Фостер в Астане

Архитектура генерируется человеческими нуждами,
как духовными, так и материальными.
Лорд Норманн Фостер.



ЗНАКОМТЕСЬ – ЗОДЧИЙ НОРМАНН ФОСТЕР

Создать архитектурный образ полиэтнической, многоконфессиональной сущности нашего государства и евразийской идеи в целом – мечта многих зодчих города будущего, строящегося в центре субконтинента. На сегодняшний день попыток материализовать ее уже не счесть, но, тем не менее, счет закончен, выбор сделан.
«Дворец Мира и Согласия» в Астане проектирует и воздвигнет лорд Норманн Фостер – один из корифеев мирового зодчества, лауреат почетнейших международных премий, автор 120 зданий и проектов во всем Мире.

Фостер: Это самая скоростная работа из сделанных нами когда-либо. Размах того, что происходит в Астане, невероятен… В основе своей это культурный центр, но, поскольку, он будет размещать Мировой конгресс 18-ти религий – это нечто большее. Это сплав Религий, Мира и Сосуществования. Это посвящено отречению от насилия, продвижению веры и человеческого равенства.

  Ко времени начала работы над проектом, Фостер так оценивал собственную позицию в мировой архитектуре:

Фостер: На наше благосостояние влияют не только отдельные здания, но и городское планирование. В результате проекты чувствительны к культуре и климату местности. Для меня оптимальное дизайнерское решение интегрирует социальные, технологические, эстетические, экономические аспекты и вопросы окружающей среды. Мы применили эти приоритеты к проектам общественной инфраструктуры по всему миру – в аэропортах, вокзалах, метро, мостах, телевышках, генеральных планах и городских центрах.
  В последние два десятилетия особенно очевидны изменения в общественной позиции к экологии и энергопотреблению. Во многих наших проектах мы впервые применили решения, использующие полностью возобновляемые источники энергии с ограничением потребления природных ресурсов и значительным сокращением загрязнений.
 Мы часто используем новейшие технологии для нахождения подходящего решения, но также ищем вдохновения от подзабытых традиций, например, использование естественной вентиляции или поиск путей отражения натурального освещения внутрь помещения…Вопросы экологии влияют на архитектуру на любом уровне. Здания потребляют половину энергии, используемой в развитом мире. Архитекторы не могут решить все экологические проблемы, но мы можем проектировать дома, потребляющие только часть существующего энергопотребления, и влиять на транспорт через городское планирование.

Все это является непременной составляющей и предстоящего астанинского проекта. По мнению известных архитектурных критиков, ничто, созданное Фостером до сих пор, не сравнимо с новым замыслом в Астане. Внутри пирамида будет иметь больше пространства, чем лондонский St. Paul's Cathedral или Стамбульский Hagia Sophia. Пирамида возвысится на холме, внутри которого будет встроен оперный зал, соперничающий с Glyndebourne или Covent Garden.
Если взглянуть на модель пирамиды в разрезе, то видно, как на луч солнечного света будут нанизаны: разноцветная вершина из современного витражного стекла, символизирующего оттенки флага Казахстана; круглый форум, словно гнездо, насаженный на четыре огромные структуры, символизирующие «руки мира», где будут встречаться делегаты основных мировых религий; каскады воздушных садов; Исследовательский центр, библиотека. И даже оперный зал, который освещается Солнцем благодаря круглому стеклянному потолку. Снаружи это, доступное всем, таинство восходящего неземного света будут оберегать ромбоидальная несущая решетка, одетая в серебристо- перламутровый камень - современное чудо в древней форме, прообраз мега-городов будущего.
 
Фостер: Высокая плотность - или высокоэтажность - не означает автоматически перенаселенность или экономические трудности. Наиболее населенные регионы в мире- Монако и Макао - на высшем конце экономического спектра. И в Лондоне ряд наиболее дорогих районов с наивысшей плотностью заселения (Mayfair, Kensington, Chelsea) имеют плотность населения 35000 человек на квадратный километр.
Millennium Tower (Башня Тысячелетия) мы предложили Токио в 1989, взяли традиционный горизонтальный городской квартал- жилища, магазины, рестораны, кинотеатры, зеленые пространства и общественные транспортные сети - и «перевернули», создав супервысотное многофункциональное здание. Его высота более 800 метров, 170 этажей, может вместить сообщество до 60000 человек. Это на 20000 больше населения Монако, хотя здание занимает только 0,013 квадратных км., а Монако- 1,95 кв. км…
Строительство новых зданий потребляет примерно 4% от общего энергопотребления в Британии и генерирует 40 млн. тонн двуокиси углерода каждый год. Более 60% энергии и ресурсов, используемых в строительстве, тратятся на внутреннюю конструкцию и фасад здания, поэтому сохранение структуры здания через конверсию имеет важный экологический смысл…
 Эта стратегия поддерживается множеством систем пассивного контроля среды: здание естественно вентилируется большую часть года, с открывающимися окнами на всем офисном пространстве; тепло, генерируемое компьютерами, лампами и людьми может быть рециклировано (и использовано) внутри здания; и холодная подземная вода может быть закачана для охлаждения здания. Комбинация этих энергосберегающих систем означает, что большую часть времени офисы не потребуют дополнительного отопления, и будут использовать только четверть энергии, потребляемой типичным офисным зданием высокой спецификации.

В применении к «Дворцу Мира и Согласия», по общему мнению, это создаст новый и во многом неповторимый архитектурно-инженерный ансамбль в столице. Более того, можно уже сегодня предположить, что найденные и освоенные мастерской Фостера передовые технологические решения экологических, энергетических, материаловедческих инноваций, ставят участие мэтра архитектуры в градостроительном процессе Астаны на постоянную основу.
 
 Фостер: Повсюду мы работаем и по другим формам генерирования энергии. Ветровые турбины, которые мы развили с немецкой компанией Enercon, создают чистую возобновляемую энергию. Каждая турбина производит достаточно энергии для снабжения 1600 домов. Инженерная конструкция турбины и инновационна, и высоко эффективна. В отличие от большинства турбин эта турбина не имеет коробки передач, привод от ротора идет непосредственно к генератору, поэтому кинетическая энергия ветра непосредственно конвертируется в регулируемый электрический ток. Маленькие крылья на кончиках лопастей ротора - подобно “закрылкам” на крыле самолета - сокращают аэродинамический шум и увеличивают эффективность лопастей…
Также, теплица в Национальном ботаническом саду Уэльса (Great Glass hose) извлекает уроки из экологии местности, определяя отопление и обслуживание здания энергоэффективным способом. Оно нагревается частично биомассным бойлером – современным заводом по сгоранию древесной стружки, который сжигает деревянные отходы садов и перерабатывает отбросы, поставляемые фермерами. В сравнении со сжиганием нефти этот процесс эмитирует незначительное количество оксидов серы и азота. Более того, двуокись углерода, эмитируемая во время процесса сжигания, эквивалентна количеству, поглощаемому растениями во время жизненного цикла.
Дождевая вода с крыши теплицы отправляется стоками в накопители «технической воды» для ирригации и канализации, а канализационные отходы сбрасываются в сточные воды - фабрику, использующую естественные камышовые ложа. Даже сажа, получаемая при сжигании, может быть использована как удобрение. Эти системы работают скорее «с», чем против природы и имеют минимальное экологическое воздействие.

Столь обостренная заботой обо всем только лучшем, из имеющегося среди достижений цивилизованного мира, философия сэра Фостера заглядывает далеко в будущее, приближает его, делает реалией сегодняшнего дня.

Фостер: Архитекторы в будущем должны задать себе ряд очень основополагающих вопросов. Например, почему мы до сих пор настаиваем на использовании мест из-под зеленых полей, когда можем строить на заброшенной земле в наших городах? Почему мы сносим здания, которые могут легко быть приспособлены к новому использованию? Почему мы так настойчиво полагаемся на искусственное освещение, когда можем конструировать здания, полные дневного света? И почему мы полагаемся на расточительные системы кондиционирования воздуха в местностях, где можно легко открыть окно?»

Принципы Норманна Фостера в организации архитектурного пространства, на наш взгляд, возвращают к идеям соборности, храмовости архитектуры, позволяющим максимально содействовать социальным контактам, укреплять Экологию Среды и Экологию Человека.

Millennium Tower
Tokyo, Japan 1989
Это высочайшее в мире спроектированное здание в 170 этажей в высоту и 1,04 млн.кв. метров площади коммерческого развития. Поднимаясь над Токийским заливом, башня способна вместить сообщество до 60 000 человек, генерирующее свою собственную энергию и перерабатывающее собственные отходы.
Нижние уровни размещают офисы, легкую промышленность и «чистые» индустрии. Выше расположены апартаменты, а над ними - коммуникационные системы, ветровые и солнечные генераторы, усыпанные ресторанами и смотровыми платформами. Высокоскоростная система «метро» - с вагонами, сконструированными для перевозки 160 пассажиров - курсируют вертикально и горизонтально, двигаясь сквозь здание вдвое быстрее обычных экспресс-лифтов. Вагоны (машины) останавливаются в промежуточных «небесных центрах» на каждом тринадцатом этаже, отсюда индивидуальное путешествие может быть продолжено через лифты или эскалаторы. Пяти - этажные небесные центры имеют различные основные функции: один может включать отель, другой - универмаг. Каждый дополнен мезонинами, террасами и садами для усиления ощущения места. Коническая структура башни со спиральной стальной решеткой абсолютно надежна в условиях угрозы землетрясений и ветров ураганной силы. Обеспечивается уменьшающееся сопротивление ветру по направлению к верху - где структура полностью открыта - и увеличивающаяся ширина и сила по направлению к основанию для обеспечения устойчивости к землетрясению. Проект демонстрирует, что высокая плотность или высотная жизнь не означает перенаселенности, а может вести к улучшенному качеству жизни, где жилища, работа и развлечения на расстоянии вытянутой руки.


 Алия Егизбекова