Мы с тобой одной крови

Они рубят себя пополам,
Они разливают мед по стенам,
Оставляя след яда на губах, -
Растасованные по каретам…


Он стоял на подоконнике, изуродованный солнцем. Смотрел на Арбат, точнее на то, что от него осталось: бомжи, палатки, окропленные туристами… Плевать он хотел на этот мир. Он – волк. Ему можно. Ему сложно.

Тоха… Свой парень… для немногих. Но речь в принципе пойдет не о нем.

Она сидела на диване и утопала в своем пространстве. Смотрела на телефон, как бы запрещая ему издавать какие – либо звуки. Плевать ей на всех. Она – лед. Ей можно. Ей легко.

Наташа… Сволочь… для всех. Но речь в принципе пойдет не о ней.


ЭТАП ПЕРВЫЙ
1.
 Олька… Охотник и волк в одном лице. Девочка, которая рвет нервы и ломает привычки… при одном условии – ради себя. Но все по порядку.
 На вид хрупкий человечек. Тонкая, угловатая, трогательная… опасно трогательная. Забитый щенок, нет, волчонок, которого сначала приручили, а потом бросили, который хочет тепла, но готов укусить протянутую руку. Бейсболка, футболка, тертые джинсы, кеды – стандарт. Майка, длинная юбка, мокасины – максимум не формата. Веснушки, небо, музыка – состояние души. Отрочество – багаж комплексов, в которые Оля вгрызалась зубами, чтобы разодрать и развеять. Воспринимала и поглощала все, на что реагировала душа – музыка, книги, фильмы, люди и т.д. Била в десятку с первого дубля.
 Как - то в детстве Оля поняла, что такое сила. Это был тот возраст, когда девочки выше мальчиков, тот возраст, когда мир создан для тебя. Оля возвращалась домой, неся в руке ветку рябины для мамы. За сто метров от подъезда ее остановили мальчишки - ровесники. Они приняли Олю за соседского парнишку и решили отнять деньги. Толкнули – упала. Все вылетело из рук. Осталось лишь пару ягодок в ладони. Ребята начали пинать Олю, совсем не сильно и не больно, но обидно. В тот момент ладонь сложилась в кулак и поднялась. С тех пор кулак не разжимался и не опускался.
 Родители. А что родители? Мама – крокодил, но готовый отдать жизнь за любимое чадо. Папа – тюфяк, но добрый, любящий.
 Несмотря на многочисленные стереотипы, которые она примеряла на себя, Оля была очень самодостаточным человеком. Самодостаточность ее заключалась в том, что она искала ее в других. Нашла – порвала, но об этом потом. Оля знала и ценила все свои преимущества: всегда знала слишком много, всегда все понимала, все видела, даже то, чего не надо было видеть или замечать, но оставалась такой слепой... к себе. Эта девушка относилась к той категории людей, о которых можно сказать как много хорошего, так и много плохого ( зависит это, как правило, от того, кто говорит ), но все это можно заключить в одну фразу: одна на миллион. Содержала в себе массу противоречий, но всегда была тверда в себе. Всегда легко сходилась с людьми, с хорошими людьми. Настоящий друг. Полюбит тебя – значит навсегда. Здесь следует понимать разницу между Всегда и Навсегда. Всегда – постоянство, заключающееся в пространственной и временной близости. Навсегда – константа, не имеющая обязательств: можно разбить, разорвать, убить, но const есть const, и с этим ничего не сделаешь. Оля не была скрытной, хотя о ней мало кто по - настоящему что - то знал. Она вела человека за собой. И по мере его развития в ней самой, она также развивалась в нем. Информация четко дозировалась, а главное, строго. Наверное, потому, что сама она дозировке не поддавалась. Все по максимуму. Олька из тех людей, которые тонут в пространстве, а потом могут просто удалить его из сознания. Стальной рукой и, конечно же, в ущерб себе. Подробнее описывать детство и отрочество не имеет смысла, т.к. повзрослела рано, а ребенком остается и сейчас. После школы стальной рукой сожгла мосты и уехала в другой город. Истина одна – свобода, воля. Даже фамилия – Волевая. Уехала. Неважно, в столицу или, наоборот, в промышленный пункт. Какая разница? Ведь разрушение – процесс обоюдный. Генератор идей, она не могла найти себе места. Оля делала все: писала, играла, пела, рисовала, создавала – сгорала… Снимала комнату в коммуналке, питалась хлебом и кефиром. Подрабатывала: играла по переходам, продавала рисунки. Были приятели и приятельницы, с которыми можно было съездить на шашлыки да покричать под гитару, не более.
 В первое лето Олиного пребывания в этом городе проходил музыкальный фестиваль, на который Оля направилась с рюкзаком за плечами, с пачкой сигарет в одном кармане и с двумя сотками рублей в другом. Опоздала, пробилась к сцене ( не впервой), окунулась в музыку. Ее толкнули, она толкнула. Образовался круг, центром которого являлась Оля – чужая, не своя. Рюкзак сполз к ногам, кулаки превратились в прицелы. Но внезапно появилось инородное тело в этой воинствующей обстановке.
Так, народ, расслабились и выдохнули! Че такое то? В первый раз что ли? Давайте, расходимся!
 То была девушка, странная девушка. Ей можно было дать как двадцать лет, так и тридцать. Круг распался на самостоятельные точки, беспорядочно рассеявшиеся по периметру сцены. Девушка повернулась к Оле. Сталь блеснула – волк встретил волка. Девушка была непримечательной внешности, но было в ней то особенное, что есть в жителях южного края. Странно, ведь это север. Было ощущение, что ее кожа и волосы прожжены солнцем и пропитаны морской солью, несмотря на то, что лицо и руки были бледными, а волосы, точнее непонятный ежик на голове, обесцвечены перекисью водорода.
Меня зовут Аня, - сказала девушка.
 Нельзя описать, как она это сказала. Оля провела параллель между ощущением от сказанного и ощущением, когда зажигаешь спичку. Хорошую такую спичку, сухую, с качественной серой. Когда ты чиркаешь ею о коробок, чувствуя силу трения, и высекаешь искру. Раздается шипение, и ты не только видишь, как она загорается, но и чувствуешь это. Вот такие ощущения возникли, когда девушка назвалась Аней. Оля окинула ее оценивающим взглядом и зачем - то сказала:
Тебе катастрофически не подходит это имя.
В лице Ани ничего не изменилось. Оля развернулась и растворилась в толпе.
 Первый день фестиваля кончился. Все разошлись. Кто по палаткам, кто по квартирам, кто по гостиницам. Ольке идти было некуда. Не хотелось. А поскольку фестиваль проходил в пригороде, девушка решила заночевать в лесочке. На границе полосы деревьев и поляны среднего размера текла вода: слишком мало для реки, но слишком много для ручья. Что - то между, как и вся Олина жизнь. Поэтому девушка решила расположиться именно там, у воды. Откуда - то справа доносились крики, смех, гитара и т.п. Оля ужаснулась доносящейся музыке. Играющий человек не просто мучил инструмент, он пытал его с рвением садиста, сопровождая это действо диким пением, оскверняющим творчество известного барда. Олька посидела, потерпела, озверела и пошла на звук. Компания сидела совсем не далеко, на соседней поляне. Их было около десяти человек, двое из которых были девушками, а если быть точнее, - одна девушка и жуткая пародия. В первой она узнала Аню. Нет, это не банально, просто так написано. Вторая как раз и была инквизитором, измывающимся над гитарой. Но кроме Оли этого, похоже, никто не замечал. Все были настолько пьяны, что им было по барабану. Оля подошла к Ане.
Я тебя знаю! – расплылась Аня в вино - водочной улыбке.
Что это? – прорычала Оля, кивая в сторону пытки.
Аня проследила за жестом Оли и остановила мутный прицел на злодеянии.
Это Женя, - почему - то удивленно ответила Аня, как будто только узнала об этом.
Ага, бесполое существо с бесполым именем, - ухмыльнулась Оля.
Это не бесполое имя. Это имя существительное, относящееся к грамматической категории общего рода, - мягко сказала Аня.
Оля медленно повернула голову и вопросительно посмотрела на Аню.
Я лингвист по образованию, - пояснила девушка.
С вышкой, значит… Сколько же тебе лет?
Двадцать три, а что, много? – ухмыльнулась Аня.
“ У – у – у, это серьезно. Высшее образование, двадцать три года… В пролете …” – подумала про себя Оля, а вслух ответила:
Нет, не много, неожиданно.
Аня посмотрела на Женю и повернулась к Оле:
Ты знаешь, ты тоже особо женственностью не отличаешься.
Ну, да, впрочем, как и ты, да я и не претендую. Но я хотя бы не позволяю себе выглядеть так: грязные джинсы, заляпанная футболка, немытая неделями голова и черные ногти, - поморщилась Оля. – К тому же она абсолютно не умеет петь и играть!
Да, безусловно, это самый главный порок, - скептически заметила Аня. – А что, ты поешь лучше?
При любом раскладе, - отрезала Оля.
Аня молча развернулась, подошла к Жене, вырвала гитару, вернулась к Оле и протянула инструмент:
Вперед! Спой, птичка, не стыдись.
( чиркнуло )
Оля, глядя Ане в глаза, молча взяла гитару и села на бревно настраивать ее. Аня сидела напротив и наблюдала. Волк, предлагая добычу другому, чужому, из другого ареола, смотрел, как тот будет с ней управляться. Оля настроила гитару, взяла первый аккорд одной из своих песен и посмотрела на Аню. Та кивнула и девушка запела:
В списках не значусь.
Уже не ищу.
Боль в глазах на удачу.
Страх потерялся в лесу.
Мы, Вы, он, она, оно,
Да какая разница?
Кровью бьюсь в стекло.
Заново бы родиться…
 Я напьюсь собою,
Потерявшись в городе.
Отравлюсь мечтою
В побеге от голода,

Все остальные ребята, хаотично двигающиеся до этого момента, замерли, устремив взоры на девушку:

Упаду перед границей,
Где волки - братья
Перед зарницей
Возведут в закон распятье.
И сядем мы волчьей стаей,
И завоем черному солнцу,
Разорвем в клочья воздух,
Он не станет бороться.
А на утро я оставлю Акелу,
Он намного честнее меня.
Он знает вкус крови,
Оттого сам рвет материю дна.

Оля сделала паузу, посмотрев на Аню, и закончила:

А я слепым волчонком
Побегу дальше, рассекаясь снегом.
И сегодня, дыша не громко,
Ворвусь в твой мир с разбегу.

Оля замолчала и отложила гитару. Все молчали. Первой тишину нарушила Аня. Она встала и захлопала.
( зашипело )
За ней захлопали все, плохо понимающие, что происходит. Аня взяла гитару и спела в ответ свою песню.
( загорелось )

2.

 Аня… долговязая, худая, высокая. Впрочем, из той же категории, что и Оля. Если начать описывать внешность таких людей, выйдет что - то непонятное и невзрачное. Такую внешность можно передать только ощущениями и ассоциациями. Она отпугнет простых, пустых, слабых, ограниченных… но она привяжет к себе сильных и голодных.
 Аня – волчонок со стальным блеском в глазах, мертвой хваткой в руках и безграничной нежностью внутри. Аня в отличие от Оли боец. Олька борется, всю жизнь борется, а Аня бьется, бьется в кровь… Боец и борец – сложно, но так крепко, крепче их общей брони. Такие не плачут… Она мягче, глубже, рассудительней. Аня тоже ведет за собой человека, но не для себя, как это делает Оля, а в первую очередь, для него самого.
 Детство и отрочество – прямое, непосредственное замыкание в себе. Далее переоценка мировоззрения и мироощущения. Аня не сжигает мостов, она их перестраивает.
 Семья… мама – рыба, плывущая по течению, сестра младшая, брат старший, отец… несуществующий. Все вполне по - доброму, а главное, с пониманием.
 Школа, музыкалка по классу фортепьяно и гитары, институт – факультет лингвистики. Знания, знания, знания…
 Тот же набор: джинсы, футболка, кроссовки и т.д. Книги, музыка… Футбол, лазанье по деревьям, разбитые коленки… Восприятие мира сквозь призму своих чувств и эмоций. Свой человек в компании, всегда поддержит, подыграет, подпоет, пошутит… Злых людей было много, людей, которые за счет других утверждались в себе. Анечка понимала это, а поскольку люди таким образом помогали себе, она не обижалась. Ведь помощь людям – что может быть лучше? Бред… Когда ее намеренно обижали, она воспринимала это как критику и начинала искать эти придуманные недостатки в себе. Слава Богу, ей теперь уже 23…
 В день фестиваля она встретилась с народом и поехала на место проведения. По большому счету из той музыки, которая была на сцене, Ане нравилось немногое и то, только частично. Где - то были слова, где - то аранжировка оригинальная, а где - то просто человек хороший. На выступлении одной из групп Аня решила пойти прогуляться до ближайшего ларька. Просто так, бесцельно. Вернулась и увидела развивающийся конфликт между знакомыми девчонками и чужой, совсем чужой. И дело было даже не в том, что незнакомка была из другой компании, другого города. Она просто была чужой, с чужими глазами… Аня быстро сориентировалась и разогнала девушек своей улыбкой.
Да ты посмотри на нее! Что это за выскочка? Мы не хамим и нам хамить не надо! Я таким лицо разбивала асфальтом, сразу, молча, без объяснений! – объясняла потом одна девушка Ане. – О чем она думает? Я понимаю, мы все такие независимые, смелые, плевали мы на всех, но если уж ты оказалась на чужой территории, то веди себя уважительно. Анька! Ну, ты же знаешь, что всегда на всех концертах, фестивалях и т.д. первые пять - семь рядов всегда наши! Я вообще не понимаю, как она пробралась к нам, кто ее пропустил!
Боже, откуда такая иерархия? – ухмыльнулась Аня.
Слушай, Анька, ну, нельзя всех любить! Это просто невозможно! Тебя что, матерью Терезой нарекли, я не понимаю? – взбесилась девушка.
 Аня лишь улыбнулась в ответ. Но это было потом. Аня разогнала всех и повернулась к незнакомке. Та все еще стояла в боевой позиции, сжав кулаки и распахнув свои глаза. Анька окунулась в них и прощупала человека изнутри.
Меня зовут Аня, - представилась девушка.
 Чужая замерла, так тихо, тихо. Затаилась, как бы прислушиваясь к себе. Ане это понравилось. Незнакомка посмотрела Ане в глаза, словно кольнув ее, и бросила что - то резкое в ответ. Аня этот момент прослушала, да и к тому же это было не особо важно. Странная девушка подняла свой рюкзак с земли, поправила бейсболку, развернулась и ушла. Аня пожала плечами и повернулась к сцене. Там орало что - то молодое и совсем не музыкальное… Аня задумалась. Она поняла ту девушку сразу, она просканировала ее вдоль и поперек. “Интересно, как ее зовут… Саша или Оля, по любому…” – рассуждала Аня. Кто - то потрепал ее по плечу, вернув на землю. Аня обернулась и увидела трое ребят из ее компании.
Анька, че ты здесь стоишь? Наши там. Да и вообще, пошли отсюда, на сегодня осталось только три группы, потом все закончится, так что пошли шашлыки жарить, - скомандовал самый высокий парень с самыми пронзительными глазами, глазами волчьего вожака.
Эх, Вовка, тебе бы лишь пожрать да выпить! – улыбнулась Аня и ушла с ребятами.
Компания их расположилась на небольшой поляне, уже оборудованной под посиделки: квадрат, выложенный из бревен, в центре которого лежали кирпичи и зола. Трое ребят, те, которые ну совсем постарше, соорудили по - быстрому мангал и уже сидели и нанизывали мясо на шампуры. Со стороны, где стояли ребята помоложе, доносились звуки открывающегося пива и вина. Знакомая Ани взялась играть на гитаре. Это действительно было ужасно. А для человека, который имеет музыкальную грамоту, это было невыносимо. Но Аня видела, с каким удовольствием, желанием и с какой усердностью эта девушка по имени Женя била по струнам, и не могла ничего сделать. Дело близилось к позднему вечеру, в ход пошел четвертый ящик пива, второй ящика вина и куда – то собственно делась вся водка. Аня стояла и смеялась с теми, кто был постарше, когда увидела приближающуюся фигуру. Это была та самая чужая девчонка. Она подошла к Ане и заговорила, собственно весь диалог вы знаете. Потом спела, Аня спела в ответ. И вся дальнейшая ночь превратилась в музыкальную перестрелку. Гитара по очереди переходила то в руки Ани, то в руки незнакомки. Большинство присутствующих уже давно спали. Аня допела очередную песню, отложила гитару и потянулась за сигаретой. Незнакомка тоже курила. Делать было нечего, пришлось разговаривать.
Ты кстати так и не представилась, - заметила Аня.
Оля, - буркнула девушка.
Аня опустила голову и широко себе улыбнулась, но Оля все - таки это заметила.
Чему ты улыбаешься то?
Это так, себе я улыбаюсь.
Развлекаем себя, как можем? – ехидно ухмыльнулась Оля.
Аня ласково посмотрела на девушку, как бы говоря: “Расслабься! Все хорошо, здесь на тебя никто не нападет. Выдохни!” Оля и на этот раз ухмыльнулась.
Слушай Оль, а сколько тебе лет?
18…
Аня еще раз улыбнулась, а Оля еще раз усмехнулась. Возникла пауза. Долгая пауза. Аня смотрела на костер, Оля смотрела на Аню и думала о спичке. Надо было что - то с этим делать…
Ань, давно песни пишешь?
Я? – девушка вздрогнула от неожиданности и от удивления, что Оля с ней заговорила, - Ой, ты знаешь, в принципе давно, но если смотреть с профессиональной точки зрения, то где - то лет с шестнадцати, - Аня засуетилась, затараторила, хотела взять сигарету, они у нее закончились, она забегала, ища новою пачку…
 Оля сокрушенно опустила голову и помотала ею в знак того, что это потерянный человек. В хорошем смысле потерянный. Аня этого не заметила, а продолжила бегать и что - то говорить.
Аня - я! – жалобно позвала ее Оля.
Чего? – девушка резко остановилась и опять с удивлением посмотрела на Олю.
Аня, спой ка ты лучше… - сказала девушка, протягивая инструмент Ане.
 Та в растерянности взяла гитару, посмотрела на Олю и увидела вдруг со стороны свое поведение. Аня громко и заразительно засмеялась. Оля изобразила уставшую улыбку. Перестрелка на музыкальных фронтах продолжилась.

3.

Ну же, давай быстрей, а то я ща сдохну, если не сниму кеды, - простонала Оля.
Аня вставила ключ в замочную скважину двери, навалилась на нее всем телом, неимоверным усилием повернула руку. Дверь открылась под тяжестью тела, и девушка буквально ввалилась в квартиру. Олька звонко засмеялась, перешагнула через Аню и подала ей руку. Упавшая девушка поднялась и сама рассмеялась. У них был удивительно разный смех. У Оли – громкий, звонкий, чистый, несмотря на то, что голос ее был низкий, грудной, у Ани – осипший, с легкой такой хрипотой в отличие от высокого голоса.
Значит, ты здесь живешь? – окинув двухкомнатную квартиру взглядом, спросила Оля.
Да, что совсем плохо? – улыбнулась Аня.
Ну что ты? Нет, конечно! А по сравнению со мной, так вообще шикарно, просто хоромы!
Оля скинула кеды, вошла в ту комнату, которая должна была по идее быть гостиной, увидела диван и завалилась на него, вытянув конечности в разные стороны.
Нет, это был первый и последний раз, когда я решила совершить такой бредовый поступок! Идти пешком до города, безумие!!! – в очередной раз простонала Оля.
Слушай, ты ноешь весь день! Ну, сколько можно то? Тут идти было совсем немного, к тому же я живу на окраине, - возмутилась Аня, входя в комнату с двумя чашками чая с мятой.
Скажи спасибо, что ты живешь здесь, иначе я бы тебя убила! – пробурчала Олька.
Аня хихикнула, поставила чашки на стол, стоящий у большого окна, и села напротив в кресло. Гостиная была мягко сказать обставлена очень скромно: старый диван с выцветшей обивкой, небрежно покрытый клетчатым пледом, кондовый, а по советским меркам добротный, стол и два кресла той же обивки, что и диван. Спальня, в которую можно было попасть только через первую комнату, содержала еще меньше мебели: большая кровать, маленький шкаф и декоративная скамья у окна, на которой лежали гитара, блокнот и карандаш. Кухня была рассчитана на двух с половиной человек, при условии, что половинка будет стоять в арке, соединяющей кухню и гостиную. Раковина, облупленная плита, раскладной стол, две табуретки, маленький холодильник и дверь на балкон. Он в отличие от кухни был рассчитан на полтора человека. Поэтому там стоял складной стул и табуретка, которая служила маленьким столиком. Оля обошла квартиру, вернулась к Ане и спросила:
Слушай, а я что - то не увидела у тебя ни телевизора, ни телефона, че такое - то?
А они мне не нужны, да и денег особенно - то нет, - смущенно ответила девушка.
Как это не нужны? – искренне удивилась Оля.
Ну а что? Вот, например, зачем телефон? Если люди захотят мне что - то сказать или увидеть меня, то они просто придут ко мне. У меня двери всегда для всех открыты, - улыбнулась Аня.
Прямо для всех? Неужели нет людей, которых ты не хотела бы видеть?
Аня, промолчав, отвернулась к окну.
Ну ладно, а телевизор?
Меня интересуют лишь новости и музыка. Для этого существует радио. Вот и все, - объяснила Аня.
А фильмы?
Для этого кинотеатр, у меня приятель есть, который работает там, он на дверях стоит и иногда пропускает меня бесплатно.
Оля, все еще находясь в изумлении, улеглась обратно на диван. Аня включила радио и закурила.
А работаешь ты где? – не унималась Оля.
В детском саду. Учу детей музыке, а по вечерам официанткой в шашлычной. Ухожу в восемь утра, возвращаюсь в два - три часа ночи.
Кошмар! – ужаснулась Олька.
Ну почему же? Совсем нет. Работать с детьми – счастье, - радостно ответила Аня.
- Я про шашлычную и про то, во сколько ты возвращаешься домой.
Да нормально там! Конечно, мрази много, а так нормально. Меня там не трогают, многие часто за пацана принимают, а я и не возражаю им. А ночью возвращаться домой здорово. Только тишина, воздух, собаки… Страха нет. Он пропал после того, как я попала в милицию.
За что? – с улыбкой спросила Оля.
Да пристали идиоты какие - то, когда я домой возвращалась. Ну, я дала им отпор или, как записали в показаниях, оказала мощное сопротивление. В этот момент менты мимо проезжали, так и получилось, - спокойно ответила Аня.
Оля, улыбаясь, помотала головой.
А ты как перебиваешься? – в свою очередь поинтересовалась Аня.
Я? Играю по переходам, а на площади продаю свои рисунки.
Неужели хватает? – удивилась Аня.
Ну да, а что? Комната в каммуналке принадлежит алкоголику. Он имеет три комнаты, в одной живет, а две других сдает. Берет мало, а иногда достаточно поставить ему бутылку водки за полтинник. А так деньги нужны только на сигареты, струны, бумагу, карандаши…
А питаешься ты святым духом? – усмехнулась Аня.
Нет, - с укором возразила Оля, - хлебом, сыром, кефиром, яблоками. Что попадется, короче. Я ем раз в день, поэтому для меня не проблема.
А семья то у тебя есть?
Да, мама, папа, дядя… - перечислила Олька.
А зачем уехала?
Чтобы жить! Да, я там выросла, но это пройденный этап. Это закончилось. А когда ты дочитываешь страницу, ты ее обычно переворачиваешь, чтобы было что - то дальше. Я лучше буду играть по переходам и хлеб жрать с водой, чем вариться там, - зарычала Оля.
Не скучаешь? – спокойно спросила Аня, проигнорировав бурные эмоции Оли.
А по кому? Таких друзей, каких бы мне хотелось, нет. Семья? Мать даже из комнаты не вышла, когда я уезжала. Как же, я пошла против ее воли! Дядя туда же, к тому же бесится, что я не стала никуда поступать!
Да, кстати, почему?
Потому! Не хочу я! Мне надо оклематься от школы сначала, а то я совсем рехнусь. Не переношу я эту стадность! Дурной коллективизм. Сложно мне видеть каждый день одни и те же лица и иметь что - то общее с людьми, которых я не выношу. Да и к тому же, куда мне поступать? Я ничего не умею, кроме того, что рвать струны и пачкать бумагу.
 Аня замолчала. Она задумалась над тем, почему она сама не уехала после окончания школы. Да потому что ей было не от чего бежать. Если только от самой себя, но Аня знала, что это бесполезно. Поэтому она просто пряталась. Но сейчас у нее появлялось ощущение, что теперь этого можно делать. Оля была отражением той Аниной стороны, от которой та скрывалась. Отражение было слегка искажено Олиной индивидуальностью. Аня же была отражением того, чего Оля хотела иметь в себе. Поэтому она не много сторонилась Ани, боялась будущей зависимости. Девушки как бы кружили вокруг друг друга. Это сравнимо с тем, когда звери видят что - то незнакомое, например огонь. Они чувствуют тепло, которое им необходимо, пытаются подойти к нему, но, слыша треск горящего, пятятся назад. В случае Ани и Оли этим отпугивающим треском были характерные особенности каждой и, конечно же, их затравленность.
 Оля почувствовала легкий холодок, исходящий от Ани. Она встала, подтянула джинсы, поправила майку и сказала:
Ладно, поеду я домой. Уже довольно поздно.
Аня по - прежнему молчала. Оля внимательно на нее посмотрела, не увидела никаких ответных реакций, еле заметно пожала плечами и вышла в коридор. Спустя две минуты Аня вышла к Оле и обнаружила ту одетой, собранной, стоящей у двери.
Зачем? – как - то сурово спросила Аня.
Что зачем? – не поняла Оля.
Зачем ты себя так ведешь?
Как так? – опять переспросила Оля.
Ну, вот прям так, как ты себя ведешь. Зачем это все? Ты ведь не всегда такая, я это знаю. Зачем ты так со мной? – Аня говорила очень резко.
Ты знаешь, я абсолютно не понимаю, о чем ты говоришь. И именно поэтому я лучше поеду домой, чтобы между нами ничего плохого не произошло, - хорошо поставленным голосом ответила Оля.
Если между нами будет что - то плохое, это не страшно. Плохо то, что между нами нет ничего хорошего, - мрачно ответила Аня, открывая дверь.
Оля ухмыльнулась и вышла в подъезд, потом остановилась, повернулась к Ане и сказала, глядя в глаза:
Я никогда ни к кому не поворачиваюсь спиной! Извини, я такая! И единственное, в чем я не права, так это в том, что не сказала тебе об этом сразу.
Девушка, не дождавшись ответа, вышла из подъезда. Аня закрыла дверь и облокотилась на нее спиной. Она была спокойна, она знала, что Оля вернется, но не рассчитывала, что это произойдет так скоро. В дверь позвонили в двенадцатом часу ночи. Аня встала и открыла ее. Интуиция не подвела девушку – на пороге стояла Оля со спортивной сумкой в одной руке, с гитарой в другой и рюкзаком за плечами. Посторонний человек ничего бы не заметил, но девушка поняла, что с Олей что - то не так. Аня слишком хорошо себя знала. Нет, Оля не была напугана или расстроена, но глаза ее отдавали странным блеском. Аня молча отошла в сторону, позволяя Оле войти. Девушка прошла, не разувшись, в гостиную, как будто собиралась уйти через десять минут. Она опустила сумку на пол и села на диван, не снимая рюкзак.
Что случилось? – спокойно спросила Аня.
Да в квартире шмон устроили. Хозяин хаты нажрался, у него началась белая горячка. Приехала скорая с бесплатным приложением – с ментами. Те решили проверить жильцов, ну я и свалила на всякий случай, - ответила Оля.
И возвращаться ты не собираешься…
А куда? Алкаша упекут в больницу его родственнички, выйдет он не скоро.
И что ты собираешься делать? – подняв правую бровь, спросила Аня.
Не знаю, наверное, искать что - нибудь другое.
Оставайся у меня.
Оля замешкалась. Она закусила нижнюю губу и посмотрела на Аню.
Да расслабься ты! Поживешь пока у меня. Я тебе не съем, не убью, не изнасилую. Я вообще нормальный человек, если ты не заметила, - улыбнулась Аня.
Оля встала, посмотрев на девушку так, как будто говоря: “Ну да, да, я поняла, ты типа пошутила!”. Аня продолжала ехидно улыбаться. Оля сняла рюкзак и кеды.
Я надеюсь, ты спишь с открытыми глазами, а то мало ли что! – опять кольнула Аня.
Оля покосилась на нее, но ничего не сказала.
А что у тебя с глазами, Оль?
Чего?
Ты прекрасно слышала вопрос, и я думаю, что он не такой уж сложный, чтобы его не понять.
Ты знаешь, может для тебя это конечно удивительно, но я своих глаз со стороны не вижу, - огрызнулась Оля.
 Аня начала злиться. Она ушла на кухню, принесла оттуда табуретку, со стуком поставила ее напротив Оли, села на нее и оказалась так близко к девушке, что они чуть не столкнулись лбами. Нормальный человек вздрогнул бы раза два, но Оля оставалась неподвижной, даже не моргнула. Аня уставилась на ее глаза. Они были не понятного цвета, что - то между зеленым и карием. У Ани создалось впечатление, что они тоже были в броне. Как только девушка посмотрела в них, исчез блеск и скрылись все эмоции, отражавшиеся в них до этого момента. Аня резко встала, издав звук, напоминающий рык, и ушла на балкон курить. Она злилась. Да, у нее тоже была броня, но не такая. Она – волк - одиночка, А одиночки всегда отличаются от стаи. Нет, в них не меньше зверства, но они знают больше. Они знают, каково быть членом стаи, ее вожаком, ее изгоем… А еще они знают, как обходиться без нее. А стая только думает, что знает это. Их жизнь – поиск, они ищут, но не зовут. Одиночка же зовет, потому что знает, что искать не надо, т.к. все рядом.
 Оля сидела в той же позе, с тем же выражением лица. Другой бы человек выдохнул, расслабил мышцы. У Оли ничего не изменилось. Только вот глаза закрылись. Аня вышла с балкона, ушла в спальню, вернулась оттуда с постельным бельем, положила его рядом с Олей и ушла обратно в спальню. Дверь захлопнулась. День кончился.
 Следующее утро было воскресным, оттого приятным. Аня открыла глаза, но тут же их зажмурила из - за яркого солнца в окне. Было хорошо, девушка потянулась. Аня почувствовала какой - то запах. Пахло чем - то сладким и горелым. Девушка встала, открыла шкаф и посмотрела в зеркало, прибитое ко внутренней стороне дверцы. Оттуда на нее смотрело теплое сонное существо в белой майке, висевшей лямками на костлявых плечах, и в мешковатых штанах красного цвета. Аня ухмыльнулась себе, взъерошила волосы рукой и вышла в гостиную. Диван, на котором спала Оля, был разложен, но аккуратно застелен. Аня заглянула в кухню. Там стояла Оля, спиной к Ане, лицом к столешнице. Хозяйка сделала шаг вперед. Оля повернулась к ней с виноватым и смущенным лицом, закрывая собой плитку. Аня вопросительно смотрела на девушку. Оля вздохнула и отошла в сторону. На столешнице стояла тарелка с чем - то
непонятным. Аня подошла поближе и разглядела в ней оладьи, точнее, то, что от них осталось. Да, они были неузнаваемы. Да, они были разноцветными: одна сторона была черной, другая белой. Аня молча повернулась к Оле. Та снова закусила нижнюю губу. Аня посмотрела на тарелку еще раз и засмеялась.
Я же говорю, для меня не проблема, - оправдываясь, сказала Оля с улыбкой.
Да у тебя по ходу вообще проблем нет! – сквозь смех ответила Аня.
Оля смущенно улыбнулась. Такой улыбки Аня еще не видела. Это было искренне, впервые. Оля посадила смеющуюся девушку на табуретку.
Я люблю оладьи, - почти успокоившись, сказала Аня.
А я нет, - ответила Оля.
Зачем тогда сделала? – удивилась девушка.
Ну, м - м - м, для тебя, - тихо призналась Оля.
Аня облегченно улыбнулась. Улыбнулась так, словно выдохнула после долгой задержки дыхания. Оля поставила перед девушкой чашку кофе.
А оладьи? – возмутилась Аня.
Ты будешь их есть? – недоверчиво спросила Оля.
Я же сказала, что люблю оладьи!
Оля пожала плечами и поставила тарелку перед девушкой. Аня выдохнула, как будто собиралась выпить водки, и отправила в рот недожаренную и одновременно пережаренную оладью. Вкус действительно был неповторимым. Еле - еле проживав, Аня принялась за второю.
Прекрати, я не могу на это смотреть! – поморщилась Оля, улыбаясь.
Да ладно! Это вкусно, попробуй! – весело ответила Аня.
Ни за что! – смеясь, возразила Оля.
Давай, давай!
Нет!!!
Ну, пожалуйста!
Оля, вздохнув, откусила кусок и скривилась.
Да ладно тебе! Это клево! Когда мы еще съедим ТАКОЕ?! Это же деликатес! – восторженно сказала Аня.
 Девушки засмеялись. И оладьи уже не казались такими уж невкусными. Главное поверить, а остальное – дело принципа. Через пять минут все было съедено. Аня и Оля сидели на кухне и курили. Аня, улыбаясь, смотрела на Олю. Та видела и тоже улыбалась, изучая свои ноги.
А фамилия у тебя есть? – внезапно спросила Аня.
Да, Волевая.
Неплохо! – ухмыльнулась девушка.
А у тебя?
Ремнёва.
Такая же крепкая, да? – улыбнулась Оля.
Ну, не знаю, не знаю… - был ответ с тенью сожаления на лице.
Оля перестала улыбаться. Аня затянулась, потом потушила сигарету об оконную раму и ушла с балкона. Оля тоже докурила и пришла в гостиную. Хозяйка рылась в столе.
Ты знаешь, шкафа второго у меня нет, поэтому кидай свои вещи в кресло, а потом что - нибудь придумаем.
О.к!
Я тебе тут освобождаю ящик в столе, надеюсь, одного хватит. У меня просто слишком много всяких бумажечек, тетрадочек и прочей ерунды, которую я не могу выбросить, - улыбнулась Аня.
Без проблем! Мне больше и не надо. У меня есть только пару тетрадок, фотоальбом и так, по мелочи.
Ой, а дай фотки посмотреть, - попросила девушка.
Оля расстегнула левый боковой карман сумки, достала альбом и протянула его Ане. Та взяла его и уселась во второе кресло. Фотографии были обычными: всякие там мамы, папы, дяди, собаки, кошки, девочки, мальчики и т.д. Единственное интересное было в том, что Оля ни на одной картинке не улыбалась. Скептическая ухмылка максимум, а так лишь раздраженность в лице и суровость в глазах.
Почему ты нигде не улыбаешься? – спросила Аня.
Потому что я улыбаюсь только тогда, когда хочу.
И это бывает так редко?
Ну, по крайней мере, я не улыбаюсь по каждому поводу как идиотка! – рявкнула Оля.
Ты на меня намекаешь? – повысила голос Аня.
Оля промолчала.
Знаешь, я тоже улыбаюсь только тогда, когда хочу! И это искренне! Мне не в падлу улыбнуться человеку, просто прохожему или вообще собаке!
Оля по - прежнему молчала.
А - а, да ну тебя! – Аня махнула рукой и отвернулась. Вдруг в дверь позвонили. Оля встала и пошла открывать, чем сильно удивила Аню. На пороге стоял молодой человек с самыми пронзительными глазами. С первого взгляда Оля дала бы ему лет двадцать пять, но потом, приглядевшись к его нервным морщинам и уставшим глазам, все сорок!
Э - э, здрасьте, - он явно растерялся, - а Аня дома?
М - м…- мрачно кивая головой, ответила Оля.
Молодой человек вошел в коридор. К нему вышла хозяйка:
Вовка, привет! – улыбнулась девушка.
Оля разозлилась. Проходя мимо девушки, она шепнула ей на ухо:
Минуту назад злость, а сейчас улыбка. И в чем же искренность: в первом или во втором?
Аня ее проигнорировала.
Анют, а кто это? У меня такое ощущение, что я ее где - то уже видел.
Ну да, на фестивале. Пела она нам, помнишь?
Если честно, то не особо, - смутился Вова.
Аня усмехнулась и повесила Вовкину толстовку на кресло. Все трое уселись пить кофе на кухне. Оля сидела, демонстрируя всем своим видом, что ее все раздражает.
Ты знаешь, Анют, я уже до того допился, что начинаю задумываться над тем, чтобы бросить, - ухмыльнулся молодой человек.
О - о, это серьезно, - улыбнулась Аня.
Оля раздраженно вздохнула и закатила глаза. Вова это заметил и разозлился:
А лицо попроще, не?
Чего? – раздраженно спросила Оля.
Лицо попроще сделай! – Вова повысил голос.
Вов, остынь, - напряглась Аня.
Не, Анька, я что - то не понял. Что это за чудо - юдо?
Оля с агрессивным любопытством посмотрела на девушку.
Это Олька Волевая, приезжая, поживет пока у меня.
Молодой человек перевел взгляд на Олю. Та вопросительно подняла правую бровь, наклонив голову на бок.
А я Владимир, - театрально улыбнулся мужчина.
Очень приятно! – та же театральная улыбка.
Оба посмотрели на Аню. Девушка перевела взгляд на потолок.
И что ты забыла в этом городе, Оля? – дерзко спросил человек.
Вова! – простонала Аня.
Тебя, е - мое! – огрызнулась Волевая.
Оля! – недовольно повысила голос Аня.
Так, Ремнева, объясни ка девушке, кто мы такие и как с нами надо разговаривать, - процедил сквозь зубы Вова.
Аня покосилась на мужчину. Он кивнул ей.
Олька, это Вовка, ему 29, - со вздохом начала девушка, - отслужил в Чечне, вернулся домой с ранением в ногу, вылечился, поступил, закончил, получил учебную степень в области языкознания, в институте собственно мы и познакомились (при этих словах Вова улыбнулся, так по родному, так по доброму, что у Оли засосало под ложечкой: ее лицо исказила минутная болевая судорога, и Аня это заметила), потом занялся музыкой и сейчас играет в джазовой группе…
Горжусь! – зло ответила Оля.
Аня в очередной раз вздохнула, помотав головой.
Ань, пойдем ка на балкон, покурим, - как - то пугающе прошипел Вова.
Он встал, аккуратно взял подругу под локоть и увел на балкон. Маленькая форточка была открыта, и Оля невольно услышала их разговор:
Аня, я что - то ни черта не понимаю, что это за чмо сидит у тебя в квартире?
Ну, Вова, как не стыдно? Остынь, это действительно хороший человечек, правда, слишком затравленный. Я хочу помочь ей!
Оля не поверила своим ушам.
Ремнева, ты совсем рехнулась! Правильно сказала про тебя Маня, что ты возомнила себя матерью Терезой! Кому помочь, самовлюбленному подростку? – искренне сердился Вова.
Она не подросток! Она умный и редкий человек. К тому же знаешь, у меня такое ощущение, что она мне родная, - оправдывалась Аня.
А меня тебе мало? – обиженно - шутливо улыбнулся мужчина.
Вова, ну что за разговоры!
Я все равно не понимаю!
Да, конечно, она еще ребенок. Да, она слишком самонадеянна, и еще этот ее юношеский максимализм… Но…
Что но?
Но она все равно не такая, я это чувствую! Хотя и дите еще.
Они выкинули бычки и вышли на кухню. Аня, открывая дверь, столкнулась с Олей глазами. Волевая с презрением и с сожалением смотрела на девушку. Глаза утопали в чувстве сокрушенности. Аня виновато опустила голову. Оля молча обулась и ушла. Вещи ее, тем не менее, остались лежать на своих местах. Аня рукой провела по шее.
А что случилось то? – удивился Вова.
Она все слышала, - грустно ответила Аня.
Ну и? Ты не сказала ничего плохого…
Плохого ничего, а вот ужасного…
Ну, все! Теперь остается только застрелиться! Анька, ты меня иногда дико раздражаешь! Вот что ты думаешь, почему я тебя так люблю? Так смотришь – умная женщина, одна на миллион, а умудряешься оставаться такой дурой! Был бы я сейчас на улице, сплюнул бы, честное слово! - с досадой сказал Вова.
Анька устало улыбнулась.
Ладно, мы вечерком к тебе зайдем. Советую куда – нибудь твою Волевую ликвидировать, а то будет мясо, ты нас знаешь…
Давай, давай, вали! – по - доброму рявкнула Аня.
Вова рассмеялся и захлопнул за собой дверь. Девушка вернулась в гостиную. Оглянулась, почесала затылок, посмотрела на стол. Да, ящик то она освободила, вот только все его содержимое валялось на поверхности. Аня взяла эту охапку бумаги и направилась в спальню. Зацепилась ногой за Олькин рюкзак, валяющийся на полу, и упала. Возник секундный салют из бумаги, опустившийся на ковер через минуту. Анька прорычала, поднялась, сгребла бумаги обратно в охапку и все - таки дошла до спальни. Девушка открыла шкаф, вытащила оттуда коробку из - под обуви и начала аккуратно складывать туда всю макулатуру. Это были старые стихи, обрывки прошлых мыслей, клочки с телефонными номерами без имен. В руки Ани попалась какая - то
непонятная тетрадь. Девушка открыла ее и увидела незнакомый почерк:

Ну, вот я и здесь! Наконец - то! И никого здесь нет. Ни - ко - го! Теперь действительно все позади. С глаз долой, из сердца вон! Родина. Забавное слово. Да, меня там родили. А позже убили. Семейство, друзья, подруга, друг… Одним движением руки, легким движением. Не приеду я туда больше. И пусть меня поразит молния, если мне не дай Бог захочется туда вернуться. Слышишь, небо? Не дай Бог! Вот и новый город. Может, здесь я найду кислород, может здесь у меня откроется дыхание? Такая чугунная легкость…Ай, ладно! Везде одно и то же! Здесь такие же уроды! Такие же роботы, имеющие запрограммированные индивидуальности. Пускай, я лучше буду изгоем, я не собираюсь с этим мириться! А я бы могла…

Я бы.

Я бы мог быть шутом
В центре этого маскарада.
Слыл бы я тогда плутом,
Что мне в принципе не надо!

Я бы мог завоевать ваши души,
Сверху созерцая ваши убожества,
Но вы не умеете слушать,
А лишь слушаете восторженно.

Я бы мог играть вами,
Звеня своим бубном.
И смеясь с другими шутами,
Пускать вас по кругу.

Я бы мог быть центром,
Веселить ваши глаза,
Но улыбка с метр
Не поместится в моих слезах.

Я бы мог уйти,
Но сижу в углу с козырем.
Вы не сможете меня найти,
Я останусь Королем.

Да, я бы могла…
Аня резко закрыла тетрадь. Да, она принадлежала Оле. Наверное, Аня случайно прихватила ее, когда собирала упавшие бумаги. Девушка посмотрела на зеленый квадрат, пожевала верхнюю губу, посмотрела рассеянно по сторонам и все - таки снова открыла тетрадь:

Как же я устала! Наверное, слишком себя люблю. Наверное, слишком хороша для самой себя. От этого тошно. Мне нужно…Да ни хрена я не знаю, что мне нужно или кто мне нужен… Я ненавижу ложь, ломаю людей, которые мне врут, и продолжаю лгать сама себе. Ну, почему я все это понимаю?!
------- “ ------
Фестиваль, люди, вода. Вот и все! Финита ля комедия! Ясность на пределе = неординарность восприятия плюсует свою степень. Вот и весь гороскоп. Хочется! Но не можется! Пока… От этого странно. И опять непонятный холод. Не инициирована! И нет возможности. Невыносимо… сгорать в огне… Одиночество – вот порок! Материи, материи! Все фальшиво, даже фамилия. Лишь небо – истина! А моя ли? Конечно моя! Нелюбовь – вот преступление.
------- “ ------
Ночь, чужое пространство. Хочется дезертировать. Странно… Ощущение, как будто из тебя выдирают кишки. Тугая, ноющая боль. Хочется биться башкой о стену. Нельзя, а то ее разбужу. А почему бы и нет? Потому… Бред! Нет, не бред, просто к степени в очередной раз что - то приплюсовли. Ночь, чужое пространство.

На этом записи прерывались. Аня легла на кровать, уткнувшись лицом в плед.
 Оля шла по центральному проспекту. На встречу хмурые прохожие. Солнечный свет в обрамлении печали производил какое - то неестественное впечатление мрака, тоски. Раскаленный до 35 градусов воздух наваливался на плечи и пытался вдавить их в землю. Под этой тяжестью Оля согнулась почти вдвое. Появилось ощущение, что кеды прилипают к асфальту.
 “ Неожиданно! Интересно, каково ей жить в зависимости от стереотипов? Отпугнули, я по - быстрому дезертировала. Интересно, я всегда так буду делать? Нельзя ведь. А то целого мира не хватит на всю мою жизнь. ”
Эй, Волька! Придержи коней.
Оля обернулась и увидела несущегося ей на встречу четырнадцатилетнего подростка. Это был Димка, местный мальчишка, тоже продающий свои рисунки на площади. Ему очень нравилась Олькина фамилия. По имени он ее практически не называл.
Волька, тебя уже четыре дня нет, что - то случилось? – перебарывая отдышку, спросил мальчишка.
Здорова, Димка! Не, все нормально. Просто сначала я была на фестивале, а потом поменяла квартиру, - улыбнулась Оля.
Ага, а мы то уж думали, что ты опять переехала, уже в следующий город. Расстроились, что даже не попрощалась. И с кем теперь живешь?
Олька тепло смотрела на мальчонку. Да, наверное, когда создавался такой литературный герой, как Том Сойер, автор имел ввиду именно таких.
Я живу с девчонкой, с которой познакомилась на фестивале, - ответила девушка.
Нормальная?
Вроде бы…
По ходу ты сомневаешься… - заметил Дима.
Да, сомневаюсь, в себе только.
У - у - у, опять ты загоняешься! – улыбнулся подросток.
Оля грустно посмотрела на Диму.
Ты что, уже успела ее послать? – усмехнулся парень.
Олька щелкнула пальцами по его носу.
Э, ну ты че?! – парень отскочил от девушки. – Значит, точно послала.
Ща побью тебя, - улыбаясь, пригрозила Оля.
Слышь, Волевая! Хорош из себя Онегина строить, давай топай к ней!
Ты знаешь, кто такой Онегин? – язвительно спросила Оля.
Я, между прочим, был отличником… - обиженно пробубнил парень.
Знаем, знаем. Ладно, - Оля тяжело вздохнула, - пойду ка я действительно домой. Увидимся.
Э - э, стой, адрес то дай! – возмущенно пробасил Дима.
Олька написала на его руке название улицы, номер дома и квартиры его же ручкой, чмокнула мальчишку в макушку и пошла обратно. Солнце уже скатилось вниз, когда девушка позвонила в дверь. Через десять секунд Аня открыла. Из кухни доносился хохот нескольких человек. Оля молча вошла и разулась, но входить в гостиную, а тем более на кухню не собиралась. Она направилась к спальне, но Аня схватила ее за руку. Оля вздохнула и посмотрела на Ремневу:
Тебе действительно дороги эти люди?
Моя семья, - ответила Аня.
Оля повернулась к зеркалу, поправила волосы, повернулась к Ане, выдохнула, нацепила приятельскую улыбку и вышла на кухню. Все резко замолчали и уставились на девушку. Среди присутствующих Оля узнала Вову, двоих ребят, которые были на шашлыках, и девушку, которая была главной среди тех, кто наехал на Волевую вовремя концерта. Также там были две незнакомых девушки. Ребята и девчонки глупо улыбались, а Вова и Маша (так звали главную, которая “ таким лицо асфальтом разбивала ” ) напряглись. За спиной Оли внезапно возникла Аня, обняла Волевую за плечи и мягко сказала:
Это Олька Волевая, новый житель этой квартиры, прошу любить и жаловать как меня.
Двое ребят встали и одновременно протянули Оле руки.
Я Андрей, - сказал тот, кто совсем постарше: смуглый, усатый мужчина лет 35 с невероятно теплой улыбкой.
Я Сергей, - сказал тот, кто совсем помладше: белобрысый паренек лет 20 с невероятно длинными и тонкими конечностями.
Ребята по очереди поцеловали Оле руку и сели обратно на свои места.
А это Светка и Лерка, наши неразлучные сестрички, - Аня указала на двух девушек лет 25, сидящих на столешнице.
Вообще это было забавно – семеро человек, сидящие практически друг на друге. Андрей и Сережа сидели боком в балконном пролете на полу, сестры, как это уже было сказано, на столешнице, а на табуретках расположились Маша и Вова. Оля задумалась над тем, где же сидела Аня.
Ну, Вовку ты знаешь, а это Маня, хотя ты ее скорее всего помнишь… - Аня понизила голос.
Вова мрачно кивнул, Маня нагло ухмыльнулась. С объективной точки зрения эта девушка была самой симпатичной среди всех присутствующих. У нее были длинные золотые волосы, большие серые глаза, слегка вздернутый нос и выразительные губы. Фигура отличалась особо точной пропорциональностью. Однако на фестивале все ее преимущества скрыли дранные, бесформенные джинсы, толстовка и бейсболка. Тоже волк. Подлый волк, злобный, трусливый, самовлюбленный… Лера и Света в отличие от Маши выглядели невзрачно. Абсолютно обычные девушки, правда, очень похожие друг на друга: темно - русые, зеленоглазые, маленького роста.
 Все продолжали молчать. Вова демонстративно смотрел в противоположную от Оли сторону. Маша продолжала оценивающим взглядом сканировать девушку. Остальные же по - прежнему глупо улыбались. Оле было тяжко, но она продолжала удерживать улыбку на лице. Аня оценила это.
Давайте, потеснитесь как - нибудь, чтобы мы сели, - скомандовала хозяйка.
Куда тесниться то? На потолке мы пока сидеть не научились, - съязвил Вова.
Еще этого не хватало, - мрачно ответила Оля, а Аня незаметно пнула ногой парня; тот в ответ небрежно отмахнулся рукой.
Волевая начала протискиваться к плите, внезапно споткнулась о ногу Маши, специально выставленную предварительно, и чуть не стукнулась головой о плиту.
Ой, извини, пожалуйста! – тоненьким театральным голоском протянула “ главная ”.
Мгновенная судорога исказила Олино лицо, но девушка выпрямилась и, не посмотрев на Машу, все - таки дошла до плиты, с грохотом закрыла конфорки крышкой и села сверху. Все ребята с удивлением смотрели на Машу, и Вова в том числе. Аня злобно покосилась на “ главную ” и ушла в гостиную. Она подвинула свободное кресло в дверной проем и села в него.
 Удивительно, но в кухне, рассчитанной на две с половиной персон, поместились восемь человек. Оля посмотрела на стол. Там стоял заварочный чайничек и наполовину съеденный торт. Удивленный взгляд девушки упал на Сережу.
Завтра понедельник, на работу надо, - пояснил парень.
Очень мило, - ответила Оля.
А сколько тебе лет? - спросила Лера.
Восемнадцать.
О, слышали, теперь я не самый младший! – обрадовался Сережа.
А откуда ты? – спросил Андрей.
Из ***.
Совсем рядом, - заметила Света.
Все опять замолчали.
А с какой стати ты переехала? – дерзким голосом спросила Маша.
Оля медленно повернула голову в сторону девушки. Аня с ужасом заметила, что Волевая была уже в полной боевой готовности, и быстро вмешалась:
Мань, ну что за глупый вопрос? Я могу с таким же успехом спросить, с какой стати ты здесь живешь.
Маня фыркнула в ответ. Оля посмотрела на Аню и почти незаметно ей улыбнулась.
Хочешь тортика? – ласково спросила Света, протягивая Волевой тарелку.
Оля кивнула.
Ребят, а давайте споем! – предложил Андрей.
Давайте, только тогда нам надо перейти в комнату, а то гитара здесь точно не поместится, - ответила Аня.
А тем более две! – озорно улыбнулся Вова и подмигнул подруге.
Ты взял гитару? Отлично, сыграем по партиям, - обрадовалась хозяйка.
Все по очереди стали выходить с кухни. Оля спрыгнула с плиты, вошла в гостиную и села в уголок дивана, обхватив колени руками. Рядом с ней сели сестрички, Аня и Вова сидели на стульях с гитарами, остальные уселись на полу.
Давай нашу, - предложил Вова.
А какую именно? – улыбнулась Аня.
Вова взял аккорд, Аня кивнула и пробежалась по нотам. Ребята заиграли какую – ту песню собственного сочинения. Играли хорошо, профессионально, как заметила Оля. Все остальные слушали, затаив дыхание. Волевая ухмыльнулась. Анины песни были смертоносными. Когда она пела, сердце стягивалось каким – то непонятным ремнем, причем так сильно, что было невыносимо больно. В желудке холодело как перед экзаменом. Это было сильно, по крайней мере, для Оли.
 Все зашумели. Девушка оглянулась по сторонам. Ребята просили Аню сыграть что - то. Оля решила пойти покурить. Она встала, прошла мимо Ани, коснувшись рукой ее плеча в знак того, что она ненадолго, и вышла на балкон. Там сидел Вова. Девушка вздохнула и закурила. Молодой человек молчал.
Страшно на войне? – внезапно спросила Оля.
По первой, - спокойно ответил Вова.
Если бы я была парнем, обязательно пошла бы служить!
Серьезно? – удивился парень.
Совершенно, - твердо ответила Оля.
Что, боец?
Нет, - также твердо.
Вова улыбнулся.
Агрессии в тебе много, - сказал он.
Возможно, - согласилась девушка.
Тебе бы боевым искусством заняться…
Можно было бы…
Ну и? Что стоим, кого ждем?
Успеется, - улыбнулась Оля.
Вова стал, выкинул бычок в окно, повернулся к девушке, положил руку ей на плечо и сказал:
Мягче, Олечка, мягче. Здесь хорошие люди! Анька вообще золотой человек. Я за нее любого убью! Не обижай ее. Когда она видит стоящего человека, она в кровь разобьется, чтобы защитить его, помочь ему. У нее один недостаток – она слишком сильно любит, напрочь забывая о себе. И ты знаешь, тебе повезло, что в твоей жизни появился такой человек. Поверь, ты потом поймешь, какая она, потом поймешь, что уже не сможешь без нее. Я не знаю, почему, но я тебе доверяю. Та такая же сильная, как и она. Ты сможешь быть с ней рядом… Сбрось иголки, хорошо?
Оля удивленно смотрела на Вову и не могла понять, как ей реагировать на выше сказанное. Она не могла понять, откуда такая эмоциональность… Ребята вернулись в комнату. Аня взволнованно посмотрела на них, но успокоилась после того, как Оля ей подмигнула. Далее последовало еще пару песен, еще пару заходов покурить и еще пару чашек чая. Конфликтная ситуация возникла только один раз, когда Оля и Маша столкнулись в коридоре. Волевая случайно задела девушку плечом, на что Маша огрызнулась:
Смотри, куда прешь! Слепая что ли?
Нет, просто с высоты моего полета тебя плохо видно, - усмехнулась Оля, которая была выше “ главной ” на голову.
- Олечка… - девушка хотела прикоснуться к Волевой, но та резко отпихнула руку, - ах, даже так? Короче, ты мне как не нравилась, так и не нравишься, и я советую тебе…
Рот закрой, - перебила Оля спокойным голосом, - ты мне никто, чтобы давать советы, и мне плевать, что тебе нравится, а что нет.
Следи за тоном!
Да пошла ты, - также спокойно.
Что? – Маша покрылась красными пятнами.
Оля попыталась пройти мимо, но девушка оттолкнула ее назад. Волевая попыталась еще раз, но ситуация повторилась. Тогда Оля сама оттолкнула девушку кулаком в нос. Ей хватило одного движения руки, чтобы Маша оказалась на полу. На шум выбежал Вова:
Что происходит?
Оля стояла, сжав кулаки. Маша приподнялась, провела ладонью по носу и обнаружила кровь. Вова метнул грозный взгляд в сторону Оли, но та лишь отрицательно помотала головой. Маша посмотрела на Вову и завопила:
Вовка, ты посмотри, что эта дрянь сделала! Да она больная! Аня, посмотри, кого ты приютила!
Аня выбежала к ним и ахнула, увидев подругу, чье лицо было все в крови. Оля опустила руки и с презрением посмотрела на Машу.
Снегина, вставай! – рявкнул Вова.
Что ты на меня орешь? – возмутилась пострадавшая.
Да потому что как всегда нарвалась и получила! Давай вставай и не ломай комедию!
Класс! Мало того, что мне нос разбили, так еще и наорали! Знаете что, идите вы все со своей Волевой!
Девушка встала, обулась и ушла, хлопнув дверью. Оля злобно посмотрела на Аню и ушла в ее спальню, тоже хлопнув дверью. Ремнева тяжело вздохнула. Остальные резко засуетились.
Эй, вы чего? – удивился Вова.
Да мы пойдем, - тихо сказал Сережа.
Ага, завтра ведь на работу, - поддержала парня Света.
Ребята как - то по - быстрому собрались, по очереди чмокнули хозяйку и ушли. В квартире воцарилась тишина.
А почему ты заступился за Ольку, а не за Снегину? – спросила Аня.
Потому что она сделала то, чего не могла не сделать. Она не виновата.
С чего ты взял?
Ну, предположим, она косвенно сказала мне это.
И ты ей поверил?
Она честная, поэтому такая, - твердо ответил Вова. – И вообще, она нормальная.
Ты поменял свое мнение? – удивилась Аня.
Я просто посмотрел ей в глаза. Ладно, Анют, я тоже пойду.
Давай, - улыбнулась девушка и проводила друга.
 Оля лежала на Аниной кровати. Она ощущала, как леденящая кровь злость разливалась по жилам. Ремнева открыла дверь и тихонько вошла в комнату. Оля даже не посмотрела на нее.
Олька - а, - шепотом позвала она девушку.
Волевая молчала.
Оль…
Ну, что, Ань? Что еще?
Ты сердишься? – робко спросила Аня.
Нет, все отлично, блин! Нет, я не сержусь, я в бешенстве! Какого черта ты заставила меня знакомится с твоими друзьями? Ежу было понятно, что это плохая идея и что из этого ничего хорошего не выйдет! Ну, вот какого черта, объясни мне?!
Да ладно тебе, нормально все…
Да ничего нормального! – рявкнула Оля. – Хочешь сказать, это нормально, что из - за твоей подруги я чуть голову не разбила?! Это нормально, что я ее ударила?!
Аня молчала.
Это нормально, что я полтора часа находилась в диком напряжении и трепала себе нервы просто так?! Ну что ты молчишь?
Ну не могла же я сказать: “ ребят, у меня там подруга, она пока здесь поживет, да вы не обращайте на нее внимания ”…
Да какая я тебе подруга? – закричала Оля. – Ты ведь меня ни черта не знаешь! А может, я сегодня ночью возьму и убью тебя? По - моему с первого взгляда видно, что я неуравновешенный человек, а?
Прекрати, а! Ты абсолютно нормальная. Только вот уже меня достала твоя паранойя, что все люди – враги! – разозлилась Аня.
Ну, вот видишь! Знаешь меня только три дня, а я уже тебя достала! Какая я тебе подруга? И вообще, это была плохая затея, чтобы я у тебя поселилась.
Оля хотела встать, но Аня схватила ее за руку.
Отпусти, - закричала Оля, - я ненавижу, когда меня хватают за руки!
А ты не уходи при малейшей трудности! Хватит истерики закатывать! Сядь и успокойся! Тоже мне, волевая, е - мое. Что за амбиции? Ты бесишься, что тебя никто не понимает, а ты возьми и объясни! Не хрена сразу психовать! Ты думаешь, ты одна такая? Я тоже могу себя так вести! Все враги, все сволочи, я одна умная! Знаю я эту позицию, и поверь мне, она тупиковая! И плевать я хотела на тебя, если ты будешь продолжать в том же духе. Я не психолог, чтобы ставить тебе мозги на место, ясно?!
Оля спокойно выслушала орущую девушку, встала и равнодушно спросила:
Это все?
Твою же мать, Оля! – крикнула Аня, встала, открыла окно и высунулась на улицу.
Оля ушла на кухню. У Ани в голове пульсировала боль. Она вдыхала июньский воздух и смотрела в небо. Волевая вернулась в комнату минут через пять. Ремнева из окна не высунулась. За спиной раздался звон. Аня повернулась к Оле.
На, выпей чайку, авось успокоишься, - усмехнулась Волевая.
Аня молча взяла чашку и села на кровать, надувшись.
Давно ты Вову знаешь? – спросила Оля.
А почему ты спрашиваешь? – удивилась девушка.
Ну, ты ответь.
Давно, - с улыбкой вздохнула Аня, - уже пять лет.
Расскажи мне, - попросила Оля.
Что рассказать?
Ну, как вы познакомились и т.д.
Ну, я говорила тебе уже, что мы познакомились в институте, в курилке. Он у меня сигарету стрельнул, слово за слово. Так и познакомились. Стали общаться. Я его на гитаре научила играть… - Аня замолчала.
А потом?
А потом я вышла за него замуж, - неохотно ответила девушка.
Неожиданно! – ухмыльнулась Оля.
Для меня тоже было неожиданно. А потом также неожиданно развелись.
В смысле неожиданно? – удивилась Волевая.
В прямом. Общались, дружили… Никаких намеков на любовь или что - то в этом роде не было. А потом, когда я была на третьем курсе, он сделал мне предложение. Представляешь, я с утра выхожу из дома на экзамен, летняя сессия была, а у меня во дворе, на асфальте перед подъездом выложено цветами предложение. Причем его самого не было. Я собрала цветы, вернулась домой, поставила их в вазу и помчалась в институт. В результате я опоздала, экзамен завалила, жутко расстроилась. Пошла в курилку, а там все стены обклеены моими фотографиями. Весь курс помогал, как потом рассказывал Вовка, - улыбнулась Аня. – Но его по - прежнему не было. Я походила, поразглядывала картиночки и решила спуститься в буфет. Там было еще круче: все в шариках, в цветочках, а в центре стоял он с букетом роз. Ну, я окончательно обалдела. У меня даже не было сил подойти к нему. Тогда он сам подошел. Я молча смотрела на него, хлопая глазами. Вовка стал вытаскивать по одной розе из букета, откусывать бутоны и вставлять их мне в волосы. Они у меня тогда были длинными. Я шепотом спросила, что он делает. А Вовка улыбнулся и сказал: “ Я всего лишь люблю тебя, это единственное хорошее, что я сделал в своей жизни, просто влюбился в тебя. Ты – мой кислород, мое дыхание. И ты знаешь, мне так понравилось дышать, что я не хочу больше задыхаться. Ты согласна быть моим воздухом? ”. Ну что я могла на это ответить? Конечно, я согласилась. Я кивнула, и он взял меня на руки, сказав при этом: “ Ну и кто сказал, что небо не возможно обнять, а? Его можно не только обнимать, но и держать на руках!” Вот и вся история, - улыбнулась девушка.
Оля молчала. Молчала долго, но потом все - таки спросила:
А развелись почему?
Ну, опять же Вова… Как - то утром я вышла на кухню, он сидел там грустный, грустный. Я спросила, в чем дело. А он сказал, что не может так больше. Сказал, что он видит, что я изменилась. Стала меньше улыбаться, меньше смеяться, меньше петь, затормозилась как - то. Он понял, что убивает меня, так ласково, так осторожно. Нет, он был замечательным мужем. Мы с ним даже ни разу не поссорились. Он постоянно дарил мне цветы, делал какие - то подарочки, писал мне песни, но я с ним, действительно, как - то не жила. Я впала в спячку. И он понял, что убивает меня. Он очень мучался. Первые полгода после развода он пил. И никто не мог ему помочь. Меня на порог не пускала его мама, Александра Григорьевна. Но потом он собрался, закрылся и пришел снова… с друзьями. Вот так и живем.
Ах, вот почему, он тогда так говорил, - сама себе сказала Оля.
Как так?
Ну, что любого убьет за тебя. Особенно я удивилась, когда он сказал, что я потом пойму, какая ты и потом пойму, что не смогу без тебя жить. Он себя имел ввиду! - улыбнулась Оля.
Аня тоже улыбнулась, только очень грустно.
Что, небось винила себя, да? Мучалась… - ехидно спросила Волевая.
Еще как! Стреляться была готова! Особенно когда по институту ходила, все смотрели на меня и жалели Вову. А когда с мамой его сталкивалась, так вообще… вот действительно, не хватало только револьвера с одной пулей.
Ой, глупая! – с чувством сказала Оля.
Наверное, - согласилась Аня.
Да нет, я про то, что ты до сих пор продолжаешь винить себя при каждой встрече с ним.
Почему ты так думаешь?
Я не думаю, я знаю! Ты просто человек такой. Сердце у тебя такое. Вот в этом случае тебе как раз и не хватает моей жесткости, - кивнула Оля.
Ну, так, поделись, а я поделюсь с тобой, - улыбнулась Аня.
Я поделюсь с удовольствием, а вот тебе не следует. Может быть, пока не следует…
А вот это уже вопрос времени, - улыбнулась Аня.
Оля опустила голову. Ремневой почему - то захотелось обнять девушку, но вместо этого она протянула ей руку:
Ну что, по рукам?
По рукам!
Рукопожатие. Пожелания спокойной ночи. Темнота. Сон.
 
4.

Наконец - то осень, - облегченно вздохнула Оля.
Почему, наконец? – поинтересовалась Аня.
Да задолбало просто. Как - то слишком жарко, слишком напряженно, тревожно…
Аня улыбнулась и кинула ветку в костер.
Ну, ты знаешь, осень еще не скоро, сейчас только второе августа!
Но воздух уже другой и небо, - возразила Оля.
Аня посмотрела по сторонам, словно пыталась найти отличия. Девушки находились за городом. Они сидели на том месте, где пели в первый раз вместе. Сидели просто так: без друзей, без еды – просто вдвоем на природе.
Хорошо, что ты уволилась из шашлычной, - сказала Оля.
Почему?
Потому что я практически тебя не вижу! А так хоть по вечерам будем вместе.
Не факт, надо что - то новое искать.
Зачем? Денег вроде бы хватает. Мы ведь вдвоем платим за квартиру, - возмутилась Оля.
Аня не ответила.
- Ты какая - то странная в последнее время, - заметила Волевая, - что - то
случилось?
У меня плохое предчувствие…
По поводу?
Не знаю… Не нравится мне это, - озабоченно сказала Аня.
Нормально все будет, - твердо сказала Оля.
Обещаешь? – Ремнева улыбнулась.
Обещаю! – сказала Оля и потянула к себе девушку.
Аня села рядом и положила голову подруге на плечо. Волевая обняла ее за плечи.
Да, забыла сказать, к тебе вчера какой - то мальчишка заходил, - вспомнила Аня.
Димка что ли?
Наверное, он еще тебя странно называл – Волька.
Ага, производная от фамилии. Она ему очень нравится, - улыбнулась девушка.
Здорово! Мне нравится, Волька, Волечка…
Волевая усмехнулась.
Понедельник завтра, на работу идти надо, - вздохнула Аня.
Да, мне тоже. Я вчера, когда в парке была, три рисунка нарисовала.
Но тебе хоть в семь вставать не надо, - простонала девушка.
Это точно, - согласилась Оля.
Солнце катилось вниз. Заметно холодало.
Что, может домой? – предложила Волевая.
Ага, поехали.
Почему поехали? Пешком пойдем, - возразила Оля.
Аня улыбнулась, подумав о том, как все изменилось за два месяца.

 Олино утро началось как всегда без Ани. Девушка встала, потянулась и выглянула в окно. Да, свежесть воздуха была отнюдь не летней. В дверь позвонили. Оля обрадовалась, что Аню отпустили раньше, и метнулась открывать. Через минуту радость сменилась напряжением. На пороге стоял ее дядя. Мужчина лет 35, которого звали Анатолием.
Ну, здравствуй, Ольга, - мрачно сказал он.
Девушку передернуло, но она все - таки ответила:
Привет.
Ты знаешь, я так легко тебя нашел.
Да? Каким же образом?
Пришел на центральную площадь, подошел к ребятам, которую там рисуют всякую дрянь, и спросил, знают ли они некую Олю Волевую. Они ответили, что знают и дали этот адрес. Как предсказуемо, - мерзко улыбнулся мужчина.
Зачем приехал?
За тобой, девочка!
Оля заскрипела зубами.
Что тебе от меня надо?
Не мне надо, тебе надо. В Москву поедем, - наглым голосом ответил дядя, входя в квартиру.
Мне в Москву не надо! – отрезала Оля.
Надо, детка, надо. Пожила самостоятельно, почувствовала себе взрослой и хватит. Учиться поедешь.
Я, кажется, сказала, что никуда не поеду! – рявкнула девушка.
Тебя никто не спрашивает, собирайся, - приказал Анатолий.
И не подумаю.
Я сказал, собирайся, у тебя полчаса.
Оля по - прежнему стояла в коридоре, скрестив руки на груди.
Что ж, не хочешь, заставим, - спокойно сказал мужчина, подошел к Оле и внезапно ударил ее по голове.
Девушка согнулась от неожидаемой боли. Анатолий схватил ее за воротник черной рубашки и втолкнул в комнату. Оля споткнулась о книгу, валяющуюся около кровати, и рухнула на пол. Почему - то вся ее агрессия испарилась, у девушки затряслись губы и расширились глаза, но… но такие не плачут. Мужчина подошел к девушке и присел на корточки:
- Давай не будем ссориться, а то как – то нехорошо получается, два месяца не виделись и сразу ругаться, - на его лице возникла змеиная улыбка.
Оля встала, пошатнулась, тряхнула головой. Мужчина смотрела на девушку. Волевая взяла сумку и начала укладывать одежду. Анатолий прошелся по квартире.
Я смотрю, ты не одна живешь…
Да, с подругой, это ее квартира.
Что ты говоришь? А расплачиваешься как, натурой? – мужчина мерзко ухмыльнулся.
Оля закрыла глаза и увидела оранжево - красные точки ярости, но выпускать ее было нельзя.
Нет, я продаю рисунки, - сквозь зубы ответила девушка.
И что, хватает?
Как видишь.
Девушка сложила вещи, взяла гитару, чтобы убрать ее в чехол. Руки предательски задрожали, и Оля бросила ее на диван, резко повернулась и закричала:
Я никуда не…
Мужчина заставил ее замолчать, ударив в лицо. Девушка упала на гитару, которая незамедлительно хрустнула. Оля испуганно вскочила и посмотрела на инструмент. Сломался гриф. Волевая сжала губы и почувствовала соленую кровь.
Не волнуйся! Поступишь – куплю новую, получше этой, - успокаивающе сказал Анатолий.
Оля с ненавистью посмотрела на родственника, вытирая левый уголок губ, из которого сочилась кровь.
Собралась?
Оля молчала.
Я спросил, ты собралась?
Молчание.
Мужчина подошел и снова ударил девушку. Оля стукнулась о стену и сползла вниз. Анатолий схватил ее за руку, взял сумку и потащил девушку к выходу.
Дай я ей хотя бы записку напишу! – в полуобморочном состоянии кричала Оля.
Дядя увидел фломастер на тумбочке в коридоре, открыл его зубами и написал на обоях: “Уехала в Москву”.
Нет, подожди, дай я нормальное что - нибудь напишу!
Из Москвы напишешь! – рявкнул мужчина.
Я не знаю индекса!
Позвонишь!
У нее нет телефона, - простонала Оля.
Значит, не судьба! – Анатолий усмехнулся и вышвырнул девушку на лестничную клетку.
Ноги подкосились, и Оля полетела вниз по лестнице, скатившись к подъездной двери. Мужчина спокойно спустился, перешагнул через девушку, открыл дверь и вышел на улицу.
Давай вставай, - сказал он, держа подъезд открытым.
Оля встала на четвереньки и попыталась сфокусировать взгляд. Теперь кровь шла не только из губы, но и из носа и рассеченной во время полета брови.
Вставай! – заорал Анатолий.
У Оли оставалась последняя надежда, что на улице сидят бабульки, но там никого не было, ни единой души! Оля встала и на дрожащих ногах вышла на улицу. Анатолий снова схватил девушку за воротник и запихнул в стоящую около подъезда белую девятку. Оля, истекая кровью, обернулась назад, посмотрела на свой дом и отрубилась, чтобы не плакать. Такие не плачут…
Ключ. Газ. Поехали…
 
Уставшая Аня открыла дверь в подъезд. Жутко хотелось уснуть… у Ольки на коленях. Поднимаясь по лестнице, девушка заметила свежие капли крови. “ Что тут произошло? ” Дверь в квартиру была открыта. Аня осторожно вошла. Никого не было.
Оля!
В ответ тишина. Девушка включила свет и разулась. На полу тоже была кровь. Аня, похолодев, метнулась в гостиную. На диване валялась сломанная гитара, на которой была все та же кровь. Аня вернулась в коридор и увидела надпись на стене. Почерк был чужой, не Олин. Девушка в панике бросилась в подъезд звонить соседям.
Кто там? – спросил старушечий голос из - за ближайшей двери.
Это Аня Ремнева, ваша соседка из сорок девятой квартиры.
Что надо?
Вы ничего странного сегодня не слышали: криков, шума?
Нет! – рявкнул голос.
Аня обежала всех соседей, но ничего не узнала. Девушка позвонила от женщины, живущей на пятом, последнем, этаже, Вове и попросила его приехать. Парень был у нее через сорок минут. Вова вошел в открытую квартиру и увидел Аню, в панике бегающую по гостиной.
Что случилось? – испугался парень.
Оля, ее нет! Посмотри, все в крови, и гитара ее сломана, видишь? А на стене надпись чужым почерком! – закричала девушка.
Стоп! – крикнул Вова. – Не ори, прекрати метаться!
Аня резко остановилась.
Молодец, теперь иди и сделай нам кофе, пока я тут осмотрюсь, хорошо? – ласково сказал Вова.
Аня судорожно кивнула и ушла на кухню.
Вова вздохнул и почесал затылок. Первым делом он вышел в коридор и посмотрел на дверной замок. Он был в полном порядке. “ Оля сама открыла дверь. Значит, человек был знаком ей ”. Парень встал в дверном проеме, разделяющем гостиную и коридор. У стены валялась разодранная книга, а на расстоянии трех метров был сдвинут ковер. “ Ага, она споткнулась о книгу и упала. Нет, скорее всего, ее толкнули ”. Вова пошел к месту падения и поправил ковер. Повернулся к выходу в коридор. По прямой стоял диван и опустевшее кресло, где всегда валялись Олины вещи. “ Ей дали время, чтобы собраться ”. Парень подошел к дивану, на котором валялась гитара. “ Похоже, что ее ударили, и она упала на диван, сломав инструмент ”. Парень посмотрел на стенку. Из нее торчал голый гвоздь. Взгляд Вовы упал на пол. Там валялась разбитая фотография. “ Опять ударили, стукнулась о стену ”. Вова вернулся в коридор и снова посмотрел на пол. Череда кровяных капель вела к выходу вместе с черными полосками. Такие следы оставляет обувь, когда человек трет ботинками паркет. “ Получается, ее буквально тащили к выходу ”. Около двери валялся открытый фломастер. Вова вышел в подъезд. На лестничной клетке крови не было, зато была на ступеньках, ведущих вниз. Парень начал спускаться и увидел кровяные разводы на стене вдоль лестницы. “ Ну, ничего себе! Ее еще и по лестнице спустили! ” Дальше следов не было, только красный отпечаток ладони у подъездной двери. Шокированный Вова вернулся к Ане и рассказал о своих наблюдениях.
Единственная ниточка – то, что человек был знакомый, Оля сама его впустила. Видимо, кто - то из друзей, хотя… - Вова скривился, - хотя друзья такого бы не сделали! Это был взрослый мужчина, может отец?
Не знаю, - ответила Аня, - она мне про семью ничего не рассказывала.
Другого не дано, ну, вспомни, может быть…
Аня перебила парня, отрицательно помотав головой. Вова с досадой посмотрел на девушку. Ее лицо было белее снега, оно вытянулось, щеки впали, глаза округлились до невероятного, губы дрожали.
Ну, тогда не знаю, - вздохнул Вова.
Нет. Это точно не отец, - шепотом сказала Аня, - Оля говорила, что мама и дядя были против того, что она уехала. Это все, что я знаю.
А телефона ее у тебя конечно нет!
Аня помотала головой. Вова еще раз вздохнул и ушел курить. Девушка была на грани истерики. Кислорода не хватало, в глазах темнело, внутри все дрожало. Парень вернулся на кухню.
Ладно, иди. Спасибо, что приехал, - сказала Аня.
Уверена?
Да, мне надо подумать.
Вова поцеловал девушку в макушку и ушел. Аня осталась одна, совершенно одна. Она встала и пошла в ванну. На щеках капли воды. Это она умылась, чтобы хоть как - то прийти в себя. Такие не плачут… Аня намочила губку и оттерла кровь с пола. Было плохо. Дико тошнило. Девушка бессмысленно ходила по гостиной. Потом остановилась и зачем - то открыла Олин ящик в столе. Ее вещи были на месте: тетрадь, которую Аня случайно прочитала, папка для рисунков, карандаши, ластики… Девушка достала тетрадь и села читать, чтобы найти хоть что - нибудь, что помогло бы помочь. К последней записи прибавился лишь один абзац:

Срослись… Точно, кислород. Точно, дыхание. Только теперь не для Вовы, а для меня. Забавно… Он был прав, но ошибся только в одном. Он говорил, что потом я пойму… А я уже, уже… Вот я и нашла дом, семью, себя. В первый раз не хочу ничего менять! Я, наверное, счастлива…
Дом, семья, я…

Аня закрыла тетрадь. В голове возникло решение. Девушка посмотрела на часы. Полночь. Аня легла на диван, на котором спала Оля, уткнулась в подушку и провалилась в полу дрем. Решение повисло в воздухе.
Ночь. Пустота. Бредовые сны.

 В пятом часу вечера следующего дня Аня проснулась. Квартира по - прежнему была стянута пустотой. Девушка вспомнила про работу и мысленно отмахнулась. Внезапно решение, висевшее в воздухе, напомнило о себе. Аня умылась, оделась и вышла на улицу. Через двадцать минут она стояла перед ободранной дверью и давила кнопу звонка. Ей открыла женщина лет 50 с уставшими ласковыми глазами.
Анечка, дочка, ну, наконец - то ты доехала до меня, - обрадовалась хозяйка.
Здравствуй, мама, - сказала Аня, заходя в квартиру.
Господи, ну ты бы как - нибудь предупредила бы! Я даже ничего не приготовила, - засуетилась женщина.
Мам, я ненадолго и по делу, сделай чаю, - вздохнула девушка.
Хорошо, сейчас, - испуганно сказала женщина и побежала на кухню.
Аня помыла руки и села за кухонный стол.
А где все? – спросила девушке.
Все учатся и работают, - улыбнулась женщина.
Мам, мне деньги нужны.
Мама поставила чайник и повернулась к дочери. Аня ни разу не попросила у нее денег. Она не только не просила, но и никогда не брала их.
Анечка, что случилось? – испугалась женщина.
Ничего, не волнуйся, все в порядке. Мне просто в Москву надо, человека найти, понимаешь?
Нет, - честно ответила мама.
Да и тебе не надо понимать, - улыбнулась девушка, - у меня в принципе деньги есть, но их хватит только на билет, а мне бы …
Конечно, конечно, сейчас, - женщина, не дослушав, убежала вглубь квартиры.
Аня опустила голову на руки. Ей было дико стыдно и мерзко оттого, что она пришла к бедной женщине за деньгами, но выхода не было. Мама вернулась на кухню и протянула Ане пару купюр.
Тут, конечно, совсем не много, но это все, что есть, - смущаясь, сказала женщина.
Спасибо, мама. Я обещаю, я все верну, как только появится возможность. Ты меня знаешь!
Да что за разговоры! Как не родные прямо! – воскликнула женщина и обняла дочь.
Спасибо! Я пойду, мам, а то времени совсем нет, - виновато сказала Аня и
 вышла в коридор.
Ты только обязательно позвони из Москвы, хорошо? – взволнованно попросила женщина.
Конечно, мам. Обязательно позвоню! Обязательно!
Дочка поцеловала маму и ушла.
 Аня вернулась домой вымотанная и уставшая, но зато с билетом на руках. Уезжать она должна была завтра в 15:40. Девушка поужинала бутербродом с сыром и легла спать.
 Встала она рано, чтобы успеть собраться. Дорожная сумка была на половину пустой. Аня взяла с собой только пару джинс, две рубахи, свитер и запасную пару кроссовок. Около полудня позвонили в дверь. Это был Вова.
Ну, как ты? – спросил он, входя в коридор.
Прекрасно! – бодро ответила Аня и ушла на кухню.
Вова удивился такой перемене. Но через минуту он понял, что Аня вовсе не бодрая. Она находилась в полной боевой готовности. Волк собирался на охоту. Парень увидел дорожную сумку и упакованную гитару по середине комнаты. Вова побледнел.
Что это? – мрачно спросил он.
Вещи, - равнодушно ответила Аня, вытиравшая кухонный стол тряпкой.
Только не говори, что ты собралась в Москву!
Именно туда я и собралась, - весело, даже истерично сказала Аня.
Совсем рехнулась, да? Куда ты поедешь?! Без денег, без друзей, без знакомых?! Ты не найдешь ее без адреса! – закричал Вова.
Деньги у меня есть, знакомых мне не надо.
Дура!!! Это Москва! Наш город меньше, чем один московский район! Ты не найдешь ее! У нее нет там прописки! К тому же ты думаешь, там одна Ольга Волевая? Да не хрена, там их сотни. Слышишь, сотни! – орал парень.
Не кричи! Все будет в порядке. Я знаю, что найду ее. Я это чувствую. Ты проследи за квартирой, о.к? Заходи иногда сюда. Ключи у тебя есть, - спокойно попросила девушка.
Ты больная! Слышишь, тебе лечиться надо! Что значит, ты чувствуешь? Что, по запаху ее искать будешь? Ты не зверь, ты не сможешь!
Вова, - вздохнула девушка, - я все смогу. И если честно, мне абсолютно плевать, что ты думаешь по этому поводу!
Парень стоял в коридоре и с ненавистью смотрел на Аню. Такую ненависть можно увидеть только в глазах родных людей, любящих тебя. Когда ты ненавидишь человека за то, что хочешь привязать его к себе, приковать железом, и понимаешь, что этот человек просто убьет тебя, если ты попытаешься это сделать. Убьет, покалечит, откусит что - нибудь, не посмотрев на то, что это родной и любящий, а главное, любимый человек.
 Аня посмотрела на часы, обулась, надела сумку на одно плечо, гитару на другое. Проверила наличие билета и паспорта в кармане, присела на дорожку, встала и вышла в коридор.
Ладно, Вовка. Пора мне. Если хочешь, пожелай удачи.
Парень молчал.
Не хочешь, ясно! Я вернусь, ты не переживай.
Аня крепко поцеловала Вову и ушла, захлопнув дверь. Парень стоял в пустой квартире и думал о том, поехала бы Аня так за ним, как за Олей… Ответ повис в воздухе, потому что Вова испуганно отогнал его от своей головы.

5.

Соседи в поезде попались хорошие, тихие. Мужик, который спал всю дорогу на верхней полке и женщина… Странная женщина. Аня всю дорогу разглядывала ее. Седые, седые волосы, кожа смуглая, упругая. Упругая настолько, что казалось, что она вот - вот лопнет. Лицо… лицо странное, безвозрастное – от 50 до 70 лет. И глаза… такие же седые, как и волосы. Женщина – волчица. Зверь, уходящий в горы зализывать раны или умирать, что почти равносильно для волка.
 На пятом часу пути женщина впервые заговорила с Аней:
Поёшь? – спросила она, посмотрев на зачехленную гитару.
Голос у нее был грудной, слегка осипший. Когда слышишь такой голос, возникает ощущение, что в нем есть стержень. Как будто плюшевая игрушка, мягкая, мягкая, а согнуть не сможешь, только сломать…
Пою, - растерявшись, кивнула Аня.
Спой! – скорее приказным тоном сказала женщина.
Аня достала гитару, взяла пробный аккорд и спросила:
А что петь - то?
Свое спой…
Аня запела:
Никто не увидит мою смерть,
Ее прокрутят отголоском новости.
Мне окажут честь –
Я расстреляю свою гордость
Последней пулей своей крови,
Золотой стрелой
Самой высшей пробы,
Прорвавшей этот слой.

Изуродовать лицо,
Разодрать свои руки –
Это действительно ничто
По сравнению со звуком пули.

Я сравняюсь с землей,
Разбившись о камни.
Порасту травой,
Отдав свое огненное знамя.
Меня почтут тишиной,
Которая порвет многим глотку.
Защитившись тишиной,
Кто - то выпьет водки.

Рассечь правую бровь,
Разбить себе губы,
Чтоб не почувствовать вновь
Бесполезность этой смуты.

Я соберу свои кости,
Свет свой по каплям.
Закушу забытой злостью,
Чтоб поднять снова знамя.
Вернусь туда, где ничего не осталось,
Вернусь к тем, кто меня не вспомнит,
Посмотрю на тех, с кем билась –
Кто - то внезапно бокал уронит.

Перерезать себе горло,
Оглушить себя эхом,
Чтобы не слышать этого снова,
Чтоб не говорить и не помнить все это!

Я вернусь к своим латам,
Сожгу бумагу, порву струны.
Привычным взглядом
Окину эти луны.
Потом остыну, посмотрю, улыбнусь,
Забуду свою месть
И, может быть, скажу:
“Оставайся такой, какая ты есть!”

Женщина молчала. За нее все сказала всего лишь одна капля соленой воды. Аня жадно вглядывалась в ее лицо, чтобы запомнить каждую клеточку, каждую морщинку. Таких людей нельзя забывать. Женщина достала из сумки, стоящей под столиком, фляжку, сделала пару глотков и легла, отвернувшись к стенке. Аня внимательно проследила за ее рукой. Даже не прикоснувшись к ней, девушка ощутила шершавую сухость и обжигающий жар кожи. Да, Аня очень хотела бы, чтобы жизнь свела ее с таким человеком. Женщина уснула, но от ее спины все - равно веяло стальным напряжением. Девушка мысленно улыбнулась, села поглубже, подобрала ноги и обняла колени руками. Мимо окна неслись деревья. До прибытия оставалось сорок минут. Перед Аниными глазами мелькали те жуткие пятна крови. Ей было страшно. Страшно за себя, потому что Оля вросла в ее душу. И единственное, чем можно было побороть этот страх, найти девушку. И неважно, сколько понадобится времени на это, главное делать, бежать по горячим следам, искать, чуять…
Остановка вагонов. Взволнованные пассажиры. Пробка в поездных коридорах.

Аня стояла на площади Казанского вокзала и вдыхала запах мазута. Вокруг носились люди. С вещами, без вещей, приезжие, уезжающие, просто зеваки – носились все. Ане стало дурно, и она поспешила убраться оттуда. Но это не помогло. Бегали все и везде. С перекошенными лицами, перекореженными телами, со сгнившими душами. Девушке стало плохо, она начала задыхаться, даже голова закружилась. Но… но отступать было нельзя. Аня твердо для себя решила просмотреть Москву в первые же два дня. Первым местом по плану был Арбат. Когда Аня туда приехала, ее нервы были на пределе. Да, неподготовленный человек в московском метро – это смело, даже рискованно. Все те же бешеные люди, расплескивающие свою агрессию по сторонам, все те же сгнившие души. Аня заметила, что все люди были какими - то страшными. Это было не физическое уродство. Их внутренний мир отражался в глазах, полностью искажая их внешность. Девушка подумала, что передохнет на Арбате, в месте народных гуляний. Но разочарование, разбавленное раздражением, постигло ее очень быстро. Естественно, люди гуляли, но как они гуляли?! Нет, это не было прогулочным шагом, это был марш. Люди маршировали по древней улице, забивая ногами уходящий день в землю, тем самым, бросая Арбату очередную частичку времени в копилку его древности.
- Да что же с вами, в конце концов? – разозлившись, крикнула Аня в воздух.
Но никто не отреагировал. А зачем? Мало ли, сколько ненормальных ходит по улицам, особенно по Арбату! Аня от досады сплюнула на улицу. Она смотрела на толпу и удивлялась реальности ощущения того, что кто - то включил перемотку времени. Быстро ходили, быстро пили, быстро курили… Хотелось крикнуть “стоп!”.
 Да, у каждого своя броня, но должна же быть одна, обобщенная, для толпы. Московские граждане выбрали скорость. Бешеный темп создавал видимость значимости действий. Каждый третий москвич хотя бы раз в день говорит: “ Боже! Я ничего не успеваю! Вот сколько сейчас времени? Сколько?!!! О Боже, все, я убегаю, мне столько еще надо сделать, столько сделать… ”.
 ????????????????????????????????????????????????
И только один человек из тысячи спокойно делает все то, что ему надо. Только один делает то, что гармонирует с ним, с его биоритмом, не нарушая привычный темп. И вот для того, чтобы скрыть это дикое неравенство, существует ускорение, которое мягко ложится на весы равенства значимости и бессмыслицы. Ложится в чашу значимости, важности, пафоса, в конце концов, всего того, что делается. Именно таким образом, Москва скрывает свою недостаточность, ущербность, бессмысленность… Но это Аня поймет потом.
 Уже стемнело, и девушка задумалась над тем, где бы ей переночевать. На Арбате не хотелось, на вокзал возвращаться было бессмысленно, там и так все места были “ забронированы ”. Аня решила расположиться на лавочке в одном из старых московских двориков. Но на ее пути попалась не только лавочка, но и маленькая беседка. Там было место и для сумки, и для гитары, и для нее самой. Лежа головой на вещах, Аня думала о московском воздухе. Здесь он был особенно сладким, приторным, даже вязким. Он был тяжелым, он придавливал Аню к лавке. “ Трудно…” – подумала девушка. Но сегодняшний день для Ремневой прошел не зря. Во - первых, она встретила в поезде очень интересную женщину, а во - вторых, у нее появилась идея, с чего начать поиск. Олька наверняка первое время будет играть по переходам, даже если у нее будут деньги. Почему? Да потому что если они у нее есть, это не ее деньги. А Оле нужно свое, собственное.
 Всю следующую неделю Аня провела в метро, в его переходах, в обычных переходах, на самых больших площадях Москвы, но ничего не нашла, не единой ниточки. Девушка опрашивала всех играющих на гитарах, на скрипках и саксофонах. Ничего… Ночевала во дворах, мылась в туалетах общепитов. Сил не оставалось. Денег тоже. Растеряв все надежды, Аня решила торчать каждый день в подземном переходе на Тверской. Центральный, как ни как. Должна же Оля хотя бы один раз появиться там. И вот каждый день девушка приходила туда и ждала, ждала, ждала…
 Так прошла еще одна неделя. И вот на шестнадцатый день Аниного пребывания в Москве к девушке подошли. Подошел парень из компании местных ребят, которые почти каждый вечер собирались в переходе, чтобы поиграть да попеть.
Слышь, у тебя проблемы что ли какие - то? Что ты здесь каждый день торчишь, а? – спросил он, скорее взволнованно, чем агрессивно.
Да, проблемы. Человека я потеряла, вот ищу теперь, - вздохнув, устало ответила Аня.
Что значит потеряла? Здесь что ли?
Нет, я из *****. Мы там вместе жили, потом она пропала при не очень хороших обстоятельствах, оставив только одну надпись, что уехала в Москву.
А может, она уехала от тебя? – предположил парень.
Нет! – твердо ответила Аня.
Откуда такая уверенность?
Оттуда!
Ладно, ладно… Это я так. А почему ты именно здесь стоишь?
Сначала я думала искать ее в метро, по переходам. Просто у нас она так зарабатывала, играла на гитаре. Неделю я прошлялась, но ничего не узнала. Вот и решила стоять здесь до последнего. Все - таки это центральный переход. Должна же она здесь когда - нибудь пройти!
Парень грустно смотрел на девушку. У нее был очень жалкий вид: зеленый цвет лица, отовсюду торчащие кости и безумно печальные глаза. Если бы ее увидел Вова, он бы сказал, что Аня просто высохла. Парень понимал, что это безнадежно, стоять тут и ждать.
Как тебя зовут? – спросил он.
Аня.
А я Леха, - улыбнулся парень.
Здорово, - улыбнулась в ответ Аня.
А живешь ты где?
Нигде, - грустно ответила девушка.
Как это?
А вот так, во дворах ночую.
Целую неделю?! - испуганно вскрикнул парень
Нет, две и еще два дня.
 Леша молчал. Такого он никак не ожидал.
Подожди ка, ты метнулась в Москву без информации, без места жительства и, я полагаю, без денег?
Ну, да. Только деньги есть, точнее, были, - с досадой ответила девушка.
Кого же ты ищешь, ради кого совершила такой безумный поступок?
Подругу.
Парень вопросительно покосился на Аню.
Нет! – злобно рявкнула девушка.
Леша рассмеялся и взял девушку за руку:
Слушай, а пойдем ка прогуляемся до Патриарших, ты мне расскажешь все по подробнее. Может, я помогу чем - нибудь?
Нет, вдруг она здесь пройдет?
Ань, время уже полпервого ночи! Через час метро закрывается!
Ладно, - вздохнула девушка, - пойдем.
Пацаны, скоро приду! – крикнул Леша своей компании и потащил Аню на улицу.
 Ребята дошли до пруда и сели на бордюр у воды. Аня все рассказала Леше. Парень был в шоке.
Но кто, кто мог так избить девушку и утащить в Москву, какая сволочь? – удивлялся он.
Вот и я не знаю… - прошептала Аня.
Слушай, ну, а если так, на кой черт тебе сдалась эта Волевая?
Не знаю, не могу я без нее.
Нет, ну я понимаю, если бы вы общались несколько лет, но тут ведь только два месяца!
Ты знаешь, время – это такая бесполезная штука, - улыбнулась девушка. – Но ведь есть же попугаи – неразлучники…
Я бы не сказал, что ты похожа на попугая, - усмехнулся Леша, - скорей на зверя, волка там, льва…
Не, лев не катит, там другое, там не так угловато, не так остро, зато жестче!
Тебе, наверное, лучше знать, - Леша улыбнулся.
Аня зевнула и потянулась. Парень вздохнул и заговорил:
Слушай, у меня к тебе предложение. Я живу рядом, буквально через два перекрестка, в трехкомнатной квартире вместе с сестрой. Она сейчас на время съехала к своему новому хахалю. Может, пока у меня поживешь? Ну, не дело это, чтобы нормальная, здоровая девушка жила на улице…
У девушки от удивления вытянулось лицо.
Да ты не бойся, я нормальный мужик, ничего с тобой не сделаю, - сказал парень 22 лет.
Анька хихикнула и ответила:
Да я сама кого угодно трону. А не боишься, что я тебя обворую?
Не а, не боюсь, - улыбнулся Леша.
Ну, тогда я с удовольствием. А ты меня накормишь?
Парень заржал, обнял девушку и сказал:
И накормлю, и напою, и спать уложу.
А не в раю ли я… - промурлыкала Ремнева.
Ребята встали и отправились домой. Аня не могла поверить своему счастью. Неужели она, наконец - то, нормально поест, помоется и поспит?
Дом. Четвертый этаж. Поворот ключа. Пришли.

6.

 Леша был неплохим парнем. Он был добрый, искренний, слегка простодушный и совершенно бестолковый! Все у него шло через всем известное место. Его три раза выгоняли из школы, отчислили из двух институтов и уволили с пяти рабочих мест. Поэтому он уже нигде не учился, нигде не работал, а только играл. Помогало ему это делать скромное наследство, доставшееся ему от умершего полгода назад отца. Леша был невысокого роста, ниже Ани, спортивного телосложения, бритым на лысо с одним недостающим зубом. В общем, забавный такой. Его внешность абсолютно не сочеталась с его внутренним миром. Но он как - то по этому поводу особо не волновался.
 Леша показал Ане комнату, в которой ей предстояло жить в ближайшее время.
Это вот Юлькина комната, сестры моей то бишь. Тут конечно не очень чисто, но я завтра уберусь, - почесав затылок, сказал парень.
Ты издеваешься что ли? – улыбнулась Аня.
Почему? – удивился Леша.
Слушай, все прекрасно, просто отлично! Только у меня к тебе одни вопрос…
Ну?
У тебя нет чего - нибудь вроде пижамы, а то у меня одежда вся грязная, спать не в чем, - смущаясь, призналась Аня.
Не проблема, - ответил Леша и ушел в другую комнату.
У Ани сжалось сердце. “ Не проблема ”, - так всегда говорила Оля. Ремнева подошла к окну и посмотрела на незнакомую местность, освещенную желтыми фонарями. На душе скребли кошки.
Вот, я тут нашел кое - что: майка и шорты моей сестры. Она их уже не носит, можешь взять, - вернувшись, Леша принес одежду и аккуратно положил ее на кровать.
Аня повернулась к нему, улыбнулась и кивнула в знак благодарности.
Ладно, я пока пойду приготовлю тебе что - нибудь поесть, а ты…
А я пойду в душ, - радостно сказала Аня.
Ага, - улыбнулся Леша и ушел на кухню.
 Через сорок минут оба сидели на кухне: посвежевшая и похорошевшая Аня уплетала за обе щеки салат и пельмени, а Леша, довольный собой, улыбался, глядя на девушку.
Ты знаешь, я тут подумал, как еще можно найти твою Олю…
Как? – с набитым ртом спросила девушка.
Можно на компе распечатать объявления и расклеить по метро.
На компе? – не поняла девушка.
Ну, на компьютере, - улыбаясь, пояснил парень.
А что написать?
Это у тебя надо спросить! Ты же ищешь, не я. Только не надо писать: “Разыскивается Оля Волевая”. А то метнутся все Волевые, и что мы делать будем с ними? И вообще, не надо по фамилиям, надо как - то оригинально, чтобы поняла только она… - рассуждал Леша.
Да, ты прав. Надо попробовать. А как мы все это расклеим вдвоем? – удивилась Аня.
А почему вдвоем? Я своих пацанов подключу, нас много, двоих на каждую ветку, и все путем!
Даже не верится, что все так просто, - печально улыбнулась девушка.
Главное, подход. Ладно, сделаем все завтра, а сейчас уже спать надо.
Да, да, спать, именно, - забормотала Аня.
Парень в очередной раз рассмеялся и ушел в комнату. Девушка встала, тихонечко помыла посуду, покурила и тоже ушла.
Ночь. Мягкая кровать. Окутывающая слабость.

“А ты слепым волчонком
Побежишь дальше, рассекаясь снегом.
И сегодня, дыша негромко,
Ворвешься в мой мир с разбегу”
 
Воля - Тверская. Переход. Воскресенье. 15:00.

Ага, прекрасно, потому что я ни черта не понял, - прочитав объявление, сказал Леша.
Ну, как ты хотел. Никому не понятно. Это стихи из ее песни. Она ее пела в первый день нашего знакомства, - ответила Аня.
Отличненько. Ща будем ксерить, - с энтузиазмом сказал парень и достал из стола несколько пачек офисной бумаги и дополнительный картридж черной краски.
О Боже! – простонала девушка.
Спокуха! К вечеру будет готово. Давай, ты на компе будешь распечатывать, а я ксерить. Так быстрее получится.
Ага, - сомневаясь, согласилась Аня.
К пяти часам вечера на столе лежали ровно одиннадцать стопок объявлений, столько же, сколько основных веток метрополитена. Ребята сидели на кухне и пили кофе.
Вот и все! Ща ребята подойдут, и поедем, - улыбнулся Леша.
Здорово! – в ответ улыбнулась Аня, затягиваясь сигаретой.
В полшестого в центре станции Тверская стояла орава парней во главе с Лешей и Аней. Волчья стая вышла на охоту.
Пацаны, значит так! Разъезжаемся, каждый на свою ветку, обклеиваем каждый поезд, каждый вагон и каждую станцию, - скомандовал Леша.
Без вопросов, брат! – ответил самый здоровый и хлопнул друга по плечу.
Леша пошатнулся, но через секунду вернул равновесие, взял Аню за руку и запрыгнул с ней в пришедший поезд. Ребята выбрали Замоскворецкую ветку.
Так, давай сначала доедем до конечной и уже оттуда начнем, о.к?
Хорошо, - согласилась девушка.
 Удивительно, но в этой ситуации у Леши все получалось ладно и четко. Никаких проколов, никаких казусов. Все плавно, четко по линии.
 Работа продолжалась три дня, с понедельника по среду. А дальше оставалось самое сложное – ждать, ждать, грызя ногти. Аня не знала, куда себя девать. Леша пытался ее отвлечь, показывая разные московские местечки, но это мало чем помогало. Нервы и бессонница измотали девушку на столько, что когда она пришла в магазин покупать джинсы, ее отправили в детский отдел за неимением таких маленьких размеров. Понятное дело, что с ее ростом джинсы, которые она приобрела, превратились в капри.
 И вот пришло воскресенье. Когда Леша проснулся и вышел на кухню, Аня сидела в тишине и смотрела на часы.
Анют, я надеюсь, ты вчера, когда я ушел, оставив тебя в этой же позе, пошла спать? – с надеждой спросил Леша.
Девушка посмотрела на него отсутствующим взглядом.
Аня! Ты опять ни хрена не спала! – застонал парень.
Вов, прекрати, - поморщилась девушка.
Аня, я не Вова, я Леша, - печально вздохнул молодой человек.
Чего? Ты о чем?
Так, либо ты идешь спать сейчас, либо ты сегодня никуда не пойдешь, а пойду я, понятно? – Леша начинал злиться.
Ага, двадцать раз! – огрызнулась девушка.
Леша покачал головой и ушел в ванну. Аня снова посмотрела на часы. Время было два часа дня. Девушка пошла одеваться. Через полчаса Леша вышел из ванны, оделся, и они вместе отправились в переход. Зря Аня каждый раз дергалась, когда видела долговязых людей в бейсболках. Оля не пришла и не должна была прийти. Уже совсем под вечер Леша осмелился подойти к девушке:
Анечка, пойдем, - он робко взял ее за плечо.
Девушка резко отошла, сбросив его руку.
Аня, она не приедет. Уже два часа ночи.
Девушка посмотрела на Лешу мутными глазами. Парень понял, что Аня вот - вот упадет в обморок от изнеможения. И он угадал. Девушка пошатнулась, у нее закатились глаза, и она упала на парня. Леша взял ее на руки и понес домой.

7.

Оля, уставшая, ехала из института домой. Она ненавидела этот дом, потому что там не было Ани, зато был дядя. Мерзко зудила ссадина на левой щеке и пульсировала в очередной раз разбитая губа. Ничего не хотелось. Олю по знакомству запихнули на вечернее отделение одного из гуманитарных вузов. Девушка тяжело вздохнула. Ехала она КАК ВСЕГДА – С ЗАКРЫТЫМИ ГЛАЗАМИ и с плейером однокурсника, с которым она всегда ездила вместе, потому что жили в одном доме.
Ну, вот и понедельник прошел! – радостно сказал Игорь.
Слушай, ты всегда такой дурак? - мрачно спросила Оля.
Не понял! – парень надул губы.
И не надо, - вздохнув, ответила девушка.
Станция Черкизовская, - объявил гнусавый голос.
Наша, - буркнула Оля и вышла из вагона.
Слышь, Волевая, стой! – крикнул Игорь.
Ну, что еще? – простонала девушка.
У тебя к левой ноге что - то прилипло.
Оля согнула ногу в колене и отклеила листок от кроссовка, испачкав руку. Девушка рыкнула и начала вытирать руку тем же листком. Игорь с ухмылкой смотрел на нее. Его очень забавляло, когда Оля начинала злиться. Внезапно девушка, побледнев, замерла.
Оль, что с тобой? – взволнованно спросил однокурсник.
Девушка растерянно посмотрела по сторонам, потом на листок, потом на Игоря.
Какой сегодня день недели? – нервно спросила Оля.
Волевая, ты чего? Понедельник!
Лицо девушки скривилось в болевой судороге. Она метнулась в пришедший поезд, идущий в центр.
Ты куда? – заорал парень.
Но девушка не ответила. Двери закрылись, состав уехал. Игорь специально дождался следующего поезда, чтобы поискать там такой же листок. Он вошел в вагон, увидел то самое объявление, но так ничего и не понял.
 Оле казалось, что поезд ползет медленнее черепахи. В голове все перемешалось. Она одновременно радовалась, что Аня здесь, и не верила, что это так. К тому же она абсолютно не понимала, зачем она туда сейчас едет, ведь воскресенье уже прошло. Из – за этого ко всей буре эмоций прибавилась еще и злость. Ну почему она не видела раньше? Почему? Оля пролетела пересадку с Охотного ряда на Театральную и доехала до злополучной Тверской. Девушка вылетела на станцию, поднялась по эскалатору наверх и выскочила в переход. Ани там не было. Оля зачем - то посмотрела на часы. Одиннадцать вечера. Глупо было даже надеяться… Оля сняла рюкзак с плеч, села на него, облокотившись о стену. В голове билась боль вперемешку с разочарованием и ощущением безнадежности. Верхние веки запульсировали, но… но такие не плачут. У Оли не было никаких сил возвращаться домой. Она решила сидеть до последнего, как в свое время сидела Аня. Голова заболела так, что перед глазами появились маленькие молнии. Девушка сделала последние усилия, чтобы открыть глаза, но очередной удар боли отключил ее.
 
Как дела? – спросил Леша, заходя в комнату к Ане.
Никак… - прошептала девушка.
Пойдешь со мной?
В переход?
Ну, а куда еще? – улыбнулся парень.
Не хочу! – буркнула Аня.
Ну, пойдем! Пивка выпьем, - стал уговаривать Леша.
Не хочу! – девушка повысила голос.
Парень разозлился, подошел к Ане, перекинул ее через плечо и вышел с ней на улицу. Девушка требовала ее отпустить, колотя спину парня кулаками. Леша поставил ее на землю. Аня поправила толстовку, провела рукой по волосам, выругалась на Лешу, но домой не ушла. Когда ребята спустились в переход, все уже были на месте. Орава парней стояла около стены и что - то разглядывала.
Не, ну вы только посмотрите! Еще одна! Че вас всех сюда тянет! Откуда вы такие беретесь? Ань, иди сюда! – рявкнул самый здоровый.
Аня вздохнула, протиснулась между ребятами и увидела девушку, сидящую на полу, обхватив колени руками и положив на них голову в бейсболке. Девушка была в отключке. Аня присела на корточки, чтобы хоть как - то разглядеть лицо, и увидела клочок бумаги, сжатый у девушки в левой ладони. Ремнева хотела вытащить его из ее руки, но как только она потянула за бумагу, незнакомая девушка внезапно очнулась, расправила плечи и сжала кулаки. Аня, потеряв равновесие, свалилась назад. Лица незнакомки было не видно, но Ремнева успела разглядеть свое объявление. Возникла пауза. Тишина зазвенела своим напряжением. Девушка с закрытым лицом медленно опустила дрожащие руки. У Ани сердце билось настолько сильно, что ей казалось, будто это слышно во всем переходе. Ремнева протянула руку, намериваясь снять бейсболку с головы девушки, но та отдернулась. Аня едва заметно улыбнулась левым уголком губ и снова потянулась к девушке. Та опустила голову в знак безнадежности. Аня сняла бейсболку и увидела до боли родной цвет волос. Тишина сдавливала виски. Незнакомая ребятам девушка подняла голову и посмотрела на Аню затравленными глазами, в которых переливалась боль. Секундное чувство страха пробежало по Аниному лицу и испарилось. Видеть раны на родном лице невыносимо больно, просто раздирающе.
Э - э, девчат, что такое то? – спросил Леша.
Это Олька, Оля, Олечка Волевая, - с дрожью в голосе ответила Аня.
Ребята снова замолчали. Оля посмотрела на парней снизу вверх. Лешу передергнуло. В девушке действительно было что - то звериное, особенно когда она смотрела вот так: молча, изподлобья, затравленными глазами, с ссадинами на лице. Оля опустила глаза, потом снова посмотрела на Аню. Ремнева встала и протянула девушке руку. Волевая взяла ее и тоже встала. Два волчонка посмотрели глазами в глаза и бросились друг на друга. Оля и Аня стояли, обнявшись и уткнувшись носами друг в друга около десяти минут, не двигаясь. Ребята молча развернулись и ушли в неизвестном направлении.
 
Откуда ты знаешь этого Лешу? – сорванным хриплым голосом спросила Оля, сидя на незнакомой кухне и оглядываясь по сторонам.
Мы с ним неделю назад познакомились, когда я искала тебя.
А до этого где - ты жила?
Нигде, во дворах я жила, - усмехнулась Аня.
Оля молча смотрела на девушку с болью в глазах.
Да не смотри ты так на меня! Ты же знаешь, не могла я по - другому…
Как ты вообще дошла до того, что бы ехать за мной? – спросила Оля.
Воль, ну а как ты думаешь?! Я прихожу домой и вижу такую картину: открытая квартира, пол в крови, твоя сломанная гитара, чужой почерк на стене. Что я еще могла сделать?
Больная… Ты больная, Аня, - с горечью в голосе сказала Оля. – И что ты делала, когда сюда приехала?
Ну, первую неделю я искала тебя по переходам и площадям. Потом на второй неделе зависла на Тверской, а на третьей познакомилась с Лешкой. Вот с ним то мы и замутили эти объявления, - Аня улыбнулась.
Погоди, ты хочешь сказать, что две недели жила на улице?!
Ну да, а что? Не так уж это и плохо, - спокойно ответила Аня.
Оля опустила голову на руки.
Может, ты расскажешь, как все это получилось? И почему это продолжается? – серьезно спросила Аня.
А что рассказывать то? Есть такой человек по имени Анатолий Вячеславович Волевой, сводный брат моего отца Сергея Вячеславовича Волевого соответственно. Собственно, в то утро он то и наведался к своей племяннице, Волевой Ольге Сергеевне, проживающей вместе со своей подругой. Девушка открыла ему дверь и сделала самую большую ошибку в жизни. Анатолий Вячеславович хотел, чтобы племянница поехала учиться. Вот так и получилось, - грустно ответила Оля.
А разговаривать он не умеет? Только бить? – злобно спросила Ремнева.
Ну почему же? Еще как умеет, а лучше бы не умел. Не так противно было бы! Понимаешь, по его расчетам это я не должна говорить. Только вот как - то не получается, - Волевая горько усмехнулась.
Ты поэтому из дома уехала?
Нет, конечно! Там он не с нами жил. К тому же он никогда себе такого не позволял при моем отце. Только один раз, когда мне было четырнадцать. Мы с ним были на даче. Родители должны были подъехать потом. Я сидела на участке и играла на гитаре. Он начал издеваться надо мной, смеяться над тем, что я делаю, как я пою, играю, рисую, ну и все в том же духе. Я ответила, чтобы он лучше на себя посмотрел. В результате он схватил меня за волосы и ударил головой о стену дома. Я упала почти без сознания. Он взял железный прут и начал хлестать им по моей спине. Хорошо, что родители вовремя приехали. Он успел ударить только два раза. Меня увезли в больницу с проломленной головой. А шрамы до сих пор не прошли.
Оля повернулась к Ане спиной и задрала майку. Кровь Ремневой вскипела от ярости. Два жутких шрама пересекали Олину спину от левой лопатки до уровня копчика с правой стороны. Леша, пришедший домой около десяти минут назад, ругнулся.
И что потом было? – спросил он.
Он свалил все на то, что был пьяным, но я очень хорошо помню, что он не выпил и капли, - злобно ухмыльнулась Оля.
Ты туда не вернешься! – твердо сказала Аня.
Куда туда?
К нему!
Не, я должна вернуться, у меня там все вещи и документы, - возразила Волевая.
Сделаем так, - вмешался Леша, - поедем завтра впятером и заберем все, что тебе надо.
Впятером, это кто? – спросила Аня.
Это я, Женя ( самый здоровый ), его брат и вы. Заодно уму разуму поучим. Скажем, что берем Олино воспитание на себя, и что ему больше не следует беспокоиться! – Леша улыбнулся.
Аня вопросительно посмотрела на Олю.
А жить я где я буду? – спросила Волевая.
Здесь, конечно! Правда придется пожить пока с Анькой в одной комнате, потому что в гостиной спать негде. Мы потом это дело исправим, - по - доброму сказал парень.
 Вот черт, а! Придется терпеть тебя! – улыбнулась Аня Оле.
Если он меня найдет, то просто убьет, - мрачно сказала Волевая.
Не найдет! Каким образом он это сделает? Завтра ты заберешь документы из института и забудешь про него, вот и все! – упокоила девушка.
Во, Ремнева дело говорит, - зевая, сказал Леша. - Ладно, девчат, давайте ка спать, а то на завтра силы нужны, а меня твоя Аня так измотала за последнюю неделю, что хоть вешайся, как будто год в шахте вкалывал! – парень подмигнул Оле.
Волевая устало ухмыльнулась. Ребята помыли чашки из - под кофе и разошли по комнатам.
 В десятом часу утра следующего дня пятеро молодых людей стояли перед дверью, ведущей в квартиру, которую снимал Анатолий Волевой.
Ребят, я сначала одна пойду. Мало ли, вдруг мирным путем получится… - сказала Оля.
Ну, попробуй. Если что, кричи! – ответил Леша.
Оля кивнула и позвонила в дверь. Остальные ребята быстро спустились на этаж ниже. Анатолий открыл и молча уставился на племянницу.
Толь, у меня к тебе серьезный разговор, - вытянувшись в тугую струну, сказала Оля.
Ну, заходи, - мрачно ответил мужчина.
Во - первых, я хочу извиниться за то, что не ночевала сегодня дома и даже не предупредила тебя. Это было неправильно. Во - вторых, я хочу сообщить тебе, что я переезжаю, - медленно сказала Оля и посмотрела на родственника.
Толя молчал и так же мрачно смотрел на девушку своими черными глазами, постепенно наливающимися злостью.
Не волнуйся, я буду продолжать ходить в институт. Ты можешь проверять меня хоть каждый день!
Ты мне даже разрешаешь? – Анатолий злобно ухмыльнулся.
Толь, прекрати, - мягко сказала Оля.
 Ах, ты мне еще и указываешь? – мужчина стал медленно приближаться к девушке.
Толя, не советую. Я не одна, - уже со злостью в голосе предупредила девушка.
И угрожаешь?!
Анатолий схватил девушку и со всей силой швырнул ее в сторону мебельной стенки. Оля упала на нее, разбив стеклянные дверцы. Ребята, ждущие в подъезде, услышали грохот и вбежали в квартиру, выломав дверь. Первым в комнату ворвался Женя и увидел девушку, лежащую на полу в окровавленных осколках. Парень побелел от злости и кинулся на растерявшегося мужчину. Он повалил Волевого на пол и сел сверху.
Ах ты сука! – заорал Женя, схватив мужчину за воротник рубашки.
Леша и Аня помогли девушке подняться. У Оли были изрезаны руки. Брат Жени снял рубашку, разорвал ее пополам и начал бинтовать Олины порезы, из которых ручьем текла кровь.
Как вы посмели! Я сейчас милицию вызову! – заорал Толя.
А ну заткнись, мразь! – рявкнул Женя и со всей силой ударил мужчину кулаком по лицу.
Анатолий застонал. Из носа хлынула кровь.
Что, больно? У нашего мальчика кровь пошла! Ой, ты бедненький! – злобно засюсюкал парень и ударил еще раз.
Мужчина взвыл.
У – у – у, наверное невыносимо больно, да? Оль, а ты так же трусливо скулила, когда эта сука избивала тебя?
 Оля отрицательно помотала головой.
Вот видишь! – Женя снова повернулся к Анатолию, - Это хрупкая девочка не выла как ты, хотя ей было намного больнее! Хочешь почувствовать?
Снова удар, и еще, и еще. Аня напряглась. Оля же спокойно смотрела на истекающего кровью родственника. Ее лицо не выражало никаких эмоций, только глаза горели как два костра в ночном лесу. Женя встал, вытер руки о белую скатерть стола, стоящего рядом, и подошел к Оле.
Ну что, хватит? Или еще? Хочешь, вообще убью? – равнодушно спросил он.
Оля снова отрицательно помотала головой. Женя пожал плечами, подошел к стонущему мужчине, снова схватил его за воротник, приподнял и злобно зашипел:
Что, сука, подыхаешь? Будешь знать, как девчат избивать! И только попробуй еще! И не смей искать ее, а то убью! Ты меня понял?
Мужчина судорожно закивал, разбрызгивая кровь, идущую изо рта. Женя отпустил его и скомандовал:
Давай Оль, собирай вещи!
Девушка вместе с Аней ушли вглубь квартиры. Оля указывала Ремневой на вещи, которые надо взять, и та укладывала их в Олину спортивную сумку. Делали все молча и быстро. Через двадцать минут все было собрано, и девушки вернулись к парням.
Все взяли? – спросил Леша.
Аня кивнула.
Отлично, погнали! – снова скомандовал Женя и вышел в подъезд.
Оля подождала, пока все выйдут, подошла к корчащемуся на полу мужчине и присела рядом с ним на корточки.
Не надо было тебе приезжать, вмешиваться в мою жизнь, а уж тем более прикасаться ко мне. Даже этой крови не хватит, чтобы смыть шрамы с моей спины, слышишь? Я бы могла тебя убить, стереть с лица земли, но я не Бог и, наверное, не черт. Забудь мое имя. И вообще забудь, что у тебя была племянница. В твоей жизни больше нет Оли Волевой, а в моей нет Анатолия Волевого. Все! - равнодушно сказала девушка, встала и ушла, закрыв за собой дверь.
Всю обратную дорогу Оля молчала. Ане было от этого было больно. Сидя в метро, Женя продолжал крыть матом человека, который полчаса назад исчез из Олиной жизни.
Воль, как ты? – заботливо спросила Ремнева.
Девушка в ответ вынула руки из карманов. Рубашка, которая служила бинтом, полностью пропиталась кровью. Ткань прилипла к коже. Аня поморщилась, представив, как это будет больно, когда придется разматывать руки…

Прошла неделя. Девушки продолжали жить у Леши. Все шло очень плавно, спокойно. Анино сердце успокоилось, Олины раны перестали болеть каждую ночь. Но в одно субботнее утро равновесие пошатнулось. Ребята сидели завтракали на кухне. В дверь позвонили. Леша неохотно встал из – за стола и пошел открывать. Оля и Аня затихли и стали прислушиваться. Послышался женский голос. Противный такой, писклявый:
Салют, оболтус!
Угу, здрасьте, - мрачно ответил парень.
Далее шаги, звук открывающейся комнаты, крик:
Что это?! Что с моей комнатой? Чьи эти мерзкие вещи?
Оля и Аня обменялись ухмылками. Это была Лешина сестра Юля. Парень что - то ответил, и девушка замолчала. Приблизительно через десять минут хозяева появились на кухне:
Девчат, знакомьтесь. Это моя сестрица ( с сарказмом ) Юлька, - сказал Леша, - а это Анечка и Лелик.
Здравствуй, - мягко улыбнулась Аня.
Волевая лишь кивнула.
Я впервые вижу таких неаккуратных девушек, - сморщив вздернутый к верху нос, протянула Юля и уселась за стол.
Оля уставилась на девушку. Лешина сестра была невысокого роста, худощавая, с длинными руками. Волосы накрученные, ногти нарощенные, голубые глаза сквозь призму линз…
“ Попугай ”, - усмехнулась про себя Оля и потянулась за пепельницей, стоящей на другом конце стола. Юля проследила за движением Волевой и театрально повысила голос:
Какие у тебя жуткие ногти!
Они не жуткие, просто коротко стриженые. Лелик играет на гитаре, впрочем, как и Аня. И ты знаешь, это намного лучше: человеческие ногти, а не двухметровые искусственные когтища как у тебя! – ухмыльнулся Леша.
А если я захочу кого - нибудь оцарапать, я просто дам ему в зубы, - саркастически улыбнувшись, добавила Оля.
Аня опустила голову, пытаясь скрыть улыбку. Леша же оказался не таким тактичным. Парень заржал во весь голос. Юля надула губки и уставилась в окно.
Зачем приехала - то? – успокоившись, спросил Леша.
За некоторыми вещами, - буркнула девушка в ответ. – Можешь не беспокоиться, я уже ухожу. Сомневаюсь, что смогу здесь что - то найти, а копаться в этом тряпье я не собираюсь!
Юля встала, одернув короткую джинсовую юбку цвета фуксии, повернулась к девушкам и сказала:
Девушки, я рассчитываю на то, что когда вы уедите, то приведете мою комнату в полный порядок. И я все - таки надеюсь, что это произойдет в самое ближайшее время. Счастливо!
Лешина сестра еще раз зашла в свою комнату, отпустила пару негативных реплик и ушла.
Вот не знаю, в кого она такая! – сказал Леша, закрыв за девушкой дверь. – Вроде батя нормальным был.
А мать? - спросила Оля.
А мы ее не знаем. Она ушла, когда мне было два, а Юльке и года не было. В нее скорее всего… Небось, такой же дурой была, - мрачно ответил парень.
Ну, не говори так! – Аня посмотрела на Лешу с укором.
Ладно, не буду. Да вы не обращайте внимания. Вернется она не скоро, если вообще вернется. Живите в свое удовольствие, и в мое тоже. Я рад таким соседям. Я бы многое отдал, чтобы Юлька была хоть чуть - чуть похожа на вас, - улыбнулся молодой человек.
Это было бы крайне забавно, - усмехнулась Оля.
Ребята засмеялись, и равновесие восстановилось.
Новый город. Новые люди. Новая жизнь…
 
ЭТАП ВТОРОЙ.
1.
 Прошло полгода. Москву душил февраль, маня за собой весенним небом. Ледяной ветер, выдувающий все мозги, мешал дышать. Вот уже как четыре недели было выключено солнце. От всего отдавало злобным холодом.
 Олька Волевая работала уборщицей у одной обеспеченной семьи. Аня Ремнева продолжала работать с детьми, на этот раз в школе. Жили по – прежнему у Леши. Парень окончательно разругался с сестрой и выписал ее из квартиры. Таким образом, Аня и Оля получили московскую прописку. “Ну а что? Мне не в падлу, я не жадный ”, - именно так Леша объяснил свой поступок. Девушки перешли новый рубеж. Теперь для общения им хватало глаз и рук. Слова так же как и время, потеряли свой смысл. Вроде бы все шло плавно, но как - то не так. Девушкам было тяжело. Они никак не могли привыкнуть к Москве. Не хватало кислорода. Оля и Аня все чаще и чаще выходили гулять по ночам, когда большая часть людей спала, и воздух освобождался от этой дикой, удушающей энергетики. Пусты были не только улицы, но и воздух. Так и жили… до поры до времени…
 В один из бесцветных дней Леша встретил девушек, пришедших с работы, особенно радостно:
Ой, девчат! Ну, наконец - то! Я думал, не дождусь вас.
А че такое то? – мрачно спросила Оля, скидывая ботинки с таким видом, словно это были кандалы из средневековья.
Да тут дельце есть одно! – с горящими глазами ответил парень.
О – о – о, не люблю я, когда у тебя такой бешеный энтузиазм, - усмехнулась Аня.
Ну, хорош! Тоже мне, скептики! Давайте на кухню, - скомандовал Леша.
 Девушки переглянулись и пошли за парнем.
Короче, есть такая маза! Васька помните? Ну, с Новокузнецкой!
Аня неуверенно кивнула в ответ.
Ну вот. Там есть такой маленький клубец, закрытый. У Васьки там брат работает в администрации. Первого марта в нем будет проходить музыкальный конкурс. Денежный приз, неплохой причем. Вот я вас и пробил туда, - парень хлопнул в ладоши.
Возникла пауза. Ремнева посмотрела на Лешу, потом на Олю и рассмеялась. Волевая же сидела мрачнее тучи.
Не, девчат, я че то не понял? Плохо что ли? – пробасил парень.
Ты серьезно? Ну, какой конкурс, о чем ты? Да, мы не плохо поем, да, мы хорошо играем, но там же наверняка конкурс песни, а в этом деле мы пролетаем, - улыбнулась Аня.
Это ты зря, Ремнева! Я конечно тоже не профессионал, но в этом я все - таки разбираюсь. Литературный вуз как ни как, хотя и незаконченный. К тому же я считаю, это интересно, и даже забавно. Послушать, что люди создают, поглумиться над ними.
Весьма убедительно, что скажешь, Воль? – спросила Аня.
Я – пас. Вы делайте, что хотите!
Почему? – удивленно спросил Леша.
Бред это! А я стараюсь себя отгораживать от таких поступков.
Ну да, конечно! Что - то плохо это у тебя получается, - усмехнулся парень.
Это еще почему?
Тебе перечислить?
Да!
Хорошо! – Леша потер руки, - начнем! Первое – вы с Анькой узнали, что у одной из ваших подруг ( не помню, как ее там…) депрессия. И что вы сделали? Вы пришли к ней домой, когда ее самой не было, разрисовали ее потолок, а потом собрали ребят, играющих на разных инструментах, и орали серенады под ее окном средь бела дня в центре города! Второе – вам взбрело в голову съездить в Суздаль… на велосипедах! Катили, значит, целый день, вечером приехали, зашли в трактир, поели, и вам захотелось ехать обратно! Я конечно понимаю, после бутылки домашней настойки море по колено, но это полный бред! Ехать целый день в другой город, чтобы посидеть в трактире два часика! Третье – Новый год. Помнишь ( Аня не выдержала и засмеялась )? Пригласили народ, целый день готовили им еду, а потом, когда все пришли, свалили. Взяли пятилитровую бадью, наполнили ее шампанским, взяли мангал и ушли на крышу праздновать! А потом, под утро, вас озарило, что вы так и никого не поздравили! И что вы сделали? Вы пошли по квартирам всех поздравлять. И надо же, обошли две улицы! Четвертое…
Все, хватит! – рявкнула Оля.
Аня засмеялась еще громче.
И что, после всего этого сложно прийти в приличный клуб и цивильно сыграть пару песен? – ухмыльнулся Леша.
Да не хочу я! Что вы привязались ко мне? К тому же, как я буду играть? У меня еще рука не срослась ( в январе девушки решили покататься на роликах по улицам… ), да и гитары у меня так и нет! Анька, хочешь, выступай одна. Я с удовольствием тебя послушаю.
Ну че? – с надеждой спросил парень.
Хорошо, - сквозь смех сказала Аня.
На том и порешили.
 Первого марта в 19:48 Леша и Оля сидели за столиком и ждали Аниного выхода. Выступить уже успело около десяти участников. Ничего особенного…
Ну, где Анька то?! – раздраженно спросила Оля.
Вон! – улыбаясь, ответил парень и указал на сцену.
Ремнева вышла с гитарой за спиной и направилась к микрофону. Естественно, девушка споткнулась о провода и чуть не полетела вниз. Оля закрыла лицо руками и опустила голову. Зрители засмеялись. Аня смущенно улыбнулась, вышла на середину сцены, отрегулировала уровень микрофона и спела песню, которую Оля еще не слышала. Пела она хорошо, чувственно, впрочем, как всегда. Когда Аня закончила, все захлопали. Как - то осторожно, напряженно…
Спасибо! – поблагодарила публику Аня и ушла со сцены.
В зале послышались вздохи разочарования. Ремнева понравилась зрителям. Сколько не песня, а сколько она сама. И действительно, выглядело умилительно: чуть не упавшая девушка, очень худая и очень бледная, в белой рубашке, которая была ей велика где - то на пять размеров и криво застегнутая, с очаровательно нежной и доброй улыбкой. Только не губ, а глаз.
 Остальные полтора часа Оля и Леша играли в крестики - нолики на бумажной салфетке и с ноющим волнением ждали конца конкурса. Наконец, ровно в пол одиннадцатого вечера со сцены ушел последний участник. Софиты погасли, и воцарилась тишина. Минут через десять к зрителям вышел тот самый брат того самого Васи и стал объявлять результаты конкурса. Третье место занял мужской акустический дуэт, второе – какая - то начинающая рок - группа, первое – Аня Ремнева. Оля и Леша радостно и облегченно захлопали. Прошла минута, но девушка на сцену не выходила. Парень еще раз объявил имя победительницы. Никакой реакции. Возникла пауза. Брат Васи сбегал за кулисы, но вернулся один. Ани нигде не было. Девушка так и не появилась и не спела победную песню на бис, чем очень огорчила публику. Оля и Леша забрали Анин выигрыш и в недоумении отправились домой.
Че такое то? Куда она делась? – удивлялся парень.
Мне кажется, она дома, - задумчиво ответила Оля.
А зачем?
Лех, отвяжись! – Волевая поморщилась.
Парень что - то буркнул и закурил. Ребята вернулись домой, где их встретила Ремнева.
Не Ань, я че то не понял, куда ты ушла? - Леша продолжал возмущаться.
Ой, ты знаешь, когда я пела, я получила огромную дозу позитива, но потом мне стало как - то противно, даже тошно, и я смылась, - Аня устало улыбнулась.
Противно, говоришь? Значит, я могу оставить деньги себе? – ехидно спросила Оля.
Конечно! – Ремнева небрежно отмахнулась, потом на ее лице возникло недоумение: Стоп! Какие деньги?
Анют, ты вообще - то выиграла! – радостно сообщил Леша.
Серьезно? – удивилась Аня.
Итак, награждается Ремнева Анна Дмитриевна за особые заслуги перед Отечеством! – шутливо пробасила Оля и протянула подруге выигрыш.
Аня, растерявшись, взяла деньги и посмотрела на Волевую.
Что смотришь? Посчитай лучше, - усмехнулась Оля.
Ремнева потеребила купюры и ехидно улыбнулась.
Интересно, ты бы заработала столько за год? – игриво спросил Леша.
Аня укорительно покосилась на него.
На что потратишь?
Есть одна идейка, - загадочно улыбнулась девушка.
Леша и Оля переглянулись.
Потом узнаете, - подмигнула Аня и ушла в комнату.
Ребята с любопытством посмотрели друг на друга.
Как ты думаешь, что ей в голову взбрело? – ухмыляясь, спросила Оля.
Да по - любому потратит не на себя, ты же ее знаешь! – устало улыбнулся Леша и зевнул.
Да уж, ненормальная… Ладно, пойду ка я спать, спокойной тебе!
Ну да, спать, конечно! Каждую ночь до рассвета трепитесь, - усмехнулся парень.
Но Оля его не услышала. Девушка открыла дверь в комнату и увидела Аню, сидящую за письменным столом и что - то высчитывающую.
Что, процесс пошел? – стягивая футболку, спросила Оля.
Волик, отстань, - улыбнулась Аня.
Слушай, а что это за песня была? Я такой у тебя не слышала…
А это новая, - отмахнулась девушка.
Напишешь мне текст потом? – попросила Оля.
Ага… - Аня была вся в своих мыслях и ни за что не хотела из них вылезать.
Ну ладно, не буду тебя отвлекать, - Волевая усмехнулась, - спокойной ночи.
Ага…
Оля хмыкнула и накрылась с головой одеялом.
 
 Прошла неделя. Наступило очередное утро. Оля открыла глаза и поняла, что сегодня выходной. Девушка потянулась и посмотрела по сторонам. Ани в комнате не было. Олин взгляд упал на календарь, висящий на шкафу. Бумага гласила: “ Восьмое марта! ” Волевая скривилась. Она напрочь забыла про этот праздник. И ничего удивительного. Она так ни разу и не поговорила с матерью со дня своего отъезда в другой город. И не собиралась. Проблема была не в этом, а в том, что Оля Аньке ничего не приготовила. Волевая встала и на цыпочках вышла в коридор. С кухни доносилось шипение масла. Кто - то готовил завтрак. Пахло жареными помидорами. “ Это Леха! ” – радостно отметила про себя Оля. На любые праздники молодой человек почему - то всегда жарил помидоры. Девушка осторожно заглянула в гостиную. Ани там тоже не было. Волевая, выдохнув, вышла на кухню:
Доброе утро! – по утрам у нее всегда был хриплый скрипучий голос.
Доброе, Лелик! Поздравляю тебя с праздничком! – весело сказал Леша и обнял девушку.
Ну, хорош, успеется, - улыбнулась Оля и села за стол. – А Ремнюха где?
Понятия не имею! Вот хотел подарок вам сделать, завтрак приготовить. Специально встал пораньше, а ее уже не было, - с досадой в голосе ответил парень.
Слава Богу! Значит, я успею еще что - нибудь придумать. Представляешь, абсолютно вылетело из головы!
Бывает! – успокаивающе улыбнулся Леша.
Я наверное ща быстренько поем и …
Девушку перебил звонок в дверь.
Черт!!! – с чувством прошипела Оля.
Леша ушел открывать. Да, это была Аня. Оля услышала ее голос. Ребята шептались и чем - то шуршали. Волевая тяжело вздохнула. Наверняка, Аня сейчас припрется ее поздравлять.
Лелик! Подь сюда! Мы в гостиной, - заорал Леша.
Волевая еще раз вздохнула и пришла в комнату. По середине гостиной стояла Аня с зачехленной гитарой, новой, только что из магазина. Леша стоял у окна и улыбался. Оля смотрела на Аню и не верила своим глазам. Ремнева подошла к подруге и протянула ей инструмент. Волевая растерянно взяла подарок, осторожно расстегнула чехол и достала гитару. Аня с нетерпением ждала реакции и внимательно смотрела на Олю. Оля же ошеломленно смотрела на подарок. Гитара была хорошей, качественной, фирменной.
Ремнюха, ты больная! – замогильным голосом резюмировала Волевая.
Почему? – улыбнувшись, спросила Аня.
Ну, потому что! Нельзя так! Это же кучу денег стоит! Небось, все потратила?
Нет, еще хватило на медиатор, - весело ответила девушка и протянула подруге маленький треугольничек.
Аня, - простонала Оля, - ты ведь могла потратить эти деньги на себя или, хотя бы, на семью.
Волька, ты моя семья, и Леха еще…
Парень, стоящий у окна, ухмыльнулся.
Тебе надо лечиться! – серьезно сказала Волевая.
Вот и лечи меня своими песнями! – Аня обняла девушку и чмокнула в висок.
Ладно, девчат, вы тут пообнимайтесь, а я к бабушке съезжу, - сказал парень, поцеловал соседок и уехал.
Оля села на кухню и начала пытать инструмент. Аня села напротив кушать жареные помидоры.
Нравится? – спросила Ремнева.
А то! – ухмыльнулась Оля и пробежалась пальцами по струнам.
Домой звонила?
Зачем? – удивилась Волевая.
Как зачем? С праздником маму поздравить…
Мама забыла, что у нее есть дочь, - злобно усмехнулась Оля.
Позвони ей, - ласково сказала Аня.
Слушай, если бы я хотела, я давно бы позвонила…
Ну, ты и хочешь, просто не можешь! Ты – птица гордая, пока не пнешь, не полетит!
Анька, отвяжись!
Ну, позвони! Сделай мне подарок!
Да не буду я никому звонить! – заорала Оля и ушла в комнату.
Аня хмыкнула и закурила. Оля металась по комнате. Да, ее гложило, что у нее нет семьи, а есть только дядя – шизофреник, мать – крокодил, отец – тюфяк. Да, ее это бесило. И чтобы избавиться от этого, девушка сделала все, чтобы забыть и не вспомнить. А ведь как это было тяжело и сколько стоило крови… И теперь ее тыкают носом в прошлое, которое она с таким трудом разрушила. Причем тыкает ее же настоящее! “ Бесит! ” Волевая натянула джинсы и куртку, взяла сигареты и направилась ко входной двери.
Оль, ты куда? – удивленно спросила Аня, выглядывая с кухни.
Волевая метнула в сторону подруги острый зеленый взгляд и ушла.
 Весь день девушка шлялась по Москве. С рвением мазохиста трепала себе нервы, разглядывая праздничное убранство города и счастливые семейные пары. У Оли разрывало легкие от воздуха, пропитанного искусственно созданным позитивом. Волевая вообще не могла выносить этот наигранный масштаб народных гуляний, а уж в Москве тем более, хотелось просто застрелиться. Малодушие и мелкодушие праздновали свое слияние, распространяясь на других. Оля все время подергивала плечами, как бы сбрасывая эту энергетическую иллюзию, ложившуюся плотными слоями на спину девушки. Мартовский холод, который имел коварную привычку трогать не сразу, а потом, когда ты не ожидаешь этого, прополз Оле в душу и окутал паутиной внутренние органы. Жутко хотелось тепла, но возвращаться в Ане и Леше девушка не собиралась. Поэтому Волевая приехала в общежитие к бывшим однокурсницам, где и провела эту ночь. Как ни старались Олины приятельницы, им не удалось уговорить Волевую поехать к какому - то парню на вечеринку. Поэтому девушка осталась одна в комнате, в тесной, душной, даже удушливой…
 Когда Оля проснулась, в комнате по - прежнему никого не было. Девушка этому только обрадовалась. Время было около одиннадцати. “ Пора домой ”.
На улице было еще хуже, чем сутки назад. От иллюзии всеобщего счастья не осталось и следа. Вся ложь пошло оголилась и гуляла по городу. Растерзанная мишура свисала изодранными гроздями: от чего - то побледневшие плакаты, размазанные цветы по асфальту и мусор… везде мусор… Люди, отчаянно изображавшие радость и отрицавшие свою неискренность день назад, плавали теперь мрачными тучами и слепили глаза своей чернотой.
 Оля шла по улице и внезапно остановилась. На пути стояла телефонная будка, и девушка все - таки решила позвонить домой, прикоснуться к своему прошлому…
Шипение. Длинные гудки. Болезненный голос:
Слушаю!
Папа? Здравствуй, - каким - то неестественным голосом сказала Оля.
Оленька, милая, здравствуй, - так тепло, ласково, но очень грустно.
Как ты?
Бывало и лучше, дочка…
Мама дома? Позови ее, вдруг она соизволит поговорить со мной? – с желчью в голосе попросила девушка.
В трубке воцарилась тишина.
Пап? Ты еще здесь?
Да, Оленька, здесь. Нет мамы!
Ну, этого следовало ожидать, - злобно усмехнулась Оля. – Короче, ты ей передай, что я звонила и хотела поздравить, хорошо?
Нет, я не смогу этого сделать… - почти шепотом.
А что так? – удивилась девушка.
Умерла она, Оль. Вчера, после обеда… инфаркт, - свистящий шепот, - странно так… больно очень ( всхлипы )… неожиданно… глупо… Оль, ты меня слышишь?
Девушка опустила трубку на рычаг и с какой - то глупой непонятной надеждой обернулась назад. Все вроде было так же, как и пять минут назад. Только еще хуже. Оля с закрытыми глазами вышла из телефонной будки и подняла голову к небу. Хотелось дождя… Но небо не хотело, и поэтому в лицо ударил острый, режущий ветер. Оля открыла глаза и зашагала по улице. Медленно, очень медленно. Потом быстрее, быстрее, еще быстрее. Волевая не понимала, что она бежит. Бежит, разрывая воздух, висящий парчовым занавесом. Бежит, сталкиваясь с людьми и даже сбивая некоторых с ног. Бежит, не чувствуя земли под ногами. Бежит к Ане…
Господи, что с тобой? – испугался Леша, открыв девушке дверь.
Оля вбежала в квартиру и заметалась по комнатам.
Лелик, что случилось?
Лелик парня не слышала, не видела, не понимала. До мозга доходила только одна информация – Ани не было.
Где Ремнева, Леша? – чуть слышно спросила Оля.
Волька, ну, что случилось? – продолжал спрашивать побледневший парень.
Леша, где Аня? – девушка переходила на крик.
Она уехала, - растерянно ответил друг.
Куда?
Домой, в *****, я думал, она тебе сказала.
Зачем? – голос срывался в крике.
Там у какой - то ее подруги проблемы, точно не знаю…
Как подругу зовут?
Не знаю, но фамилия по - моему как - то с зимой связана, - напрягаясь, вспоминал Леша.
Вся боль моментально испарилась с Олиного лица. Девушка покрылась коркой злости и обиды.
Снегина? – шепотом спросила Оля.
Точно, Снегина! – почему - то обрадовался парень.
Оля закрыла глаза. Перед ними замелькали ненавистные оранжево - красные точки ярости.
Лелик, ну, что такое - то? Я конечно не Аня, но может я смогу помочь? – жалобно спросил Леша.
Да, ты можешь мне помочь, и ты поможешь, если прямо сейчас уйдешь и оставишь меня одну, - прошептала девушка, не открывая глаз.
Леша не стал больше ничего спрашивать. Он знал, что больше нельзя. Через две минуты парня уже не было. Оля открыла все окна, которые были в квартире и села на полу в гостиной. Ее трясло. Трясло так, как трясет посуду в квартире на первом этаже, когда под землей несется поезд. Девушка тихонько раскачивалась в такт своему неровному дыханию. Невыносимый звон в ушах. Дико болела голова и саднило сердце. Тело свело непонятной судорогой. Как будто в шестеренках высохло все масло. И хорошо было бы поплакать, но… Но такие не плачут.
2.
Не знаю я, что с ней делать! Целыми днями пропадает в городе, одна, в себе… Ничего не говорит, ни ест, ни играет, ни поет. На работу не ходит. И Ремнева как назло даже не звонит… - жаловался Леша Жене, сидя на кухне и потягивая коньяк.
Что, вообще ничего не объяснила?
Вообще ничего… А я больше и не спрашиваю, чтобы хуже не сделать. А по ночам сидит на полу и курит, не спит практически. Еще немного, и на луну завоет! Не могу я так! Херово мне, сердце болит за нее, а сделать ничего не могу, - тяжко вздохнул парень.
Женя с жалостью посмотрел на измотанного друга и разозлился:
Черт тебя дернул поселить этих двух у себя! Сколько они тебе нервов истрепали, а? Почему ты все это терпишь?
Прекрати! Они – это все, что у меня есть. Я их очень люблю. Таких как они почти не осталось, и я все сделаю, чтобы им было хорошо!
А они что - нибудь для тебя сделали? По - моему они должны молиться на тебя! Между прочим, если бы не ты, они бы не нашли друг друга! А эти две вообще тебя не ценят! А ты как тряпка! – Женя завелся.
Что ты несешь! Здесь, в этом доме, никто никому ни чем не обязан, ясно? Если для тебя не доступны бескорыстные отношения, это твои проблемы! – разозлился Леша.
Иди ты к черту, брат! Был нормальным мужиком, а теперь посмотри на себя, в кого ты превратился? Размазня! Твои Анечка и Лелик вертят тобой, как хотят! Посмотри на себя! Две бабенки из деревни…
Жень, закрой рот! – Леша резка встал.
А то что? – Женя тоже медленно встал и ухмыльнулся.
Атмосферу разрядил звонок в дверь.
Это наверное Оля. И только попробуй что - нибудь сказать! – пригрозил Леша и ушел открывать.
На пороге стояла улыбающаяся Аня.
Ремнева! Ну, где тебя черт носил?! – в панике заорал парень.
А что случилось? – испуганно спросила девушка, входя в квартиру.
Да не знаю я, что случилось! Не говорит она ни черта! Тогда, неделю назад, прибежала домой в каком - то трансе, начала бегать и орать: “ Где Аня? Где Аня? ”. А я как идиот стою и не могу ничего сделать! А где была Аня?! Где?! Где тебя носило целую неделю?!
Леш, ты чего кричишь? – растерялась девушка. – Я же сказала, что уехала помочь одному человеку…
Какому человеку? Тут Лелик подыхает, а она там помогала кому - то!
Да что случилось - то? – закричала Аня.
Не знаю я… - шепотом ответил парень. – Она ни с кем не разговаривает. Вот уже неделю…
А что было неделю назад?
Говорю же, она прибежала домой в жутком состоянии, просто в панике. Начала тебя искать. Я сказал, что ты уехала к Снегиной. После этого ее перекосило, и она замкнулась. Как - то выпала из жизни. Вот так. А тебя все нет и нет! – вздохнул Леша.
А сейчас она где? – тихо спросила Аня.
Понятия не имею! Она уходит куда - то рано утром и возвращается ночью, сидит на полу и курит. И ничего не говорит… - грустно ответил парень.
Аня молча зашла в комнату, поставила сумку на пол, разделась и вышла на кухню.
Привет, Жень, - улыбнулась девушка.
Женя молча встал и так же молча ушел.
А с ним то что? – спросила Аня.
Неважно, - мрачно буркнул Леша в ответ.
Ребята молча закурили.
И во сколько она приблизительно возвращается? – грустно спросила девушка.
Около часа…
А сейчас сколько?
Двенадцать.
Опять молчание. Аня судорожно перебирала варианты случившего, но не могла найти ничего подходящего.
А где она провела ту ночь?
Не знаю.
Все то же молчание. Сорок минут в минус. В ход пошла вторая пачка сигарет. У Ани создалось впечатление, что тишина преобразовалась в самостоятельную единицу и теперь сидит развалившись за столом. В полвторого пришла Оля. Она вошла в квартиру, окинула Аню тем безразличным взглядом, которым смотрела на нее в первые дни знакомства, и молча ушла в комнату. Леша и Ремнева переглянулись.
Иди к ней, - сказал Леша.
Не, не пойду, - тихо ответила Аня.
Почему?
А ты не видишь? Я ничего от нее не добьюсь, пока она в таком состоянии, только хуже сделаю.
Пусть хуже! Иди к ней, - твердо сказал парень.
Аня вздохнула, встала и пришла в комнату к Волевой. Оля сидела на кровати и мрачно смотрела в стенку.
Здравствуй, Волька, - тихонько сказала Аня.
Девушка не отреагировала, даже головы не повернула. Аня прошлась по комнате и остановилась прямо перед Олиными глазами. Волевая медленно подняла голову и тяжело посмотрела на девушку.
Здравствуй, Оля, - повторила Аня.
Ну, здравствуй, Аня, - холодно, очень холодно ответила девушка, проговаривая каждую букву.
Леха сказал, что тебе плохо, что у тебя что - то случилось. Что? – серьезно спросила Ремнева.
Да, случилось, ты уехала…
А до этого?
А это уже неважно. Важно то, Аня, что тебя не было именно в тот момент, когда ты была необходима, - также холодно.
Хорошо, пойдем по - другому. Почему я была необходима? – также серьезно.
Потому что! В жизни каждого человека бывает такой момент. Каждый человек только один раз в жизни бывает настолько необходим, что без него могут просто сдохнуть! И если человек не пропускает этого момента, значит, он не зря прожил жизнь! Верно? – Оля прищурилась.
Аня молчала и грустно смотрела на подругу.
Молчание – знак согласия. Значит, ты тоже так думаешь. Замечательно. Ты была нужна мне, твоей семье, как ты тогда выразилась… А где ты была? А ты была у Марии Снегиной, у той, которая твою семью ненавидит. Забавно, неправда ли?
У Ани начало сводить скулы от холода, которым веяло от Олиных слов.
Опять молчание. Значит, тебе тоже это кажется забавным… Вот я думаю, странно как - то получается… Ты сама ворвалась в мою жизнь, сама там осталась, сама ее изменила. То есть мне было все равно… Ну, ладно, почти все равно… То есть ты, именно ты, сроднила меня с собой. И вот тебя не нет, просто нет. А как же “ мы в ответе за тех, кого приручили ”?
Ремнева внимательно, очень внимательно смотрела на подругу.
Видимо, ты сама не знаешь… Что ж, это вполне в твоем стиле. И вот теперь я задам тебе последний вопрос… А что там у Снегиной?
Аня вздохнула и сказала:
Ну, она позвонила и сказала, что ей плохо, попросила меня приехать. Ну, я и поехала. У нее там с молодым человек проблемы были…
У Оли возникла на лице злая ухмылка.
Ах, вот как?! Да, это очень серьезно…
Оля, ну, не издевайся надо мной. Скажи, что у тебя случилось? – простонала Аня.
Что случилось? Ударили меня, больно ударили, сильно… Сначала ты, потом ***, потом опять ты. И мне больно! – еще холоднее, еще тверже.
Ты домой позвонила? – шепотом спросила девушка.
Да, после того, как ты пинком отправила меня в мое прошлое. Да, я позвонила и узнала, что меня стало еще на одного человека меньше… Теперь у меня нет матери… Раньше не было практически, а теперь еще и теоретически... А знаешь, что забавней всего? То, что она умерла восьмого марта… И от этого я ненавижу тебя еще больше! Ненавижу за то, что если бы я тебя послушала, то застала бы ее живой, слышишь? Слышишь меня, Аня, подруга дней моих суровых?
Аня болезненно смотрела на Олю. Она прекрасно понимала, что Оле больно. И оттого, что умер ее родной человек, и оттого, что она не смогла себя пересилить и позвонила домой, и оттого, что почувствовала свою зависимость от Ани. Ремнева понимала, что для Оли это было предательством – поехать к ее врагу, да еще и в такой момент, да еще и не сказать об этом. Но понимать – этого было мало.
Ну, что молчишь? – горько спросила Оля.
Прости… - прошептала девушка.
Волевая усмехнулась своей болью, взяла свои одеяло и подушку и ушла спать в гостиную. Аня так и осталась стоять по середине комнаты и теребить глазами темноту. Трещина, появившаяся в Олином сердце, проползла к Ане и разломила ее душу.
Темнота. Страх. Боль.
3.

Олечка, на сегодня работы немного. Помоете посуду и наведете порядок в кабинете Олега Алексеевича, а то он завтра возвращается из командировки, и я хочу, чтобы он вернулся в чистую, уютную квартиру, договорились?
Конечно, Светлана Константиновна, я все сделаю, - устало улыбнулась девушка.
Вот и прекрасно. Слава Богу, вы поправились, а то я уже успела по вам соскучиться! – неестественно улыбнулась женщина.
Оля принужденно улыбнулась в ответ.
Замечательно! Я вернусь к восьми и отпущу вас, до вечера, - пролепетала Светлана Константиновна и ушла.
Оля закрыла за ней дверь и огляделась. Просторная четырех комнатная квартира светилась от апрельского солнца. Яркие лучи света переливались на поверхности дубовой мебели. Волевая вздохнула и отправилась убирать кабинет Олега Алексеевича. Этот мужчина всегда вызывал у Ольки тошноту. Рыжий, щупленький, с маленькими беглыми глазками песочного цвета, с приторной театральной улыбкой и лживым вкрадчивым голоском. Девушка терпеть таких не могла. Оля посмотрела в окно. В городе кружилась весна, точнее, город кружился в ней. Но, несмотря на четвертое число, температура воздуха была минусовой, а на улицах асфальт по - прежнему скрывался в грязных льдах. Девушка открыла окно, села на подоконник и закурила. Весеннее солнце только раздражало. Все было плохо, все было не так. Даже весне не удалось разрушить тот холод, который возник между Олей и Аней. Волевая по - прежнему жила в гостиной и по - прежнему молчала… с Аней. Но Ремневу успокаивало то, что Оля не переставала играть на гитаре, которую та ей подарила. Казалось, это было единственной надеждой для Ани. Леша ходил и бесился целыми днями. Этот простодушный парень никак не мог понять, как Оля может так долго злиться на родного, близкого, любимого, в конце концов, человека. Но Оля не злилась. В ней просто треснула та Анина половинка, которая была в Олином сердце.
 Волевая помыла посуду, убрала кабинет, зачем - то вытерла пыль во всей квартире, дождалась Светлану Константиновну и пошла домой. Леша приготовил ужин как обычно, и все трое уселись кушать.
Ну, девчат, как ваш день прошел? – ласково спросил парень.
Мне выговор сделали, что я слишком детей балую, расслабляю их, - устало улыбнулась Аня.
Лелик, а у тебя?
Как обычно. Бесит, что завтра мужик этот возвращается! Не могу я его выносить. У меня зубы сводит в его присутствии, - прорычала Оля.
А ты абстрагируйся, отвлекайся. Меня, например, разрывает каждый раз на планерке, когда я слушаю нашу директрису, но я стараюсь думать о чем - нибудь другом: о музыке, о детях, о вас… - Аня посмотрела на Олю.
Не знаю, у меня не получается, - буркнула Оля.
Леша угрюмо замолчал и стал ковыряться вилкой в своей тарелке.
Лех, когда за диваном поедем? Меня достало спать на раскладушке! Не с моим ростом это надо делать, я все время с нее падаю! – ухмыльнулась Оля.
А какой сегодня день недели? – парень нахмурился.
Четверг, - шепнула Аня.
Ну, давай завтра, после работы… А может…
Никаких может! Ты достал меня откладывать это дело! Все, едем завтра и точка! – твердо сказала Волевая.
И точка, - мрачно повторила Аня, встала, помыла за собой тарелку и ушла в комнату, слегка хлопнув дверью.
Оля сделала вид, что не заметила этого. Леша посмотрел на ее безразличный вид и в очередной раз разозлился:
Лелик! Ну, сколько можно?! Что за цирк? Тебе самой не надоело?
Я не понимаю, о чем ты говоришь, - спокойно ответила Оля и встала мыть посуду.
Нет, ты понимаешь! Сколько можно Аньку изводить?
Что значит изводить? Я ничего подобного не делаю! Меня просто достало спать на раскладушке!
Да ну тебя к черту! – рявкнул Леша и ушел с кухни.
Оля положила тарелку, облокотилась на стол локтями и схватилась за голову. Конечно, она устала. Конечно, ей все это уже надоело. Но она ничего не могла с собой сделать. Или просто не хотела… Аня это понимала и не злилась на подругу. У нее вообще была плохая привычка, всех понимать! Ремнева ждала, просто ждала…
 На следующее утро ребят разбудил телефонный звонок. Телефон слышали все, но подходить никто не собирался. Аня встала, пришла в гостиную и сняла трубку:
Алле, - сонно пробормотала девушка.
Доброе утро. Могу я слышать Волевую Ольгу Сергеевну? – поинтересовался женский голос.
Одну минутку.
Аня подошла к спящей Оле и потрепала девушку по плечу:
Волечка, просыпайся, тебя к телефону, - мягко сказала Ремнева и протянула трубку подруге.
Оля неохотно взяла телефон и буркнула:
Слушаю.
Ольга Сергеевна? – спросила женский голос.
Да, Светлана Константиновна, я вас слушаю, - девушка удивилась серьезному голосу легкомысленной женщины.
Ольга Сергеевна, у меня к вам очень серьезный разговор. Я бы хотела, чтобы вы срочно приехали.
Хорошо, выезжаю, - ответила Оля и положила трубку.
Что случилось? – спросила Аня, видя удивленное лицо девушки.
Да вот, хозяйка звонила. У нее какой – то очень серьезный голос был. Сказала, чтобы я срочно приезжала к ней. И еще она меня называла по имени отчеству, хотя обычно называет Оленькой, - растерянно пробормотала Волевая.
Хочешь, я с тобой съезжу? – взволнованно спросила Аня.
Да нет, зачем… Сама смогу.
 Через сорок минут Оля была в квартире Светланы Константиновны и Олега Алексеевича.
Проходите, - холодно сказала женщина, пропуская девушку в коридор.
Оля вошла, разулась и прошла в гостиную, соединенную с кухней.
Присаживайтесь, нам предстоит долгий разговор.
Волевая пожала плечами и села за обеденный стол.
Тема достаточно деликатная. Я, скажем, очень расстроена.
А что случилось - то? – равнодушно спросила Оля.
Как вы уже знаете, через два часа приезжает мой муж. Я специально встала пораньше, чтобы привести себя в порядок. И вот когда я решила одеть серьги, которые он мне подарил, я их не нашла…
Боже, как же банально, - скривилась Оля, перебив женщину.
Может быть и банально, однако очень серьезно. Серьги брильянтовые, очень дорогие. Вам за всю жизнь столько не заработать, - высокомерно возразила женщина. – Поверьте, я сама никуда не могла их деть. К тому же вы знаете, что я их держу в сейфе, и также вы знаете, где хранится ключ. Деточка, я готова закрыть глаза на случившееся, если вы немедленно мне их вернете. Дело совсем не в стоимости, мне муж еще десяток таких купит. Дело в принципе. Олег Алексеевич придет в бешенство, узнав, что его ограбили. Вы же знаете, какое у него самолюбие! И будет лучше для вас, если вы мне их вернете, и это останется между нами.
Оля скептически смотрела на женщину. Светлана Константиновна была из той породы женщин, которая строила из себя заботливого и милого человека, старалась всем угодить ради собственной выгоды. В ее глазах всегда мелькала тень подлости и хитрости ее внутреннего мира.
Светлана Константиновна! Это уж слишком! Что за комедия?! Вы только не подумайте, что я смеюсь над вами, но это ни в какие рамки не лезет. На кой черт мне сдались ваши брюлики?
Не выражайтесь в моем присутствии! – возмутилась женщина, всю жизнь изображающая аристократку.
Прошу прощение, изъясняюсь, как могу. Два месяца я у вас работаю, и за это время ничего не пропало. И тут на тебе! Может вы по своей доброте душевной ( с сарказмом ) одолжили их кому - нибудь из родственников поносить?
Да как вы смеете? Вам хватает наглости издеваться надо мной?
Боже упаси! Просто я пытаюсь найти разумное объяснение данному происшествию, - улыбнулась Оля.
Разумное?! Вы считаете разумным, отдать брильянтовые серьги кому попало? – женщина перешла на крик.
 Ах, даже так? Для вас родственники – это кто попало? – ехидно усмехнулась девушка, - а я то думала, вы настоящая семьянинка!
Вы меня еще и оскорблять вздумали? – Светлана Константиновна перешла на визг. – Я даю вам сутки, чтобы вы вернули украденное, а иначе…
Избавьте меня от угроз, - небрежно сказала Оля, - вы можете дать мне сколько угодно времени, я все равно вам не верну серьги. А знаете почему? Потому что у меня их нет!
Я вас засужу! – визжала женщина вслед уходящей девушке.
Да ради Бога! Делайте, что хотите! – рассмеялась Оля и ушла.


Ну, Лелик, это уже беспредел! Ты явно родилась под “ счастливой ” звездой, - усмехнулся Леша. – Прет как утопленнику! И что мы будем с этим делать?
Да ничего! Это их проблемы, пусть сами разбираются! Мне все равно! – сказала девушка и плюхнулась на новый диван в гостиной.
Это тебе сейчас все равно, а вот как придет повестка в суд… - начала было Аня, но Оля ее перебила:
Ты серьезно думаешь, что они подадут в суд?
А ты серьезно думаешь, что нет? – передразнил девушку Леша.
Да что вы переполошились? – возмутилась Оля. – Нормально все будет!
Тьфу, дура! – с чувством выпалила Аня.
Набитая! – поддержал подругу Леша.
Оля хмыкнула и перевернулась на живот.
Ладно, подождем пока. Посмотрим, что дальше будет, - сказал Леша, почесав затылок.
На этом и разошлись. Ночью около трех Оля проснулась от шума. За стенкой кашляла Аня. Кашляла сильно, болезненно. Волевая сходила на кухню, налила стакан воды и пошла к Ане. Девушка сидела на кровати и пыталась отдышаться, но кашель мешал. Оля села около подруги и протянула ей воду. Девушка взяла и выпила полстакана залпом. Приступ прекратился.
Спасибо! – выдохнула Аня.
Что с тобой? – спросила Оля.
В смысле?
В прямом, что с тобой? – повторила девушка, сморщив лоб.
Да, покурить решила и подавилась дымом, - улыбнулась Аня.
Да? А почему табаком не пахнет?
Потому что я успела сделать только одну затяжку! – раздраженно ответила девушка.
Ну, ну! – мрачно буркнула Оля и потянулась за стаканом.
Не смей пить! – внезапно заорала Аня.
Оля от неожиданности выронила стакан. Вода медленно поползла по ковру. Аня быстро схватила посуду и поставила ее около своей кровати. Волевая вопросительно посмотрела на девушку.
Мне уже нельзя выпить с тобой из одного стакана? – злобно спросила девушка.
Ну, ты первая начала этот идиотский раздел имущества! – как - то неестественно ответила Аня.
Ну, если так, то мне действительно не стоит пить и есть с тобой из одной посуды!
Оля встала и ушла, хлопнув дверью. Она злилась, хотя и понимала, что все это не правда. Это абсолютно не в Анином стиле. А Ремнева легла в кровать, стиснула зубы, закрыла глаза. Тошнило и физически, и морально. “ Что же будет дальше? ”

А дальше было еще хуже. На следующий день опять позвонили. На этот раз дома была одна Аня. Остальные уехали за дополнительным шкафом – раздел имущества продолжался. Ремнева сняла трубку:
Алле.
Могу я услышать Ольгу? – на этот раз спрашивал мужской голос.
Нет, ее нет дома, что - нибудь передать? – спросила Аня.
А с кем я разговариваю?
С ее… сестрой, - запнувшись, ответила девушка.
Вас беспокоит Олег Алексеевич Ш., работодатель вашей сестры. Я думаю, вы в курсе возникших проблем?
Да, в курсе, - холодно ответила Аня.
Вот и прекрасно. Я полагаю, вы не собираетесь возвращать мои серьги? – нагло поинтересовался голос.
Вы носите серьги? – усмехнулась Аня.
Мне кажется, что шутки в вашем положении не уместны! Вы вернете их или нет? – разозлился мужчина.
Нам нечего вам возвращать! – твердо ответила девушка.
Что ж, в таком случае от вас требуется уплата суммы в Х условных единиц. Через суд или из рук в руки под расписку – это уже решать вам. Ждем три дня, - отрезал мужчина и бросил трубку.
Аня села на диван и положила голову на руки. Она судорожно думала, где достать такую невероятную сумму. В голову приходил только один вариант, самый крайний. “ В крайних ситуациях крайние действия! ” – подумала Аня и пошла спасать подругу.

Следующий день опять начался с телефонного звонка. На этот раз трубку взяла Оля:
Слушаю!
Оленька, это Светлана Константиновна! Вам бы следовало приехать и забрать ваши немногочисленные вещи, оставшиеся у нас. Рекомендую вам сделать это сейчас же. Жду вас! – пролепетала женщина своим привычным голосом и положила трубку.
Волевая ошеломленно смотрела на телефон и хлопала ресницами. Ничего не понимающая, она стояла в коридоре Светланы Константиновной через двадцать минут.
Вот Оленька. Я положила все в один пакет, - улыбнулась женщина, протягивая вещи Оле.
А можно вопрос?
Конечно, деточка!
Откуда такая разительная перемена? Вы уже не собираетесь подавать на меня в суд? – недоверчиво спросила Оля.
Какой суд, Оленька?! Вы же вернули деньги! У вас очень милая сестра, вы с ней очень похожи! – воскликнула женщина.
Какая сестра? – удивилась девушка.
Как какая? Анечка. Очаровательная девочка, только сутулится очень сильно, - женщина укорительно покачала головой.
Анечка? – мрачно уточнила Оля.
Да, а что у вас их несколько? – поинтересовалась Светлана Константиновна.
Ни одной! – рявкнула Оля, вырвала пакет из рук женщины и понеслась домой.
Светлана Константиновна осталась стоять в коридоре и недоумевать.

Ани дома не было, зато был Леша, который старательно готовил обед.
Где Ремнева? – спросила Оля, входя в кухню.
О, Лелик, здорова! Куда утром ускакала? Аньки нет, понятия не имею, где она. Что, опять что - то случилось?
Оля все рассказала другу. Леша сидел за столом и озадаченно вертел зажигалку в руках. Он посмотрел на девушку.
Лелик, а что бесишься? Плохо что ли? На одну проблему меньше. По - моему ты должна молиться на Аню, она ведь так тебя выручила, - сказал Леша.
Что я бешусь? Ты еще спрашиваешь! Меня бесит, что все делается за моей спиной! Какого черта? И где, извините, она достала такие деньги? – у Волевой от возмущения покраснела тонкая, рассеченная венами шея.
Леша лишь пожал плечами в ответ. Оля замолчала и закурила. Разговаривать было не о чем. Парень всегда плохо понимал девчонок, но очень их любил.
Ладно, пойду прошвырнусь, - вздохнула Оля и ушла.
Эта девушка вообще не могла сидеть долго на одном месте. С Аней они разминулись. Ремнева пришла через двадцать минут. Расстроенная, подавленная…
Ты чего такая грустная? – спросил Леша.
Да неважно… Все будет хорошо, - улыбнулась девушка.
Куда ты ходила - то?
И это тоже неважно, - снова улыбка.
Да ну тебя! Кстати, Олька приходила, злая вся такая…
Она уже такая около месяца, - перебила Аня.
Ну, да, да. Только суть не в этом. Она ездила к этим козлам, и они сказали, что ты заплатила деньги. Давай рассказывай! – скомандовал Леша.
Ну, ты же понимаешь, что ее обязательно посадили бы! Семейство богачей против провинциальной девчонки! Надо было срочно искать деньги. Вот я и обратилась к… - Аня запнулась.
Ну?
Девушка молчала.
Ремнева! Хорош ломаться! – разозлился парень.
Короче, я взяла деньги у ее дяди, - сказала Аня и скривилась.
Ну и что? Чего в этом страшного? – удивился Леша.
Да неважно! Ты все равно не поймешь, - девушка махнула рукой.
А почему ты скрыла это от Оли?
Да потому что она и копейки бы не заплатила им и тем более не взяла бы у дяди. Гордая, независимая! Тюрьма? Подумаешь! Для нее, видите ли, не проблема! – с раздражением ответила девушка.
Да, твоя правда! – вздохнул Леша.
Аня молча поставила чайник на плиту. Парень понял, что ничего уже сделать не сможет, и сказал:
Ладно, я пойду посплю, а то башка что - то трещит…
Аня равнодушно кивнула. Леша ушел. Ремнева сидела и думала, как бы все объяснить Оле, и понимала, что ни черта не получится. Про дядю говорить было нельзя. Когда Аня приняла решение, поехать к Волевому, она прекрасно осознавала, что это еще одно предательство для Оли, что после этого будет еще сложнее. Но Аня не ожидала, что все получится настолько ужасно.

4.

Оля вернулась домой по вечер и обнаружила Аню, читающую книгу в гостиной.
Ремнева, что за дела? – спокойно спросила Волевая.
Я полагаю, ты про деньги? – предположила Аня.
Именно! Хорошо, что у нас хоть взаимопонимание сохранилось, - ехидно усмехнулась Оля. – Где достала - то?
В комнату вошел Леша и поздоровался с девушкой. Оля повернулась к нему и улыбнулась.
Что, Лелик, отношения выясняете? Удачи! Только делай скидку на то, что Аня все это сделала для тебя. Вот мне только одно не понятно… ( Аня вскочила и замахала Леше руками, чтобы тот заткнулся, но парень не увидел этого ) Кем этот урод работает, что у него есть такие деньги?
Какой урод? – удивилась Оля.
Как какой, дядюшка твой любимый!
Аня схватилась за голову и резко опустилась на диван. Оля продолжала стоять к ней спиной. Леша понял, что сказал что - то не то. На Олином лице не осталось никаких эмоций. Глаза стали бездонными, но не от глубины, а от пустоты. Волевая медленно повернулась к Ане. Ремнева головы не поднимала.
Леша, я сейчас схожу руки помыть, и у меня к тебе просьба, чтобы, когда я вернулась, тебя здесь не было. Нам с Анной Дмитриевной поговорить надо, - железным голосом сказала Оля и ушла в ванную комнату.
Аня позы не изменила.
Анют, я что - то не так сказал, да? – виновато спросил Леша.
Слушай, иди ка ты действительно отсюда… - прошептала девушка.
Парень вздохнул, оделся и ушел из квартиры. Оля вернулась в комнату через пять минут. Вернулась и встала, облокотившись на стену, напротив подруги… бывшей подруги… Аня набрала воздуха в легкие и подняла глаза на Олю. Такой Ремнева видела Волевую впервые. Ее лицо настолько было белым, что не видно было веснушек. Глаза отливали сталью, и казалось, что они даже стали металлического цвета. Девушка скрестила руки, сжав ладони в кулаки, и настолько сильно, что костяшки побелели. Шел волчий совет: изгнать брата - волка или нет.
Ну, говори! – приказным тоном сказала Оля.
Я… я… - у Ани пропадал голос.
Я жду! – зарычала Волевая.
Оля ( девушка не осмелилась назвать ее Волькой ), я знаю, как ты это восприняла. Но, как бы банально это не звучало, я это сделала для тебя. Тебя бы обязательно посадили…
И что? – перебила Оля.
Что и что? Может для тебя это нормально, но для меня это смерть! Я бы…
Значит, ты думала о себе? – снова перебив Аню, злобно усмехнулась Волевая.
Я думала о нас, Оля! Не передергивай мои слова! – Аня начинала злиться. – Ты прекрасно понимаешь…
Да, Аня! Я все понимаю! Я давно уже все поняла, - Олин голос превратился в крик, - поняла, что ты ни черта не соображаешь, что ты делаешь! Поняла, что тебе плевать на меня! Аня, когда тебе стало наплевать на меня?! Когда?! Или тебе всегда было?! Как ты могла пойти к этому человеку? Как?! Я бы лучше была мертвой, убитой, чем спасенной им, ты понимаешь?! Как ты смогла это сделать?! Как у тебя рука поднялась на меня, Аня?!
Оля… - прошептала Аня.
Что Оля?! Что Оля?! И не надо мне втирать, что ты это сделала ради моего же блага! Действительно забавно – убить человека ради его же пользы! Я не понимаю, как ты смогла?! Ты же знаешь, знаешь… Да ни хера ты не знаешь! – заорала Волевая и шарахнула ногой по столу.
Олина гитара, лежащая на стуле, упала на пол.
Осторожно, Оля! Твоя гитара! – закричала Аня.
Гитара, говоришь?! Плевала я на твою гитару так же, как и ты на меня!
Волевая со всей силы пнула инструмент ногой. Он влетел в стену и треснул.
Оля, что ты делаешь?! – заорала Ремнева.
А что ты сделала, Аня?!
Оля подошла к гитаре и наступила на нее, проломив деку. Аня замерла. От боли в сердце перехватывало дыхание. Да, это было подло со стороны Оли, но все происходило в пределах масштабности событий. Да и кто сказал, что волк – благородное животное?
Что ты смотришь? Неприятно? Я сломала ее так же, как и ты меня! – горько сказала Оля.
У Ремневой не было сил перевести взгляд с инструмента на Волевую. Аня смотрела на гитару и видела отражение своего разбитого сердца. Оля молча подошла к столу, залезла в свой ящик и достала оттуда железную коробку из - под чая. В ней она хранила деньги, которые копила на свою мечту. Девушка вынула купюры, подошла к сидящей на диване Ане и швырнула деньги ей в лицо.
Это за гитару, чтобы не так обидно было! – ледяным голосом сказала Оля, глядя на девушку сверху вниз.
Аня медленно подняла глаза на Волевую и прошептала:
Оля, что с тобой? Это ведь не ты…
А Оли больше нет… тебе благодаря, - равнодушно ответила девушка.
У Ани по коже побежали мурашки. Ей было бы проще, если бы Оля продолжала орать и крушить, но девушка была вытянута в тугую струну. Ремнева встала. Денежные купюры разлетелись по комнате. Оля с презрением смотрела на девушку. Аня молча, не поднимая глаз, натянула кроссовки с курткой и ушла, оставив Олю одну в пустой квартире. Волевая глубоко вздохнула, прошлась по комнате, по сломанной гитаре, по разрушенной в очередной раз жизни и ударила кулаком в стену. Перед глазами мелькали те же точки, в висках пульсировало, веки дрожали. Оля тонула в своей злости, шла на дно и не собиралась выныривать… Хотелось в ней исчезнуть, не оставив и следа… Оля подошла к зеркалу и посмотрела на свое отражение – на лицо, полностью искаженное болью, обидой, ненавистью. И в этот момент девушка возненавидела не Аню, не дядю, а себя. Она понимала, что сама себя ломает, рвет в клочья. И она также понимала, что не может по - другому. И даже если бы хотела все остановить и просто сказать “ люблю ”, а она хотела, то не смогла бы. Волевая залезла в шкаф, достала свою спортивную сумку и начала складывать вещи. Точно так же, как и тогда, летом. С теми же ощущениями. С той же болью. С опять сломанной гитарой сломанными нервами. Только на этот раз она сама себя ломала.

Леша вернулся домой около полуночи. В квартире не было ни Оли, ни Ани. Парень вошел в гостиную и увидел весь беспорядок. Парня передернуло от мысли, что здесь могло происходить. Олиных вещей не было. Ни одной. Леша тяжело вздохнул и принялся убираться. Через час вернулась Аня. Девушка молча вошла в комнату и огляделась.
Анют, что … - начал Леша, но Аня развернулась и ушла в свою комнату.
Ночь. Безнадежность. Удушье.

В полседьмого утра в дверь позвонили. Аня только что заснула и поэтому ничего не услышала. Леша добрел до двери и открыл. На пороге стояла Оля с сумкой на плече.
Леха, я на минутку заскочила, чтобы попрощаться.
Как это? – испугался парень.
Я уезжаю, - тихо ответила девушка.
Да погоди ты! Давай, заходи, рассказывай!
Нет, Леш, сюда я больше не зайду, - измотано улыбнулась Оля.
А куда ты едешь - то?
Домой, Леш, домой. Отца хочу навестить. Ему сейчас там тяжело. Да и на могилу к матери сходить надо. В общем, дел там по горло. Вот. А я хочу поблагодарить тебя за все! – девушка обняла парня. – Ты знаешь, для меня мало кто столько всего делал. Я конечно свинья неблагодарная, что ничего для тебя взамен не сделала, но мы люди свои, сочтемся! Ты меня знаешь, за мной не постоит…
Леша со всей силой стиснул Олю.
Лех, придушишь же, - улыбнулась девушка и высвободилась из объятий.
Я пойду…
Нет! – твердо сказала Оля, понимая, что Леша хочет разбудить Аню.
Парень сокрушенно опустил голову.
Ладно, счастливо тебе…
Погоди! А когда… - начал говорить Леша, но, посмотрев Оле в глаза, сам ответил на свой вопрос:
Никогда…
Удачи, Леха! Не забывай Лелика! – в последний раз улыбнулась Волевая и ушла.
Леша остался стоять в коридоре. Он болезненно смотрел на входную дверь и понимал, что остался один, ведь Аня по - любому поедет за Волевой. И недалекая, но светлая душа этого простого парня просочилась наружу одной каплей соленой воды. Он посмотрел на дверь, ведущую в Анину комнату, вздохнул и открыл ее. Девушка спала, свернувшись калачиком, и прерывисто дышала. Она опять всю ночь кашляла. Парень подошел к Ане и погладил по голове. Он все еще сомневался, будить ее или нет. Внезапно он вспомнил, как нес больную девушку на руках до дома, и сказал:
Анют, вставай.
Девушка не просыпалась.
Анют, просыпайся, - Леша потрепал подругу по плечу.
Ну, чего тебе надо? – недовольно простонала Аня.
Оля уезжает… - грустно ответил парень.
Куда? – Аня резко села и уставилась на друга.
Домой. Она пятнадцать минут назад заходила попрощаться.
Почему ты меня не разбудил сразу? – крикнула девушка.
Леша печально посмотрела на Аню. Та понимающе опустила голову.
Она не вернется, Аня.
Я знаю! С какого вокзала она уезжает? – спросила девушка.
Парень пожал плечами в ответ.
Наверное, с Казанского, поехали! – решительно сказала Аня и встала с кровати.
Леша сидел неподвижно и смотрел на одевающуюся девушку. Аня сбегала в ванну, умылась, причесалась, вернулась в комнату и заорала на парня:
Почему ты еще в трусах?! Давай быстрее!
Леша не двинулся с места. Он грустно посмотрел на Аню и отрицательно помотал головой:
Анют, я не поеду. Это не мое, не моя охота, не моя погоня… - печально сказал парень.
Аня удивленно посмотрела на друга. Таких слов она никак от него не ожидала. Девушка подошла к парню, чмокнула его в голову и ушла. Алексей Александренко открыл окно и закурил, прицелившись глазами в небо.

Аня выскочила на Тверскую и увидела жуткую пробку. Девушка постучалась в окно ближайшей машины. Водитель неохотно высунулся.
Простите, пожалуйста, а вы не знаете, где еще сейчас пробки? – спросила Аня.
Везде! Вся Москва стоит, твою мать! – заревел мужчина.
Спасибо.
Расстроенная Аня огляделась по сторонам. Надо было ехать на метро, другого выхода не было. Девушка, ругаясь, спустилась в метрополитен и поехала на Комсомольскую. На вокзале, как всегда, была уйма народу. Аня узнала, что поезд, идущий в ***, отходит с пятой платформы через двадцать пять минут. Оставалось теперь самое “ легкое ” – найти девушку среди кучи людей, обежав все вагоны. Девушка почувствовала приближающийся приступ кашля, но это ее волновало в последнюю очередь.

Оля стояла на платформе около палатки и курила, оглядываясь по сторонам. Девушка пыталась запомнить каждую деталь, каждую мелочь этого железно - бетонного пейзажа. Она даже специально вышла не на Комсомольской, а на Красных воротах, чтобы пройтись пешком по Москве в последний раз на данном этапе. С каждым шагом она все сильнее забивала в себе желание остановиться и вернуться домой, а помогали ей в этом ощущение того, что ее предали. Она чувствовала, что умирала, а умирать здесь она не могла. Волк приходит умирать только в одно место, в котором он уверен. Он никогда не умрет на поле боя, если у него останутся силы, чтобы уйти. Оля знала, что никогда не придет умирать в Москву. Она смотрела на ненавистный город, залитый солнцем и оттого выглядевший очень красиво, завораживающе. Вот оно – прекрасное уродство. На перекрестке Рязанского проспекта и Новорязанской улицы девушке жутко захотелось обернуться. Она посмотрела назад и никого все - таки не увидела. “ Дура! ” Из - за этого момента Волевая разозлилась еще сильнее и почти бегом добралась до вокзала. И вот сейчас она стояла, докуривала самую крепкую сигарету и смотрела на ту плоскость, в которую собиралась никогда не вернуться. Она выбросила бычок, который, долетев до асфальта, взорвался на десятки искр, подняла свою сумку и зашагала к вагону.
Воля! Стой! Стой! – закричали за ее спиной.
Голос, родной до боли, ударил в Олину голову раскаленным кинжалом. Волевая стиснула зубы и обернулась. К ней подбежала запыхавшаяся, взмыленная Аня с почему - то окровавленными руками. Оля стояла к ней боком.
Волька, куда ты собралась? – безнадежно спросила Аня.
Домой, - равнодушно ответила девушка, не сводя глаз с поезда.
Какой дом, о чем ты, Оля? Ты же говорила, что никогда туда не вернешься!
Аня, а это не я. Не меня ты встретила на фестивале. Не со мной все это случилось и не я еду домой, - холодно ответила Оля, по - прежнему не глядя на девушку.
Послушай, Воль, я понимаю, что я сделала. Я понимаю, что ты чувствуешь себя преданной, но пойми, что…
Оля не выдержала, резко повернулась к Ане и с ненавистью посмотрела на нее подняв правую руку. Ремнева стояла неподвижно, смотря Оле прямо в глаза. Волевая медленно опустила руку и снова отвернулась. Аня сглотнула ком, застрявший в горле, и снова заговорила:
Оля, не делай этого, пожалуйста! Не надо, не возвращайся домой. Ты же не сможешь… Я не смогу…
Волевая посмотрела на девушку и увидела две капли: одну на нижней губе красного цвета и одну прозрачную, застывшую в глазах.
Оля, прости… - прошептала Аня.
Лицо Волевой исказила болевая судорога. Девушка махнула рукой, развернулась и пошла быстрым шагом к своему вагону.
О… - Аня хотела позвать девушку, но вместо этого, начала дико кашлять.
Ее ноги подкосились, и, чтобы не упасть, она схватилась левой рукой за стенку палатки, у которой стояла. Огненная боль раздирала Анины легкие. Кислорода не хватало. Изо рта пошла кровь. Ремнева прижимала правую руку к грудной клетке, пытаясь остановить приступ, но от вида исчезающей Оли становилось еще больнее. Волевая, слыша Анин кашель, не только не обернулась, но еще и ускорила шаг.
Что это? – удивленно спросил мужчина, мимо которого пронеслась Оля.
Он посмотрел на свою руку и увидел на ней каплю воды. Мужчина поднял голову в небо, но не увидел ни одной тучки.
Странно, - растерянно сказал он.
 Да, это вполне могла быть слезинка, слетевшая с Олиных глаз на мужскую руку, но ведь такие не плачут. Оставалось думать, что это была капля дождя, что в принципе так же парадоксально при температуре минус семь, как и вероятность Олиных слез. Так что пусть читатель выберет тот парадокс, который ему ближе.
 Оля быстро сунула билет проводнице и заскочила в вагон. Аня, набрав по больше воздуха в легкие, смогла остановить кашель. Как назло у девушки не было даже платка, чтобы вытереть кровь, поэтому она утерлась рукавами своей куртки и побежала к Олиному вагону. Проводница ее не пропустила, мотивировав это тем, что, мол, будет она еще пускать всяких больных, спидозных, да еще и без билетов. Тогда Ремнева пошла вдоль вагона, стучась в каждое окно. Когда она подошла к пятому, то увидела Волевую, выходящую в вагонный коридор. Оля заметила девушку. Аня осторожно сделал шаг назад. Волевая смотрела на кровавые куртку и лицо девушки, которые пять минут назад были чистыми, и чувствовала, как скрипело сердце. В эту минуту поезд зашипел и двинулся с места. Страх исказил Анино лицо. Ремнева зашагала в такт уезжающему составу, не сводя глаз с Волевой. Оля вытянула правую руку, чтобы ладонью коснуться оконного стекла, но вместо этого слегка ударила в него кулаком и исчезла в купе. Поезд рванул вперед. Аня споткнулась, упала на колени и снова начала кашлять, снова хлынула кровь. Девушка, задыхаясь, смотрела вслед уходящему поезду. Кровь Ани была в два раза солоней обычной. Это могло быть от слез, но ведь такие не плачут… И опять читателю предстоит выбор одного из двух парадоксов. Люди, стоящие на платформе, обходили Аню стороной и бросали в ее сторону резкие реплики. Девушка уперлась кулаками в асфальт и поднялась. Ноги дрожали, мозг ничего не соображал, легкие разрывало, зрение пропадало... Этот человек двигался на автомате. Девушка шла к метро. Споткнувшись о железную банку, Аня упала на левое колено. Вдруг Ремнева почувствовала как чьи - то сильные руки взяли ее под мышки и подняли на ноги.
Э – э, мать, так нельзя! В нашей жизни надо твердо стоять на ногах, - сказал незнакомый женский голос, низкий голос, тяжелый.
Аня обернулась и увидела девушку лет 27 с черными длинными волосами и с такими же черными глазами. Ремнева пошатнулась и снова чуть не упала.
Слушай, да тебе в больницу надо! – сказала девушка, увидев кровь.
Домой, - прохрипела Аня в ответ.
Незнакомая девушка перекинула Анину руку через свои плечи и потащила к своей машине - раздолбанной девятке. Ремнева еле - еле вспомнила свой адрес. Через двадцать минут машина остановилась у нужного подъезда.
Тебе помочь подняться? – спросила незнакомка, оглядывая пятиэтажку, в которой отсутствовал лифт.
Нет, спасибо, я сама, - прохрипела Аня, которой немного полегчало.
Ну, смотри, - улыбнулась девушка.
Аня еще раз поблагодарила свою спасительницу, вышла из машины и вошла в подъезд. Незнакомка посмотрела ей вслед, пожала плечами и уехала. Зря Ремнева отказалась от помощи. Когда она поднялась на свой, четвертый этаж, Аня была на грани обморока. Леша открыл дверь, и девушка упала на него. Перепуганный парень отнес ее в гостиную и вызвал скорую. Приехавшие врачи сказали, что у девушки таберкулез, и увезли ее в больницу. Перед этим Аня успела шепнуть Леше, чтобы тот позвонил Вове. Растерявшийся парень отрыл записную книжку Ремневой и набрал нужный номер. Через два дня Вова сидел около Ани в палате и держал ее руку. Девушка все прошедшее время спала. Врачи успокоили тем, что стадия не самая опасная и что вылечить девушку еще можно. В палату вошла медсестра, чтобы сделать больной укол. Когда она воткнула иголку в Анину левую руку, девушка проснулась.
Анечка, здравствуй, - ласково сказал Вова.
Ремнева посмотрела на парня и улыбнулась.
Как твое самочувствие? – спросила медсестра.
Аня повернулась в ее сторону и узнала в ней девушку, которая довезла ее до дома.
Говорила я тебе, что в больницу надо, - улыбнулась девушка.
Ремнева виновато улыбнулась в ответ.
Меня Наташа зовут.
Очень приятно, - прошептала Аня.
Как ты? – спросил Вова.
Ты знаешь, нормально. Ничего даже не болит, - улыбнувшись, сказала Аня. – Сколько мне здесь лежать?
Неделю, - ответила Наташа.
Аня поморщилась.
Давай рассказывай, что случилось, - сказал Вова.
Аня грустно посмотрела на бывшего мужа и сказала:
Я все расскажу, только пообещайте мне никого не обвинять.
Ты меня знаешь, - ответил Вова.
Аня вопросительно посмотрела на Наташу.
А мне - то что? - хмыкнула девушка.
Ремнева вздохнула и все рассказала, начав с своего первого дня в Москве. Ребята действительно слушали молча и ничего не сказали после того, как Аня закончила рассказ. Они это сделали не оттого, что пообещали девушке, а оттого, что у них у обоих не было слов. Если Вова еще хоть как - то мог понять Олю, так как сам имел звериную натуру, то для Наташи это было дико! Она не скрывала того, что была сволочью, но Волевую понять не могла. Для нее это было бесчеловечно. Что ж, по истине человеческое восприятие. Все трое молчали. В палату вошел Леша с абсолютно нелепым букетом тюльпанов. Впрочем, он гармонировал с внешним видом молодого человека. Вова окинул Лешу высокомерным взглядом. Аня это заметила и незаметно улыбнулась.
Анька, как ты? – спросил московский друг.
Намного лучше, Леха, - ответила девушка.
Слава Богу, а то я так перепугался! Честно, я думал, ты либо не вернешься, либо вернешься с Леликом, - грустно сказал парень.
Ваш Лелик сейчас в *** расслабляется, - злобно сказала медсестра.
Наташ, перестань, - с укором сказала Аня.
Ладно, ладно. Я пойду работать, загляну к тебе вечером, - ответила девушка и ушла из палаты.
Аня осталась с двумя ребятами, смотревшими друг на друга с неприязнью.
Ты ведь не поедешь ее снова искать, я надеюсь? – мрачно спросил Вова, кок будто знал наперед ее ответ.
Нет, не поеду, - медленно, но твердо сказала Аня.
Ребята удивленно смотрели на девушку.
А что? Ну, найду я ее, дальше то что? Все повторится… Вы же ее знаете, - грустно сказала Аня. – Да я сама виновата!
В чем?! – возмутился Вова.
Во всем. А она виновата лишь в том, что сломала себя, - прошептала девушка.
Ребята молча переглянулись. Вова сделал знак Леше, что пора уходить.
Ладно, Анют. Мы пойдем, а завтра снова к тебе, хорошо? – улыбнулся Леша.
Да, - вздохнула Аня.
Ребята поцеловали девушку и вышли в больничный коридор.
Где ты остановился? – спросил Леша.
Нигде, я только что с вокзала, - ответил Вова.
А вещи твои где?
Там же, на вокзале, в камере хранения.
Ладно, поехали на вокзал, потом ко мне, - скомандовал Леша.
К тебе?
А ночевать ты где собираешься? Поживешь пока в Олиной комнате, то есть уже не в Олиной… Тьфу ты е – мое! В гостиной короче! – разозлился парень.
Расслабься! – сказал Вова и хлопнул нового приятеля по плечу. – Поехали, ты мне еще расскажешь свою версию…
Версию чего? – уточнил Леша.
Всего, - спокойно ответил Вова и потащил парня, которого был выше на головы две с половиной, к выходу.

Вечером Наташа, как и обещала, зашла к Ане. Высокая девушка, но все - таки ниже Ани, с длинными волосами до копчика, спортивного телосложения. Ремнева обрадовалась посетительнице.
- Привет, больная! – бодро сказала Наташа. – Мой рабочий день наконец - то
закончился!
Поздравляю, - улыбнулась Аня.
Надо тебя как - то вылечить. Я имею виду морально!
Об этом позаботятся мои мужчины, - усмехнулась Аня.
Мужчины, тоже мне! – фыркнула медсестра. – Тут женская сила нужна.
Женская, говоришь? И есть у тебя кто - нибудь на примете?
Да, я!
А навыки то у тебя есть, медсестричка? – ехидно поинтересовалась Ремнева.
Вот только не надо дискриминации на должностной почве! – улыбнулась Наташа.
Хорошо, не буду!
Вот и не надо. Пока лежи здесь, лечи свои легкие, а я составлю план действий по спасению утопающих, - весело сказала Наташа.
Боже, сколько энтузиазма! – простонала Аня.
Дело не в количестве, а в качестве! Главное, чтобы он здоровым был! – возразила Наташа.
А уж здоровья у тебя не отнять, - скептически заметила Аня.
Еще бы, но с тобой поделюсь! – улыбнулась медсестра.
Ой, не надо, - взмолилась Ремнева.
Надо, надо! Будешь у меня здоровой и сильной. Спортом будем заниматься!
Боже! Убейте меня, - застонала девушка. – Какой спорт?!
Очень классный! Плаванье называется! – ответила Наташа.
Ты профессиональная пловчиха что ли? – скривилась Ремнева.
Да, а что, это плохо? – удивилась девушка.
Не, все прекрасно, - истерично ответила Аня.
Тогда договорились! До завтра! – весело сказала Наташа и убежала.
 Аня, сидящая в кровати, со стоном откинулась назад. Вот только такой Наташи ей и не хватало! Девушка закрыла глаза и прислушалась к себе. Внутри был дикий вопль – вопило сердце. Боль была схожа с зубной: ты можешь двигаться, можешь дышать, слышать, видеть, говорить, но мысли твои только о том, чтобы она прекратилась, а в душе сокрушающее сожаление о том, чего ты не сделал. В случае с зубами – не сходил к стоматологу, в случае с Олей… Не было никаких сил об этом думать. Ремневой было невыносимо. А главное, она знала, что с Волевой было так же. От этого осознания боль охлаждалась злостью, которая ледяной ртутью разливалась по венам.
 Ночью у девушки начался приступ, но уже не такой сильный. Ане дали лекарство, вкололи снотворное, и она уснула.
 На следующий день Вова пришел в больницу, как и обещал, только намного раньше, чем надо было, и без Леши. Александренко нужно было идти на собеседование: парень решил устроиться на работу. В приемной Вова столкнулся с Наташей.
О, знакомое лицо, здравствуй, Вовка! – небрежно улыбнулась девушка.
Парень оценивающим взглядом смотрел на девушку. Только оценивал он не фигуру, а внутренний мир. Среднестатистическая стервочка. Уверена в своем женском обаянии и умственном превосходстве. Мнит себя умудренной опытом женщиной и получает огромное удовольствие, когда ее называют сволочью. С актерской профессиональностью играет эту роль. “ Забавно! ”
Здравствуй, Наталья, - игриво поздоровался парень.
Ах, как официально! – хмыкнула девушка.
Как Аня?
Состояние стабильное. Правда, ночью случился приступ, но он был достаточно легким. Все хорошо, она идет на поправку.
Слушай, а у тебя есть свободное время? А то я раньше времени приехал…
У меня есть сорок минут! – Наташа улыбнулась и села рядом с Лешей.
Отлично! – обрадовался парень.
А кем ты приходишься Ане?
Я ее бывший муж и человек, готовый отдать за нее жизнь, - серьезно ответил Вова.
У – у – у, даже так? – усмехнулась девушка.
Вова мрачно посмотрел на нее.
Да расслабься, это я так… Понравился ты мне! – улыбнулась Наташа.
Парень поднял правую бровь, что придало его лицу скептическое выражение.
Не смотри так на меня, я серьезно!
Очень мило, - ухмыльнулся Вова.
Слушай, а ты знаешь эту Волевую лично?
Да, знаю…
И как она тебе? – мрачно спросила девушка.
Она очень редкий человек… - вздохнув, ответил Вова.
Редкий не значит хороший! – злобно подметила Наташа.
Ты не знаешь ни Аню, ни Олю, поэтому не имеешь никакого права судить! Ясно? Волевая и Ремнева – это равенство! – разозлившись, ответил парень.
Но, я смотрю, оно не сошлось! – ехидно сказала Наташа.
Нет, оно то как раз и сошлось! Просто пока не решилось… Это истина, которую не вырубишь топором.
То есть ты считаешь это нормальным, что она бросила Аню на вокзале в таком состоянии?! – девушка вышла из себя.
Эту ситуацию нельзя проанализировать! Ее можно только понять. И сделать это могут только Аня, Оля и я, - холодно ответил Вова.
А ты здесь причем? – с легким смешком, придавшим голосу высокомерности, спросила девушка.
Я для Ани родной человек! Такой же, как и Оля. Я прекрасно понимаю их обеих, а Ремневу пойму всегда!
Ну, Леша тоже родной человек…
Родной, но его нет в ее душе, - спокойно ответил Вова.
Что же она тогда не рассказала своим родным, то есть вам, что больна? – злобно усмехнулась Наташа.
Потому что она привыкла со всем справляться одна! – огрызнулся парень.
Да не злись ты! Меня просто раздражает, что Волевая эта для вас святая!
Да не святая она, черт возьми!!! – заорал Вова. – Родная просто… - почти шепотом.
Что, любишь Аню? – помолчав, спросила Наташа.
Люблю…
И у меня нет никаких шансов?
Вова удивленно посмотрел на девушку. Наташа ехидно улыбалась.
Огнева! Ты работать будешь? – крикнула женщина средних лет в белом халате, появившаяся в больничном коридоре.
Иду, - неохотно ответила Наташа и встала.
Вова снова окинул ее взглядом и усмехнулся.
Давай топай к своей Ремневой, уже можно, - улыбнулась девушка и ушла за женщиной.
Вова хищно смотрел ей вслед. Безусловно, в сердце ни для кого кроме Ани места не было, а вот в душе… Парень выдохнул, взъерошил волосы и пришел к Ане.
Привет, Вовка. Ты почему такой веселый? – ласково спросила девушка.
Я? С Наташей разговаривал, - смущенно ответил парень.
И чем же эта девушка с комплексом спасения тебя развеселила? – ехидно поинтересовалась Аня.
Сказала, что я ей понравился, - как - то виновато ответил Вова.
Ну, так это же здорово! – улыбнулась девушка.
Наверное…
Аня весело смотрела на Вову, щурясь от солнца, бьющего своими лучами в зарешеченное окно.
Как ты? Я имею ввиду душевное состояние… - спросил Вова.
Хреново, - грустно улыбнулась девушка. – Я вот тут ночью думала про злость и ярость. Смотри, вроде бы равносильные эмоции, схожие по своей силе и негативу. Тогда почему злость холодная как лед, а ярость наоборот горячая? – спросила Аня.
Наверное, потому что злость – умственная эмоция, а ярость идет от сердца… - подумав, ответил Вова.
Может быть… - задумчиво ответила Аня и посмотрела в окно.
Вова заметил, что у Ани ничего не осталось: ни сил, ни мыслей, ни желаний, ни целей, лишь разъедающая горечь в глазах. Ремнева почувствовала на себе жалобный взгляд друга и улыбнулась:
Слушай, а тебе то Наташка как?
Да вроде ничего… Хотя она очень типична… - с сомнениями в голосе ответил Вова.
Ну, вот опять ты заморачиваешься! По - моему она забавная, - возразила Аня.
Ну, наверное, ты права. Можно, наверное, и поразвлечься.
Конечно можно! – улыбнулась Аня. – Пригласи ее куда - нибудь сегодня.
Посмотрим, - смущенно ответил Вова. – Я заметил, что она к тебе очень прониклась! Прям очень, очень.
Ага, спасать тут меня собралась, - устало ответила девушка.
Тебя? Тебя спасать? Во глупая… - усмехнулся парень.
Вот и я о том же, - улыбнулась девушка.
 Вова провел у Ани где - то часа полтора. После этого он пригласил Наташу прогуляться с ним, на что девушка предложила в ответ показать ему Москву. Они гуляли целый день, потом целый вечер, потом целую ночь, а дальше и неделя незаметно пролетела.
 В день Аниной выписки Вова влетел к ней в палату и твердо сказал:
Все! Мы едем домой! И никаких возражений! Хватит с тебя Москвы! Я собрал уже твои вещи, поезд через шесть часов!
Погоди, - девушка растерялась, - а Леша?
А что Леша? Пишите письма, господа! И Леши с тебя тоже хватит! – спокойно ответил Вова, которого всегда раздражал этот московский парень. – Мы сейчас заедем к нему за твоими вещами, заодно ты с ним и попрощаешься!
А Наташа?
А Таха едет с нами. У нее отпуск, - улыбнулся парень.
Как у тебя все просто! – усмехнулась Аня. – А если я не хочу уезжать?
Да вернешься ты еще сюда! К этому твоему Леше, ты ведь там прописана! Все, разговор окончен! Погнали! – решительно сказал Вова, взял Аню за руку и потащил за собой.
 Леша был подавлен окончательно. Ему было крайне неприятно, что Вова так бесцеремонно увозит Аню. И ему было обидно, что она не возражает. Но он никогда никого не обвинял, а уже тем более Аню с Олей, его любимых девушек, как он говорил. Ремнева пообещала ему вернуться через несколько месяцев, уволилась из школы и собрала огромное количество вещей, которых Вова не упаковал.
 В девять часов вечера ребята сидели в вагоне и ждали отправления своего поезда.
В первую очередь мы сделаем ремонт в твоей квартире. Она, слава Богу, маленькая, управимся с ребятами за неделю, - твердо сказал Вова, сидя на нижней полке слева. – Поживешь пока у меня!
А твоя мама? – робко спросила Аня, вспоминая, как женщина проклинала девушку.
Мама давно уже живет у своей сестры.
А я где жить буду? – свесившись с верхней, правой полки, спросила Наташа.
Там же! У меня трехкомнатная квартира, - спокойно ответил парень.
Здорово! Что может быть лучше весны в российской провинции?! – ехидно воскликнула Огнева.
Эй, вы там, наверху! Ротик закройте! – улыбаясь, ответил Вова.
 Началась маленькая, привычная перепалка. Вова и Наташа как дети постоянно провоцировали друг друга и с радостью поддавались на провокации. Аню это не раздражало, только забавляло. Она молчала, улыбалась и смотрела в окно. В последнее время она вообще очень мало говорила. Чаще всего от нее можно было услышать только две фразы: “ Делайте, что хотите!” и “ Как хочешь, мне все равно! ”. Девушка очень редко улыбалась, всегда как - то принужденно, вымученно. Но, несмотря на это, улыбка ее всегда была искренней. Аня перестала петь. Она даже оставила свою гитару у Леши в Москве, сказав, что сыграет, когда вернется. Девушка как бы умерла, но не полностью. Умерли отдельные части. Аня теперь сама себя называла неполноценным существом. Через сутки она вышла из вагона и оказалась в родном месте. Девушка настолько отвыкла от этого воздуха, что у нее сразу закружилась голова. Наташа и Вова вышли из поезда следом, опять ругаясь из - за какой - то
ерунды.
Вот мы и дома, Анька!

 Дни плавно растекались на недели, погружая ребят в какую - то беспросветную лень. Первую неделю Наташа отчаянно с этим боролась, заставляя Аню делать тоже самое. Благодаря Огневой Ремнева не курила уже две с половиной недели, ни разу не выпила даже пива, каждое утро ходила в местный бассейн и бегала по вечерам. Вова искренне жалел Аню, но сделать ничего не мог, т.к. сказал бы он хоть слово, Наташа бы его убила. Ремнева слегка посвежела, окрепла, но никакого энтузиазма не прибавилось. Все те же две фразы. Несмотря на середину апреля, в городе засела зима. Она глумилась над людьми, жонглируя градусами. Спасало только солнце, которое часто висело не небе этого города в отличие от Московского. Ремонт в Аниной квартире был закончен благодаря Вове, Снегиной и еще парочке ребят. Ремнева начала потихоньку перевозить свои вещи обратно к себе домой.
 И вот сегодня Аня шла в отремонтированную квартиру, неся в правой руке пакет с последней коробкой. Это были все ее стихи, заметки, мысли, ноты, накопившиеся за много лет. Во дворе ее дома девушку ждал Вова. Ждал уже сорок минут и злился. На улице было не особо холодно. Ярко светило солнце и дул весенний ветер. Он терзал жителей ***** уже три дня. Местные власти не хотели отменять штормового предупреждения. Город по - прежнему не снимал с себя ледяной брони. Аня шагала по переулку, ведущему к ее дому, и думала о Москве. Вспоминала Лешу, их квартиру, переход с ящиками пива и себя во всем этом. Девушка перешла дорогу и вошла во двор своего дома, по форме напоминающего букву “ Г ”. Вова увидел вдалеке знакомую фигуру. Аня шла по асфальту, не замечая ничего вокруг. Сзади ехала машина и сигналила Ремневой, чтобы та отошла, но девушка и этого не слышала. Водитель начал злиться и загудел еще сильнее. Аня не реагировала. Тогда мужик за рулем окончательно озверел и газанул. У Вовы от испуга округлились глаза, но с Ремневой ничего не случилось. Машина промчалась мимо девушки, выбив пакет из ее левой руки. Аня очнулась и посмотрела на свои вещи. От удара пакет разорвался, коробка упала на асфальт и раскрылась. Аня в испуге остановилась. Все листки бумаги выпали на мокрую грязную дорогу. Внезапный порыв ветра взметнул их в воздух. Вова стоял и глядел на девушку в бумажном смерче. Аня горько смотрела на пролетающие мимо нее промокшие листки с размытыми чернилами. Один из них упал на ее ладонь. Девушка посмотрела на него и узнала стихотворение, которое она написала вместе с Волевой. Аня заметила, что размылся только ее почерк, Олины записи были отчетливо видны. Ремнева медленно перевернула ладонь, и листок слетел вниз. Очередной порыв ветра снова создал бумажную воронку, в центре которой находилась девушка. Она закрыла глаза от ветра и подняла голову к небу. Ветер взметнул ее отросшие волосы. Аня измученно улыбалась и смотрела на летающие пред ней листки, по которым игриво скользили солнечные лучи, искрящиеся от воды. Вова, затаив дыхание, смотрел на эту страшную красоту. Страшную, потому что это было именно тем, что называют красивой смертью. Если подумать, смерть не может быть красивой. Смерть – это всегда больно, горько, невыносимо… но не для тех, кто умирает, а для тех, кто рядом. Правду говорят, что смерти боится тот, кто не любит жизнь. Смерть – это всегда начало чего - то нового. А Новое – это всегда прекрасно. Страшно только то, что есть вероятность остаться в этом переходе от жизни к смерти, и наоборот. Невозможно существовать между чем - то. Именно из этого перехода рождается все зло, вся боль, которая разъедает человеческую душу. Весь этот месяц Аня тонула в этом переходе.
 Ветер стих, бумажки опустились на землю, солнце скрыло облако. Девушка вздохнула, расправила плечи, подошла к Вове и улыбнулась.
Почему ты улыбаешься? Все твои труды, все твое творчество уничтожено? – спросил парень.
Да, ты прав, умерла еще одна частичка моей души, - девушка продолжала улыбаться.
Так что же в этом хорошего? – удивился Вова.
Понимаешь, во мне должно умереть все, чтобы я смогла начать новую жизнь, переродиться… И то, что сейчас произошло – это еще один шаг к жизни.
И тебе не жаль всего этого? Всего того, что ты написала, сочинила, до чего додумалась?
Нет, не жаль… У меня не осталось прошлого, оно ушло вместе с ней, с Волькой. А если уж что - то уходит, то пускай все и навсегда! И сейчас я рассталась с очередной частью моего несуществующего… Понимаешь? – с надеждой спросила Аня.
А если оно вернется и станет твоим настоящим? Если Волевая вернется, что тогда? – спросил Вова.
Я буду счастлива, но она не вернется. Только жизнь ее может вернуть ко мне. Сама она не придет… Ты же знаешь, она сразу все ломает и никогда не восстанавливает, - светлая скорбь мелькнула в Аниных глазах.
Слушай, а ты помнишь какие – нибудь свои стихотворения?
Аня задумалась на минуту и ответила:
Я помню только одно…
Какое?
Которое я обещала написать ей после конкурса и не написала… - прошептала девушка.
Вова вздохнул, обнял подругу, и они вместе пошли к Ане домой.

5.

Слушай, Вов, у меня идея! – с горящими глазами говорила Наташа своему молодому человеку, сидя у него на кухне.
Ну – с? – с ухмылкой спросил парень.
У Анютки 15 июня день рождения, то есть через три дня…
Ну, я в курсе, - улыбнулся парень.
Давай ей сделаем подарок. Я знаю, что она хочет съездить в Москву. Поедем, а? Ты у меня поживешь, а она у себя дома, у этого Леши. К тому же у меня отпуск заканчивается,
Вова нахмурился. Не нравилась ему Москва. У него были с ней свои счеты. Он не мог простить этому городу, что он забрал у него Аню на полгода, да еще и сделала с ней такое. Так что Вова так же, как и Наташа, судил ситуацию, в которой оказалась Аня. И если Огнева судила Волевую, то парень судил столицу. К тому же Вова уж очень не любил Лешу.
Ну, что ты замолчал, солнышко. Ну, давай! – заныла Наташа.
Ладно, надо будет позвонить этому Александренко и предупредить его, чтобы он все подготовил, - мрачно ответил парень.
Здорово! – крикнула девушка и бросилась Вове на шею.

С этого и начали. Позвонили, договорились с Лешей. Купили билеты, и пришли к Ане 14ого в семь утра.
Ребят, вы чего? – сонно бормотала Ремнева, стоя на пороге своей квартиры.
Одевайся! – скомандовал Вова.
Зачем? – удивилась Аня.
Вопросы потом. Сказали же, одевайся! – рявкнула Наташа.
Аня пожала плечами и ушла в ванную комнату. Ребята зашли в гостиную, достали с шкафа ее дорожную сумку и покидали туда самые необходимые вещи.
Что вы делаете? – спросила Ремнева, вернувшаяся из ванны.
Уезжаем! – радостно ответила Наташа.
Уезжаете? А зачем вам моя одежда?
Дура! С тобой потому что уезжаем! – ответил Вова.
Куда? – Аня никак не могла проснуться.
Давай, Тах, веди ее в машину, а я тут все закрою, - небрежно сказал Вова.
Наташа взяла девушку за руку и повела на улицу. Пока Вова запирал квартиру, Аня благополучно уснула на заднем сидении. Она продрыхла до самого вокзала. Ребята ее растолкали и вытащили на улицу.
Я не понимаю, куда вы меня везете? – сонно бубнила девушка один и тот же вопрос.
Ребята на нее не реагировали. В этом не было никакого смысла. Ремневой нужно было как минимум час, чтобы полностью настроить мозг для восприятия информации. Раньше этого времени и пытаться не стоило. Ребята зашли в вагон, разместились в купе, где Аня снова заснула. Вова бережно накрыл ее покрывалом и чмокнул в лобик, на что Наташа недовольно фыркнула.
Я не понимаю! Я столько лет ее знаю. Столько раз уже поздравлял ее с днем рождения. И вот ей уже 24, а она ни капельки не изменилась, вообще! – удивлялся Вова, глядя на спящую девушку.
Так это хорошо, - улыбнулась Наташа.
На следующий день в полдевятого утра поезд достиг пункта назначения. Ремнева так и спала всю дорогу. Просто последнюю неделю ее мучила жуткая бессонница.
Анют, просыпайся, мы приехали, - Наташа пыталась разбудить девушку.
Куда это мы приехали? – удивилась Аня, вставая с полки.
Вставай и увидишь! – ответил Вова, доставая сумки.
Аня зевнула, потянулась, надела кроссовки и вышла в вагонный коридор. Люди муравьиными шажками двигались к выходу, поддергивая всеми частями тела от нетерпения. Ремнева, в силу своей дистрофии, протиснулась к выходу без очереди. Она вышла на платформу и узнала Казанский вокзал. Такой же солнечный, такой же грязный, такой же раскаленный. Аня крикнула от радости и повернулась к вагону, ожидая выхода своих друзей. Как только Вова и Наташа вышли из поезда, Ремнева накинулась на них и обвила их шеи своими длинными руками.
Ну, хорош, хорош! – заворчала Наташа, отталкивая Аню.
Да, потом все, поехали, - сказал Вова.
Куда? – с улыбкой спросила Аня.
А как ты думаешь? – парень ухмыльнулся.
К Лешке?
Вова молча кивнул. Аня подпрыгнула от радости и поскакала вперед. Наташа и Вова переглянулись и поплелись за ней.
Ты что такой недовольный? – спросила Огнева.
Да я вижу, что она не радуется, - грустно ответил Вова, кивая в сторону Ремневой. – Посмотри! Да, она искренне смеется, она действительно соскучилась по Москве и по Александренко, но глаза ее не улыбаются.
А чего ты хотел? Они так ни разу и не улыбнулись, - грустно ответила Наташа.
Вова только вздохнул.
 Леша встретил девушку с букетом роз в руках. Аня прыгнула на парня, и они обнимались минут пять, чем вызвали у Вовы дикое раздражение. Александренко ничем не изменился, только зуб вставил, что сделало его вполне симпатичным. Квартира тоже осталась прежней. Аня вошла в свою комнату: тот же стол, тот же шкаф, та же кровать и оставленная на ней гитара. У Ремневой замелькали перед глазами картинки из ее прошлой жизни с Олей. Только на этот раз Аня не скривилась, а устало и снисходительно улыбнулась. Леша, как и на любой праздничный завтрак, пожарил свои фирменные помидоры, и все уселись кушать.
Анька, сколько тебе исполнилось то? – спросил Леша.
24…
А, молодая еще, - вальяжно ответил парень.
Сказал Леша, которому еще не исполнилось 23, - ехидно сказал Вова.
Аня и Наташа засмеялись, Вова довольно улыбнулся, Леша обиженно насупился.
Да ладно! Что ты надулся? Я же по - доброму, - Вова похлопал парня по плечу.
А куда мы сегодня пойдем? – спросила Наташа.
Есть одно местечко, очень уютное, - ответил Леша. – Анька, Женю помнишь? Он открыл маленький бар. Там очень здорово. И люди все свои!
Отлично! – обрадовалась Аня.
Только я не смогу сегодня с вами, - виновато признался парень, - у меня проблемы на работе, я должен туда сегодня идти, и я уверен, что меня задержат допоздна.
 Забей, не переживай! – улыбнулась Ремнева. – Мы с тобой отдельно справим.
Ага! – радостно кивнул Леша.
Вова скривился, и Наташа на него пробесилась.
 Ребята позавтракали, Леша дал адрес бара и ушел на работу. Около девяти вечера Аня, Вова и Наташа седели за столиком в углу маленького зала и пили коньяк. Жени на месте не было, и Аня не смогла с ним увидеться, но ее это не особо расстроило.
Я слышал, сейчас здесь кто - то выступать будет, - сказал Вова, разливая в очередной раз выпивку.
Отлично, музыка как раз кстати! – обрадовалась Аня.
В этот момент сзади послышался какой - то шум и посетители захлопали. Аня, сидящая к маленькому подиуму спиной, напряглась, сама не зная почему. Наташа с интересом наблюдала за происходящим, Вова с интересом наблюдал за Ремневой.
Звук двигающегося стула, шуршание одежды, тихий звук гитары, служивший фоном, голос, читающий стихи:

Я хочу распять тебя по небу,
Чтоб сияла ты звездой.
Чтоб тогда живя не мною,
Оставалась молодой.

Я хочу оставить след -
Рану на твоей щеке.
Огненный плевок в конце
В наше сердце, по стене.

Я хочу увидеть спад:
Ты кометой канешь вниз.
Упадешь на дно душою
По конец смывания лиц.

Я хочу убрать тебя,
Выгнать вон из сущей жизни,
Чтоб начать любить себя.
Я боюсь своей харизмы.

Я хочу стереть твою улыбку.
Может, ты вчера упала!?
Странно, ты еще спокойна,
А может, я уже распята…

Хорошие стихи, интересно, кто это? – спросила Наташа.
Это Ольга Сергеевна Волевая, - прошептала Аня, так и не обернувшись.

6.
Волевая Ольга Сергеевна покидала столицу, которая ее растоптала.
Она сидела в купе и слегка пошатывалась в такт поезду, уходящему из Москвы. Разум девушки играл в пинг понг: от мысли “ У нее кровь! Она болеет! Тот стакан – она не хотела, чтобы я заразилась! ” к мысли “ Все! Это уже не мое дело, не мой человек, не моя жизнь! ”. Было больно, очень больно.
Ты что, пьяная что ли? – спросил парень, сидящий на противоположной полке.
С какой стати? – грубо отреагировала девушка.
А ты себя в зеркале видела? Глаза закрываются, нарушенная координация движений – тебя шатает, зеленый цвет лица…
Я всегда такая! – мрачно буркнула Оля.
Тебе всегда так хреново? Да ты псих! – улыбнулся парень.
Отвяжись от меня! – заорала девушка и ушла курить в тамбур.
 Парень удивленно посмотрел ей вслед. Его звали Антоном. С виду очень простой, только с виду… Душа компании, но без друзей. Очень добрый, но ненавидит мир и себя. Худой, даже щуплый, но очень сильный. Глаза всегда улыбаются, но волчьим оскалом. Горит, но замерзает…
 Оля вернулась через 10 минут, селя на свое место и уставилась в окно. Антон как - то сразу проникся к девушке теплой симпатией, несмотря на то, что Оля глядела на него с неподдельной ненавистью. Наверное, именно это его и зацепило. Волевая откинула голову, закрыла глаза. Ее правая нога сильно тряслась.
Тебе плохо? – взволнованно спросил Антон.
Оля не отвечала.
Ну, поговори же со мной!
Отвали! – зарычала девушка.
Так, уже лучше. Если тебе плохо, нельзя держать это в себе…
Ты можешь меня не трогать? – у Оли закипала кровь.
Не могу! Я хочу, чтобы ты поговорила со мной, - настаивал парень.
Да ты больной что ли? – заорала Оля. – Ты не видишь, что мне хреново?!
Антон с улыбкой смотрел на вставшую девушку.
Какого черта ты улыбаешься?! Что ты смотришь на меня?! – Олю понесло. – Зачем трогаешь меня?! Какое тебе дело?! Скучно что ли стало? Неужели в этом мире не осталось нормальных людей?! Я ненавижу таких, как ты! Тех, кто ради своего любопытства готов довести человека до истерики! Тебе же плевать, кто я и что со мной!!! Я ненавижу это все! Ненавижу Москву, ненавижу Толю, ненавижу свою мать, ненавижу себя, ненавижу Аню за то, что… А – а – а!
Оля резко опустилась на полку и уронила голову на руки. Антон тихо встал и осторожно сел около нее. Девушку трясло, сильно трясло…
За что? За что можно так сильно ненавидеть? – шепотом спросил парень.
Ты хочешь знать? – не поднимая головы, прошептала девушка.
Да!
За то, что я уничтожаю все это в себе. За то, что я не человек, - горько ответила Оля.
Расскажи все это такому же не человеку, как и ты, - улыбнулся Антон.
И Оля в первый раз в жизни рассказала все парню, которого видела впервые. Два раненых волка встретились на пересечении своих троп.

Антон ехал в ***, чтобы навестить своих родителей и поздравить их с серебряной свадьбой. Сам он жил в Москве уже четыре года. Квартира ему досталась от умершего деда. Родители его жили недалеко от Олиного отца. После того, как Волевая выговорилась, ребята молчали около сорока минут. Антон пытался переварить всю полученную информацию, а Оля осмысливала все заново, но как - то по - новому. Девушка впервые произнесла вслух все свои мысли и чувства, и из - за этого она увидела ситуацию со стороны.
Обе дуры! Просто идиотки! – с чувством сказал парень после долгого молчания.
Почему? Спокойно спросила Оля.
Да потому что! Нельзя так! Нельзя так просто взять и потерять друг друга!
Просто? Ты думаешь, это было просто? – горько спросила девушка.
А что нет? Я имею ввиду не ваши эмоции. Я про ту скорость, с которой вы все решили. Ни одна из вас не села и не подумала о том, что эта редкость – найти друг друга!
Волевая отвела глаза. Она не нашлась, что ответить. Антон сходил и принес чай. Ребята проговорили всю ночь и к утру уже были в родном городе.
Ладно, телефончик я у тебя взял, вечером позвоню. Увидимся! – улыбнулся Антон, заскочил в шестой автобус и уехал.
Оля улыбнулась ему вслед и зашагала домой. В городе ничего не изменилось. Те же дома, те же магазины, те же дворовые собаки. Оля поднялась на четвертый этаж своей родной высотки и позвонила в дверь. Послышалось шарканье мягких тапочек, вздох и усталый голос:
Кто там?
Папа, это я, - взволнованно ответила девушка.
Дверь резко открылась, и Оля увидела отца. Поседевший, сутулый, уставший, он очень постарел за этот год. У Волевой сжалось сердце.
Доченька, какое счастье! – мужик сгреб девушку в охапку.
Поохали, пообнимались и наконец - то сели пить чай.
Почему не предупредила? Я бы убрался, купил чего - нибудь вкусненького.
Сюрприз хотела сделать, - улыбнулась Оля.
Да уж, сюрприз… А с чего вдруг?
Тебя захотела увидеть, соскучилась…
Неправда, - мужчина улыбнулся, - у тебя явно что - то случилось. К тому же ты ужасно выглядишь, на тебе лица нет.
Оля, виновато улыбаясь, опустила голову.
Впрочем, это неважно! Главное, что ты здесь! – дрожащим голосом сказал Сергей волевой и смахнул слезу.

Зря Оля думала, что дом – это то место, где ей станет легче. Отвращение к городу и к своему детству не прошло. Уже через неделю своего пребывания она подыхала. На Родине хотелось застрелиться, а в Москву было нельзя. Отец и старые друзья раздражали, соседи, которые осуждали девушку, бесили, город угнетал. Антона, звонившего каждый день, Оля избегала, сама не зная, почему. В таком идиотском состоянии прошла еще неделя, потом еще и еще… И вот за окном бесился май. Волевая поняла, что надо срочно бежать оттуда, не оглядываясь… Пора было домой, в Москву. В одни прекрасный день девушка собрала все свои вещи, оставила записку спящему отцу без телефонного номера и координат, положила два билета в один конец в карман и поехала… к Антону.
О па! Оля! Олька! – парень обрадовался и одновременно растерялся, увидев девушку на пороге своей квартиры.
Я за тобой, - спокойно сказала Оля.
Здорово! – смущенно улыбнулся Антон.
Ну, чего стоим, кого ждем? Собирайся давай!
Куда?
Не могу я здесь больше, Тох! В Москву пора! Давай собирайся, поезд через два часа.
Что, прямо вот так? А родители как же? Их дома нет, как я их предупрежу?
 Записку оставь, - предложила девушка.
Не, Оль, я так не могу… - промямлил парень.
Волевая злобно покосилась на Антона и хотела уйти, но парень остановил ее, схватив за кисть руки:
Стой! Ну, что ты злишься? Странная ты такая! Весь месяц игнорировала меня, к телефону не подходила, а теперь тащишь меня ни с того ни с сего в Москву! – Антон усмехнулся.
Тох, я ведь тебе нравлюсь? – равнодушно спросила девушка.
Я… ну… в общем, да, только это мягко сказано, - невнятно ответил Антон.
Тогда поехали со мной! – Оля посмотрела парню в глаза.
Антон огляделся, почесал левую руку и ушел собираться. Через полтора часа ребята сидели в своем купе.
Ты же говорила, что никогда не вернешься в Москву? – ехидно спросил Антон.
А это не я туда возвращаюсь, - ответила Оля, подумав о том, что когда - то, совсем недавно, она это уже говорила.
Антон только усмехнулся.
Почему я нравлюсь тебе? – внезапно спросила Волевая.
Зачем спрашиваешь?
Интересно…
Неправда! Откуда тогда такое равнодушие? – улыбнулся Антон.
Потому что я не смогу ответить тебе тем же, - спокойно ответила Оля.
Вот ты сейчас сидишь и так просто об этом говоришь. Не кажется, что слишком жестко? – грустно ухмыльнулся парень.
Это честно! – ответила Оля.
Ну, в таком случае, может, я хотя бы на втором месте помещусь? – Антон улыбнулся.
Оно все твое! – улыбнулась Оля в ответ.
Вечером следующего дня Волевая сидела на кухне в их с Лешей квартире.
Лелик! Ты не представляешь, как я рад тебя видеть! – улыбался парень.
Я бы не приехала, если…
Если бы Аня была здесь, - закончил Леша Олину фразу. – А как ты узнала?
Позвонила Жене.
Ясненько! А ведь она в тот день чуть не умерла, почти захлебнулась кровью, больна была тяжело… - грустно сказал Леша.
Я поняла это, а чем?
Таберкулез, но сейчас уже все нормально.
Справилась, и отлично, - наигранным равнодушием ответила Оля.
Дома то как?
Никак! – Мрачно ответила девушка. – Зато я с парнем отличным познакомилась, с Тохой. На Арбате живет.
Это хорошо, но я ведь все равно лучше? – шутливо спросил Леша.
Бесспорно! – Ответила Волевая и похлопала друга по плечу.

 Так Оля и осталась жить в Москве. Столица была психологическим наркотиком. Чем больше девушка ненавидела этот город, тем больше она его любила. Жила с Лешей. Ни разу не спросила про Аню и не разу не зашла в ее комнату, которую парень старался держать закрытой. Волевая почти каждый день виделась с Тохой. Он окончательно влюбился в нее, и одни раз даже сделал ей предложение. Оля посмотрела на него как на идиота и сказала, что если он еще что - то подобное сделает, она порвет с ним все отношения. Парень вздохнул и извинился. Глупо, не правда ли? Женя, Лешин друг, открыл бар, и Оля частенько там выступала. Все шло плавно, спокойно, безжизненно. Если в *** девушка умирала оттого, что ей было ничего делать, то здесь, в Москве, Оля подыхала оттого, что понимала всю бессмысленность своих действий. Именно поэтому она теперь могла называться настоящей москвичкой. Волевая изо всех сил убеждала себя, что ей уже все равно, что она ни о чем не жалеет, и что жизнь продолжается. И она действительно в это верила. Леша не затрагивал этот вопрос и так же делал вид, что все в порядке. И только Тоха постоянно бесился, т.к. он полностью чувствовал Олю и все знал.
 Как - то утром в десятых числах июня Леше позвонил Вова и сказал, что хочет привезти Аню в Москву на ее день рождения. Радость Александренко была бесконечной, но она тут же исчезла, когда Волевая спросила, кто звонил.
Да так, приятель один, - отмахнулся парень, а сам стал судорожно соображать, как скрыть это от Оли.
Ему повезло. В тот день Волевая зависла у Тохи и уже неделю не появлялась дома. И вот 15 июня Леша спрятал все Олины вещи в шкаф и с безграничной радостью встретил Аню с ее друзьями. И он специально отправил ребят именно в тот бар, где должна была выступать Волевая.
 Вечером того же дня Тоха стоял у барной стойки и слушал Олю. Парень смотрел по сторонам и наблюдал за посетителями. Его внимание привлекли трое молодых людей, сидящих за самым дальнем столиком в углу зала: молодой человек с холодными, просто ледяными глазами, девушка с красивыми черными волосами и еще одна, которая слушала Волевую так, как никто из присутствующих. Она с диким напряжением смотрела в свой бокал с коньяком. Казалось, что она сейчас встанет и побежит… На ее лице сочетались боль и светлая скорбь, в глазах ничего не отражалось, и только кисти рук слегка подрагивали. У Антона промелькнула странная мысль, но он не мог в нее поверить: “ Не может быть! А вдруг?..”.
 Волевая закончила выступление и ушла со сцены. Антон посмотрел на троих ребят. Две девушки обменялись парочкой слов, то, что с красивыми волосами, встала и направилась к туалету. Антон сориентировался и подошел кней, когда она шла обратно.
Девушка, можно вас на минутку?
Меня? – удивилась та.
Да, вас!
Можно, а что такое?
Как зовут вашу подругу, с которой вы пришли?
Аня.
Аня? – Антон не верил своим ушам. – А фамилия у нее случайно не Ремнева?
Ремнева! А ты то кто?
Я Антон, - улыбнулся парень.
Я Наташа, а откуда ты Аньку знаешь?
А я ее не знаю. Я… я… ну, в общем, я друг Оли Волевой, знаешь такую?
Улыбка медленно сползла с Наташиного лица, а в глазах сверкнула злость.
И что? – спросила она.
Мне надо поговорить с ней.
Зачем? Мало ей Оля боли причинила? Не смей подходить к ней, слышишь? А то я и тебе, и твоей волевой морду набью! – рявкнула и девушка и вернулась в зал.
Она что - то сказала ребятам, те кивнули, и все трое ушли из бара. Антон быстро соображал, что ему делать. Он вспомнил. Что Оля ждет его, но он не пошел к девушке. Парень постоял. Покурил, подумал и поехал к Леше. Дверь ему открыла все та же девушка – Наташа.
Опять ты? – зашипела она, выходя на лестничную клетку и закрывая за собой дверь. – Какого черта?
Успокойся! Я же сказал, мне нужна Аня.
Не нужна тебе она! Катись к своей Волевой!
Антон вздохнул, потер лицо ладонями, посмотрел на девушку и в его глазах мелькнула идея.
Наташа, ты Аню любишь? – спокойно спросил парень.
Да, очень!
Так почему ты не хочешь, чтобы она помирилась с Олей?
Да потому что! Я потратила три месяца, чтобы вернуть к ее жизни, а ты хочешь все испортить? У нас только все наладилась, Анька успокаиваться начала…
Все с тобой ясно. – усмехнулся Антон, не дав Наташе договорить.
Что тебе ясно? – злобно спросила девушка.
А то, что ты ревнуешь! Тебя гложет, что, несмотря на все то, что ты делаешь, Аня продолжает любить Олю. Ты собственница, эгоистка, думающая только о себе…
А ты? Ты Олю любишь? – спокойно спросил Наташа.
Люблю!
И ты хочешь снова свести ее с Аней? Она же тут же вычеркнет тебя из своей жизни!
Ну и что? Главное, чтобы ей было хорошо, чтобы она была счастлива, понимаешь? – мягко ответил парень.
А как же ты? – удивилась Огнева.
А что я? Я прекрасно знаю, что для Оли Аня единственный, родной человек, а для Ани – Оля. И я буду действительно счастлив, если буду знать, Что Волевая с тем человеком, который все для нее сделает, - улыбнулся Антон.
Что же это получается? Мы с тобой крайние? – мрачно спросила девушка.
Наташ, ты неправильно воспринимаешь ситуацию, ты смотришь только со своего ракурса…
Что здесь происходит? Кто это? – спросил Вова у Наташи, высунувшись из квартиры.
Девушка злобно посмотрела на своего молодого человека.
Мне нужно поговорить с Аней, - сказал Антон.
Вова вопросительно посмотрел на Наташу, но та оттолкнула его и ушла в квартиру.
Сейчас позову, - удивленно ответил парень и ушел.
Через две минуты на порог вышла Аня. Она смотрела на Антона, склонив голову на бок и прищурив левый глаз.
А я видела тебя в баре! – улыбаясь, сказала девушка.
Правда? Я думал, я останусь незамеченным. Аня, меня зовут Антон, и я приехал за тобой, - серьезно сказал парень.
 И зачем же я тебе нужна? – ласково спросила девушка.
От ее интонаций по спине разливалось мягкое тепло.
Ты не мне нужна, а Оле…
Правда? А ты то откуда знаешь? – казалось, девушка ни чуть не удивилась.
Знаю… - почему - то шепотом ответил Антон.
Антоша, скажи, она знает, что я здесь?
Нет.
Она знает, что ты сюда приехал?
Нет.
И слава Богу! – улыбнулась девушка. – Не надо ничего делать, и уж тем более не надо нас сводить. Ну, приеду я к ней, и что мы скажем друг другу? Она снова возненавидит меня или, что еще хуже, мы просто обменяемся дежурными фразами, пожелаем друг другу удачи ради приличия и разойдемся? Нет, этого я не выдержу. Думаю, она тоже. Но я вижу, с ней все в порядке, раз у нее есть ты.
Антон с грустью посмотрел на девушку. Он понимал, что все, что он делает, действительно безнадежно. Его замутило от этого.
Антон, не говори ей, пожалуйста, ничего про меня. Я все равно съеду от Лехи, раз уж она тут живет, сниму где – нибудь квартиру. Так будет лучше, хорошо?
Парень молча кивнул.
Вот и отлично! Спасибо тебе! – искренне сказала девушка.
За что? – удивился Антон.
Да вот за это, мне приятно, - грустно улыбнулась Аня.
Оля тоже однажды сказала спасибо какому - то Вове, - ответил парень.
Правда? А за что?
За то, что он с тобой.
Аня опустила голову, и Антон не смог разглядеть ее лица под спадающими вниз волосами. Ему стало жутко обидно, словно это все происходит именно с ним. Он выпрямил плечи, вздохнул и сказал:
С днем рождения тебя, Оля.
Я Аня.
Я знаю, а я и не ошибся! – горько усмехнулся парень и ушел.
Аня смотрела ему вслед и очень болезненно улыбалась. Девушка вздохнула и вернулась в квартиру, на кухню к Вове и Наташе. Леша все еще не вернулся с работы.
Ну, как там? – спросил Вова.
С ней все в порядке, и со мной тоже, - улыбнулась Аня, садясь за стол напротив парня.
Рада за нее?
Очень.
Наташа резко встала, опрокинув стул.
Мать, ты чего? - удивилась Аня.
Да ничего! – заорала девушка. - Я ни черта не понимаю! Как, как после всего, что было, ты так можешь? Почему? Почему вы все так любите эту сволочь?
Прекрати! Она не сволочь, - скривилась Ремнева.
Аня! Аня! Хватит, слышишь? Хватит! Хватит всех любить! Себя люби, чтобы все получалось! Сколько еще людей вытрут об тебя ноги? Волевая пользовалась тобой, слышишь? Пользовалась твоим умом, твоими силами, твоей душой! Себя надо любить!
А я люблю себя…
Да ни хера ты себя не любишь! Ты будешь любить последнюю суку, которая оставила тебя на вокзале подыхать и отхаркиваться кровью! Очнись, Аня! Я сволочь, Аня, я! Но я никогда такого не сделаю, слышишь? Я не смогу, а эта мразь даже не дрогнула!
Тебя там не было, - попыталась возразить Аня.
И слава Богу, а то я бы ее под поезд бы скинула! Да, я не она, да, я не ты, да, я не так тебя понимаю как она, но я лучше! А знаешь почему? Потому что все знают, что я сволочь! И все знают, чего от меня ждать! Я – это я, а не волк в овечьей шкуре! Слышишь, Аня? Слышишь?
Слышу, - прошептала девушка, опустив голову.
Да ни хера ты не слышишь! – еще громче закричала Наташа.
 Ну, хватит! Чего разоралась - то? – злобно рявкнул Вова.
А ты? – презрительно посмотрела Огнева на парня. – Ты на себя посмотри! Ты бегаешь как дворовая шавка за Аней и сдуваешь с нее пылинки! Жалкое зрелище! И вообще, вы! Оба! Нельзя так с людьми обращаться, нельзя. Я устала, я устала быть второй! Второй для Ани после Оли, второй и для тебя, Вова, после Ани. Вы думаете, что, сразу признаваясь в таком отношении, вы честные? Нет, вы высокомерные и подлые! Вы создали для себя какую - то касту, где нет места обычным людям! Нельзя так жить! Вы все знаете наперед, вы можете все просчитать и предвидеть, вы узнаете человека полностью после пяти минут общения с ним! Ну, нельзя же так! Вы безжалостны и бессердечны к другим к людям, а в первую очередь к себе! Вы нелюди! Вы звери! Вы волки! Вы держитесь друг за друга, цепляясь мертвой хваткой, а потом можете просто взять и перегрызть друг другу глотку!
Ты знаешь, мы не волки, как ты выразилась. Но если уж ты настаиваешь, тогда мы братья – волки, - равнодушно сказал Вова.
У Наташи опустились руки. Она стояла, шумно дыша, и смотрела на ребят, чье спокойствие ни капельки не пошатнулось.
Ну, так и живите своей волчьей стаей! – прошипела Наташа и ушла из квартиры, оставляя уверенность в том, что ребята никогда ее больше не увидят.
Наташа быстро шла по Тверской, не глядя по сторонам. Ее душили слезы обиды, слезы самолюбия. Она понимала, что жизнь ребят не станет хуже оттого, что Наташа исчезла из нее. Больней всего было то, что Наташа знала, что сейчас Вова и Аня точно так же сидят на кухне и улыбаются друг другу, говоря, что Огнева так и ничего не поняла. Так оно и было. Наташа действительно ничего не поняла, а Вова с Аней действительно улыбались друг другу.

Оля сидела в администрации бара и ждала Тоху. Парня не было уже около сорока минут. Развалившись на маленьком диванчике, она перебирала пальцами гитарные струны. Внезапно в кабинет влетел молодой официант по имени Влад.
Олька, вот ты где! Меня вот попросили передать тебе… - парень протянул девушке исписанную бумажную салфетку.
А от кого?
Да там, девчонка одна из зала попросила передать! – простодушно улыбнулся парень.
А Тоху ты не видел? – мрачно спросила Оля.
Не – а, ладно, я побежал, работы много! – сказал парень и исчез.
Оля сердито вздохнула, села и развернула салфетку. Желудок застонал, то ли от голода, то ли от нервов. На бумажке было написано то стихотворение, которое Ремнева обещала ей написать после музыкального конкурса:

Ты врываешься в Мой промежуток,
Ты выключаешь Мою ясность.
Ты абсолютно короче суток,
Ты - та самая малость.

Ты разбил мои дни,
Убивая свою тень.
Ты перекричал Мое “ верни ”.
Голос мой теперь тлен.

Ты подавился Моей болью,
Продолжая глотать Мои слезы.
Перебарывая тошноту Моей соли,
Ты полюбил Мои грозы.

Ты дышишь Моим счастьем,
Ты танцуешь Моей добротою.
Ты не встаешь перед Моими глазами,
Твоя память существует мною.

Я не получаю от тебя ничего,
Я не хочу быть с тобою дальше.
Но как же так получилось,
Что Мое вдруг стало Нашем?

Оля сложила салфетку и сжала в кулаке.
Значит, она была здесь… - сама себе сказала девушка. – Вот почему у меня так дрожали руки. И все - таки она сделала то, что обещала, несмотря ни на что, - Оля усмехнулась и откинулась назад.
 В тот вечер Оля впервые за три месяца выпустила наружу все свои эмоции и чувства, которые теперь разливались смертельным цунами по канавам ее души.

Вова и Аня молча смотрели друг на друга.
Мы ведь ее больше не увидим? – спросил Вова про Наташу.
Нет, не увидим и не сможем извиниться, - устало ответила Аня.
Слушай, Ремнева, а почему ты ни разу не обернулась тогда, в баре?
Потому что, не смогла бы потом… И она тоже, - улыбнулась Аня.
Но она так и не узнает, что ты ее видела?!
Узнает, то есть уже узнала, - хитро прищурилась девушка. – Все, на сегодня хватит об этом!
Ребята вдвоем распили бутылку шампанского, и Аня впервые за три месяца
сыграла на своей гитаре.

 По Москве гуляла осень. Такая мягкая, такая ласковая, но такая властная… Наталья Огнева так ни разу и не вернулась ни к Ане, ни к Вове. Она окончательно возненавидела людей, на выходных сидела дома, отключив телефон. Антон Серов так же исчез из Олиной жизни. Он целыми днями сидел на подоконнике, смотря в окно, пытаясь изжить свою любовь. Да, он был волком в отличие от Наташи, но он встретился с Олей на середине своего пути. Звери передохнули, набрались сил, поделились ощущениями от охоты и пошли дальше каждый по своей тропе. Наташа и Антон были вспомогательными переменными в Олином и Анином равенстве. Они выполнили свою функцию, пришли к своему равенству и сократились. Вова Ремнев продолжал быть Аниной тенью, Леша Александренко продолжал быть частью интерьера. Волевая так и жила в квартире на Патриарших, работая в баре. Ремнева жила с Вовой в съемной квартире. Все текло своим чередом.
 В начале сентября Москва снова шумела праздниками, отмечала свой день рождения. Аня и Вова гуляли на Воробьевых горах. Они выбрали именно это место, так как там проходил концерт, на котором должна была выступать Вовина группа. Сам парень уже не играл в ней, он писал музыку и участвовал в студийной записи. Концерт закончился около одиннадцати вечера. Зрители стали расходиться. Аня стояла у опустевшей сцены и ждала Вову, пока тот купит сигареты.
Эй ты! А ну стой, мразь! – заорал Ремнев парню, который убегал с его рюкзаком.
Аня, испугавшись, обернулась. В эту же минуту обернулась еще одна девушка, которой Вовин голос показался знакомым. Это была Волевая.
Сталь блеснула – волк встретил волка. Глаза в глаза.
 Описывать, что было дальше, не имеет смысла. Срослись ли заново или растворились в собственном времени… В этой ситуации читателю снова предстоит выбрать один из двух парадоксов. “ Не много ли их в одной истории? ” – спросите вы. Нет, т.к. те, кто “ рубят себя пополам, //… Разливают мед по стенам, // Оставляя след яда на губах, - // Растасованные по каретам…” – это уже парадокс, а все остальное – это уже настоящая жизнь.

-----------------------
-----
--