Ручной цветок

"Единица. Как мого и как мало. Да, именно единица - константа. Я всегда останусь лишь единицой. И никогда не смогу стать ячейкой общества: ни коллектива, ни группы, ни компании, в общем, любой общественности. Я был и остаюсь душой любой компании, но никогда не смогу тать ее частью. Черт..! Теперь я осознал это до конца! Раньше я это лишь ощущал, чувствовал постоянно... И наверное от этого мне всегда было плохо: больно, тяжко, не по себе, одиноко... Плохо не от того, что как - то не устраивали условия проживания, а это было. Не от того, что вообще жизнь была далеко не первого и даже не второго сорта. Я сужу не только по материальной стороне, а по своему окружению, по тем ситуациям, что периодически случаются... Было плохо не от жизни. Это мне было плохо, а не ей. А жизнь я люблю. Я улыбаюсь, когда получается угадать цвет неба, я теплею, когда вижу, как распускается цветок, я открываюсь, когда вижу закат... Я люблю тебя жизнь! А еще я люблю ее... В какой - то момент своей жизни я понял, что взрываюсь. Сгораю, потому что не с кем разделить свой огонь сиреневого цвета: мне хочется кричать, петь, писать... Я устал раздавать его родственникам, друзьям, коллегам... Я лишь опустошаюсь. Они берут, но не могут воспользоваться им в полную силу, потому что не умеют, просто не могут, да и ответить им нечем. Все указывало мне на то, чтоспасение где - то рядом. А где? Я видел какие - то знаки, сходящие с голубого экрана, слышал определенные песни, которые, собственно, я и не должен был услышать. Покупал книги в состоянии бытового транса, который бывает вследствие нервного истощения. Покупал просто так, от нечего делать, даже не заглянув в содержание. А потом мои глаза округлялись до неразумных размеров, потому что в книге бло все то, что я хотел услышать или наоборот... не хотел. А еще я периодически чувствовал ее: ее тени, ее существование ее мысли. Я видел ее на экране, слышал ее голос, слушал ее песни. И в один прекрасный день я не выдержал, а просто встал и пошел. Пошелза ней... Но я двигался отдельно от жизни. Она проплывала мимо меня, а я как всегда наблюдал. Ведь всегда был отдельно от радости, отдельно от горя, от зла, от добра, от всего. И именно поэтому все это было во мне. Никакой принадлежности. Сплошные противоречия. Как же можно быть таким НЕПРИКАЯННЫМ, имея дом, семью, друзей, врагов... Но НЕПРИКАЯННОСТЬ я чувствовал также остро, как и ОДИНОЧЕСТВО.
Я люблю наблюдать и анализировать. Вот так и наблюдал за тем, что, чер возьми,не имело ко мне никакого отношения. Я спасал, я убивал, оставаясь непричастным. Я научился не вмешиваться. Научился, наконец - то, закрываться. Я думал, в этом мое спасение... Я бы хотел остаться с небом, цветком и закатом, но ощущение непрчастности рвало сердце. Я шел так долго, что мои пятки превратились в лохмотья. Но я не опускал руки, я побывал везде, где только можно. На всех уровнях сознания. И никто не мог дать мне ответ. Да я ни у кого и не спрашивал. Только у себя. И продолжая спрашивать, я так и шел, подметая землю рваным пледом. Шел к ней.
Однажды я забрел так далеко, где не было ни одной человеческой души. Там жил образ, который улыбнулся, даря свет, отражавшийся в моих глазах.
Он спросил:
- Сколько у тебя сил?
- Столько же, сколько и у нее, - ответил я.
Тогда он прикоснулся к моему лбу и сказал:
- В таком случае иди дальше, потому что силы у нее еще не кончились.
И я пошел, уже не видя, не чувствуя никого: не слыша ни одого звука, не видя ни одного цвета. Я шел, пока не умер.
Я встретил еще один образ. Встретил среди толпы. Он ухмыльнулся испросил:
- Ну, и что ты приперся?
Я грустно посмотрел на него и сказал:
- Я ищу ее.
А он ответил:
- А здесь ее нет!
- А где она? - спросил я.
А он отвечал:
- А ты вообще уверен в ее существовании? Может ты просто болен?
- Нет, я уверен!
- Зря
А я спросил:
- Почему?
А он ответил:
- Потому что это ограничивает твою свободу.
А я спросил:
- А какая у меня свобода?
- У тебя ничего нет, тебя ничего не держит, - ответил он.
- Это не свобода, это лишь оковы одиночества, - сказал я.
А он ответил:
- Ты неисправим!
А я ответил:
- Знаю!
И пошел обратно. Возвращение было долгим. Обратный путь был намного длиннее. Я шел, наполняясь слезами, забыв про нее. С пустой головой и с тяжелыми как свинец ногами. И я веронулся в свой дом, которого я не узнал. И в котором не узнали меня. На меня посмотрели с недоумиением, подразумевая: "И зачем явились, собственно?" И я подумал о том же, ухмыльнулся, утверждаясь в мысли, что дома у меня никогда и не было. И я двинулся внутрь. В то пространство, в котором прятался много, много лет. Мои пальцы прикоснулись к мебели, покрытой времнем, и пыль обожгла кожу. Я посмотрел в окно, которое пропахло все той же пылью, на небо, которое так долго звало меня. У меня было такое ощущение, что пыль на моих глазах. И я вдруг ощутил острый укол в спаину, жгучий, опасный. Такое бывает, когда ты чего - то долго ждешь, а когда это случается, хочешь крикнуть изо всех сил: "СТОП!" , и понимаешь, что это не поможет. Я вырвался из дома на улицу, как в старые времена, когда, находясь в комнате, я чувствовал, чо на меня надвигаются стены. Внезапно я почуял какой - то незнакомый запах, но родной до боли. Я обернулся и посмотрел...
Я стоял и плакал, смотря на нее. А она не понимала. Она видела меня в первый раз, но тоже ощущала тесное родство. Я упал на колени, схватившись за голову. Она присела рядом со мной и прикоснулась к руке. Во мне перевернулся мир. Она поцеловала меня в голову и пошла прочь, оставляя за соой уверенность в повторной встрече, и не одной. А я продолжал плакать, понимая, что нашел. Нашел."
Вот так и произошла встреча человекас его душой!