весь в белом, а Забелин как положено...
Машина летела по ночному шоссе по направлению к Москве. Забелину казалось, что с каждым километром его покидают силы. Теперь он понял причину настроения Грекова, примерно догадался от кого тот мог получить информацию. Стало более или менее ясно о какой новой работе шла речь... Господи, не дай Бог, если он догадался правильно! Была на Забелине и грязь, и кровь, а вот гнусности и подлости не было... Теперь стараниями шефа – появятся.
* * *
Глава 2
Финал жизни Волохова
За час до начала событий. Мысли Семена Волохова
...Господи, как же мне плохо... В карманах пусто, в голову бьет, умру сейчас! Я ж не сделал еще многого, а уже видать смерть моя пришла. Людка, где ты, хоть ты меня не оставляй... Нету никого... Один валяться буду, не найдет никто, потому что не нужен я никому... День буду мертвый лежать, вон на диванчике, неделю, месяц, пока не завоняю!!! Никому не нужен, да и мне не нужен никто! Диванчик мой старенький, от мамы остался... Где же он? Нету?!!! Пропил, видать... А когда? Не помню... Мама, мамочка, может ты подскажешь, у кого диван-то твой любимый?.. Мам... Господи, с кем же я говорю? Три года как один... ГОЛОВА!!! ЛОПНЕТ СЕЙЧАС!!! Мам, как там на небе, рассказала бы, а? Наверняка в раю ты сейчас, где ж тебе еще быть... А может и нет ничего Людка где не идет загнусь сейчас! Фу, заговариваюсь... А темнота какая вокруг... Ох, грудь-то давит... А в углу темнота чернее... Есть там кто-то!!! ВЫХОДИ ГАД, СРАЗУ УБЕЙ, НЕ МУЧЬ!!! Где свет, сейчас... Ярко как, аж по глазам бьет... Фу, вроде почудилось... Так, голоса какие-то за окном, шаги... Человечки поганенькие!!! КЛОПЫ ВОНЮЧИЕ!!! Господи, что ж это... Откуда их столько... УХОДИТЕ!!! А-а-а!..
...Где я? Почему я на полу? Это что - я упал?.. Интересно, за что Колян, соседушка мой мне в рожу дал? Нет, я против ничего не имею, ударил – значит надо было это ему, но мне-то не надо!!! Деньги не вернул, но я же их не сжег... Потратил я их, замечу в государственном магазине, пользу Родине принес, а м-м-меня бить за это?!!! Постой, как же я упал, если дверь закрыта... Секундочку, а причем здесь дверь? А, понятно... Меня и не бил никто, сам я!!! А за что я на Коляна бочку качу, а ?!! Коля –а –а - н!!! Ты ж не бил меня, правда? О, зашевелились, сволочи... Да не орите, не надо, подыхаю ведь я... Ох, опять крутит... Интересно получается, я как Христос, муки на себя принимаю, а Людка идти не хочет!!! Колян за поганые пятьдесят рублей рожу мне расколотил, так я убью вас всех!!! Сейчас нож найду и убью! Откройте дверь, я убивать вас буду!!! Что страшно?!!! О черт возьми, больно то как... Все руки разбил... А где нож и где я? Я человечек слабый, но убить могу!!! И себя, и других... Но это потом... Сейчас, главное выпить!!!
...Мамуль, ну рай-то какой, расскажи? Ты же всегда меня любила... Я у тебя единственный, хороший был мальчик, а сейчас че... Грязь!!! Ну, пошли же мне выпить!!! Скоро увидимся, мама и не расстанемся больше никогда... Хотя, вряд-ли... По делам моим – в ад мне прямая дорога... ГОСПОДИ!!! Я понял!!! Как просто-то все... Я ведь умер уже!!! Ну да, ну да... Не могу я здесь существовать, не может ничего быть хуже – значит это ад и есть! А у тебя, мама, наверное, все время бал, танцы... Ты ж танцевать любила... И умела... Хорошо тебе, наверное... Не пойму – я жив или уже нет? А потолок-то приближается, давит как, дышать не могу!!! Господи, грохот какой!!! Боже, что это?!!! Лапа-то с когтями из двери тянется и рык жуткий... Наверное, дьявол за мной пришел, соскучился, небось... Так я не дамся, дорого платить придется!!! Ну, подходи, подходи!!! Нечего мне терять и нож у меня острый!!! Подходи...
За час до начала событий
Женщина лет 40, несомненно, красивая в прошлом, а ныне с мутными глазами и слегка оплывшим лицом с редкими красно-синими прожилками, наводившими нормального человека на мысль, что спиртное на женщин действует гораздо сильнее и быстрее, чем на мужчин, раздраженно, уже в который раз нажимала на кнопку звонка Волоховской квартиры. Несмотря на то, что в квартире кто-то был – изнутри доносилось то невнятное бормотание, то крики – дверь никто не открывал. Женщина уже багровая от злости начала колотить в дверь ногой, как вдруг та распахнулась, и на пороге предстало существо. Оно внешне слегка напоминало Волохова, но никак не могло быть им. Из щели, которая у обычных людей считается ртом, падали на порог клочья пены, в глазах плескалось абсолютное безумие, до такой степени страшное, что женщина содрогнулась. Верхние конечности существа были все в крови, которая оставляла потеки на загаженном полу. Прекрасным дополнением к этой картине являлся здоровенный нож, зажатый в левой конечности. Одето оно было в замызганные тренировочные штаны и изрыгало звуки, в которых даже грамотный специалист по звуковой дешифровке с большим трудом смог бы опознать густой непролазный мат и отдельные слова русского языка. Существо настолько явно выражало агрессивные намерения, что женщина в ужасе попятилась и поскользнувшись с истошным визгом: ” Семен не убива – а – ай!!!” грохнулась мешком на лестничную площадку. Это ее и спасло: в момент ее падения с диким рыком: ” Меня вам не взять, черти!!!” Семен нанес удар ножом. Лезвие мелькнуло над головой обезумевшей от страха женщины и врезалось в стену. Нож от удара вылетел из его руки. Семен взвыл от боли в кисти и сделал шаг вперед. Он не видел женщину, которая валялась перед ним и визжала без остановки, даже не пытаясь встать, и зацепившись, рухнул на нее всем телом. Женщина в ужасе поняла, что она не может больше произнести ни единого звука. Заливая ее пеной изо рта и пачкая кровью, Семен дотянулся своими пальцами до ее горла и с ревом: ” Убирайся в ад !!!” начал ее душить... Женщина поняла, что она умирает... Последней ее мыслью был вопрос: “ Почему у него такие железные пальцы...”, после чего навалилась тьма. Женщина потеряла сознание.
За час до начала событий
Последние мысли Волохова
Вот он дьявол оказывается какой... Грязная толстая горилла... А глаза-то адским пламенем горят, и лапы черные ко мне тянет!!! Ножом ее, н-на!!! О-о, больно как... Нож пропал куда-то, и горилла исчезла... Стены сдвигаются и душат, душат меня... А горилла гадюкой обернулась, вон на земле шипит, и ужалить хочет!!! Не выйдет!!! Ножа нет, я эту тварь руками задушу!!! Вот так!!! Убирайся в ад, дьявол!!! Шипишь?!! Подыхай! А-а-а! Достал меня помощник дьяв... Пустота...
За час до начала событий
- Женщина, Вы живы? Вы слышите меня? Женщина... Вроде дышит...А черт, вышел из квартиры на свою голову. – Краснолицый мужчина плотного сложения с тугим “пивным” животиком, тот самый Колян – сосед Волохова – раздраженно отошел от прислоненного к стене бесчувственного тела женщины и, перешагнув через нокаутированного Волохова, закурил сигарету. – Возись теперь с этим с придурком, твою мать!!! Не дай Бог, подох... – Колян, кряхтя наклонился к Волохову и попытался на щупать пульс на тощей грязной шее. Сердце слабо, но работало и Колян, облегченно вздохнув, выпрямился. Из угла, где была женщина, послышалось слабое оханье.
- Ожила, красавица, радость-то какая!!! – насмешливо сказал Колян. – Как же вы достали меня, алкаши хреновы, со своими разборками!!! Что ты с этим дебилом синим не поделила, интересно мне знать? Бутылку небось?
- Не знаю... – простонала женщина – Сама не пойму... Крыша, наверное, у него окончательно съехала... Вот, скотина, аж пошевелиться больно!
- А ты не шевелись. – ехидно-сочувственно посоветовал сосед. – От самой перегаром прет за три версты...
- А я тебя знаю. – неожиданно сменила тему женщина. – Ты Колян, сосед Семин. Ты ему вчера морду набил.
- Какая осведомленность! – с издевкой произнес Колян. – Случайно, не в милиции имеете честь служить?
- А я Людмила. – с невыразимым достоинством произнесла женщина. Таким тоном говорил Иван Грозный: “Аз есмь царь!”. Все это настолько не вязалось с внешним видом Людмилы, а главное с ее живописной позой, что мужчина невольно улыбнулся.
- Давай поднимайся, нечего разлеживаться. – Он подал ей свою руку-лопату. – Давай-давай живее! Еще надо с этим синяком что-то делать! – мужчина брезгливо ткнул Волохова ногой.
- А че с ним делать. – Людмила наконец-то поднялась и в настоящий момент пыталась отряхнуться. Надо сказать, что сделать это было довольно-таки трудно. – “Психушку” вызовем, они его прямым ходом в Кащенко определят. Годок полежит – может нормальным станет. Сил же больше нет никаких: мало того, что деньги тянет, так еще и несет хрен знает что! Нап...т сорок бочек арестантов, писатель хренов, а ты лежи потом не спи, правда или нет !!! – в результате стресса на Людмилу напал приступ женской болтливости, отягощенный похмельным синдромом.
- Ошибочка у тебя вышла, красавица! – мужчина наконец-то докурил, и бесцеремонно сдвинув ногой все еще бывшего без сознания Волохова, подошел к женщине. – Твой это хахаль, водку глушили вместе, вот и возись с ним сама. Мне на работе всяких уродов хватает. У меня сегодня законный выходной, поэтому я иду к себе, хлопаю бутылочку пива и ложусь спать. Честь имею! – мужчина взялся за ручку двери своей квартиры.
- Не уходи, пожалуйста... – он услышал тихий голос Людмилы. – Помоги мне, я ж не справлюсь сама. Мне еще надо кое-какие бумаги из его квартиры забрать, а я боюсь туда идти... Помоги, ты же мужик!
- У-у, какие речи!!! – Колян с интересом посмотрел на женщину. – А в фирму не хочешь обратиться?
- Какую фирму? – непонимающе посмотрела на него Людмила.
- “Мальчики по вызову. Круглосуточно. Телефон 02”. Реклама гарантирует высококвалифицированную помощь и быстрый выезд на место. – Колян уже откровенно насмехался над ней.
- Ладно, черт с тобой! – в голосе женщины появилась брезгливость. – Дай я хоть позвоню от тебя. Не к таксофону же идти. – С полминуты мужчина хмуро молчал.
- Сиди здесь, стереги чемоданы. Не хватало еще мне в квартире алкашек. Я сам позвоню. – с этими словами Колян скрылся за дверью. Женщина заплакала. Ей было очень жалко себя. Она понимала, что имея, мягко говоря, пропитую внешность, она не могла рассчитывать на другое отношение, но все равно было обидно. Самое неприятное, что жизнь ее полностью опровергала пословицу “из грязи в князи”. У нее получилось наоборот: “Из князей в грязь”. Прошлое напоминало о себе старыми книгами, оставшимися в ее квартире, которые она еще не успела пропить, потрепанным пыльным семейным альбомом, с которого на Людмилу смотрели покойники в прямом и переносном смысле, бывшим ее женихом, который за последнее время очень часто в виде говорящей головы появлялся вечером на телеэкране. Но главное ее воспоминание, с которым она вот уже лет шесть не могла расстаться, валялось сейчас у нее под ногами, все грязное и в крови. Отдирала Людмила от себя Волохова с мясом, со слезами... Несчетное число раз бросала и, ненавидя себя, опять возвращалась к нему. Но сегодня наступит конец всем ее мучениям. Сегодня она избавится от него навсегда. Сегодня закончится все для Волохова, а для нее, наоборот, начнется путь наверх. Там ее место...
Дверь отворилась, и на лестничную площадку вышел Колян, держащий в руках телефонную трубку. Людмила вопросительно и, одновременно, заискивающе посмотрела на него.
- Не смотри на меня так, не надо – снисходительно попросил Колян. – Позвонил я, обещали приехать минут через 20. – Он внимательно взглянул на Людмилу. – Извини уж меня, но я и ментов вызвал: кто ты такая – я не знаю, чего у вас случилось – тоже... Да, а ты еще в квартирку этого убогого хочешь пойти и меня тянешь. Кто его знает, чем дело кончится! – Лицо Людмилы посерело, ее грубо накрашенные губы затряслись от страха. Чувствовалось, что женщина на грани истерики...
- Что это с тобой, красавица, случилось? – с наигранным сочувствием спросил сосед. – Чего это ты так милиции боишься? В розыске что-ли? А, понятно!!! Ты не Людмила, ты замаскированный Усама бен Ладен, желающий совершить страшную диверсию – отравить водопровод водкой! У-у, выдра синяя – мужчина сделал женщине “козу”. Вдруг Людмила грохнулась на колени и обхватила руками ноги Коляна. От неожиданности он даже открыл рот.
- Миленький, я тебя прошу, не надо ментов!!! Ну умоляю я тебя!!! Ты человек или нет!!! Отмени вызов, а? Я заплачу тебе, ты не думай – у меня есть деньги...- всхлипывая, она начала лихорадочно рыться в старой дамской сумке. – Вот, смотри, больше нету, честное слово! – она протянула ему комок из смятых червонцев и полтинников. Мужчина невозмутимо молчал, даже не меняясь в лице. – Что мало? Ну нет больше, хоть убей!!! – Людмила говорила как в горячечном бреду. – Возьми меня!!! – вдруг закричала она и трясущимися пальцами попыталась расстегнуть платье. – Делай со мной, что хочешь!!! Я шлюхой на панель пойду, все деньги твои будут, только не надо ментов, прошу!!!
- Заткнись! – заорал Колян и залепил Людмиле оглушительную пощечину. Женщина немедленно замолчала. Сверху и снизу послышались раздраженные голоса разбуженных соседей.
- Все нормально! - крикнул им Колян. – Шалава пьяная тут дебоширить пытается, сейчас я ее выкину.
- Помощь не нужна? – задал вопрос обладатель густого баса.
- Да не! – засмеялся Колян. – Такая красавица нужна самому. Ну давай, поднимайся кобыла! Подымайся говорю, чего расселась!!! – голоса соседей смолкли и на лестнице стало тихо. Глядя в пол, Людмила с трудом поднялась. Колян, покачиваясь с пяток на носки, смотрел прямо на нее. Вдруг он схватил ее своей лапищей за лицо и прижал к стене. Если бы было куда, женщина обязательно бы отшатнулась.
- Слушай меня внимательно! – Колян говорил тихим голосом, но у нее по коже побежали мурашки. Из голоса Коляна исчезло добродушие и во всем его облике проступило что-то волчье.
- Слушай меня внимательно! – повторил он. – Менты будут все равно. Точнее мент. Участковый наш, Степан Андреевич. Это свой мужик, мы с ним, наверное, цистерну водки выпили, да и дела кое-какие были общие. Он копать не будет, ему лишняя головная боль не нужна. Даже в квартиру не пойдет, только протокол составит и все. Но вот передо мной ты, красавица, исповедуешься как перед Господом. Очень мне, знаешь ли, интересно, что же это за секреты у тебя с этим алкашом, из-за которых ты мне последние деньги суешь и даже отдаться хочешь! – Колян брезгливо сплюнул. – Не дай Бог, почувствую, что ты или врешь или не договариваешь! Тут же звоню ментам, только другим. Тоже, кстати мои хорошие знакомые. Райскую жизнь они тебе обеспечат. Да и кроме них люди найдутся. Поняла? – Людмила молчала. – Поняла, говорю, или нет? – чуть громче повторил он, слегка ее встряхнув. Она кивнула.
- Хорошо. – Колян отпустил Людмилу и вытер руку о ее платье. – Значит так: сейчас ждем “психушку” и Степана. Ты молчи, говорить буду я. Скажем так, стресс у тебя сильный. Если где надо расписаться – распишешься. После этого идем в квартиру к этот пьяни и забираем нужные бумаги. Дверь Степан опечатывать не будет – я договорюсь. Потом идем ко мне, и ты начинаешь свою арию. Ясно?
- Ясно... – безнадежно вздохнула Людмила.
Снизу послышались шум и мужские голоса. На лестничную площадку поднялись четверо: молодой очкастый врач, приятной наружности, двое амбалов в грязно-зеленых халатах с лицами неотягощенными интеллектом и средних лет толстяк в милицейской форме с погонами майора. Врач весело посмотрел на Людмилу с Коляном.
- Где больной? – вопрос был риторический, потому что ответ до сих пор неподвижно валялся на полу. Колян молча посмотрел на доктора. Тот, поняв, что для шуток время слишком позднее, кивнул санитарам. Несчастного Волохова перевернули на спину. Врач, присвистнув, присел над ним. Зрелище действительно было впечатляющее. Небритое лицо Волохова было в крови и каких-то потеках, широко раскрытые глаза смотрели прямо в потолок. Врач похлопал его по щекам и поводил рукой перед глазами. Реакция была нулевая.
- Что здесь случилось? – спросил он, выпрямившись, у Коляна.
- Ничего... – с олимпийским спокойствием ответил тот. – Перепил сосед, как следствие – “белка”: решил дьявола из моей знакомой изгнать. С помощью ножа, между прочим... Хорошо я услышал и вмешался, а то вместо вас труповозку пришлось бы вызывать. А так я его легонько стукнул и все. Теперь он ваш.
- Простите, а кто Ваша знакомая? – с ледяной вежливостью поинтересовался врач. Колян показал на Людмилу, неподвижно застывшую у стены. Врач с сомнением покачал головой.
- А чего это он до сих пор не очнулся? – подал голос участковый. – Ты его, часом, не убил Коля?
- Да жив он, жив... – вздохнул врач. – Алкаши они живучие. В ступоре он, полностью утрачена связь с действительностью.
- И сколько это продлится? – заинтересованно спросил Колян.
- Бог его знает. Точный диагноз только в больнице могут поставить. Да и то... – равнодушно махнув рукой, ответил врач. – Может день, а может год, а может до смерти такой останется. Ладно... – он сделал знак санитарам. – Ну что, мальчики? Весело взяли бревнышко и понесли. Разрешаю без песенки. В машине меня подождите, я сейчас подойду. – С привычной сноровкой санитары подхватили Волохова и потащили вниз.
- А носилки? – неожиданно подала голос Людмила.
- А нет носилок, барышня. – спокойно ответил врач. – Не предусмотрели–с!!! Телефончик позвольте! – обратился он к Коляну. Тот протянул ему телефонную трубку. Врач быстро набрал номер и неразборчиво произнес в нее несколько слов.
- Ну вот определяем соседа вашего в Кащенко. Извините, нумер многокоечный. Будет интересно – звоните туда, не будет интересно – не звоните. Да! А паспорточек у этого дитя порока имеется?
- А он его то ли пропил, то ли потерял... – сообщил участковый.
- А...
- А заявление в наличии! Все чин по чину, как полагается.
- Ну тогда не смею более обременять присутствующих своим обществом! Счастливо оставаться! – вернув телефон, врач, насвистывая, направился вниз по лестнице.
- Ну что, Коля! – произнес участковый. – Я вроде здесь не нужен, протокольчик я у себя в опорном пункте составлю, так что я пошел... Да, а ножичек ты прибери, нечего ему здесь валяться. Не дай бог найдет кто, опять какая-нибудь знакомая твоя пострадает. – Толстяк ухмыльнулся, но не уходил. Колян понимающе улыбнулся и скрылся за дверью. Через минуту он появился с пакетом, в котором угадывалась бутылка.
- Держи, Андреич! Виски – жидкость вполне приемлемая. Спасибо тебе!
- Ключики от квартиры не забудь. Пока Коля! Заходи – оприходуем. – Степан потряс в воздухе подарком и ушел.
Людмила облегченно вздохнула. Колян насмешливо посмотрел на нее.
- Ну вот и все, а ты боялась. Пошли в квартиру к этому придурку.
Зайдя в квартиру, Людмила уверенно направилась на кухню.
- Помоги мне, пожалуйста! – раздался через несколько секунд ее голос. Колян зашел к ней. Людмила пыталась вытащить с антресоли большой чемодан. С помощью Николая она справилась с этим нелегким делом. Через минуту она уже копалась в содержимом чемодана. Колян молча наблюдал за ней. Наконец, Людмила вытащила оттуда здоровенный пакет.
- Ну-ка, дай посмотреть! – вкрадчивым голосом сказал Колян, и протянув руку, забрал пакет себе. Посмотрев, что лежит внутри, он присвистнул от удивления. Содержимое так же вязалось с обликом Волохова, образом его жизни и общей обстановкой в квартире, как нынешняя внешность Людмилы с фотомоделью из “Плейбоя”. Три толстых больших конверта с кучей штемпелей, с десяток плотных листов бумаги с текстом на нерусском языке, опять же с печатями, небольшая запертая шкатулка и старинный с золотым тиснением альбом с фотографиями.
- Это и есть кое-какие бумаги? – вежливо поинтересовался Колян. Женщина кивнула. – Ну-ну... Запирай эту халупу и пошли ко мне.
Они зашли в квартиру Коляна. Женщина остановилась на пороге и нерешительно посмотрела на хозяина квартиры.
- Ну что такое опять? – непонимающе посмотрел он на Людмилу. – Ах да... - Он достал откуда-то щетку и протянул ей.
- На, выйди за дверь и почисти хм... платье. Мне грязь в квартире не нужна. Потом в ванне смоешь свою боевую раскраску. А то, действительно, выглядишь как Фредди Крюгер, смотреть страшно. Я жду тебя в комнате. Все, пять минут – время пошло!
Через пять минут Людмила вошла в комнату и в изумлении остановилась. Обставленная дорогой антикварной мебелью, с картинами на стенах, с огромным количеством книг комната так напомнила Людмиле ее прошлую жизнь, что она чуть не разрыдалась. Взяв себя в руки, она села в кресло. Напротив стояло другое кресло, в котором сидел хмурый Колян. Разделял их резной столик, на котором стояла пепельница, лежало пару листов бумаги и шариковая ручка. Общий пейзаж дополняла старинная люстра, горевшая под высоким потолком.
- Ну-с, так красавица. – сказал Колян помолчав. – Договоримся мы с тобой следующим образом: во-первых, Колян я только для близких. Ты пока таковой не являешься. Поэтому я либо Николай Сергеевич, либо, так и быть, просто Николай. Во-вторых, ты мне сейчас полностью от начала до конца рассказываешь мне всю историю, подробнее остановившись на этих... кое-каких бумагах. Если у меня будут появляться по ходу рассказа вопросы, я тебе их задам, а ты как на духу ответишь. Ясно? Попробуешь выкинуть какой-нибудь фортель – учти: сюда трудно войти, но выйти без моего согласия еще труднее. Практически невозможно. Все. Слушаю тебя внимательно.
- Долгая история получится, Николай Сергеевич...- грустно сказала женщина. – Боюсь времени не хватит.
- Не бойся... Ночь впереди длинная... – с неподражаемой интонацией Джигарханяна произнес Николай.
- Хорошо... Как скажешь.
* * *
Глава 3
Первые порыва ветра или “Десять негритят” по-русски.
События начинаются. Рассказывает Людмила Сташевская
- Хорошо. Как скажешь... – сказала я и замолчала, потому что вдруг поняла, в какую ловушку ухитрилась угодить. Поздно, как говорится, пить боржом, когда почки отвалились. Выхода действительно нет. Ну почему, почему я не приехала к Семену вчера днем?!! Дура набитая!!! Похмелила бы его, завалился бы Сема спать, а мне оставалось только документы забрать и все. “Белка” его все равно бы накрыла рано или поздно, да только без меня... Зачем, спрашивается, я к этому Коляну, простите Николаю Сергеевичу, прицепилась? Чего я испугалась?!! Не стала бы “психушка” с собой милицию звать, очень им это нужно!!! Вообщем, как ни посмотри – дура – она дура и есть. Коля этот видать мужик непростой, вон смотрит спокойный, как удав... Грамотно в оборот взял – не вывернешься. Рассказывать историю семьи Сташевских? Хорошо, если просто не поверит, отберет документы и все!!! Толку в этом немного – тяжело ему будет без меня с ними что-то сделать. Хотя... Кто его знает... С участковым он цистерну водки выпил, а с кем-нибудь повыше – может быть цистерну “Хенесси”... Стоп! А если он мне поверит?!!! Поверит, выпотрошит до конца, да и выкинет как презерватив использованный!!! Я и так уже на самом дне – а так вообще ниже грязи опущусь. Может попробовать обмануть...
Николай вдруг постучал пальцем по столу и кивнул куда-то в сторону. Проследив за его взглядом, я увидела электронный будильник.
- Время золотце, время... – произнес он, - или тебе надо психологический барьер преодолеть?
- Хорошо, Николай, - решившись, начала я, - скажи, что ты знаешь о Мексике? – Он, опустив глаза, помолчал, потом взглянул прямо на меня:
- Я знаю Бразилию. Это такая страна, где много-много диких обезьян! А еще я вижу, что ты, красавица, чего-то не поняла!!! У нас пока не вечер вопросов и ответов. Я сижу здесь и не сплю, чтобы послушать твое сольное выступление, так что прошу!
- Это не праздный вопрос, Николай! – сказала я (а, будь что будет!!!). Эти документы – они оттуда...
- Что ты говоришь? – издевательски засмеялся он, - и что же в них? Последний вождь майя перед смертью завещал тебе свое копье? Или этот наркоман, Кастанеда, опять-таки перед смертью сообщил можно ли пейот заменять ЛСД, а лучше “Столичной”?
- Хочешь узнать содержание? – ответила я, не замечая его тона. – Это очень просто! Возьми и прочитай! Один экземпляр на испанском, один на английском. – По его лицу пробежала почти незаметная тень. “Языками иностранными не владеет наш супермен” – подумала я и почувствовала некоторое облегчение. Хоть в чем-то я сильнее его. Внезапно мне стало очень легко... Даже голова перестала болеть, несмотря на вчерашние алкогольные возлияния. В самом деле чего я боюсь, дура? Убить он меня – не убьет: слишком много народа меня вместе с ним видело, а я все-таки не бомж какой-нибудь. Милиции отдаст? Пускай! Жалко, что тогда рухнет для меня все, ну что ж... На дне люди тоже живут. Мужик он, во всех смыслах, сильный, но за ним кроме силы и связей нет ничего! У меня сил гораздо меньше и знакомых полезных я всех растеряла за это время, но за мной традиции фамилии Сташевских... За мной моя бабушка, Екатерина Сташевская, урожденная Таубе, а это немало! Ой, как немало... Придется действовать вместе с ним, но как равноправные партнеры. Ну что же, Николай Сергеевич, сейчас ты удивишься в первый раз!!!
- Ты, вот что, Николай Сергеевич... – начала я, тщательно подбирая слова. – Я действительно много пила последние несколько лет, опустилась, можно считать, ниже некуда, но на то свои причины были, возможно, и субъективные... Подожди, не перебивай, - предостерегающе я подняла ладонь, заметив, что он напрягся, желая в очередной раз меня перебить, - подожди... Ты ведь меня совсем не знаешь, Коля. На внешность не смотри, внешность, как известно, бывает обманчива. Я тебе даже так скажу: ты и про Семена ничего не знаешь, кроме того, что он тоже бухал, как ненормальный, да и с психикой у него было не все в порядке. Лет десять назад я б тебя даже не заметила! Понял Колян, виновата, Николай Сергеевич? Ты бы мне цветы вагонами дарил, а я б на тебя смотрела как на пустое место! Коль свела нас судьба, попробуем друг другу полезными оказаться, но только на равных, Коля, на равных... Не подходит – вон телефон, звони своим ментам, звони в ФСБ, звони кому угодно, хоть президенту России, мне все равно!!! Хуже чем сейчас уже не будет... Документы, опять же, можешь себе забрать, только без меня они стоят значительно дешевле бумаги на которой напечатаны. Можешь ими, например, стену оклеить в коридоре, как у Софьи Ковалевской. Далее, иностранными языками ты, как совковому бизнесмену и положено, не владеешь, а привлекать переводчика ой как нехорошо!!! Лишний человек в этом деле – это, извини за пошлость, даже для жизни опасно! Так что, думай, Николай Сергеевич, решение тебе принимать, в конце концов, ты здесь хозяин, а не я. Думай, Коля, думай... А я пока покурю... – я демонстративно взяла сигарету из его пачки, которую он положил на стол, и закурила. Господи, как же мне было плохо... Голова раскалывалась после вчерашнего, руки тряслись и я прижала их к столу. Я еле сдерживалась, чтобы не застонать... Стоит сейчас хоть чуть-чуть показать как мне нехорошо, как все пойдет по старому: я униженно буду просить выпить, он сломает меня окончательно и все рухнет... Причем позорно рухнет. Помогало мне в этот момент только маска изумления, возникшая после начала моего монолога у него на лице, которая сменилась маской глубокой задумчивости, как у “Мыслителя” Родена. Я усмехнулась в душе. Не ожидал видать, дяденька, таких речей от пропитого существа... Ну-ну! Как говорится, и это только начало! То ли еще будет...
- Ну, хорошо, - демонстративно добро улыбнулся Николай. Глаза его, однако, оставались холодными. – Хорошо. А как ты себе это равное сотрудничество представляешь? – Я докурила сигарету и раздавила ее в пепельнице...
- Очень просто! – улыбнулась я в ответ. – Я для начала, рассказываю тебе суть дела, и что нужно сделать для достижения искомой цели. Ряд деталей, извини, пока раскрывать не буду. Ты мне в ответ рассказываешь, чем помочь сможешь. Далее согласованно начинаем действовать. Я на каждом шаге тебе нужна буду, да и после всего тоже... Мозги я еще не все пропила, не надейся!
- Интересно... – задумчиво протянул он, - а ты не боишься, что эти детали я могу у тебя узнать, скажем так, без твоего согласия?
- Это как – при помощи допроса третьей степени с пристрастием, так что ли?
- Ну, зачем же... Есть более цивилизованные методы. Например, сделаем тебе укольчик, и сразу все вспомнишь и расскажешь. Даже момент своего зачатия! Ха-ха, это я шучу!!
- Не советую. Сердечко у меня слабое, может этих уколов не выдержать... И останешься, ты, Коля, один на один с моим трупом и с документиками. Что тебе с ними без меня делать – я тебе уже объясняла... Ха-ха, это я не шучу.
- Добренько, - помолчав, ответил он, - ну а цель-то того стоит?
- Стоит, не переживай... Говоря сухим языком цифр – ее цена, минимум, пять миллионов долларов.
Если бы по телевизору сообщили, что Боря Моисеев перестал быть голубым, а Шарон стал кровным братом Арафата, и то изумления у Николая было бы меньше!!! Я смеялась в душе над ним, но внешне мое лицо выражало лишь скорбное участие. Он довольно быстро овладел собой.
- Да, вижу не за ту я тебя принял... Ладно, я согласен! Расскажи идею.
- Хорошо. Коротко суть в следующем. Я тебя не напрасно спрашивала о Мексике. Не делай такого лица, Коля, я тебя прошу! Ни о каком кладе речь не пойдет. Это все сказочки для детей младшего школьного возраста. В Мехико год назад умер некто Мигель Альварес. Вообще-то он Михаил Сташевский... Воевал в армии Врангеля, успел свалить из России, но в отличие от многих - навсегда, поэтому и жив остался. Пожил в Европе, а потом осел в Мексике. Был одним из самых крупных скотовладельцев в стране, имел свое издательство, владел боксерским клубом, и даже, по-моему, командой в НХЛ. Короче, приподнялся дедушка неслабо. В Мексике он семьей не обзавелся, так что все его родные скорее всего, здесь в России. За неделю до смерти огласил свое завещание. Часть своих денег, а это 25 миллионов долларов он оставляет своим потомкам и потомкам своего двоюродного брата, Евгения Сташевского. На них могут претендовать не только дети, внуки и правнуки, но так же и не прямые родственники. Каждый должен, понятное дело, быть жив и дееспособен. Все наследники должны собраться в его доме 12 февраля 2002 года. Как раз в день открытия зимней Олимпиады. Бзик такой был у старика по поводу спорта. Если хотя бы кто-то не приезжает, завещание теряет свою силу, а все деньги идут в фонд борьбы со СПИДом. Если кто - не приехал, по причине смерти или психического заболевания, то его доля делится между остальными. На встрече не должно быть никаких доверенных лиц, только личное присутствие.
- Это интересно, - протянул он. – А ты какое отношение к этому всему имеешь?
- Очень простое. Моя фамилия Сташевская. Михаил Сташевский это мой двоюродный дед.
Воцарилась оглушительная тишина. Мне показалось, что я слышу даже шаги кошки на улице.
События разворачиваются
... Воцарилась оглушительная тишина. Людмиле показалось, что она слышит даже шаги кошки на улице. Николай достаточно быстро пришел в себя. Деланно засмеявшись, он сказал:
- Нда... Складно звонишь! Интересно, а почему я должен тебе верить?
- Ты, Коля, что русским языком только в пределах известных фильмов владеешь? Из тебя цитаты как из дырявого мешка лезут! А на твой вопрос отвечу так: я тебя убеждать не собираюсь. Пожалуйста, вот я, вот документы – делай что хочешь!
- Ладно, ладно красавица! Чего-то ты больно нервная. Пошутить нельзя?
- Не надо, Коля, шутить так больше, я тебя прошу! Я тебе кое-что еще расскажу, чтобы ты серьезней к этому делу отнесся... Да и ко мне заодно! Во-первых, Коля, если в завещании сказано, что одной из причин отсутствия на собрании наследников является смерть – то это означает лишь смерть от естественных причин и не более того. Так что мысли свои глупые ты из головы выбрось! А во-вторых, я знаю сколько всего наследников должно приехать, и более того, знаю одного из них.
- Откуда ты можешь знать?
- Оттуда, Николай Сергеевич! Все из тех же документов. Сташевский был достаточно богат, чтобы нанять первоклассных адвокатов и детективов, для поиска всех наследников. Их – пятеро, включая меня. Я имею в виду живых. Их список вместе с фотографиями хранится у поверенного в делах Сташевского мистера Карла Розенцвейга. Как ни странно – все в Москве. Но в документах не названы их координаты, неизвестны даже имена с фамилиями.
- Послушай, а почему же тогда...
- Потому, Коля, - бесцеремонно перебила его Людмила. – Все вопросы я на твоей багровой физиономии читаю, как в открытой книге. Как ты только сумел денег нажить на такую квартиру и обстановку – не представляю! Ровно за день до отлета все вместе мы должны сфотографироваться на фоне Московской консерватории. Это еще один дедушкин бзик – его первая любовь там училась. Поэтому для начала нужно их всех найти. – На протяжении всего монолога Николай только молча курил. Людмила устало откинулась на спинку кресла и украдкой вытерла со лба проступившую похмельную испарину.
- А ты не боишься, Люда, - осторожно спросил он, - что кто-нибудь из оставшихся четверых попытается устроить тебе хм... абсолютно естественную смерть?
- Конечно, боюсь! Но я тебе еще не все сказала, Николай... Их было четверо. Теперь осталось трое. Да, Коля, да – повторила она, глядя на остолбеневшего Николая. – Один из них – это твой сосед, Волохов. Я думаю, минимум год он в психушке пролежит. Не зря я его спаивала.
- Ну ты и стерва!!! – после минутной паузы восхищенно произнес Николай. – Ты что хочешь сказать, что все просчитала заранее?
- Помнишь Агату Кристи, Николай? – игнорируя его вопрос, тихим, а потому особенно жутким голосом продолжала Сташевская. – “Десять негритят”. Два часа назад нас было пятеро. Сейчас осталось четверо. Последний негритенок не будет вешаться. Он получит двадцать пять миллионов. Так вот я хочу быть этим самым последним негритенком. Я знаю, я чувствую – в городе сейчас началась невидимая другим охота. В ней нет загонщиков и нет дичи. Каждый воюет против всех. Каждый хочет выиграть.
- Все? – напряженным голосом спросил Николай.
- Нет, не все, - ответила Людмила. – Есть еще одно обстоятельство. Его знают все оставшиеся претенденты.
- Какое?
- Э нет, Николай Сергеевич, - усмехнулась она, - тебе я его не скажу. Чтобы не было у тебя соблазна устроить мне хм... абсолютно естественную смерть. От остальных защитишь меня ты. Вот теперь все... партнер!
* * *
Глава 4
... Эх, дороги...
Погрузившись в свои мысли, Антон не заметил, как доехал до Шереметьево. Всю оставшуюся до аэропорта дорогу пассажир тоже молчал, предвидя скорое и невеселое свидание с дочерью. Антон остановился возле входа в зал отлета:
- Приехали, батя!!! Держись, всего тебе доброго, извини если нагрубил...
- Ничего сынок... Все суета... А смерть всех уравнивает. Вот в Тюмень прилечу и пойму это окончательно. Тебя, я понял, Антоном зовут?
- Да, - равнодушно ответил Антон, не любивший быстрого сближения с посторонними людьми.
- А я Логинов. Василий Игнатьевич. В прошлой жизни – профессор МГУ, историк. Не похож ты на обычного водилу, Антон.
- Я тоже в прошлой жизни другую профессию имел, - усмехнулся Антон.
- Ты позвони мне как-нибудь, сынок, – Логинов протянул ему записанный на листке из записной книжки номер телефона. - Я ведь один теперь остался... Совсем один... А ты - парень интересный, с тобой на душе легче становится.
- Не обещаю, Василий Игнатьевич.
- Береги себя и своих близких, Антон, - неожиданно сказал Логинов, - это самое главное. Все остальное пройдет и ничего ты тут не сделаешь... Спасибо тебе и счастливо!
Подхватив сумку, Логинов вышел из машины и направился в здание аэропорта. Минуту Антон сидел молча, переваривая последние слова пассажира, зачем-то ища в них скрытый смысл. Потом, очнувшись, обозвал сам себя параноиком и поехал обратно в город. По пути он вдруг понял, что не хочет, с одной стороны возвращаться домой, а с другой – желание работать на сегодня пропало полностью. Он понимал – причина в Оксане, в ее абсолютно нелогичном поведении, в совершенно непонятном бабском срыве. Тогда, три года назад, было одно неподтвержденное обстоятельство, на которое Антон даже внимания не стал обращать по причине его полной неправдоподобности, но сейчас его посетила мысль об ошибке...
Отступление. За три года до начала событий.
Продолжение рассказа Антона Мусина.
... Да это был самый обыкновенный определитель номера. Я почувствовал даже некоторое облегчение. Стало хотя бы известно с кого начинать поиск, кого первого я возьму за жабры.
- Что же теперь делать, Антон? – прошептала Оксана, - неужели это она? Но зачем? Мы же ей ничего плохого не сделали, только помогали...
- Чего стоит помощь, которая уже оказана... – безжалостно ответил я. - Ладно. Поздно сожалеть. Теперь так: Катя - это обычный посредник. Мы знакомы с ней всего год и таких подробностей, которые указаны в письме она знать не могла. Тем более она не сумела бы изготовить эти снимки и так классно, отдаю должное, подделать мой почерк. Да и вообще, придумать такую комбинацию – не для ее это мозгов или я жестоко ошибаюсь. Но она должна каким-то образом общаться с теми, кто ее попросил помочь. Ты Оксана, девочка крепкая, недаром мастер спорта по гимнастике. Сейчас мы пойдем к ней, возьмем Катю за мягкое место и будем трясти как грушу, пока все не узнаем. Потом, наверное, я кое с кем встречусь... Ну а твоя задача – пока меня будет, не дать ей позвонить по телефону.
Оксана молча кивнула. В глазах ее плескалась такая ненависть, что я поежился. Не завидую я Катюше, когда она останется с моей женой наедине. Теперь, когда я убедил Ксанку, что происшедшее - это хитрая подстава с заранее обдуманными, правда, пока неясными намерениями, я получил в союзники безжалостного и жестокого бойца. Она будет драться за свое едва не порушенное женское счастье, за Валерку... А это страшно. Теперь для нее существуют только семья и наша совсем немногочисленная родня. Все остальные для нее – потенциальные враги, с которыми есть только два правила: “Получить информацию” и “Уничтожить!”. Самое главное удержать ее от необдуманных поступков.
... Через пятнадцать минут мы уже звонили в дверь Катиной квартиры.
- Кто там? – послышался веселый голосок.
- Катюш, это я! – сладенько проговорила Оксана. – Мне журнал принесли, помнишь я тебе говорила. Там каталог последнего аукциона в Сотби.
Послышался восторженный визг и дверь начала открываться. “Граждане! Не открывайте дверь малознакомым людям! Как это справедливо...” – успел подумать я. Дверь приоткрылась, и Оксана нанесла по ней такой силы удар ногой, что я охнул. Послышался сдавленный крик и сразу же шум от падения тела. Оксана, как молния ринулась в квартиру. Я вошел за ней, прикрыв дверь. Катя с полностью расквашенной физиономией лежала на полу. То, что еще минуту назад было красивым женским носиком сейчас представляло собой расплющенную блямбу неопределенной формы. Под глазами с невиданной скоростью наливались синяки.
- Перелом носа, сотрясение мозга, надрыв носогубной впадины, - уверенно сказала Оксана. Ну что же, она квалифицированная медсестра, в Склифосовского работала, ей видней. Как говорится, большое спасибо, что не убила. – Принеси-ка воды с кухни, Антон. Да и полотенчико не забудь. Будем эту стерву в себя приводить.
Через минут двадцать, с помощью Оксаниных манипуляций, Господа Бога и чьей-то матери, Катя начала приходить в себя. Вначале послышался слабый стон, потом она зашевелилась и открыла глаза. Увидев меня и Оксану, она в ужасе попыталась отползти, но я наступил ей ногой на руку и слегка надавил.
- Слушай меня, сучка, внимательно. – бесстрастным голосом произнес я. – Сейчас я задам тебе ряд вопросов и хочу получить на них исчерпывающие ответы. Если я почувствую, что память тебя подводит, то вопросы будет задавать тебе моя жена. Надеюсь тебе не надо объяснять на что способна женщина, которую обманули? Я себе это представляю, поэтому просто оставлю вас минут на десять наедине. Думаю, после этого ты вспомнишь даже то, чего никогда не знала.
- Но я ничего не понимаю, - задыхаясь, сказала Катя.
- Ответ неправильный! – произнес я и кивнул Оксане. Та несильно, но метко пнула носком кроссовки Катю точно в пах. Катя скорчилась от боли. Оксана присела над ней.
- Ты действительно кое-чего не понимаешь, падаль. Сейчас Антон пойдет на кухню – чайку попить, а я с тобой побеседую вдумчиво и серьезно. Ты гнида, молить будешь, чтобы тебя грохнули поскорей, но удовольствия такого тебе никто не доставит. Это я тебе как медик говорю. Начинай петь, мразина! Ну!!! – Я ошалело слушал жену. Никогда не знал, что моя домашняя девочка нахваталась таких пошлых выражений. Главное непонятно от кого? Причем она ведь нисколько не играет, действительно готова эту дрянь живьем поджарить.
- Господи, Оксана, не надо я прошу тебя... Спрашивай, я все расскажу... – поперхнувшись кровью, сказала Катя.
- Умная девочка, - не меняя выражения лица, произнесла Оксана. – Давай Антон, дамочка готова к беседе.
- Спасибо дорогая, - усмехнулся я, - даже не подозревал в тебе таких талантов. Вопрос к тебе, Катюша, пока только один: кому ты передала номер телефона моего отца? Тщательно подумай прежде чем ответить... – я приподнял Катю под мышки и усадил, прислонив спиной к стене. Одной рукой я взял ее за волосы , вторую руку я сжал в кулак. Катины глаза в ужасе заметались от меня к Оксане и обратно.
- Это мой друг, ты его не знаешь... Антон, не бей меня. Он сказал что его отец с твоим вместе служили.
- Адрес!!! – рявкнул я.
- Я не знаю... – прошептала Катя.
- Адрес, сволочь!!! – заорал я, чувствуя что уже с трудом сдерживаюсь. Перед глазами клубился туман. Еще секунда, и я снесу ее поганую башку.
- Я честно не знаю... У меня только телефон есть, мобильный...
- Говори... – я уже постепенно успокаивался. Катя торопливо продиктовала номер.
- Звать как друга этого?!
- Виктор... Виктор Ерохин... Он сказал, что его отец никак не может найти твоего... Они давно не виделись...
- А почему ты просто не спросила у меня или у Оксаны?
- Он... Виктор сказал, что сюрприз хочет сделать...
- Сделал, сука... Встречались вы где?
- Он или ко мне приезжал, или я к нему в студию.
- Понятно... Стой! В какую студию?!!
- Он же художник... – Катя позволила себе удивиться, - у него студия своя на Проспекте Мира. Но он там не живет, только наездами бывает, когда заказ срочный или ... – Она заплакала.
- Или когда телка очередная появляется, - безжалостно закончил я. Записав адрес и телефон студии, я знаком отозвал Оксану в сторону и сказал:
- Вроде она не врет... Я, как и обещал, поеду встречусь кое с кем, а ты побудь с этой дурой недоделанной. Может первую помощь окажешь.
- Не волнуйся, Антон. – ответила она, - я своей подруге позвоню, она до сих пор в Склифе врачом работает, поможем девочке – она же так старалась! – Увидев мой предостерегающий жест, Оксана, как ни в чем не бывало продолжила – А у Катюши головка вдруг закружилась, она и упала на пол! Правда, Катюша? – улыбка у Оксаны была иезуитской, как у папаши Мюллера. Катя испуганно закивала.
...Я вышел на улицу и задумался. В принципе можно поехать к этому уроду в студию, но мне почему-то кажется, что там этот Ерохин больше не появится. Нечего ему там больше делать. Я с ближайшего таксофона набрал номер. После нескольких гудков включился автоответчик. Хриплый мужской голос сообщил, что студия-мастерская “Серебряный век” поменяла свое местонахождение. Новый адрес будет сообщен в “Желтых страницах”. Спасибо за звонок. Пожалуйста! Пошли короткие гудки. В принципе этого следовало ожидать. Можно конечно, Катю заставить позвонить по мобильному и напроситься на встречу, но вряд ли это поможет. Я не заметил, как оказался у своего дома.
- Здорово, Антон, - услышал я знакомый голос, - чего такой невеселый? – Я обернулся и увидел Михалыча, знакомого из соседнего подъезда. Может ему рассказать? Он опер, работает в МУРе, вдруг поможет. Правда, друзьями мы с ним никогда не были, но отношения поддерживали хорошие, в спортзале несколько раз пересекались, а жены, можно сказать, подруги ... Ладно, спрошу... Если поможет и денег захочет ( я знал – есть у него такая привычка), ну что же отблагодарим дяденьку милиционера, деньги пока есть.
- Здорово, Михалыч, - пожимая ему руку, сказал я. – Да проблема какая-то непонятная образовалась... Может, поможешь? – Михалыч молча смотрел прямо на меня.
- Не волнуйся, - усмехнулся я, - я платежеспособен.
- А вопрос-то в чем?
- Надо одного урода найти. Я знаю только его мобильный и адрес старого места работы.
- Ну а потом чего?
- Ну а потом ничего! – в тон ему ответил я. – Я с ним ласково поговорю и все.
- Антон! Ну я же не дурак, в конце-то концов! Поговорит он ласково, то же мне! Рассказывай мне все или не рассчитывай на меня. Говорю заранее, работать по мобильному телефону – дорого!
- Ну, хорошо! – я решился. Если бы я был более внимательным, то заметил бы, что когда я упомянул жену – он вздрогнул, когда пересказал содержание письма и фотоснимка – побледнел как покойник, а когда упомянул Ерохина – вдруг неожиданно меня прервал.
- Вот что, Антон. Я тебе помогу в этом дерьме разобраться... Здесь вообщем-то и для нас интерес имеется.
- Отлично, Михалыч! – обрадовался я, - а по деньгам-то чего получится?
- Ничего... – Михалыч закурил, пальцы у него тряслись, что я отнес на похмелье. – Не нужны мне деньги... Это действительно беда – подло здесь будет деньги брать!
Я внимательно посмотрел на него. Чтобы Михалыч от денег отказался – невероятно! Недавно еще один наш сосед к нему обратился – сына на улице избили до полусмерти, деньги забрали и куртку сняли. Михалыч этих уродов нашел, при задержании их довольно сильно помяли, но тысячу долларов он с соседа поимел! А сейчас... Черт знает что!
- А сколько тебе времени-то надо?
- Дня два, три... – равнодушно сказал Михалыч. – Получишь все координаты, имена, фамилии и т.д. Езжай потом беседуй с ними – хочешь один, хочешь вместе поедем.
... С момента разговора прошло три дня. Три дня мы прожили на Катиной квартире, отправив Валерку к теще. Катюша, видимо, смирилась со своей участью, а, глядя на Оксану, она вообще испытывала суеверный ужас, поэтому вела себя смирно и не доставляла нам особых хлопот. Вечером третьего дня Михалыч позвонил мне на мобильный и тусклым голосом предложил встретиться.
- Михалыч, случилось чего? Чего у тебя голос такой?
- Все нормально, Антон. Просьбу свою помнишь? Я обещал – я сделал. Приезжай, оба этих гаврика здесь. Только...
- Чего такое?
- Знаешь что, Антон? Ты Оксану в подробности не посвящай, ладно? Она у тебя женщина нежная – зачем ей это все? А для бати твоего доказательств здесь выше крыши! Договорились? Все жду тебя! Адрес: ул. Большая Филевская, дом ..., кв ...
- Лечу, Михалыч! Спасибо тебе, братан. – После чего попрощался со своей “нежной” женой и поехал в адрес.
...Через час я уже поднимался на четвертый этаж старой хрущевки. Дверь в нужную квартиру была самая обычная, обитая черным дерматином и, кроме острого запаха кошачьей мочи, ничего привлекающего внимания не было. Я нажал кнопку звонка, но изнутри не донеслось не звука. Удивленно пожав плечами, я собрался уходить, обматерив в душе Михалыча за его глупые шутки, как вдруг дверь распахнулась и на порог вышел незнакомый мне парень. На вид ему было лет тридцать, примерно моего роста, но более худощавый с коротким белым, как будто выгоревшим “ежиком”.
- Добрый вечер. Вы Антон?
- Ну, допустим... – осторожно ответил я.
- Да Вы не волнуйтесь, проходите, - ровным голосом сказал парень, - Михалыч Вас ждет. – видя что я колеблюсь, настойчиво потянул меня за рукав, - да заходите же, не надо на площадке светиться.
Я вообще не люблю, когда меня касаются незнакомые люди, поэтому резким движением отстранился, но тут на площадку выглянул Михалыч.
- Не дури, Антон, заходи быстрее. С Володей я вместе работаю... Ты тоже молодец: о таких вещах просишь, а ерунды стремаешься!
- О каких еще вещах? – Проворчал я, заходя в квартиру. Дверь закрылась, а я остановился как вкопанный. В комнате остро пахло порохом, на полу валялись двое мужчин, вернуть которых к жизни не смогла бы даже израильская медицина. Михалыч взял со стола ТТ с глушителем и вложил в руку одного из мужчин. То же самое с другим мужчиной проделал Володя, только вместо ТТ в качестве оружия выступа старый “Вальтер”.
- Я поеду, майор? – игнорируя меня, обратился к Михалычу Володя.
- Давай, Вов... Группу вызовешь примерно через час. Скажи, что тебе этот Ван Гог недоделанный на пейджер позвонил, чтобы через два часа ты сюда приехал.
- Я понял, шеф. Он обещал банду сдать.
- Во-во! Молодец, на лету схватываешь!! Все, езжай... – за Володей хлопнула дверь, а Михалыч обернулся ко мне. Я совершенно ничего не мог понять, кроме того обстоятельства, что я крупно влип. Наверно, мои чувства ясно отразились на моем лице, потому что Михалыч, подойдя ко мне вплотную, сказал спокойным голосом:
- Что ты, братан, из себя статую Александра Сергеевича изображаешь? Жмуриков никогда не видел?
- Ты сдурел, майор? – еле выговорил я, - ты во что меня впутал? Что здесь вообще произошло?!!
- Ты тон сбавь... – тихо сказал он. – Я нашел тех, кто всю эту катавасию с тобой устроил. Вот здесь их чистосердечное признание, держи на досуге посмотришь, - Михалыч протянул мне видеокассету. – Жмурики почему? Ну, извини, дорогой! Когда вопрос стоит кому сдохнуть - мне или тому, кто на меня рыпнулся, я почему-то выбираю другого. Оригинал я, правда? Ты, кстати, на покойничков-то взглянул бы, может узнаешь кого...
Одного я точно не знал и не никогда не видел, несмотря на то, что пуля ему попала точно в глаз и узнать, что либо на его хм... лице было трудно. Не встречал я просто таких жирных и с таким рубильником вместо носа. А вот второй... С остановившимся взглядом и пулевым отверстием против сердца, передо мной лежал прапорщик Тюленев из моей роты. Он уволился месяца через два после меня, сам нашел меня в Москве и предложил работу – охранять одного барыгу из насквозь нелегального бизнеса. Платили хорошо, правда уезжать приходилось на два-три дня. Ах он сука!!! Теперь я вспоминаю – у него старший брат был – классный фотограф, фотомонтажом увлекался, и обо мне он много чего знал... Да я и не скрывал особо ничего! Но зачем же ему это понадобилось? Неужели вот так по-гадски отомстить мне за то, что его шеф уволил, а мной, наоборот был доволен? Я правда продержался всего на полгода дольше его – ненавижу, когда мной всякая шваль начинает помыкать. Потом работа поинтереснее была – спасибо отцу. Но, Тюлень-то сам виноват – не хрен было за женой шефа ухлестывать, хорошо, что жив остался. Ну, мразина...
- Эй, очнись! – Услышал я голос Михалыча. - Чего призадумался? Нам уходить нужно...
- Я знаю, этого... Ну, худого... – сказал я Михалычу, когда мы подъехали к дому. Всю дорогу мы ехали молча. – Это Саша Тюленев, Тюлень, я с ним служил вместе, а потом работал некоторое время.
- Интересно... - ответил Михалыч. – Тюлень – профессиональный шантажист... Не ожидал я, что он тобой займется... Ладно, пока.
- Пока.
Мои догадки нашли подтверждение на видеокассете. Тюлень и художник в слезах и соплях каялись в своих грехах. Оксана была очень довольна и дом опять стал для меня желанным местом. Только отец, к которому я приехал дня через три после случившегося, был сдержан. Меня он простил, но при просмотре кассеты в его глазах то и дело появлялась тень недоверия.
- Запомни, Антон! – сказал он мне на прощанье, - эта история не закончена. Она еще о себе напомнит.
- Это почему? – Я остановился на пороге, удивленно поглядев на отца.
- Потому, Антон, - закуривая, ответил отец, - ты считаешь, что на все вопросы есть ответ на этой видеокассете. А мне “счастливое” разрешение этой истории очень напоминает классическую операцию прикрытия. Ну чего ты на меня уставился? Ты вроде все выяснил, а главное для тебя дымовой завесой оказалось закрыто. И я бы на твоем месте внимательно проанализировал роль твоего Михалыча. – Я захлопнул уже открытую дверь и пристально взглянул на отца. Государство учило его в свое время на совесть и приходилось ему расследовать загадки нечета этой. Правда, у него как у практически любого крепкого профессионала с возрастом появилось нечто вроде паранойи, но выслушать его все равно следовало.
- А если чуть подробнее? – Заинтересованно спросил я.
- А если подробнее, - усмехнулся он, - то ответь на главный вопрос: зачем твой суперменистый Михалыч и его напарник Володя застрелили этих двух уродов Ерохина и Тюленева?
- Ну, я ж тебе объяснял...
- Извини, сын! Это объяснение для детского сада! Если они их притащили в квартиру, то неужели бы не смогли подстраховаться от нападения, например, используя наручники? Откуда у твоих оперов с собой было нетабельное оружие? Только не говори, что это не их, а этих двух гавриков... Уж что-что, а обыскали их в первую очередь. Далее, ты обратил внимание, что видеокассета как-то странно заканчивается? Тюленев пытается что-то сказать, и тут же конец записи! Как их сумели так быстро отыскать? Почему беседовать стали сами, а тебя пригласили, когда все уже было кончено? Кто все это придумал? Ты что веришь, что это жирное ничтожество Ерохин, классный художник – я не спорю, но мозги в зачаточном состоянии и бывший прапор Тюленев, который уже давно отучился мыслить самостоятельно, могли завертеть такую грязную интригу, что даже я чуть не купился! И если бы не их прокол с доставкой второго письма на квартиру моему товарищу, хрен бы ты кого нашел! Да еще с Катей этой долбанной тебе повезло так, как никому не везло! Слаба оказалась девочка – на нее чуть даванули, она и раскололась!!! Антон! У меня нет слов!!! Ну как можно было не заметить все эти несуразности?! Они же в глаза лезут...
- Ну и какой ты вывод делаешь? – тупо спросил я, чувствуя себя полным идиотом. Отец посмотрел на меня со странной смесью сочувствия, презрения и брезгливости:
- Не заставляй считать тебя дебилом, мой дорогой! Я тебе намекну, а дальше ты уж сам, будь добр! Организатора, настоящего я имею в виду, знали и Ерохин, и Тюленев, и... твой милый Михалыч! Да, да, не удивляйся! Этих двух козлов и застрелили для того, чтобы ни в камеру, ни тебе они не смогли рассказать самое главное. Михалыча трясти пока бесполезно, так что желваками особо не играй... Главное, Михалыч скорее всего единственный человек, который знает кто это все придумал. Особо не торопись, дождись подходящего момента. Может и я тебе помогу. – Я ошарашено смотрел на него.
- Отец!!! Кому же это понадобилось?! И главное для чего? Кому я нужен, чтобы закручивать такое? Что это за Гудвин, великий и ужасный, ради которого Михалыч и Володя двух человек разменяли, да еще и денег с меня не взяли ни копейки?
- Вот этого я пока не знаю... Одно могу сказать: первопричина всех интриг может быть либо месть, либо деньги! Я говорю, понятное дело, о психически здоровых людях. В твоем случае месть маловероятна – слишком много участников, остаются только деньги... – Я молчал, переваривая информацию.
- И вот еще что, - каким-то странным тоном сказал отец и в глазах у него появилось какое-то странное выражение... Какая-то застарелая боль и тоска... – Предупреждаю, доказательств, кроме крайне смутных, у меня нет. Так, что-то мелькает в мозгах... Плюс, извини, интуиция... Короче так: одну из ведущих ролей в данной истории играет Оксана.
- Кто-о-о?!!!
- Не выпячивай свои недоверчивые зенки... Я, в конце-концов, не сто долларов, а ты не кассир в валютном пункте! Сказал же доказательств нет! А вот необъяснимая уверенность есть... Частично Оксану использовали втемную, а вот частично... Что-то она скрывает и не только от тебя! Что-то очень важное... – Я, стряхнув оцепенение, засмеялся:
- Ну ты даешь, бать! Вот уж этого не может быть! - Но полковник контрразведки Георгий Мусин, по-видимому, опять оказался прав. Через год позвонил Михалыч и сообщил, что ушел из милиции.
События начинаются
... По-видимому, опять оказался прав. Антон не заметил, как въехал в Москву. В кармане у него зазвонил мобильный телефон.
- Алло, - хмуро сказал он в трубку.
- Это я, - звонила жена, - Антон, милый, извини, но я с Валеркой пока поживу у мамы! Антон, любимый, пойми ты здесь не при чем, я во всем виновата, точнее мое прошлое...
- Какое, к хренам собачьим, прошлое, - заорал Антон, чувствуя, что жизнь рушится. Господи, отец, неужели ты опять оказался прав. – Ксанка, милая, ну какое прошлое? Ну ты что из-за Михалыча? Да я его пошлю к чертям собачьим, вместе с Еленой, только не уходи родная, прошу тебя... Как же Валерка без меня?...
- Антон... – как бы через силу произнесла Оксана, - не надо с ним ни о чем говорить... Мне надо самой во всем разобраться... Если все будет в порядке, я вернусь и у нас опять все будет хорошо... А если нет – ты, Антон, не жалей обо мне... – Оксана заплакала и положила трубку. Руки не слушались Антона – он еле смог остановить машину у обочины. С минуту он сидел молча. Потом что есть силы ударил кулаком по рулю и сложносочиненно выругался. “...Эта история еще напомнит о себе... Одну из ведущих ролей здесь играет Оксана…”- слова отца колоколом били в голову. Он так и не успел ничего выяснить. Точнее, не стал выяснять!!! Понадеялся, дурак, на авось!!! Идиот! Урод недоношенный!!! От осознания собственного бессилия Антон вначале по-волчьи завыл, потом заорал что-то нечленораздельное. Он резко сорвал машину с места и понесся в ночь... В неизвестность... Перед ним лежала пустая бессмысленная дорога... Перед ним была ночная Москва...
К о н е ц п е р в о й ч а с т и
* * *
Ушедшие в пепел-1
© Copyright: Алексей Монахов, 2005
Свидетельство о публикации №205092300209
Свидетельство о публикации №205092300209
Рецензии
Очень понравился отрывок! ничего не резануло глаз, написано так динамично! Спасибо!
Анна Вьюнова 25.03.2009 12:19 • Заявить о нарушении
Анна Вьюнова 25.03.2009 12:19 • Заявить о нарушении
Это всего лишь отрывок. Полная версия у меня в компе))))
Алексей Монахов 29.03.2009 18:22 Заявить о нарушении
Алексей Монахов 29.03.2009 18:22 Заявить о нарушении