Десять часов снега
День все не наступал, хотя часы показывали половину второго. Половину обычного рабочего дня. Трусы, тапочки. Меховая куртка на голое тело, двухдневная щетина, нечищеные зубы. Цивилизация была там, за окнами – гудки каких-то нетерпеливых автомобилей. И люди, снующие по своим делам. Цивилизация была и в ванной – души, гели, запахи от «Дживанши», спрятанные за матовое стекло, электрическая зубная щетка. Со мной был звук неисправного бачка унитаза, белье, наваленное кучей и ждущее уже неделю утюг, и неупорядоченные мысли. Нет, я не отрицал цивилизацию как таковую, она жила во мне, я был ее частью – костюмы, галстуки, бизнес-планы, совещания. Я любил совещания, принятые и реализованные решения и чувство наполненности, которое давали мелкие менеджерские победы. Мелкие!.. Мой ленивый сегодня мозг, пожалуй, ухватил ключевое слово. Что-то произошло, что я променял все эту суету на воспоминания о прошедшей ночи, на ожидание будущей, и на эту книгу незнакомого датчанина, который вдруг стал мне ближе всех близких. Какой-то Питер Хег, я раньше и слыхом не слыхивал о таком, с какими-то своими представлениями о льдах и снегах, с полудетективным сюжетом вдруг сшиб меня с орбиты, и я переворачиваю каждую страницу с чувством бесконечной утраты, что этих страниц становится все меньше и меньше. Что это? Зависть, что я никогда не смогу так написать о любви? Об одиночестве? О пустоте жизни, теплоте снега, разговорчивости льда? Или это тоска оттого, что ровно половина кровати становится ненужной на долгие десять часов, что время тянется так медленно, что день никак не наступает. И что кофе перестал быть самим собой. Господи, я же хочу кофе, обычный кофе, густой и ароматный. И сигарету, и запах дыма. И чтобы кто-то (и только я один точно знаю – кто) сидел у меня на руках и обнимал за шею.
- Перестань так меня гладить! Во-первых, это щекотно. Во-вторых, я опять страшно возбуждаюсь. А в третьих, я разолью тебе горячий кофе прямо на ухо.
- Ты так просишь меня перестать, что я только и слышу – гладь, гладь еще.
- Правильно слышишь. Но разве тебе не хочется быть непослушным?
- Хочется.
- Пусти, мне пора на работу. А ты что, на работу не пойдешь?
- Не знаю, я все равно сижу за компьютером и думаю о тебе, вижу твое отражение на экране.
- У тебя что - на экране моя фотография?!
- Если бы. Я вижу твое отражение, когда смотрю финансовые сводки, я вижу не цифры, а тебя, понимаешь?
- Не понимаю. Я тоже очень тебя люблю, с каждым днем все больше и больше, я просто не понимаю, как мы могли раньше жить друг без друга. Но как только на экране появляются цифры – я погружаюсь в их мир, и все отступает на задний план. Ты обиделся?
- Нет.
- А о чем тогда подумал, глаза просто потускнели.
- Я подумал, что если бы был жив Шекспир и услышал наш разговор, то его самая трагическая трагедия называлась бы «Разговор бухгалтера с поэтом».
- Нет, она называлась бы «Разговор голого бухгалтера с голым поэтом». Поцелуй меня, мне пора одеваться, иначе я все-таки опоздаю на работу. А что будешь делать ты?
- Скучать.
- Целый день?
- Разве это день, это же вечность – ждать, пока снова зазвенят твои ключи.
- И ты будешь ждать меня, как Мастер ждал Маргариту?
- И попаду в психушку, если ты будешь задерживаться на своей работе.
- Но у меня же отчет.
- Правильно, у тебя отчет. А когда я подохну здесь от одиночества и меня будут хоронить, брось на мой гроб вместо горсти земли баланс, дебет и кредит.
- Глупый ты, ужас! Дебет и кредит нельзя бросить на гроб, дебет и кредит – это понятия.
- Тогда закажи траурную ленточку на венок: «Он умер от непонимания важности дебета и кредита ».
- Дурашка, дурашечка, ну хочешь, я останусь сегодня дома?
- А завтра?
-…
- Тогда лучше иди в свою неизбежность. А я буду ждать тебя.
Дверь захлопнулась. Я глотаю горячий безвкусный напиток темно-коричневого цвета. Черная обложка с белыми буквами манит меня в постель. Гренландский снег Хега падает на подушку, на простыню с одеялом, на мое мокрое улыбающееся лицо. Меня ждут десять часов снега и одиночества. И долгая счастливая жизнь
Свидетельство о публикации №205092900158
Помните, да, этот кофе? Зерна светлых и черных сортов мелются. Потом их надо смешать в маленькой металлической воронке, а воронку закрепить в эспрессоварке. Нацеживаем в высокие стаканы треть сливок и две трети молока, добавляем в них кофе из кофеварки. С помощью трубочки паром из кофеварки все взбиваем.
Шура Борисова 22.02.2006 15:27 Заявить о нарушении
Игорь Чернобельский 23.02.2006 14:05 Заявить о нарушении