история одного времени

Эта история произошла за тысячи и тысячи километров от Москвы в маленьком, не густо населенном городишки, чтобы не путаться в ненужной информации будем его называть просто городом.
Одна престарелая женщина, на вид лет шестидесяти, с длинными изящными пальцами, похожими на пальцы пианиста, с длиной, тонкой шеей. Аккуратно уложенными волосами, закрытыми глазами и белым, как снег лицом лежала на столе в морге. Виктория скептически смотрела на нее и думала, что эта женщина скорее была из тех, кто не давал даже на чай бедным официантам, хотя денег куры не клюют. А разве это справедливо, что некоторые пашут, как я целый день и получают копейки, а вот такие, жили в роскоши, но перед смертью, все равны. Вот она лежит передо мной мертвая, как прошлогодний снег, а я бедная, стою перед ней, за душой ни копейки, но я живая и лучше быть живой и бедной, чем мертвой и богатой. Интересно, а наследники у нее остались. Ведь не могла же она пропасть и ни кто о ней не вспоминает. И не кому она не нужна. Если так, то в этом мы с ней похожи. Для меня за дверями этого здания нет ни единого живого человека, который бы с радостью ждал меня, кроме моего белого пуделя. Кстати, я его не кормила со вчерашнего дня. Мой Пушок, наверно ждет уже меня, надо заканчивать с уборкой и домой, под холодный душ.
Виктория была уборщицей в единственном морге города, платили не много, но на хлеб и на корм собаки почти всегда хватала. Ее жизнь с трудом можно было назвать таким красивым словом, ОНА ПРОСТО СУЩЕСТВОВАЛА, и ее это почти устраивало. Она всю жизнь прожила в этом городишки, но друзей никогда не имела, так, было пара знакомых, которые едва ли ее имя помнили. Ее родители уехали в большую Москву, когда она была еще совсем малютка, да так и не вернулись. Они ее оставили на попечительство старой бабушки, которая пять лет назад умерла от потери крови. Залезая на лестницу, чтобы достать книгу с верхней полки, она не удержалась, поскользнулась и упала на пол, это еще не проблема, при падении об железку торчащую у старой лестницы, бабушка поранила руку. Рана оказалась артериальная, и до больницы ее довезти не успели. Слишком поздно Вика вернулась домой. Когда она зашла в домашнюю библиотеку, увидела старушку без сознания, истекающую кровью. В ужасе Вика бросилась к телефону, дозвонилась до скорой с пятой попытки, продиктовала адрес, ее голос дрожал и звучал слишком тонко для женщины, это было скорее похоже на писк щенка. Скорая приехала не скоро, Вике эти минуты казались вечностью. Бабушку погрузили в машину, но на пол пути врач сказал, что слишком поздно, что все кончено, она мертва. Вика не сдавалась. Она умоляла врачей, чтоб они спасли бабушку, Вика не могла поверить, что все так быстро могло закончиться. У нее не было других близких людей, она осталась одна, по-настоящему одна. Это одиночество пугало, оно как будто обернуло ее в пустоту и не давало ей двигаться. Девушка долго не понимала, что происходит, потеряв счет времени. Не прикасаясь к еде, просто лежала у себя в комнате и смотрела в покрашенный потолок. Потеряв работу (в то время она подрабатывала секретаршей, в одной крупной фирме), ее исключили из института. А ведь ей было всего девятнадцать. Так прошел месяц. Потом мало, что изменилось, но она начала есть. В течение года уже ходила. Ела, подрабатывала продавцом в киоске (туда ее устроила соседка), и совершенно не понимала, что делает, у нее все было в тумане, просто делала периодические, повторяющиеся действия и все. Так прошел год. В один холодный ноябрьский день к ней пришел знакомый врач, он сказал, что может устроить ее в больницу секретаршей одного очень известного доктора. Но немного надо подождать.
- А пока поработай, в морге, уборщицей, это временно не переживай, – сказал врач, и, развернувшись, пошел к выходу. Ожидания длились все четыре года, потом потеряв всякую надежду, она просто делала свое дело.
Как я люблю холодный душ, а потом горячий кофе, - сказала Вика сама себе, скорее всего, чтобы удостовериться, что еще на это способна. Вдруг, ее одинокое молчанье прервал громкий звонок телефона. Вика очень удивилась. С минуту просто сидела и не могла понять, откуда у нее в доме такой громкий и страшный звук, поняв, что это телефон еще с минуту прикидывала, кто ей может звонить, но, сдавшись, Вики решила подойти к трубке. Как странно - думала она, – кто может звонить мне, да еще две минуты подряд, не успокаиваясь. Хриплый мужской голос послышался на другом конце провода:
- Алло, это Виктория … (здесь фамилия Вики)? - спросила трубка
- Да .- растерянно ответила Вика, голос был совершенно не знаком.
- Это насчет женщины средних лет, поступившей к вам.
- Вы, наверно, ошиблись, вам к администрации морга, я всего лишь уборщица.
- Нет, я по адресу. Она вам оставила крупную сумму, своего наследства - невозмутимо отвечала трубка - я ее адвокат.
- Сумму? Мне? – Вика прибывала в полном шоке.
- Правда, с одним условием, но об этом потом.
- Но я ведь ее даже не знала. – Все в том же шоке она отвечала трубке.
- Обо всем этом завтра, вы ко мне к трем подходите и обо всем поговорим, до свиданья.

В трубке послышались прерывистые гудки, как будто они спрашивали у адвоката, в конце концов, что здесь творится. Вика повесила трубку и села на кровать, не в силах понять откуда эта женщина могла ее знать при жизни, откуда взялся адвокат и почему собака постоянно скулит. Все мысли перемешивались и принимали причудливые формы, которых не могла выносить голова. В протест голова выдвинула мигрень, и это было веской причиной для Вики, чтобы перестать думать и лечь в теплую и свежую постель. Только она положила голову на подушку, как тут же ее окутал тяжелый и сильный сон. Он погрузил девушку в себя и не давал ей выбраться до самого утра.






В 3 часа дня Виктория сидела в душном кабинете неуклюже-громадного здания и рассматривала стенку, покрашенную в светло-зеленый цвет, она напоминала собой сказочную поляну, густо
засаженную необычной травой. И было чувство, что вот-вот кто-то появится из этого зеленого изобилия и позовет с собой в сказочный мир зеленой травы. Викины раздумья были прерваны жестким мужским голосом, она его сразу узнала это, был голос из трубки, который говорил с ней вчера.
- Здравствуйте, я рад, что вы пришли.
- Здравствуйте…
- Вы что ни будь, хотите? Чай? Кофе?
- Да.… Если можно кофе…
Адвокат попросил принести секретаршу две чашки черного кофе без сахара.
- Извините, где мои манеры! Я не представился. Меня зовут Антон Семенович. Я адвокат покойной.
- Очень приятно, но откуда она могла меня знать, ведь, я ее первый раз увидела на работе. Я вообще раньше эту женщину не видела. Здесь какая-то ошибка. Если я ее не знаю, как она меня может знать, так еще и наследство оставлять? – удивлялась Вика.
- Давайте по порядку. – Раздраженно ответил адвокат - Во первых, она вам не все наследство оставила, а лишь некоторую его часть, и смею заметить, не маленькую. Но вы можете эту часть получить лишь с некоторыми условиями…
Диалог был прерван приходом секретарши, она осторожно внесла поднос с двумя совершенно белыми кружками и таким же белым блюдцем, в нем были всевозможные печенья, по вкусу. С шоколадом, кремом, джемом, вареньем из клубники, вишни и лимона. Все это выглядело так аппетитно, что у Вики засосало под ложечкой, и она поняла, что с утра съела только кусочек Брынзы. На секретарше была короткая синяя юбка и нежно розовая блузка из шелка, на ногах были босоножки под цвет блузки, а на левой лодыжке браслетик с изображениями дельфинов и слонов. – “Странное сочетание,” –подумала Виктория - “как можно сочетать слонов и дельфинов на одном украшении?”. Волосы у секретарши были черные, но глаза голубые, это делало ее внешность загадочной и таило в себе какую-то изюминку, которую можно найти в очень женственных и нежных личностях. Она поставила поднос и бесшумно скрылась за дверями кабинета. Антон Семенович отхлебнул черного кофе, немного сморщился, и продолжил разговор.
- Так вот, на чем мы остановились…? Ах, да. Условия. Это может показаться вам странным, но поверьте, у этой женщины были свои причины, чтобы вы, сейчас, выполнили ее просьбу и получили за это полное обеспечение на всю жизнь.
- Я не могу понять…
- Сейчас все поймете. Эта женщина знала ваших родителей, еще до того, как они уехали в Москву…
- Моих родителей? Я их сама толком не знала, и почему она не появлялась раньше, а только заботится обо мне после своей смерти.
- Вы ошибаетесь, деточка. Она заботилась о Вас еще, когда была жива Ваша покойная бабушка, а Вы думаете на нищенскую пенсию можно прокормить старуху, которой постоянно нужно лекарство и малолетнего ребенка? Вот, тогда-то она Вам и помогала, а потом, когда Вы остались совсем одна, Вы и сами в состоянии были позаботиться о себе и о своей собаке, как его звать? Пушок?
- Откуда, Вы знаете кличку моей собаки?- удивилась Вика.
- Дорогая моя, я о Вас знаю, даже, то, что вы сами о себе не знаете.
- ?
- Какая разница, откуда. Давайте переходить к делу, а то у меня сегодня еще три клиента. Условия такие, чтобы получить все завещанное Вам покойной, Вы обязаны бросить свою работу, а вернее, вообще, не работать, переехать, в купленный, специально, для, Вас, дом, порвать все Ваши старые знакомства, я думаю, это будет не сложно у Вас, ведь, совсем мало друзей. Грубо говоря, все начать с нуля. Причем, Ваши обязательства вступают сразу, после окончания нашего разговора.
Вика сидела в шоке, не понимая, что с ней происходит, она даже для уверенности, что не спит ущипнула себя. Она смотрела на шевелящиеся при разговоре усы адвоката, и представляла себе таракана, рассказывающего ей о ее обязанностях и привилегиях, ели она будет исправно исполнять свои обязанности. Антон Семенович и в правду был похож на таракана. У него было тонкое длинное лицо, длинный нос с небольшой горбинкой, скорее всего горбинка служила напоминанием о далеких кавказских предках. У него были черные усы и облысевшая голова, на вид это смотрелось, очень смешно, как будто жизнь решила избавить адвоката от всего волосяного покрова, а про усы забыла. У него, даже, на руках не было волос. Одет он был в черный костюм, но пиджак аккуратно был сложен на стуле у двери. Под пиджаком, недавно висевшем на щупленьких плечах этого человека, была рубашка без рукавов, небесно-голубого цвета, она смотрелась на нем, как огромное полотно, окутавшее тело без единого признака жизни, пролежавшее в земле ни один год и превратившееся в груду костей, костей без кусочка мяса, просто белые кости. Человек был хоть и худой, но по лицу видно, что очень властный. Слишком время отточило все составляющие его лица, чтобы это лицо находилось под чужим влиянием, даже его фразы звучали, как будто над ними трудились двадцать мастеров оттачивания слов. Это хрупкое тело держало в своих руках крупную империю и не терпело вмешательство из вне. На вид ему было лет сорок пять.
- А как же Пушок? –удивлено спросила Вика. - И я вообще не понимаю, как так легко можно начать всю жизнь с нуля. У меня нет на это ни средств, ни сил.
- О средствах не беспокойтесь, каждый месяц Вам будет выдаваться по две тысячи долларов, первое время Вам, скорее всего, не понадобится делать крупные покупки, так что потратьте эти деньги на себя, приведите свою персону в порядок. Сходите в салон красоты, позагорайте, искупайтесь, сделайте новую прическу, приведите маникюр в порядок, сходите по магазинам.… Ну, что я Вам объясняю, займитесь собой. Вот и появятся у Вас силы для новой жизни. Если вдруг не будет хватать денег, звоните мне. Насчет собаки не переживайте, завтра утром Вам ее доставят на новое жилье. Да, чуть не забыл, Вам предоставляется машина с личным шафером.
- Но к чему столько возни, с какой-то уборщицей морга, пусть она даже дочка знакомых? – не понимала Вика.
- Вы рождены для этого, большего, пока, я сказать не могу. А теперь до свиданья. Спускайтесь вниз, Вас уже ждет машина, чтобы отвезти в новую жизнь. Кстати, для всех остальных Вы погибли в автокатастрофе.
Вики вышла за двери кабинета и ее охватило странное чувство, чувство которое она ни когда раньше не чувствовала. Это было чувство тревоги, но в то же время спокойствия. Оно пробежало по всему телу, как иногда от холода бегают мурашки, оно пробежало и скрылось в глубинах сознания, оставив в душе маленькие тревожно-спокойные следы. Улица была полна угрюмых людей, они все куда-то спешили с задумчивыми лицами. Люди проходили быстро, не замечая красивую, запутавшуюся в происходящем девушку.


Вика стояла около шикарной машины и не могла поверить, что она видит это чудо техники в реальном мире, а не на экране телевизора. Это был огромный черный лимузин, он блестел и переливался и создавал ощущение полета. Он приковывал к себе взгляд и прощупывал все углы сознания человека. Эта машина не могла быть сделана человеком, создавалось такое чувство, что машина жила сама по себе, отдельно от шафера, отдельно от своего создателя. Просто у нее была душа, такая же душа, как у нас с Вами, она чувствовала боль и испытывала радость, когда ей было хорошо. Она жила, не смотря ни на кого. Когда смотришь на простую машину, видишь кусок железа, используемый по назначению, для создания комфорта человеку, просто средство передвижения. Но с этой машиной все было по-другому, когда видишь эту машину, все остальное замедляет свой ход, все вокруг становится плавным и неуклюжим. ВРЕМЯ ОСТАНАВЛИВАЕТСЯ. Вика влюбилась в это чудо с первого взгляда. Но, попав внутрь машины, она поняла, что здесь спокойно можно жить, причем, жить шикарно. Сидения были из чистой кожи, вокруг мягкая обивка, затемненные стекла, маленький цветной телевизор, бар с напитками и едой, пепельница из чистого серебра и такой же портсигар. Вика закурила одну сигарету из портсигара и сразу поняла, что все, что она курила до этого было лишь слабым подобием сигарет, сделав пару затяжек, она откинулась на сидения, и стала с интересом рассматривать водителя. Он был учтивый, открыл дверь машины перед тем, как Вика села в нее и закрыл ту же дверь после того, как Вика села в чудо техники. На первый взгляд, ему было лет тридцать, но, присмотревшись, внимательней Вика нашла много морщин на полном лице этого человека и решила, что ему, скорее всего, лет сорок. Лицо его было хоть и полным, но хмурым, не таким, как обычно у людей в теле. На лице можно было рассмотреть маленькие глазки и курносый носик, губы были тонкие и при разговоре принимали странные формы. Туловище было не высокое, ноги короткие, и небольшой, но заметный животик. Вика долго удивлялась, как можно с таким животом водить машину, но у него это получалось проворней, чем у многих людей без живота. Первое время, как машина тронулась Вика не чувствовала движения, и только, после того, как она выглянула в окно она поняла, что они едут по дороги.
- Домой? –спросил учтивый шафер.
- Ага, - ответила Вика и впала в задумчивость. Она думала о всем, что с ней творится, у нее было такое чувство, что она это вовсе не она, а совсем другой человек. Она даже посмотрела на свою руку, чтобы убедится, что это, действительно, ее рука. Но, даже, посмотрев на руку, она не убедила себя в принадлежности самой себе. Мысли вертелись и сменяли друг друга со скоростью света.
Дорога была длинная, и Вика уже не понимала, где они едут, она даже не знала в своем ли городишки находится или уже где-то в другом месте. Что-то странное было в словах и поведении адвоката, какая-то не уловимая нить, которую не могла поймать Вика. Она прокручивала каждое слово, каждый жест Антона Семеновича, но эта нить ускользала от нее. Так и не поймав нить, Вика заснула.
Во сне к ней пришел большой красный червь и просил дать, хоть, каплю воды.
- Но, у меня нет воды, - растеряно отвечала Вика.
- Ну, пожалуйста, немного, всего чуть-чуть, - не унимался червь. – Я тебе за это дам все, что пожелаешь, просто, дай пить.
- Ну, если ты можешь все, так пожелай себе воды и не мучай меня.
- Себе я ни могу нечего. Только другим. А я ТАК ХОЧУ ПИТЬ! Уже, целых триста лет.
- Я не знаю, как тебе помочь.
- Может, каплю, крови дашь, мне хватит, чтобы напиться.
В руках Вики появился осколок стекла. Немного поколебавшись, она разрезала палец, и оттуда покапала кровь. Червь с жадность смотрел на капли, падающие на зеленую траву, цвета стены в кабинете адвоката…



…В момент, когда червь приготовился, чтобы наброситься на рану, Вику разбудил мягкий и угрюмый голос водителя.
- Приехали, мы уже на месте, - говорил шафер, теребя Викино плечо.
Вика открыла глаза и не сразу поняла, где она находится. Выйдя из машины, она минут пятнадцать стояла, не произнося ни слово, просто не было сил для восхищения. Вокруг было много травы, берез, тополей и еще каких-то деревьев не понятного происхождения. Природа была обычной для России, но все было посажено с четкостью до миллиметра, именно посажено, вырасти само и создать такую четкость и правильность форм, просто было не возможно. Во всей этой красоте стоял двух этажный дом. Дом это сказано слабо это был домище, он был огромных размеров в ширину, даже, трудно было сказать примерные размеры дома. Цвет наружных стен – голубой, в эти стены аккуратно вписывались розовые окна с резными ставнями. Все это создавало картину утреннего неба, когда рассвет почти вступил в свои владения, но ночь еще не до конца ушла. Крыша была треугольная и красная из черепицы, будто, кто-то сверху посыпал мелкой черепицей по верх здания.
Шафер терпеливо ждал, пока Вика наглядится на всю красоту, окружавшую ее.
- Мы еще в нашем городе? – наконец заговорила Вика, не отрывая взгляд от здания.
- Ага, - без особого интереса ответил водитель.
- Как может эта красота скрываться в нашем городишке? – продолжала удивляться Вика.
- Может, и еще не такая. Вы, изволите в здания зайти или еще посмотрите?
- Ой, да, конечно, пойдемте. Я загляделась.
По пути к входной двери шофер продолжил разговор.
- Мне велено, Вам, все показать и потом отвезти Вас поужинать… конечно, если Вы не против.
- Конечно же, я не против, - обрадовалась Вика, вспомнив про кусочек Брынзы и два печенья с шоколадом и клубничным джемом, которые она съела в кабинете Антона Семеновича. – А я жить, здесь, буду?
- Да, - так же без интереса ответил водитель. Этот мужчина говорил с интонацией, человека, которого все достало, и он только и мечтает, что положить голову на подушку и заснуть крепким сном.
Через пол часа они обошли весь дом, заглянули в каждый чулан, даже, на чердак слазили. Здание пугало своими масштабами. Слишком уж оно просторно для одной Вики, которая привыкла жить в двух комнатной квартире в хрущевки с видом из окна на завод. В ее маленькой квартирки была библиотека, она же зала, она же бывшая бабушкина комната. Вторая комната была Викина, три на три, не больше.
В огромном здании было три огромных спальни, каждая с отдельным туалетом и ванной. Все спальни, как близнецы были похожи друг на друга. В каждой стояла двух спальная кровать в стиле модерн, огромный телевизор с видео магнитофоном, напротив кровати. Слева было окно с видом на природу, а с права маленькая комната для гардероба, рядом диван, два кресла и журнальный стол посреди них - в розовой гамме. С правого боку от кресла огромный шкаф для книг с встроенным музыкальным центром и караоки. Дальше был угол, и стена шла назад там-то и была белоснежная ванна с туалетом, биде, раковиной, зеркалом во весь рост, душем и джакузи. Так выглядели три спальни.
На первом этаже был огромный холл в том же стиле, что и спальни. В отличие от спален, которые были в розовой гамме, холл включал в себя почти все оттенки зеленого. Там зеленый диван, два совершенно таких же кресла, как диван, просто более маленькие, зеленый стол, такой же сервант. Огромная картина, висевшая над обеденным зеленым столом, представляла собой зеленую абстракцию - разные по форме фигуры соединялись друг с другом своими стенками, и каждая пара образовывала общую стенку. Так же в комнате был телевизор, в два раза больше чем в спальнях и видео магнитофон, это были единственные черные вещи в комнате, но они сливались с интерьером и было не так заметно, что эти вещи не такие, как их соседи по комнате. Солатовый шкаф для книг выглядел большим и громоским, как старый динозавр, которому не куда деться, он разлегся посреди комнаты и бросался в глаза, каждому, кто заходил в его среду обитания.
Увидев барную стойку, Вика удивилась, она раньше ни когда не видела настоящих, домашних барных стояк. Рядом со стойкой стоял музыкальный центр, размером с семи летнего ребенка. Обалдев от всего увиденного, Вика со своим проводником прошли на кухню. Кухня не была такой роскошной, как все остальное, но тоже воплощала изысканность вкуса и сочетала в себе все необходимое для жизни. Большой трех камерный холодильник, цвета неба после дождя. Заглянув внутрь этого гиганта, Вика нашла там пачку однопроцентного молока, мороженое, томатный сок, и при тщательном обследование, так же были обнаружены три пачки сливок и две коробки йогурта с вишней. Кроме холодильника кухня включала в себя обеденный стол, шесть стульев, набор кухонной мебели, раковину, посудомоечную машину, кофеварку, газовую плиту, микроволновую печь и картину неизвестного художника абстракциониста начала двадцатого века. Картина представляла собой небольшое полотно с изображениями разных образов, слившихся воедино и создающих единый организм, это примерно, как наши тела в них тоже огромное количество разных по составу, цвету, типу составляющих, но вместе это все делает нас с Вами. Даже трудно представить, что чтобы сделать обычное, повседневное движение, нашему организму надо приложить массу усилий и средств для осуществления этого движения. Каждый человек представляет собой разумный организм, но в то же время этот организм является отдельной личностью. У каждого живого человека есть органы, кровь, скелет, мышцы, нервная система…, но есть еще что-то невидимое, некоторые это называют душой. Душу ни кто не видел, но все в нее свято верят, даже самые заядлые ученые, просто они называют это мозгом, а все чувства ответом мозга на внешние раздражители. Есть люди верящие, что душа таится в двигателе тела – сердце. Все три мнения имеют права на существования. Ведь когда нам очень плохо, мы влюблены или просто счастливы, что-то внутри происходит, что-то переворачивается, и создается чувство, которое очень трудно описать словами. Мы просто это чувствуем и принимаем это чувство, как неотделимую часть человеческого Я.


Когда раздался звонок, Вика лежала на кровати в спальне и смотрела по телевизору свой любимый сериал. Пушок мирно дремал рядом, смотря свои собачьи сны и, изредка, восторженно вертел хвостом. Услышав в трубке голос Антона Семеновича, Вика обрадовалась, вот, уже два месяца Вика жила в своем доме и не слышала разговора нормальных людей, лишь, когда она выезжала в город, чтобы обновить свой гардероб или съездить на пляж, она встречала там живых людей со своими проблемами и разговорами.
- Приведите себя в порядок, через три часа за Вами машина придет, - сказал адвокат, не поздоровавшись, не спросив о самочувствии, что для, этого, интеллигентного человека было крайне странно.
- А куда мы поедим? – поинтересовалась Вика.
- Мы ни куда не поедим, Вы, поедите в ресторан, у Вас там деловая встреча. Так, что оденьтесь, подобающе случаю, - отрезал Антон Семенович и неожиданно повесил трубку.
Растерянная Вика простояла без движений пятнадцать секунд, сориентировавшись, что на другом конце провода уже давно никого нет. Вика повесила трубку. Она заварила себе кофе, и сидя в мягком кресле, стала вспоминать все, что с ней произошло в последнее время. Как она ни пыталась выстроить логическую цепочку происходящего, у нее нечего не получалось. “Хорошо, понять, что мне оставила некоторую часть завещания богатая знакомая родителей еще можно, но зачем столько странностей, зачем делать из меня мертвую для общества и спонсировать мое пожизненное прозябания жизни, я понять не могу. Зачем столько странностей. Я, конечно, не против жить в свое удовольствие, но зачем это умершей женщине и худому адвокату. Какое им дело до бедной уборщице морга? Откуда адвокат узнал, что я видела умершее тело этой женщины, ведь, когда он позвонил, он был уверен, что я сразу вспомню, поступившее к нам тело. Что это все значит? Может, я просто сплю, и мне это все снится. Да, конечно, так оно и есть, сейчас я проснусь и окажусь в своей маленькой квартирке”, - но это сейчас не наступало ни через час, ни через три часа. Вика полностью потеряла чувство реальности. Она чувствовала себя в прострации, как будто она лета по космосу и нигде не могла найти гравитацию. Чувство стойкой земли под ногами давно исчезло и осталось, лишь, смутное воспоминание об этой потерянной земле.


В ресторане было не много народу, но чувствовалось сразу, что те немногие были, поистине, сливками общества. Все женщины были чопорно привлекательными, а мужчины мужественно красивыми. Взгляд Вики упал на молодую девушку, сидящую за столом с молодым человекам. Черные глаза сидящей за столом девушки светились странным блеском, они выражали неутолимую печаль и мудрость. На вид девушка выглядела на 19 лет, но взгляд говорил, что она очень стара. Испугавшись, Вика отвела глаза от странной особы. Дизайн ресторана смотрелся, необычен для такого рода места, слишком мрачный с ярко красными всплесками. Он вызывал мистическое чувство и направлял нас на неопределенность нашего существования. Люди точно подстать имиджу ресторана, так же в черно-красных тонах со смертельно бледными лицами, даже слишком бледными для живых людей. Если бы Вика была на своей прошлой работе, она бы поклялась на что угодно, что они все МЕРТВЫ, просто бездыханное скопище мертвецов. Войдя в зал, Вика почувствовала на себе многочисленные удивленные взгляды, и сразу же ее охватил дискомфорт, она, как ангел в царстве мрачных теней. Ее белое платье, так прекрасно сидевшее на ее стройной фигуре, в этом ресторане смотрелось, как нелепое пятно на четко спланированой картине знаменитого художника. Смотритель зала с легкой походкой и слегка наигранной улыбкой на устах провел Вику почти через весь зал, в самый укромный от посторонних глаз уголок, к столику из черного дерева с красной скатертью на поверхности. По пути к столу Вика вспомнила, встречавшую ее машину, на этот раз это был малиновый Форд, неописуемой красоты, она вспомнила удивленное и восхищенное лицо водителя, когда он открывал ей дверь машины, и потом в течение десяти секунд, не мог отвести от Вики маленьких глаз. Действительно Вика выглядела, как ни помпезно это звучит, великолепно. За то время, пока она жила в роскоши, она ощутимо похорошела, хоть, она раньше не была дурнушкой, но сейчас она превзошла саму себя, во-первых, она немого поправилась, что ее совершенно не портила, а наоборот украшало, во-вторых, приобрела здоровый загар, хоть на ее белоснежной коже он и не был особо заметин, он сравнял ее цвет и естественно войдя в нее не собирался покидать своего места обитания. Так же она поменяла прическу на коре и перекрасилась в черный, который так хорошо гармонировал с салоном машины. Все сидения были из красной кожи, так же как и в первой машине в Форде была пепельница и портсигар с теми же сигаретами, единственное отличие по комфорту в этой машине не было телевизора. По пути к ресторану Вика размышляла на тему жизни и смерти. Она видела стольких мертвецов, но всерьез не предполагала, что они когда-то жили, чувствовали, творили, у многих из них была любящая семья, а что с ними будет дальше, неужели у них отключился главный двигатель и все, это конец, а что есть конец в размерах жизни, неужели человек может умереть и наступит темнота, непроходимая темнота, которую не может постичь сознание человека, она не определяется ни одним из известным нами словом, ее невозможно описать, ее можно только почувствовать. Или по другой из версий душа попадает в ад или рай, но неужели эти два места безграничны, неужели они могут впустить к себе всех умерших, ведь за многие тысячелетия умерло бесчисленное множество людей, намного больше умерло, чем сейчас живых, а если эта душа перерождается в новом человеке, если она находит новый приют для скитания по миру, если все люди которых мы встречаем каждый день, были нашими любовниками, братьями, сестрами, родителями, а может коварная вечность сделала наших прошлых любимых, в настоящем, лютыми врагами. А Вы когда-нибудь думали, что могли быть Пушкином или Моцартом, а сейчас работаете в банке или в магазине, а может каждый из нас великий гений своего времени, только это скрыто далеко в прошлом. Раздумья Вики остановились на действительности, и она поняла, что машина стоит около серого здания с вывеской “Путь к надежде”.


За столом сидел молодой мужчина лет двадцати пяти, он курил сигару и смотрел в никуда, затуманенным взглядом, почувствовав чужое присутствие, он поднял бездонные глаза, который постепенно приобретал реальность. Вика стояла в напряжении и растерянности, она не понимала, что происходит, а пристальный взгляд незнакомца, конфузил ее еще больше. Молодой человек в течение тридцати секунд смотрел на Вику ничего, не говоря, просто изучая неизвестный объект. Мужчина был притягательной внешности, он как бы завораживал собеседника и повергал его в восхищенное оцепенение. Наконец опомнившись, он привстал, подал руку Вики. Положив свою изящную кисть на его ухоженную и мужественную руку, Виктория почувствовала холодное прикосновение пальцев и такое же холодное прикосновение губ, как будто она была наедине с ледяным человеком, и он увлекал ее в свой мир, холодный и мрачный мир, но через мгновение теплота разлилась по ее телу и она почувствовала странную дрожь где-то глубоко в сердце, ей показалось, что мир замедлил свой ход… Внезапно она услышала его голос, пронзивший ее.
- Я, Дмитрий Гапровский, покорен Вашей красотой и загадкой.
Вика слега покраснела и не найдя достойнее ответа поблагодарила и представилась.
- Я, Вас представлял другой, но вы превзошли мои надежды, вы, поистине избранная - медленно произнес Дмитрий.
- Что Вы имеете в виду - совсем растерялась Вика, но его мягкий спокойный голос успокоил ее.
- Если я не ошибаюсь. МОЯ ТЕТУШКА ОСТАВИЛА ВАМ ЧАСТЬ ЗАВЕЩАНИЯ. Разве не так?
- Ах, Вы об этом, да конечно.
Разговор погрузился в молчание, не такое которое доставляет неудобство, а в загадочное, таинственное, Как будто, остались два человека на земле и больше ни души, и эти два человека безгранично любят друг друга и им это понятно без слов, они находят это в глазах друг друга и верят этим взглядам, взглядам из глубинны ДУШИ. И вот их мысли, их движения, жесты сливаются в одно целое и, переполняя друг друга, погружаются в молчание, похожее на космос. Его ясные глаза смотрели на Вику, а она чувствовала электрический ток, исходящий от Дмитрия. Она всматривалась в его аристократические черты лица, как если бы он пришел из семнадцатого века. Его губы были смиренно приоткрыты, слегка с бледноватым оттенком, как и все лицо, нос подрагивал при дыхании, а глаза манили к себе, своею голубизной. Одетый в черный, как уголь костюм и темно синею рубашку, он выглядел очаровательно. С первого взгляда можно понять, что Дмитрий состоятельный человек со светскими манерами. Безмолвный разговор продолжался…
Из неоткуда возник официант, прокашлявшись, чтобы отметить свое присутствие он громким голосом и с такой же натянутой улыбкой, как у смотрителя зала, спросил.
- Можно ли принять Ваш заказ?
- Что Вы будете? - поинтересовался Дмитрий у Виктории.
- На Ваш вкус.
- Тогда если вы не против, то я бы не отказался от мяса по-французски с сухим вином и два фирменных блюда, а пока все готовится два бокала самого дорогого вина.
- Это все? – учтиво спросил официант.
- Да.
Официант записал заказ и так же бесшумно испарился, как появился. И опять они остались наедине в самой незаметной части зала.


- Ты должна стать моей женой, - медленно и отчетливо произнес Дмитрий
- Что? – не поняла Виктория, - женой?
- Да, я, конечно, понимаю, что это звучит странно.… Но это наша с тобой судьба.
- Вы сумасшедший…
- Нет, просто это было предначертано судьбой еще до твоего рождения
- Но… я Вас едва знаю… кроме имени…
- Это не важно. В этом мире осталось малого, того, что воистину важно.… Все иллюзия.
- Но…
- Ты меня знаешь, причем очень хорошо, я это понял, посмотрев в твои глаза. Загляни в мои, и ты поймешь как мы друг другу нужны.
Вика заглянула в бездну, необъятного и успокаивающего страха. Ее будто околдовали, она потеряла контроль над своим разумом. Через мгновение она поняла, что парит в воздухе. Она танцует. Танцует С НИМ под прекрасную музыку. Музыка проникает в каждый уголок души, пронзает болью и предает неземной восторг. Восторг вечности и небытия. Восторг смерти и жизни. Восторг любви и ненависти. Она кружится в танце, понимая, что целует печаль и страсть. Забывая все, что так не важно, она обретает новый мир…
- Мы должны поженится до завтрашнего рассвета. А сейчас тебе надо ехать и готовится. Ты должна подготовится и морально и духовно. Ты ДОЛЖНА подготовится к всемогуществу…
- Я не понимаю.… Как я могла так быстро влюбится, и почему я не контролирую себя…
- Завтра, все будет завтра… Ты все поймешь, а сейчас отдыхай.
Не успев ответить, Вика оказалась дома, в своей комнате, упав на кровать ее, охватил глубокий сон. Ей снились странные вещи. Увидев во сне монахиню, отдаляющуюся, Вика пыталась догнать ее, но что-то не давало, что-то держало, не давая двигаться. И тут раздался страшный гром, принеся с собой капли дождя, перерастающие в настоящий град. Когда ливень перемешался с градом и ветром, Вика опять попыталась вырваться из цепких объятий неизвестности и она поняла, что ее обнимает сама СМЕРТЬ, не давая вздохнуть, смерть наслаждалась молодостью и свежесть своей жертвы. Представ во всей красе, смерть подставила белоснежное лицо к еще теплому и девственно розовому лицу Вики. Смерть посмотрела в глаза Вики, и Вика поняла, что это глаза Дмитрия.
От ужаса девушка вскрикнула и, подпрыгнув на кровати, проснулась. В ее память глубоко врезалось лицо белой женщины и прекрасные бездонные глаза. Вставая, Вика поняла, что это был лишь сон. Потеряв ощущение какой бы то ни было реальности, она упала на кресло. В ее голове стали мелькать картинки танца, обрывки фраз, а музыка с каждой минутой звучала все громче и громче. Сначала Вика не поняла, откуда эта музыка, но через пару минут она поняла, что это из сердца. Музыка звала, она тянула к себе, и с каждой минутой становилось все трудней и трудней сопротивляться этому зову.
Просидев на кресле добрых пять часов, сквозь ее сознание, пронеся голос предупрежденья. Но не понятно о чем, его заглушала музыка из сердца. Голос кричал, рычал, пытаясь пробиться сквозь божественные звуки, но у него ничего не получилось, и он сдался. После ожесточенной борьбы в теле девушки остались кровоточащие следы в сердце и на запястье. Когда Вика увидела свое запястье, она ужаснулась. Ее глаза врезались в огромную рану, из которой потоком лила кровь. Ароматная и красная, она капала на пол, оставляя следы наследия.… В этот момент раздался женский голос. Сначала Вика подумала, что вернулся побежденный голос, но, осознав, что она в прямую уставилась на женский силуэт, она прогнала эту мысль. Женский силуэт представился, как модам Дюпон.
- Я прислана к вам, чтобы подготовить вас к вашей свадьбе.
- Свадьбе?
- Да, - удивленно ответила женщина.
- Ах, значит, это был не сон, и значит, я не сошла сума…
- Сказать честно, у вашего жениха очень странный вкус. Он меня попросил подготовить вам алое платье из бархата…
- Красное? Из бархата? – чувствуя полное изнеможения и не способность мыслить, Вика подошла к окну. В окне ярко сияло солнце, освещая все вокруг. Вика посмотрела на этот яркий свет, и ей стало нестерпимо больно. Боль прошла по всему телу.
- Ну, что? Попробуем примерить? Если, что будет ни так, я все подошью на месте, я так понимаю у вас сегодня свадьба. – Лепетала француженка с милым акцентом
- Свадьба.… Да, наверное, сегодня.
- Может вам плохо. Я могу позвать врача.
- Нет, все хорошо, спасибо
Платье было великолепно, а, надев его на тело Вика почувствовала себя королевой. Корсет и глубокое декольте очаровательно подчеркивало ее грудь, а пышная юбка предавала ощущения парения. Подшив некоторые места, француженка восхитилась и удалилась, пожелав семейного счастья. Вслед за ней пришел визажист. Он четкими движениями накрасил Вику, подкрасив губы красной помадой.
- Такой красоты я еще не видел. Поверьте мне, я многих красивых девушек знаю. Но Вы… Вы необыкновенно красивы. Ваша красота ослепляет. Она должна жить ВЕЧНО, иначе по-другому это буде кощунство, - широко открытые голубые глаза молодого мужчины выражали восхищение, губы приоткрылись, а руки сложились на груди в области сердца. Выглядел мужчина на 20-25 лет. Довольно стройное тело покрывал легкий желтый костюм, кудрявые черные волосы, искусно уложенные назад гелем, блестели на солнечных лучах выбивавшихся из окна.
Докрасив глаза черной подводкой, он принялся за волосы.
- Ваш жених просил оставить волосы распущенными. Вы не против?
- Делайте, как Вам кажется лучше, - безразличным тоном произнесла Виктория.
Уложив волосы, визажист тоже удалился. И опять Вика осталась одна. Музыка разрывала ее на части, уже не было сил слышать эти звуки. И Вика без чувств упала на постель…


- Вставайте, Виктория, пора.
- Что? - Вика в недоумение открыла глаза и увидела, стоящего перед ней Антона Семеновича.
- Я горжусь возможностью повести вас под венец,– торжественно произнес адвокат.
- Что? Куда?
- Под венец, дорогая. Сегодня знаменательный день. Вы…
- Я ни пойду ни куда. Это все сон.
- Самый прекрасный в вашей ЖИЗНЕ. Ох, знали бы вы, что вам предстоит… вы избранная…
- Для чего? Для чего избранная? Я ничего не понимаю и не здвинусь с места пока не получу разъяснения. О Боже, все как в дурмане.
- Все в свое время. Вы все поймете, но позже.
- Нет! Надоело. Морг, завещание, деньги, прекрасная жизнь, Дмитрий, свадьба. Слишком много непонятного. Музыка, танец, сны, боль в голове. У меня нет сил думать, как будто, вы отключили мой мозг. А может вы сумасшедшая секта, которой требуется жертва. Я видела смерть во сне, и ею был Дмитрий, он ваш ВОЖДЬ, или как вы там их называете? Да? Отвечайте! Отвечайте! – внезапно для себя Вики перешла на крик.
- Успокойтесь, дорогая. Скоро вы все поймете, все тайны мира…
- Я так и знала… секта.
- Да вы что, деточка… Не спешите. В одном я вас уверю, мы не секта.
- Ага, все вы так говорите, а потом жертвы своим богам приносите. Безбожники.
- Дорогая, не переживайте, это сейчас для вас вредно, ваша кожа идеальна, не портите ее.
- Ах, вы еще и на мою кожу покушаетесь? – Вики обуял страх безысходности. Побег для нее не возможен, она не знает где находится, соседей поблизости нет, а еще охрана внизу. Тогда Вики решилась на крайние меры, она решила взять адвоката в заложники и сбежать с ним. Или если не получится убить себя, чтобы ни достаться этим богохульникам. Вика уже была точно уверена, что она в страшной секте маньяков. Это уверенность придавала ей силы.
Вика схватила нож, лежавший на туалетном столике и, сверкнув диким взглядом, бросилась с ножом на бедного мужчину. Антон Семенович опешил от удивления, и, не успев прикрыться, нарвался на железный и холодный, как покойник, нож. Холодное оружие вошло в правое легкое по рукоятку и безвольно осталось торчать там. От неожиданности Вики вскрикнула, закрыла лицо руками и побежала к выходу, оставив адвоката лежать на полу и истекать красной нежной дурманящей кровью. Но в то мгновение, когда обезумевшая от страха и отчаянная девушка подбегала к двери, ведущей из спальни в коридор, дверь открылась. На пороге стоял Дмитрий. Прекрасный и печальный. Он с презрением окинул взглядом адвоката, корчившегося на полу, и с любовью перевел взгляд на Вики. Страх, одолевавший Викторию еще несколько секунд назад, исчез, как исчезает застоявшийся снег по - весне. Музыка зазвучала с новой силой. Она все так же была прекрасна и БЕСКОНЕЧНА. Настоящая красота не умрет никогда. Грусть и боль захлестнули Вику, доверие к Дмитрию. Все перемешалось и стало не реальным. На улице уже стемнело, в комнате стоял свежий вечерний воздух
- Уберите его, но не давайте умереть. До конца церемонии он должен жить. Вы меня поняли? Если он умрет, вы все последуете за ним, – давал Дмитрий распоряжения каким-то людям. - Он должен жить. И не давайте ему сильно истекать кровью, - отовсюду послышались возражения. – А это не мое дело как вы не дадите истекать ему кровью. Работайте!
- Милый… - только и могла произнести Вики.
- Я должен был понять, что этот человек тебе докучает. Прости. Я заставил тебя нервничать.
- Но я ведь его убила?
- Это не важно… ничего не омрачит нам этот праздник.
Вдруг Вика почувствовала боль в сердце и упала в обморок…



Вика чувствовала прилив нежности и спокойствия, ее лицо ласкал теплый ветерок. Она приоткрыла глаза и увидела ночное небо с россыпью золотых звезд. Все вокруг казалось таким родным, таким милым ее сердцу. Приподняв голову, чтобы оглядеться вокруг, она увидела красное бархатное покрывало, накрывающее ее стройное тело в прекрасном платье. Вокруг царила такая тишина, что резало слух, даже шелеста травы не было слышно. Боль в сердце прошла, так же как прекрасная музыка куда-то испарилась.
Она опять подняла глаза к небу и удивилась такому обилию ярких, больших звезд. Полная луна освещала кроны, стоящих вдалеке деревьев. Ее взгляд упал на большой камень, стоящий неподалеку от места, где она лежала. Камень был на вид таким твердым, и отчетливо чувствовался холод, исходящий из его глубины. В ее памяти всплыли прикосновения Дмитрия, как его холодные пальцы скользили по ее руке, как его прозрачная мраморная кожа прекрасно смотрелась на фоне черного строго костюма. Его наполненные печалью глаза, из которых шел успокаивающий взгляд... на этом ее воспоминания были прерваны внезапной догадкой. На самом деле это не просто камень, это могильный камень.… В ужасе, окинув взглядом окрестности, она поняла, что ее окружает множество таких же холодных камней, распятий, фигур ангелов, прекрасных девушек и склепов. Ото всего этого исходил холод и мрак, боль и вечность.… Это было кладбище… Старинное, прекрасное кладбище, в лунном свете оно приобретало таинственность. Вики окутал страх. Страх неизвестности.
- Милая, ты очнулась. Как спалось, - за спиной Вики прозвучал спокойный голос Дмитрия.
- Боже! Что это все значит? Только, прошу, не говори, что это кладбище… Прошу, скажи, что я ошиблась, - слова давались ей с трудом, голос дрожал, как и все ее тело.
- Ты права, это кладбище, но тебе не стоит ничего боятся, это всего лишь, место захоронения умерших, они никогда не смогут тебя потревожить, - произнес все с той же спокойной интонацией Дмитрий.
Она умоляюще посмотрела на него. В ее глазах читался страх. Она больше всего на свете боялась узнать от него, что он принесет ее в жертву глупым предрассудкам. Странно, но она всем сердцем полюбила этого загадочного человека с блестящими черными волосами.
- Любовь моя, я не буду убивать тебя. Если бы даже это стоило мне жизни, я не смог бы это сделать. Я чувствую к тебе намного больше, чем ты думаешь… Скоро ты все поймешь
- Я хочу тебе верить, очень хочу… и как ни странно, верю. Я только, что поняла, что не испытывала ничего подобного никогда, никогда, - она повторяла последнее слово как молитву
- Пошли пора начинать путь в вечность…
- Я должна идти за тобой? – покорно, встав она подошла к нему так близко, что его черная прядь волос коснулась ее декольте.
Дмитрий, обвил руками ее стройную талию и прижал к себе, потом нежно коснулся ее губ своими, последовал страстный поцелуй. Его губы были такими нежными, упругими, они так чувственно касались Виктории. В них было столько жизни и любви, что, забыв обо всем на свете Вика упала в его объятья. Все вокруг перестало существовать, как во время танца, но в то же время все пробрело четкость и яркость. Музыка опять зазвучала, оглушая своей глубиной. Вика мечтала, чтобы этот момент длился ВЕЧНО, но он закончился. Дмитрий нежно поднял на руки ее хрупкое тело. Его сила поразила ее, он взял ее словно пушинку, словно она ничего не весила. Двигаясь вперед его движения, были плавные, создавалось чувство, что они летят по воздуху. Она не могла оторвать взгляд от его бездонных глаз.
Вмиг, она почувствовала землю под ногами, Вика поняла, что уже не летит в его мужественных руках. Он стоял рядом. Вокруг кружили люди, они все бегали, суетились. Подошел какой-то мужчина, на вид ему было лет 40, но было еще что-то, что делало его очень древним. Какая-то неуловимая нить. Лицо его, так же, как у Дмитрия святилось белизной, но было более мраморным. Он походил на ожившую статую. Голубые глаза и светлые волосы делали его вид нежным, как у ребенка. Его голос зазвучал эхом по всему кладбищу:
- Очень рад с вами познакомится, я поистине рад, что увидел Вас еще… еще такой обычной. Меня зовут Андрей, я буду вашим сопровождающим к… алтарю новобрачных, - Андрей со всей осторожность подбирал слова.
- Спасибо, - неуверенно поблагодарила девушка. Поняв, что Дмитрия нет рядом, она растерялась.
- Не переживайте, он будет ждать вас у… алтаря.
Андрей учтиво взял ее под руку и произнес:
- Сейчас вы должны испить божественный напиток, это требуют правила, а потом мы сразу направимся к… алтарю.
- Что за напиток?
- Это вино, но не просто вино, а божественно-прекрасное вино.
Подбежал совсем юный мальчик, у него в руках был серебреный бокал. Андрей взял его в руки и поднес к Викторииным губам. Она с недоверием посмотрела сначала на бокал, потом на Андрея, но, вспомнив подаренный ей поцелуй, она переборола страх. Сделав глоток, не беря бокал в руки, она почувствовала прекрасный вкус высшего сорта вина, но там был еще какой-то привкус, более прекрасный, чем вино. Это был вкус губ Дмитрия. Тот же аромат, то же тепло.… Допив до последней капли, Вика почувствовала внутри себя разливающийся по сосудам нектар. Ее голова кружилась, она не понимала, что вокруг происходит. Все плыло, не было четкости. Она приобрела реальный мир, когда поняла, что стоит напротив алых ступеней. На них стоит мужчина в монашеской рясе и произносит слова на странном языке. Вокруг кружат белые все те же мраморные лица. Они водят хоровод вокруг ее и монаха. Они поют непонятную грустную песню, с каждым словом, они кружатся все быстрее и быстрее. И вот с нечеловеческой быстротой мелькают белые пятна в красных, черных, синих одеждах. В одно мгновение из их круга возникает Дмитрий, он очутился рядом с Вики. Его волосы забраны назад, а синий шелковый плащ колышется от слабого дуновения ветра. Монах поизносит:
- Initiation (посвящение в тайну).
И Дмитрий возникает перед ее лицом. Он берет ее за руку и ведет к алтарю. Священника там уже нет. Вики видит Андрея, он держит в руках нож. Дмитрий сажает ее на ступени, хор голосов не замолкает, он становится все громче. На нее с неба летят цветы, как капли дождя. Андрей подходит к ней ближе, нож блестит в его руках. Вика в страхе кричит:
- Дмитрий, прошу, я хочу жить!
- Ты будишь жить вечно, моя любовь, - шепчет он ей на ухо.
Андрей берет ее тонкую руку и делает маленький надрез в области запястья. Во второй руке он держит все тот же бокал и подставляет его под ее капающую кровь. Кровь льется все быстрее и быстрее. Белые лица летают с нечеловеческой силой. Чувствуется всеобщее возбуждение и холод, холод из каждого сердца белых людей.
Когда бокал наполнился до дна, Андрей провел губами по раненому запястью. Теперь Дмитрий подошел к Виктории, он аккуратно положил ее на ступень, убрал растрепавшиеся волосы с шеи. Прильнул губами к ней, он начал нежно ее целовать. Хор пел, произнося французские глаголы:
- caresser (ласкать)…engendrer (порождать)…guerir (исцелять)…offenser (согрешать)… mourir (умирать)… sacrifier (посвящать)… respirer (дышать, жить)…
Резкий укус, был такой неожиданный, что Вика вскрикнула. Дмитрий впился в ее шею.

 

Боль была невыносима. От каждой потеренной капли становилась все сильнее. А он не останавливался, поглащая ни только ее кровь, но и ее жизнь. В момент когда сердце уже было готово остановится Вика увидела свет, он был такой яркий и манящий, что потеряв над собой контроль, повинуясь притяжению света, она полетела к нему.
Но вдруг, что-то сильное схватило ее, недавая сдвинутся с места. И в одно мгновения вокруг нее поплыли знакомые лица, они манили ее, звали. Там была ее бабушка. Она была так прекрасна и молода, что Вики не выдержала и начала ее громко звать. Бабушка манила ее к себе, необращая внимания на крики внучки. Вика чувствовала, как ее тело тяжелеет, как исчезают образы, все рассеивается, как туман. Она чувствовала как в нее поступает кровь, как она теплыми прикосновениями разливается по жилам. Вокруг появилась темнота и пустата. Она чувствовала лишь тяжесть собственого тела, Все вокруг УМЕРЛО. Она видела то, что обычный человек видить не может. Это было НЕБЫТИЕ.
Неизвестно сколько времени она пробыла в этом состоянии, но когда она почувствовала, что возвращается к жизни, что ее сердце опять стучит, ее первая мысль была о Дмитрии. Вика вспомнила окружающую его печаль. Она хотела позвать его, но губы не слушались. Вика чувствовала, что все изменилось, что весь мир РОДИЛСЯ ЗАНОВО. Она открыла глаза, перед ее очами возник образ самогог дорогог человека. Все краски преобрели яркость. Все было таким ярким, что слепило глаза.
Дмитрий пристально смотрел на Викторию, его глаза вырожали странное наслаждение. Он любовался своим творением, как люуются матери новорожденными. Вики приподнела голову и слабым, ели слышным голосом, произнесла:
- Пить, прошу, хоть каплю воды. Я умираю. Мое тело слишком слабо. Прошу дай мне пить.
- Милая, сейчас тебе принесут чудесное средство от твоей жажды, - споеойно с любовью прошептал Дмитрий.
- Что случилось? Что со мной было?
- Мы с тобой законные муж и жена, уходящие в вечность.
- Я не понимаю, что это значит?
- Это значит, что теперь мы увидим крах многих великих государств и будем всегда вмести. А наша любовь и время, а так же другие подобные нам будут делать нас сильнее. Мы пронесем нашу силу через эпохи.
- Но, кто мы? Кем ты меня сделал?
- Милая сейчас войдет наш слуга, он принес тебе то что ты так желаешь. А потом я тебе все расскажу.
Вошел юный мальчик, лет 17, хотя его глаза выглядели старше.
Он был одет в черные кожаные штаны и длинный кожаный плащ. Под плащом была светлая рубашка, открытая на три верхних пуговицы, это делало его вид сексуальным. Его пышные черные волосы касались плеч, делая его, в сочетании с мелкими чертами лица, немного похожим на прелестную девушку, а белая кожа придавала ему таинственность. Очарованная Виктория не могла оторвать взгляд от юного создания. Но, заметив на его руках кровь, она ужаснулась. Как же чудесно смотрятся на этих тонких белых пальцах пятна крови…
- Вносить? – учтиво спросил мальчик.
- Да, пора, - задумчиво ответил Дмитрий.
Мальчик удалился из помещения.… И только в эту секунду Вика заметила, что находится в каком-то сыром и темном склепе без окон. Вернулся мальчик, у него на руках был раненый мужчина, он истекал кровью. Мальчик поднес мужчину к ногам Виктории, и сам отошел в сторону.
- Пей, любовь моя, - уже привычным шепотом произнес Дмитрий.
- Что? – Не поняла Виктория
- Кровь, теперь это твоя жизнь…
- Что? Кровь? Из этого человека? Милый, ты что сума сошел?
- Нет, ты теперь это будешь делать каждый день. Это твой способ существования. Вот представь себе прекрасный цветок ландыша, он питается водой и живет за счет этого, а если лишить его этой воды? Как ты думаешь, что с ним будет?
- Он умрет… - грустно проговорила Виктория. – Но я не понимаю, причем тут моя жизнь и кровь этого человека, почему вы мне не даете просто воды?
- Любовь моя, теперь ты никогда не сможешь пить обычную воду, есть обычную еду и любоваться рассветом. Просто теперь ты заново рожденная. В твоих жилах течет кровь многих поколений таких, как я, а теперь и ты. Нам с тобой выпала огромная удача, теперь мы должны сплотить все наше общество и править им.
- Но кто мы? Неужели…
- Да, моя милая, это не сказки. ВАМПИРЫ на самом деле существуют и мы их часть. Мы часть огромного организма, который связан между собой одной кровью.
- Что это все значит?
- Потом, все потом, сейчас ты слишком слаба, тебе надо принять эту жертву, чтобы жить вечно.
Дмитрий помог ей встать на колени перед мужчиной, приподняв жертву, он тем самым помог дотянуться молодой вампирши до кровоточащей раны. Виктория посмотрела в глаза умирающему человеку, и ей стало страшно. Этот страх не носил под собой боязнь смерти, это был страх убийства. Она боялась лишать жизни людей. Эти глаза напомнили ей глаза бабушки перед смертью. То же выражение спокойствия и безразличия. В них отражалась пустота и смерть. Она прикоснулась губами к ране, опомнившись, она встрепенулась и, собрав все силы, отпрянула от мужчины. Она не понимала, что происходит, вспомнив свои прошлые опасения насчет секты, Вика провела параллель между всем происходившим. Она вспомнила, что слышала про людей, которые поклоняются Сатане и пьют кровь невинных людей, тем самым, очищая себя перед властителем тьмы.
- О Боже! Дмитрий! Это ужасно, моя любовь сильна, но я не могу быть такой глупой. Ты этого хотел, я знаю. Но у тебя ничего не вышло. Мой здравый смысл поборол твой гипноз. Ты не на ту напал! –кричала она в бешенстве, теряя последние силы.
А он просто стоял и смотрел на нее своими полными грустью глазами. Мальчик испуганно переводил взгляд, то на Викторию, то на Дмитрия. “Если она сейчас откажится принимать вечность, мы все погибним” – мысленно произнес юный человек.
Виктория сначала не поняла, кто это сказал, а когда до нее дошло, что они в помещении вчетвером, и все присутствующие молчали. Она запереживала еще больше:
- Кто это сказал? Кто здесь? Кто сказал, что все погибнут?
- Госпожа, простите меня, но это подумал я, - испуганно залепетал юнец.
- Как ты подумал? –удивленно спросила Виктория.
- Сильные вампиры умеют читать мысли других, но это бывает крайне редко, особенно редко мы можем читать мысли подобных себе, - присущим ему спокойным тоном ответил Дмитрий.
- Я умею читать мысли?
- Да, милая, ты первый новобранец с такой силой. Обычно такая мощная сила приходит через столетия.
У Вики закружилась голова, она облизнула свои сухие губы. На них оставалась кровь от прикосновения к ране. Кровь была такой сладкой, раньше Виктория никогда не пробовала ничего подобно. Она забыла все вокруг и впала уже в привычное беспамятство. Очнулась она лишь тогда, когда поняла, что сидит на коленях и вцепилась зубами в горло мужчины, высасывает неописуемо прекрасную жидкость. С каждым глотком ее силы возвращались к ней, а потом стали приумножаться. Оторвалась она от мертвого мужчины, лишь тогда, когда его сердце остановилось. Левая мышца перестала работать. Она встала на ноги и закрыла глаза. Вокруг была полная тишина, она чувствовала, как по ее сосудам мягко разливается кровь и вмести с кровью, она получает силы. Безграничные силы. Открыв глаза, она окинула взглядом мертвеца, он уже не пугал ее, теперь он был лишь ПИЩЕЙ.


- Расскажи мне о нас. Кто мы и откуда? –здоровым и сильным голосом спросила Виктория у Дмитрия. Они стояли на выходе из склепа и любовались красотой кладбища. Виктория выглядела великолепно, все ее преимущества в фигуре стали более явные, кожа стала более упругой и белой. Губы налились алой краской, а волосы легко развивались на ветру, светясь здоровьем и красотой. Она стояла уверенно на стройных ногах, положив белоснежную кисть руки на плечо Дмитрия, поглаживая длинными пальцами кончики его черных, спадающих на плечо волос. На ней было легкое платье свободного покроя из небесно-голубого шелка. Он держался уверенно в черном шелковом костюме. Их пара могла сравниться по красоте лишь с созданием природы в целом. Они дополняли друг друга, но в то же время белизна их кожи, стройность фигур, красота глаз - делали их похожими. Увидев их из далека, можно было сказать, что это две ожившие статуи, которые ожили только для того чтобы воссоединится, так как много тысячелетий назад их разлучили.
- Никто не знает, кто был нашим создателем. Есть даже мнение, что мы появились вмести с человеком, чтобы всю жизнь воплощать в себе все те качества, которые хотел бы видеть в себе человек, но в силу каких-то социальных или моральных побуждений не мог иметь. Сначала мы привлекали человека своим умом и могуществом, он поклонялся нам. Потом мы начали его пугать, и стали изгоями. На нас начали охотиться, ведь человек боится того, что не понимает, а нас ему понять не дано. Все его моральные принципы, религиозные заповеди, все это отрицается в нас. Ведь мы несем не только зло, но и красоту, а разве красота может быть злом? Поэтому мы и не понятны людям на данном этапе их развития, поэтому сейчас им проще отрицать наше существование. Они привыкли видеть лишь белое и черное, а мы являем собой нечто среднее, сочетание добра и зла. Может быть, только сейчас в этом столетии они делают первые, совсем неуклюжие шаги в понимании нас, и самое важное, нашей сущности. Но это очень спорный вопрос, так как есть множество фанатиков, поклоняющихся нам не веря в нас, их влечет мода, наша сила и зло, таящееся в нас. Понятное зло всегда влекло, у него всегда были последователи. Религия разделила добро и зло по меркам и возможностям человека. Православная церковь все добро воплотила в святой троице. Или если смотреть с ограниченной точки зрения, то в едином Боге, создатели всего земного. Раз он создал человека, раз он дал ему жизнь, значит, примитивно говоря, он хороший, этот инстинкт в человеке идет от любви к матери, которая дала ему жизнь, которая растит своего ребенка, и, ругая его, она лишь пытается воспитать его, то есть поставить на правильный путь, отсюда и вера, что бог, давая человеку, жизненные препятствия и искушения, хочет сделать человека достойным рая небесного. В противовес Богу встает падший ангел, один из созданных богом, он отрекается от своего создателя и, идя ему, наперекор заведует всем земным злом. Можно предположить, что в уме человека возник образ Сатаны от детей, которые, идя наперекор родителям, стремящимся сделать их жизнь лучше, поступают по своим убеждениям и это приводит к плачевному итогу для себя и окружающих. За земной образ Антихриста можно взять убийцу, блуда, вора. Ведь часто вор, воруя последние деньги у человека, ввергает его на гибель, или уличный мошенник, выманивая последние деньги у бедняка, обещает ему выигрыш в лотерее, а потом человек без денег и без лотереи умирает. Вот и пресловутый договор Дьявола со смертным о продажи души. Сатана воплощает все отрицательное, что есть в обществе, крушение всех моральных норм. Поэтому человеку присуще думать, что если переступлена какая-то общественная норма, то такой человек поступил не правильно, то есть уподобился Сатане. А вот в нас то они как раз и видят сочетание красоты, присущее Богу; и убийство, гипноз и обман, присущее Дьяволу. Вот они сначала и убивали нас, а потом стали отрицать.
В наших кругах принято считать, что мы произошли от двух могущественных братьев. Они жили во времена правления фараонов, были красивы для того времени, сильные, храбрые и очень любили охоту и войну. Бытует мнение, что в одного из братьев вселилось бестелесное существо, на протяжении десяти дней и ночей он был на гране жизни и смерти, тогда второй брат пошел к отшельнику, прибывшему в их город недавно, за помощью. Было известно, что этот отшельник может лечить людей, но он не законен, так как не верит ни в одного из известных Египту богов. В полнолунье этого же месятся, отшельник пришел в дом к братьям, прогнав всех родных и прислугу, он приказал здоровому брату лечь рядом с больным. Здоровый брат был старше больного на два года, и он чувствовал ответственность за младшего, поэтому он повиновался всему без страха. Отшельник сделал глубокий надрез на запястье больного брата и приказал старшему пить его кровь. Старший долго сопротивлялся, не понимая смысл происходящего, но, в конце концов, согласился и впился в рану умирающего брата. С каждой секундой, выпивая все больше крови, брат получал все большее удовольствие. Но в одно мгновение отшельник отбросил здорового брата от больного, бестелесный дух разделился на две половины, одна часть оставалась в теле младшего брата, а другая попала в тело старшего. Тогда отшельник разрезал себе горло с двух сторон и приложил кровоточащие раны к губам братьев. Как только кровь попала на губы обоим, они стали всасывать в себя живительные капли, как дети всасывают молоко матери. Они не могли остановится, с каждой секундой их сила возрастала, их тела становились красивее. Когда они допили последнюю каплю, сердце отшельника остановилось. В нашей истории еще не было таких могущественных вампиров как они, они создавали нам подобных с великой тщательностью. Они выбирали только самых красивых, сильных, храбрых. Но созданное ими общество стало делиться на два лагеря: созданные старшим братом и младшим. Стали происходить убийства не только смертных, но и себе подобных. Вампиры-убийцы выпивали кровь вампиров-жертв и тем самым приумножали свои силы, но никто не осмеливался напасть ни на одного из братьев. Пока братья сами не начали спорить между собой. Сначала вражда двух лагерей их забавляла, но, поняв, что убивая сильных вампиров, они смогут получать все больше силы, они сами стали убивать творения, друг друга, но и этого вскоре было мало. Сильнее их двоих никого не было и если один из братьев выпьет кровь второго, то он будет непобедим, и даже солнце, которое, как известно даже людям, убивает нас, не сможет побороть самого сильного вампира. Как-то в полнолуние младший брат пришел в покои старшего, на закате младший всегда просыпался раньше, он открыл крышку ящика, сделанного под вид большого ящика, и впился в горло брату, но лишь одного он не рассчитал, бестелесного демона, по частям живущего в каждом из них. Когда у старшего остановилось сердце, и младший встал в полный рост, демон опять воссоединился. Младший брат впал в беспамятство и через десять дней умер. После этого два лагеря воюют. А мы с тобой созданы, чтобы воссоединить их. – Виктория внимательно слушала рассказ Дмитрия, в ее голове возникали образы добра и зла, представление двух прекрасных, сильных Египтян, борьбы многих поколений кровопийц. Закончив рассказ, Дмитрий внимательно следил за реакцией возлюбленной.
- Я теперь многое поняла, я переменила свои взгляды на многие вещи, но все сказанное мне еще надо обдумать, слишком многое из рассказа меня поразило. А почему именно мы с тобой избранные, почему я? Ведь во мне нет ничего такого, что могло бы привлечь столь могущественную расу, да… именно расу, таких, как ты.
- На самом деле ты идеальная представительница нашей, как ты выразилась расы. Ты красива, умна, богата красотой внутреннего мира. Есть еще одна причина, о ней завтра ночью, а сегодня тебе надо подкрепится, чтобы перенести день сна.



Всю ночь Дмитрий учил Викторию гипнотизировать людей, правильно пить из них кровь и при этом оставаться хладнокровной. Виктория понимала, что в ее жилах течет кровь зверя и охотника в одном лице, ей нравилось чувствовать свою власть над смертными. Она выступала судьей или богом, который мог казнить и помиловать, который мог даровать свободу или вечное скитание в неизвестности. Изначально, убивая, Виктория пыталась прочитать память жертв, понять, что их держит в этом мире, есть ли у них семья, дети, стоят ли они того чтобы жить. И если она понимала, что эти люди никому не нужные типы, она наслаждалась их кровью. Дмитрий ценил в Виктории справедливость. Он понимал, что королева Вечных должна обладать этим качеством, чтобы распознать вампиров достойных существования.
День они провели в прекрасных дубовых гробах в склепе. Виктории снились сны, необычайные по своей яркости, даже в жизни она не встречала столь насыщенные краски. Ей снились далекие города, пустыни, оазисы.
Ей снилось, что она идет по древнему Риму, все вокруг, как в мифических историях. Она ступает по ночному городу, скорее всего Александрия. Ее мучает дикая жажда, в поисках людей она заглядывает в дома, но они пусты. Как будто весь город вымер. Голод уже становится не выносимой, крича диким, не человеческим голосом от боли, она начинает кружить, все вокруг, как во время урагана кружится вместе с ней. Барабанные перепонки готовы вот-вот лопнуть, как в дали она видит ребенка. Подлетев к нему, Виктория спрятала свои выступающие клыки, чтобы не напугать дитя.
- Милый, малыш, не мог бы ты сказать, где все жители этого прекрасного города? - учтиво спросила Виктория, задыхаясь от жажды.
- Все уехали, - ответил малыш. На вид ему было лет восемь.
- Почему? Что-то случилось страшное? – ели сдерживая себя, все тем же учтивым голосом спрашивала дьяволица.
- Да, люди испугались, что Боги наложили проклятия на этот город, так как торговля совсем не шла, а люди стали умирать от странной болезни.
- А что это была за болезнь?
- Стали появляться трупы без единой капли крови. Знаете, некоторые даже говорят, что видели, как Боги забирали у непокорных душу.
- Что это значит?
- Люди, которые не хотели служить великим Богам, были наказаны. Боги врезали в их шеи свои священные копья, которые находятся у них в зубах и забирали душу, - спокойно рассказывал мальчик.
- А почему ты остался в этом оскверненном городе?
- Меня мои родители бросили здесь, так как считают сумасшедшим, а я просто вырос чуть раньше, чем другие и понимаю чуть больше, чем другие.
Вики не могла уже держать себя в руках, ее разум покрыла пелена, она оголила свои клыки и с интересом смотрела на реакцию ребенка.
- Вот такие жители видели зубы у Богов?
- Да, - спокойно ответил ребенок, как будто это было в порядке вещей. Викторию это крайне удивило и разозлило, а злость ведет к еще большой жажде.
- Так знай, дитя, я не Бог… Я как вы, только сильнее и могу тебя сейчас убить.
- Знаю, - так же спокойно ответил ребенок. Виктория была поражена, ведь она даже не гипнотизировала его. Но силы ее иссякли совсем, и, потеряв рассудок, она сама не поняла, как вцепилась в горло малыша. Он совсем не сопротивлялся, казалось, он долго ждал этого момента, но у нее не было сил даже для того, чтобы прочитать его мысли.
Выпив последнюю каплю, Виктория в ужасе рухнула на землю. Она не понимала, как могла лишить беззащитное дитя жизни. Он ведь ЖДАЛ этого. Вдруг осенило ее, он знал чуть больше других. Он не имел в виду сверстников, он имел в виду людей в общем. И она убила последнюю надежду узнать правду о своем Даре Вечности. Виктории была противна мысль о содеянном, полное разочарование. Она была римлянкой-вампиром, которой нравилась кровь воров и убийц, но ни как маленьких умных детей. Приближался рассвет, а искать укрытие так не хотелось, так хотелось просто лежать на каменной дорожке около богатого дома. Виктория чувствовала прикосновения обжигающих лучей, она бросила взгляд на малыша, его золотистые кудри как будто играли с тусклыми лучиками. С каждой секундой солнце все больше вступала в свои права, а жизнь из тела Вечной женщины уходила все быстрее. И вот, когда солнце достигло своего пика восхождения от девушки остался лишь прах, а рядом лежал бледный ребенок, умерший так рано.

 ***


Вечность долгий срок…
Пороки искупают года,
Смерть определяет приют
В доме, где уют.
Как умереть, если ты уходишь в века?
Как понять мечту, если ты давно одна?
Твоя жажда утоляется не водой,
А чистым нектаром,
Он таится в плоти людской.
Голод одолевает печень твою.
Ты видишь ребенка в темной ночи.
Выходят зубы на бой, противный тебе.
Но жизнь – это вечность,
Надо бороться за место в мечте.
Ты впиваешься в детскую плоть,
Высасываешь до капли кровь.
Уходит душа из тельца дитя,
Как голод от тебя. Наступает тоска.
Тяжело дышать.
Ты ненавидишь свои грязные дела,
Ты ненавидишь жизнь,
Отданную на служения силам зла.
Солнца боишься ты, как человек огня.
Но увидеть готова луч света,
И отдать жизнь за прощенье и силы добра.