глава 3

III

Разлука ослабляет легкое увлечение, но усиливает большую страсть,
 подобно тому, как ветер гасит свечу, но раздувает пожар.
Ларошфуко.

С начала их врагом было время, которое проходило слишком быстро, когда они вместе и тянулось неимоверно медленно после расставания. Теперь долгой разлукой грозилось расстояние. Ему нужно ехать в свой город, а ей остаться. Небо падает им на головы. Нет, никто не будет плакать, во всяком случае, сейчас. Она, конечно, еще успеет выплакать глаза бессонными ночами от одиночества и тоски. Потому, что она теперь не будет знать – скучает ли он по ней, расстояние слишком велико. Да, да, отношения строятся на доверии, но можно ли во что-то верить в этой жестокой жизни, где даже Бога считают палачом?! Непрошенные мысли о том, что он ее забудет, лезут в голову. Но она его любит и верит ему. И надеется на свою веру.
- Когда ты едешь?
- Послезавтра. Но я постараюсь приезжать хотя бы раз в неделю. До послезавтра еще полтора дня – можно еще погулять. Давай рванем на природу! Загород! Только ты и я.
- Давай, - и грустный взгляд.

 *****
-Я же ревнивый!
- Я знаю, ты такой забавный, когда ревнуешь!
- У-у-у, как на тебя смотрел тот тип в москвиче, типа он в мерсе сидит! Эх, как оказывается мне мало для счастья в жизни надо – всего лишь девушка в сорок пять килограмм, - он крепко сжал ее маленькую ладошку, потом остановился, стал перед ней на колени, посмотрел с преданностью в лицо и сказал: Я тебя люблю! - И прижался к ней, так же стоя на коленях посреди дороги, которая тянулась мимо полей, убегая далеко за горизонт.
- Как приятно слышать биение твоего сердца, - он улыбнулся, вслушиваясь в равномерный спокойный звук.
- Здесь хорошо.
- Подожди, мы еще не пришли!

Они шли вдоль поля, похожего больше на спокойную морскую гладь, по которой изредка пробегала лёгкая рябь.
Облака, напоминающие пух, казалось, касались линии горизонта, и, если дойти до неё, то можно будет прикоснуться к ним руками. Наверное, они такие мягкие — так хочется в них погрузиться и плыть в небесах мимо миниатюрных городов, аэропортов, мегаполисов, и при этом быть таким же легким и зависящим только от ветра. Небо манило к себе как обитель вечного блаженства. А ночью его усыпали мириады звёздных светил и одно бледное пятно лупы. Стало прохладней, степной ветер мягко колыхал ветки деревьев и ласкал нежным своим крылом лица двух находящихся в саду молодых людей. Она сидела на качели, он рядом, прислонившись к прохладному железу, задумчиво раскачивал её. Где-то в траве трещал неугомонный сверчок. Глаза давно привыкли к полумраку — здесь не было искусственного освещения, и густую тьму кое-как разбавлял свет звезд и луны.
Он подсел рядом с ней на корточки и обнял её колени: - Тебе не скучно здесь, может, пойдём в дом?
- Нет, здесь спокойно и очень хорошо, давай лучше останемся - когда мы ещё выберемся — Она наклонилась к нему и обвила его шею руками, склоняя голову набок, и с нежностью посмотрела ему в глаза.
- Точно? — он провёл ладонями ей по ногам, поднялся к бедрам и слегка сжал их.
- Да… - она быстро отвернулась, чтобы он не заметил её грустных глаз. Он не заметил.
«Почему вдруг так захотелось плакать, и ночь стала слишком темной и холодной, и тесной для нас двоих... Я хочу просто побыть с ним рядом, прежде чем он уедет. Просто поговорить»
Она слегка отстранила его и встала.
- Я тебя обидел? - спросил растеряно.
- Нет, всё в порядке,- наверное, первый раз в жизни она ему соврала. Но ей не хотелось портить этот чудесный вечер и разбираться в этой странной вспышке боли в груди.
 Подняв руку, она сорвала черешенку с невысокой ветки дерева, растущего рядом с качелями. Девушка подняла ладонь к небу и закрыла тёмно-алым шариком диск луны. Он стал похож на светящееся сердечко. Ей вдруг стало стыдно за свой непонятный порыв.
- Ты мой самый дорогой и родной человек, - сказала она и прильнула к его груди — Я так тебя люблю! Я даже не подозревала
 что могу не задумываться о будущем, живя лишь настоящим - тобой. Знаешь, я не хочу помнить, кто был до тебя, и не хочу знать, кто будет после и будет ли вообще? Потому что теперь для меня нет прошлого и настоящего, в котором ты не существуешь. Потому что с недавнего времени в моей жизни переменилось ВСЁ - появился ты, как часть моей судьбы. Без тебя больше нет меня. Я тебя люблю!

 *****

Не мог он её понять – за что же она его так любит? Не мог даже осознать этого сейчас, в данный момент. Было только ощущение эйфории и вечного счастья, и не хотелось ни о чём думать - только чувствовать и ощущать.
Он ещё задумается над этим, но не сейчас. Он задаст себе вопрос; за что им двоим такое дано счастье. Но пока он только ощущает это счастье - безграничное, тёплое, мягкое. И родное, как она сама.
- Давай заночуем прямо здесь: свежий воздух, природа, романтика!
- Давай.
- Я схожу за пледом, - сказал он и чмокнул ее в лобик.
Она разжала ладошку и задумчиво посмотрела на черешенку.
- и захвати, пожалуйста, стакан воды, - крикнула она ему в след.

 *****

Что ты делаешь? – удивленно спросил он, глядя на то, как она выливает принесенный стакан воды на землю.
- У вас слишком редкий сад, я посадила косточку черешни и на следующий год она даст всходы, а потом вырастет и…
- Да не вырастет тут ничего, - прервал он ее, грозящие далеко зайти, планы о разведении южно-африканских джунглей на пригородной даче.
- Ты думаешь? - нахмурилась она, - А мне кажется, что даже эта косточка имеет право на жизнь. Неужели ты не хочешь, чтобы этот сад превратился в сказку. Чтобы ветви деревьев склонялись низко к земле, а на них бы ласточки свивали свои гнезда – и все бы вокруг жило и трепетало! Хочешь?
- Я тебя хочу, - сказал он ей в ответ, - а еще я тебя люблю… Только вот ласточки не вороны, чтобы на ветках гнезда вить…