Танцы из сборника Морские камушки

Евгения Сергеевна считала в небе звёзды: вот раскинулся ковш Большой Медведицы, чуть дальше – Малой, за ними несутся Гончие Псы; Волопас наблюдает за Волосами Вероники и хочет подарить ей Северную Корону; но Змея и Змееносец не дадут ему это сделать; если только их не прогонит Геркулес…
Внизу, у подъезда, послышалась какая-то возня и резкий голос:
- Отвяжись! Не хочу я!
Евгения Сергеевна щёлкнула зажигалкой. Шорохи прекратились. Кто-то юркнул в подъезд. Наверно соседка, Катя, с очередным кавалером. Ей скоро 20, она меняет своих ухажёров почти каждую неделю, но замуж выходить не хочет. Об этом Евгении Сергеевне жаловалась Катина мать – Нина – маленькая худенькая женщина, постоянно битая мужем – потомственным алкоголиком. Катя – красива: большие глаза, густые не выщипанные брови, тонкий нос, тёмные вьющиеся волосы до плеч, высокая, стройная, длинноногая – ей бы фотомоделью быть, а у неё и платья-то красивого нету. Нина плакалась: «Приезжал один, на иностранной машине, чего только не предлагал: и кольцо с брильянтами, и одевать как королеву. А она презрительно посмотрела своими чёрными глазищами и сказала: « Ни-за-что! « Вот девка! Другая бы с удовольствием согласилась… И в кого она такая…»
Евгения Сергеевна вспомнила Катины глаза: чёрные-чёрные, чернее ночи, пройдёт мимо, улыбнется: «Здравствуйте», и сверкнёт из под непослушной чёлки так, что сердце вздрогнет. Колдовство какое-то.
Докурив сигарету, Евгения Сергеевна закрыла балкон и пошла на кухню пить чай. В огромной трёхкомнатной квартире стояла тишина. Она ненавидела эту давящую, оглушающую, съедающую тишину. Когда-то здесь было шумно, и Евгения Сергеевна не могла найти спокойного места для работы: лекции в университете требовали постоянного обновления материала. Она налила в чашку чай, заварку и достала из холодильника маленькое пирожное. А какие вкусные пироги пекла её свекровь Валентина Ивановна! Андрей, муж Евгении Сергеевны, смеялся: «Женька – растолстеешь – под тобой кафедра провалится!» Их сын Вовка рос здоровым упитанным мальчиком. Свёкор, Владимир Павлович, бывший военный, работал инженером на заводе, а в свободное время любил вместе с Андреем , тоже инженером, покопаться в моторах. И Вовку уже начали приобщать к возне с «железками». Их бордовая «Волга» всегда была готова к поездкам любой сложности и дальности. Евгения Сергеевна часто выговаривала мужу: «Ты за руль почти не держишься!». Андрей отшучивался: «Сейчас дуну, плюну, прочитаю заклинание – и она будет ехать сама!». Машина действительно слушалась малейшего прикосновения. Но это не помешало многотонному самосвалу неожиданно выехать на дорогу прямо перед ними… В один миг Евгения Сергеевна лишилась сразу всей семьи. Сама она осталась жива наверно только чудом. Несколько месяцев в разных больницах не смогли полностью восстановить её здоровье. Часто болела голова, и ей пришлось частично отказаться от того количества лекций, которое она читала раньше. А она надеялась хотя бы в работе найти спасение от домашнего одиночества. Сегодня, ложась спать, Евгения Сергеевна утешала себя мыслью, что завтра она поедет к морю и на целую неделю избавится от этой тишины.

Утром она зашла к Нине, чтобы отдать ключи от своей квартиры. Они договорились об этом ещё неделю назад, когда была куплена путевка. Взяв ключи, Нина всплеснула руками:
- Ой, а Вы же в Коктебель едете?
- Да.
- И Ката тоже. Мой Витька на днях вернулся с шабашки, и, пока он был в хорошем настроении , мы купили Кате эту путёвку и кое-что из одежды.
- А она уже была на море?
- Нет. Первый раз. Вы уж присмотрите там за ней.

Был конец сезона, и в автобусе оставались свободные места. Евгения Сергеевна села у окна и, надев тёмные очки, дремала. Катя и ещё две девушки хихикали и постоянно пересаживались с одной стороны на другую – смотря откуда светило солнце. К ночи они угомонились и дружно засопели.
Расселили их быстро. Катя с девушками оказалась в трёхместном номере, а Евгении Сергеевне пары не нашлось, и она одна заняла двухместный номер.
Через два дня Катя, смуглая от природы и уже успевшая за лето загореть, стала почти шоколадной. А Евгении Сергеевне приходилось из воды бежать под навес – её белая кожа почти не переносила солнца. Она накупила кремов для загара, но и они не помогали: после 15-20 минут пребывания на солнце кожа краснела, а через 30 – уже покрывалась волдырями.
Говорят: запах моря располагает к курортным романам. Глядя на резвящихся в воде девчонок, Евгения Сергеевна вспоминала свои прежние поездки к морю на машине со всей семьёй. Вместо купания и вечерних прогулок ей приходилось помогать свекрови готовить еду, смотреть за сыном и почти постоянно что-то стирать. Какая уж тут романтика! К девчонкам подошли ребята, и они уже бОльшей кучей продолжили брызгаться, толкаться, визжать, уплывать, догонять. Евгения Сергеевна закрыла глаза. Любовь… А что такое любовь? И была ли у неё эта любовь? С Андреем они познакомились там же, в университете – учились на одном курсе, но на разных факультетах. Парень – не пьёт, не курит, весёлый – чего ещё можно желать? Сыграли скромную студенческую свадьбу. Окончив университет Андрей пошёл к отцу на завод, а Евгения Сергеевна – как лучшая студентка – поступила в аспирантуру, после которой ей предложили читать лекции студентам. Андрей шутил: «Моя жена – самая умная!» После рождения Вовки ему говорили: «Ну вот и всё. Теперь твоя Евгения – домохозяйка.» Он отрезал: «Подождите! Моя Женька ещё профессором станет!» … Почти стала. Кандидатскую защитила. Недавно вызывал ректор, посоветовал начинать писать докторскую. Любила ли она Андрея? Сложный вопрос… Её родители часто болели и умерли когда она заканчивала школу. Поэтому для неё в жизни был только один путь: пробиваться своим умом! И она пробилась! В семье Андрея её приняли как родную дочь. Да и жили они почти как брат и сестра, ну разве что спали в одной кровати… К выполнению супружеского долга Евгения Сергеевна относилась очень строго: если муж хочет – никаких отговорок! Самой же ей почему-то никогда ничего не хотелось… Андрей не удивлялся, он объяснял это её большой умственной занятостью. Так что замирания сердца, неловкости в ответах, страха не понравиться или дрожи в коленках в чьём либо присутствии Евгения Сергеевна не испытывала никогда. Вот только… Катя… Вернее: Катины глаза… Встреча с ними почему-то всегда напрягала… Но не отталкивала. Нет. Наоборот: вызывала желание заглянуть поглубже, чтобы наконец разгадать их загадку…

После ужина Евгения Сергеевна вышла на набережную. Гремела музыка – подтягивался народ – начиналась дискотека. Выпив в павильончике красного вина, она расхрабрилась и решила посмотреть: как же сейчас танцуют?
Весь зал сверкал и переливался разными огнями, но непосредственно над танцующими было довольно темно, и поэтому каждый двигался как мог и танцевал с кем хотел…
Катя, в блестящей кофточке и короткой юбочке, вместе с подругами стояла у стены. Они перешёптывались и хихикали. Кто-то пригласил одну из подруг… другую… Катя осталась одна. Подошедший к ней парень получил отказ. Евгения Сергеевна повернулась и пошла в бар. Выпив ещё вина, в своем тёмно-сером брючном костюме она почувствовала себя совсем смелой… Развязной джентльменской походкой она подошла к Кате и, тряхнув головой, протянула руку:
- Разрешите Вас пригласить?
Катя секунду удивлённо смотрела на неё, потом озорно усмехнулась, присела в реверансе:
- Разрешаю, - и подала руку…
Евгению Сергеевну словно пронзило электрическим током… Но назад пути не было… Она с трудом заставила себя положить руки на Катину талию. А улыбающаяся Катя положила руки ей на плечи и стала постепенно всё ближе и ближе притягивать её к себе… Это можно было объяснить теснотой на танцполе. Вскоре и Евгении Сергеевне, чтобы уберечь локти, пришлось почти обнять Катю… Она почувствовала Катино дыханье на щеке, пальчики на шее, аромат Катиного тела… Почему-то вдруг ей захотелось зарыться в это тело лицом и продолжать вдыхать его всё глубже и глубже… Евгения Сергеевна поняла что дрожит, но тут, к её великому облегчению, музыка кончилась, и все двинулись к выходу… Музыканты объявили перекур…
Только на улице она заметила, что всё ещё держит Катю за руку… Всегда озорная и смешливая Катя , опустив голову, молча шла рядом… Всё также молча они дошли до беседки против Дома Волошина… Остановились… Евгения Сергеевна дрожащими руками подняла Катину голову и стала водить кончиками пальцев по лбу, щекам, губам… Губы немного приоткрылись, и пальцы, прикоснувшись ко внутренней их части, стали мокрыми… Евгения Сергеевна вздрогнула всем телом и схватила ртом Катины губы… Она никогда не слышала о французском поцелуе… Но её язык буквально вломился в Катин рот… Тёплая волна из низа живота поднималась всё выше и выше, и вскоре всё тело горело… Евгения Сергеевна схватила Катю и крепко прижала её к себе… И в этот момент она почувствовала нежный Катин язычок под своим языком, Катины руки, гладящие ей спину, согнутую в колене Катину ногу на своём бедре… Рука сама опустилась и стала поглаживать колено… под коленом… выше… выше… Препятствий на этом пути не оказалось и, когда пальцы вошли в горячую мокрую мягкость, Катя застонала и ещё крепче прижалась к Евгении Сергеевне…
Вдали снова загремела музыка… Катя глубоко вздохнула и медленно опустила ногу… Евгения Сергеевна тоже глубоко вздохнула и опустила руки… Пожар в теле не проходил… Нужно было ещё что-то… Что?... Она посмотрела на Катю… Катя стояла закрыв глаза и слегка покачивалась… Она снова обняла Катю, прикоснулась губами к уху – и решение пришло само собой…
- Пошли ко мне, - прошептали губы…
Не открывая глаз, Катя кивнула…

В комнате было душно, и Евгения Сергеевна раскрыла окно. Обернувшись, она замерла… Катя разделась… Яркий лунный свет тихо ложился на её блестящие гладкие плечи, высокую грудь, тонкие руки, мягкий животик, стройные ноги… Она стояла словно выточенная из камня древнегреческая богиня… Богиня протянула руки, и Евгения Сергеевна подошла… Руки начали раздевать… Стесняясь, она стала немного сопротивляться… Мягкие губы дохнули прямо ей в ухо:
- Тише…
А из Катиных глаз на неё смотрели две луны… Этот волшебный взгляд опутывал, окутывал, заставлял подчиняться… Луна внезапно исчезла и наступила полная тьма… Евгения Сергеевна протянула руки и коснулась Катиных грудей.. Накрыла ладонями… Наклонила голову и прижала их к своему лицу… Катины пальчики тихо поглаживали ей плечи… Не отрывая лица от Катиного тела, она медленно опустилась на колени… Снова выглянула луна… Положив руки на Катины бёдра, она уткнулась носом и губами в мягкую шелковистость курчавых волос… Катя погладила её по голове и тихо сказала:
- Подожди…
Затем подошла к кровати и легла…
- Иди сюда…
Евгения Сергеевна поднялась, подошла к постели, села, положила руку на эти кучеряшки и стала перебирать их пальцами… Что-то неумолимо тянуло её к этому месту… Запах… Немного острый, но в тоже время сладковатый аромат… Он словно звал; «Иди ко мне…» Она наклонилась и взяла этот запах в рот… Стала размешивать его языком… Катя застонала, прижала её голову к себе и начала двигаться… Запах задёргался, запульсировал, словно старался вырваться, но губы и язык Евгении Сергеевны не позволили ему это сделать… Катино тело вздрогнуло… Напряглось изо всех сил… И… медленно расслабилось… Евгения Сергеевна подняла голову… Катины глаза были закрыты, губы улыбались и тихо подрагивали.. Словно что-то шептали… Евгения Сергеевна не могла оторвать глаз от этого восхитительного зрелища…
Поджав под себя ноги, Катя села. Она взяла руками голову Евгении Сергеевны, и, притянув к себе, крепко поцеловала в губы… Потом вытянула позади себя подушку, положила Евгении Сергеевне под голову и заставила её лечь… Очутившись на подушке, Евгения Сергеевна вздохнула и расслабилась… Немного болел живот… Катя подняла с пола её ноги, уложила рядом с собой на кровать, приподнялась, раздвинула их и села между… Евгения Сергеевна хотела приподняться, но Катины руки крепко держали её плечи… Катя наклонилась, поцеловала лоб, и, медленно, всем телом, легла сверху… Евгения Сергеевна задрожала, хватаясь руками за простынь… Её живот заныл какой-то непонятной тягучей болью… Катины губы продолжали целовать её лицо… грудь… Евгения Сергеевна смутилась, вспомнив про свою дряблую отвисшую грудь, дрожащий как холодец живот… Она хотела сжать ноги, но Катины руки раздвинули их ещё шире… Казалось: внутри что-то большое, неведомое… Оно растёт… Распирает… Евгения Сергеевна задёргалась, пытаясь вытолкнуть из себя это «что-то»… Но оно вдруг лопнуло и растеклось в животе чем-то приятно тёплым… Евгения Сергеевна замерла, боясь спугнуть это ощущение… Когда «это» дошло до самых кончиков пальцев, она притянула Катю и, нежно обняв, прижала к себе…

Разбудил Евгению Сергеевну прохладный утренний воздух. Было от чего-то очень приятно… Ах, да, вспомнила она, какой чудесный сон! Не открывая глаз, она хотела потянуться, но что-то мешало… Она открыла глаза… Прижавшись щекой к её груди, рядом спала.. Катя… Так значит это был не сон… Евгения Сергеевна вздрогнула… О, Боже… Катя открыла глаза и посмотрела на неё… Улыбнулась… По щекам Евгении Сергеевны потекли слёзы…
- Вам плохо?
- Нет…
- Тогда почему слёзы?
- Мне стыдно…
- Чего?
- Ты – молодая девушка, а я – старая… и я… не мужчина…
Катя приподнялась на локте и погладила её по щеке:
- Вам было хорошо?
Евгения Сергеевна кивнула.
- Мне тоже. Так забудьте все эти предрассудки! Если бы Вы мне не нравились, думаете я позволила бы Вам прикоснуться ко мне?
Евгения Сергеевна перестала плакать и удивленно посмотрела на Катю.
- Я уже давно Вас люблю… Но Вы всё время дома или на работе, на улицу не выходите… У меня не хватило смелости позвонить к Вам в дверь и признаться…
Катя провела рукой по её телу и начала целовать… Евгения Сергеевна снова почувствовала внизу живота маленький растущий комочек…

После обеда Катя принесла свои вещи, и они сдвинули кровати.
- Катя, а что ты сказала девчонкам?
- Ничего. Они даже обрадовались. Там в комнате кроме трёх кроватей ещё диванчик есть, так они всё сдвинули попарно, и теперь им без меня даже удобней будет.

В автобусе, почти всю дорогу, Катя дремала, положив голову на плечо Евгении Сергеевны.

Пока из багажного отделения выгружали чемоданы и сумки, Катя исчезла…
Приехав домой, Евгения Сергеевна долго ходила из угла в угол… Если Катя так решила… Она достала сигареты… Все 5 дней, что Катя была с ней, курить почему-то не хотелось… И голова не болела… Она закурила… Вышла на балкон… Никого… Распаковав сумку, легла… Как вести себя при встрече с Катей?... Ниной?... Она встала и вышла из квартиры… Долго бродила по улице… Кати не было… Вернувшись домой, она приняла душ, легла и пыталась уснуть… Ничего не получалось… Она встала и снова принялась ходить по квартире…Звонок в дверь… Она посмотрела в глазок…Темно… Ничего не видно… Тихий стук… Шёпот… Она распахнула дверь… На пороге стояла…. Катя…
Евгения Сергеевна схватила её и стала целовать, повторяя:
- Катя… Катенька… Катёнок ты мой…
Ушла Катя на рассвете…

На работе Евгению Сергеевну встретили восхищёнными взглядами. Даже ректор, всегда такой серьёзный, улыбнулся и сказал:
- А Вы похорошели! Ну да: море… Курортные романы…
Евгения Сергеевна покраснела и опустила глаза. А ректор продолжал:
- Я Вас, собственно, вот за чем вызвал. У нас есть договор с одним французским университетом об обмене студентами и преподавателями. Вы знаете французский. Не хотите почитать лекции французским студентам?

Через несколько дней, возвращаясь домой, Евгения Сергеевна услышала за дверью одной из соседских квартир приглушённые голоса:
- Слышь, Петровна! А Нинкина-то Катька к профессорше по ночам шастает.
- Какой профессорше?
- Ну той, из 17-ой, трехкомнатной, у которой все разбились на машине.
- Да ты что!
- Сама видела. Вот те крест! Не спалось мне. Вышла в коридор. Вдруг слышу: на площадке какой-то шорох. Я – к глазку. Вижу: Катька – огляделась и нырь в профессоршину дверь. Жду. Не выходит. До утра у ней была. Около 5 ушла…
С этого дня Евгения Сергеевна стала замечать, что стоило ей только подойти к подъезду, соседки, вечно занятые разговорами, как по команде замолкали и глядели на неё во все глаза…
Открывая дверь своей квартиры, она услышала за спиной голос Виктора:
- Ай, соседка, нехорошо! Катька моя к тебе бегает, а магарыч не ставишь!
Евгения Сергеевна почувствовала, что у неё горят уши:
- Хорошо – хорошо… Я принесу…

На следующий день Евгения Сергеевна, купив у одной из соседок ( подозрительно посмотревшей на ней ) бутыль домашней самогонки, позвонила в дверь Катиной квартиры. Открыла Нина.
- Я… Вот…- Евгения Сергеевна показала бутыль, - Магарыч принесла…
Услыхав заветное слово, из кухни выскочил Виктор:
- О, соседка, молодец! Заходи скорей!
Выпили за дружбу, потом за Катьку – девку-умницу и красавицу. Катя видя, что ей не наливают, подставила рюмку. Но Виктор цыкнул на неё:
- Брысь! Вредно тебе ещё! И вообще: ты теперь вон у кого, - он кивнул на Евгению Сергеевну, - Должна разрешения спрашивать.
Катя смутилась и, опустив голову, отставила рюмку. Евгения Сергеевна, никогда раньше не пившая такого пойла, чувствовала себя полководцем, ведущим войска на битву… Она встала:
- Раз Катя должна у меня спрашивать разрешения, значит и жить она должна у меня! Вот! – она хлопнула ладонью по столу и села.
Нина испуганно смотрела на неё. Виктор на секунду замер, потом восхищенно произнёс:
- А я всё ждал: осмелишься ты или нет… Мо-ло-дец! Уважаю! Выпьем за твою храбрость! Катька, собирай манатки!
Потом выпили за родителей, вырастивших такую дочку… Виктор посмотрел на Евгению Сергеевну мутными глазами:
- Соседка, я понимаю: у вас с Катькой любовь.
Нина тронула его за руку, но он отмахнулся:
- Отстань! Я знаю, что говорю!
И снова повернулся к Евгении Сергеевне:
- Ты же умная, профессорша, и должна догадаться, что и тебе и нам соседи теперь прохода не дадут. И так уже пальцами тычут…
Евгения Сергеевна победно посмотрела на него:
- А мы уедем!
- Куда же это интересно?
- Во Францию!
Нина и Виктор замерли, вытаращив на неё глаза. Первой очнулась Нина и, всплеснув руками, запричитала:
- Да как же это… В такую даль… Мы же Катеньку видеть не будем…
Виктор помолчал, пережёвывая информацию, потом мудро изрёк:
- Помолчи мать! Она права! Так будет лучше и для нас и для них! А ты чё там, во Франции делать-то будешь?
- Лекции французским студентам читать по обмену между университетами.
- А Катька?
- Она будет моим секретарём и помощницей. Я уже ректору сказала…

Разложив Катины вещи и попив чаю, они легли.
- Катенька, можно тебя спросить?
- Да.
- А почему тогда, на танцах, ты была без трусиков?
Катя тихонько засмеялась:
- Так все девчонки ходят на танцы без трусов. Ну чтоб потом быстрее было… С ребятами..- И уже серьёзней добавила. – Если б я одела трусы, девчонки презирали бы меня до конца жизни!
Улыбнувшись, счастливая Евгения Сергеевна уткнулась лицом в Катину грудь и заснула.

 8 – 12 сентября 2005 года.