Нельзя ответить нет. Глава 8

8.

Вначале она его не замечала; но через какое-то время ее внимание привлекло странное безликое пятно, почти неразличимое под прямым взглядом, как полурастаявшее облачко тумана, которое всюду следовало за ней. Но как только она догадалась посмотреть на него “другими” глазами, прямо перед ней четко прорисовался контур – силуэт существа, пока еще не поддающегося “опознанию” и как будто пугливого, робкого, не уверенного в своем праве на существование.

За сутки он, однако, сильно увеличился и начал… обретать плоть? Хрупкости и пугливости в нем тоже заметно поубавилось. Похож он стал на лысого толстого кролика. Он тихо сидел, опустив уши, и смотрел на нее матовыми черными глазами, словно обведенными карандашом. Адрика в легкой тревоге следила за ним, чувствуя, что происходит что-то не то.
 
- Послушай… – обратилась она к Тише, как раз выбирающейся из своей палатки, – ты видишь обо… мм… вот это? – и ткнула пальцем себе под ноги. – Что это такое, по-твоему?
Тиша посмотрела и с недоумением подняла взгляд:
- Лютик.
- А повыше, над ним?
Тиша честно разглядывала желтый цветок, потом наклонилась и понюхала, оказавшись нос к носу с нимало не смущенным тем зверенышем.
- Трава и трава. Молодая, свежая… А что, ты видишь что-то другое? – нахмурилась она наконец.
- Ладно, забудь, – вздохнула Адрика, но у Тиши в глазах уже зажглась догадка, быстро переросшая в искреннее уважение:
- Ты способна видеть? А как ты научилась?
- Ну… сфинкс помог.
- Правда?! – Тиша, чем-то пораженная до глубины души, возбужденно крикнула в палатку: – Ксет! Адрика видела сфинкса! – Она немного подождала ответа и снова обратилась к Адрика: – Знаешь, а мне вот так и не удалось научиться. Я, наверное, совсем бездарна... Ксет, ты идешь?
Ксет, как и следовало ожидать, безмолствовал. Зато к ним присоединился Вандр:
- Вот как? Интересно, интересно. Сфинксы обычно…
Сейчас опять заведется на долгий дидактический доклад, поняла Адрика и, пока он не успел свести тему сфинкса к “мужчинно-женским отношениям”, поспешно спросила:
- Кстати, Вандр, те пирамиды, которые изучает Ксет, они ведь на перекрестке?
- Точно.
- А… больше ты там никого не видел?
- Если ты о сфинксах, то нет. Впрочем, нужно спросить Ксета, все-таки он там проводит почти все свое время.

Взлохмаченный Ксет вылез, застегивая рубашку, недовольно сощурился на солнце и небрежно бросил в их сторону:
- Ребята, расслабьтесь, а? Не существует никаких сфинксов.
- Как то есть не существует? – удивилась Адрика, и Вандр тоже захлопал глазами.
- Обыкновенно, – пожал Ксет плечами, глядя на них троих, как на несмышленышей. Камень у него на пальце пошел бурыми пятнышками. – Просто некоторые почему-то очень любят во всем искать эзотерику.
- Но я видела… – заикнулась было Адрика, и Ксет немедленно и сердобольно ей объяснил:
- Самообман. Захочешь – еще и не то увидишь.
Адрика глянула на Тишу: она, кажется, начинала понимать, что такое биться головой о стенку.
- А как же ты объясняешь тот факт, что мы здесь? – с мягким интересом спросила Тиша.
- Пока никак. Но когда-нибудь наука сможет объяснить и это. А всякие там сфинксы уж явно ни при чем. Ну ладно, мне нужно работать, – перешел он на подчеркнуто деловитый тон. – Всего хорошего! – И отправился упаковывать свою технику.
 
 Адрика долго собиралась с мыслями, переводя взгляд с лютиков на “кролика” и обратно. Острые травинки пронзали его тельце и торчали во все стороны, как сосновые иголки. Черные глаза смотрели из этого клубка терпеливо и все более осмысленно… и в них не было ничего от яркого золота сфинкса.
- Слушай, – прошептала она Тише, когда Вандр с Ксетом ушли и девушки вдвоем занялись разбором трав, – Ксет, он… Как же тебе удалось его сюда затащить?
- Соблазнился возможностью проводить какие-то исследования, – призналась Тиша. – Но знаешь, я начинаю думать, что это была ошибка. Я его здесь все равно, считай, не вижу…
- А он хоть рассказывает, где целыми днями пропадает?
Тиша вздохнула.
- Понятно. А какого рода исследования он проводит?
- Он физик. Насколько я поняла, он считает, что пирамиды – это очень древний прибор. Вот и пытается разобраться…
- Приборы? Здесь?
- Почему нет?
Адрика смешалась:
- Не знаю. Наверное, у меня есть свои предубеждения… что совсем неудивительно. – Она огляделась. В этом мире другие порядки. В этом мире роса сухая, а пыль бархатистая и приятная; и рядом с тобой по негнущейся траве незримо расхаживают ночные кошмары. И вдруг – приборы? - Послушай-ка, Тиша. Ты ведь тоже проходила какие-то испытания, чтобы побыстрее перейти в Лето?
- Да.
- А ты не можешь мне сказать, что для тебя было самым трудным?
Тиша подумала.
- Да пожалуй, могу. У меня был, как бы это сказать, избыток женственности, что ли. Тот, что переходит в бытовую беспомощность… если ты понимаешь, о чем я.
 Бытовая беспомощность… “Нет, – решила Адрика, – вряд ли это то, что представляет для меня интерес”.
- А что? – глянула на нее Тиша со внезапным вниманием. – Ты думаешь, что это все еще влияет на мою жизнь? И на отношения с Ксетом?
- Нет, я ни о чем таком не успела подумать...
- Зато я, кажется, еще успею, – раздумчиво сказала Тиша.

Вечером она взяла ведра и пошла за водой. Адрика из-за палатки напряженно следила за ней, от всей души надеясь, что не придется бежать на помощь. Под конец она даже, поддавшись искушению, отвернулась, в любой момент ожидая услышать крик. Но, к ее невыразимому облегчению, никаких криков не последовало.

Тиша принесла воды и наполнила маленький котелок, для обычного травяного чая. Она была очень грустной, кольцо на пальце горело синим, и Адрике вдруг захотелось погладить ее по плечу, ободрить и сказать что-то важное, оптимистичное, что может утешить. Она даже встала, чтобы подойти, но тут…

На миг все исчезло из ее сознания – боль, взорвавшаяся между глаз, отдалась сначала в затылке, а затем разлилась по всей голове. Она едва смогла отдышаться и заползти в палатку. Перепуганная Тиша укутала ее потеплее и побежала сначала за Нотой, потом за холодной водой.

“Помоги! – взмолилась она, адресуясь почему-то к единорогу, с которым незадолго до того “разговаривала”. – Помоги мне! Что со мной? Что я делаю не так?”
Вода принесла облегчение, а может быть, помог бесконтактный массаж, который сделала ей Нота, - Адрика незаметно погрузилась в сон.

* * * * *
Ей приснился Рит. Он был маленький и печальный. Он сказал: “Здесь нельзя становиться на чужое место. Нельзя жалеть”. – “Почему это?” – приготовилась спорить она, но ответа не получила: проснулась. Заснула опять и проспала до позднего утра, ворочаясь во сне и вздрагивая.

Весь день она была абсолютно разбита и бродила в дальнем конце поляны, всем своим видом прося ее не трогать. Тиша молча разбирала Ксетовы вещи, украдкой бросая на нее тревожные взгляды; Вандр попробовал было поговорить о принципиальных различиях в реакции на негативные события у мужчин и женщин, поддержки не получил, махнул рукой и ушел в лес. А Нота снова отлучилась, и паломников, слава богу, никаких не было...

К вечеру Адрика отошла. Настолько, чтобы внимательно оглядеться вокруг. И обнаружить, что ее оборотень уже не один. С ним вместе "явились" два белых цыпленка не цыпленка, совенка не совенка и еще какой-то бесформенный комок. Откуда? Зачем? Об этом Адрика решила пока не думать.

С трудом дождавшись нового солнца, она взяла ведро и, все еще мучаясь головной болью, по сухой росе потащилась к источнику. На полдороге она испуганно остановилась и включила “вторые глаза” – чтобы увидеть прямо перед собой огромную, слегка светящуюся, колонообразную ногу. Эти монстры оказались крупнее, чем она думала… Тут к ее лицу потянулось щупальце. В его призрачной плоти ей почудился сок чужой вселенной; казалось, стоит ему дотронуться до нее, и оно навсегда и бесповоротно изменит ее суть, утащит с собой, туда, откуда возврата нет… Адрика подавила вопль и, выронив ведро, метнулась назад, прижимая руки к груди.

Из соседней палатки выполз взъерошенный Ксет. Он протер глаза, поздоровался – она только кивнула – и пошел умываться. Адрика, холодея, следила за ним. Ксет дошел до брошенного ведра, с недоумением поднял его, повертел и прихватил с собой. Чудовищам, казалось, не было до него никакого дела. Они отошли чуть в сторону, повернувшись к нему боком, и занимались чем-то своим… если занимались.
Адрика бессильно опустилась на землю и обхватила себя за плечи.

* * * * *
С того случая она перестала ходить за водой – по крайней мере, обычной дорогой. Каждый раз, когда поднимался этот вопрос, она давала обет взять себя в руки и пойти, и каждый раз в последнюю минуту у нее покрывались испариной ладони и начинало бешено колотиться сердце. “Да что это ты? – говорил Вандр, косясь на угрюмо-черную зыбь в ее камне. – Они же, в конце концов, одной природы со сфинксами, а сфинксов ведь ты не боишься”. Адрика соглашалась, кляла себя за трусость и глупость, и… и все же воду приносили Тиша и Вандр.

А кроме того, теперь она краешком глаза регулярно засекала следящие за ней фигурки. Правда, те хоть не доставляли особых хлопот. Они по-прежнему боязливо расплывались под пристальным взглядом, и она постепенно начала привыкать. Единственное, что начинало ее серьезно беспокоить, – это связь с единорогом. Она почему-то сделалась слабее в лагере, а к источнику путь стал слишком извилист, а потому утомителен.

В конце концов после упорного, многочасового изучения дислокации девушке все же удалось поймать момент, когда чудовища сместились подальше, на безопасное расстояние, и она во всю прыть понеслась по поляне. К валуну…

С самого начала она так увлеклась собственно процессом общения, что даже не сообразила задать единорогу простые и вроде бы очевидные вопросы: про Эрика. Как его полное имя? Где он сейчас? Правильно ли она делает, что ищет его? И так далее.

Единорог был на месте. Но не подошел – не сделал даже попытки. И не захотел ей отвечать. Вместо прежних безупречно “чистых” ответов в голову полезла полная белиберда, перебивая сама себя и создавая хаос. “Наверное, я еще не восстановилась, – подумала Адрика. – Но я не могу его потерять, просто не могу. Я не хочу снова стать инвалидом!” – и внезапно увидела своих “маленьких друзей”. Они сидели между ней и ее серым сокровищем и, кажется, их было еще больше… “Так это вы мне мешаете?! – осенило Адрику. – А ну-ка кыш! Кыш отсюда!” – она даже топнула ногой, ощущая огромное облегчение. Если дело только в них, в этих эфемерных зверенышах…

Но радовалась она рано. Эфемерные зверьки обладали недюжинной силой и огромной “сопротивляемостью”. Все, что ей удалось с ними сделать, – это лишь слегка сдвинуть с дороги. Единорог печально посмотрел на нее, но приблизиться не решился.
В недоумении, густо замешанном на отчаянии, Адрика поплелась в лагерь.

* * * * *
У дальней палатки Ксет пытался – в своем духе – образумить Тишу.
- Но я же работаю, – втолковывал он ей. – Работаю, понимаешь?..
Тиша подавленно молчала.
- Мне только добираться туда больше часа, а ты хочешь, чтобы я сидел около тебя и тратил время на всякую идиотскую ерунду! Привет, Адрика, как дела?… Ты что, не знаешь, что для мужчины работа важнее всего?
 Адрика не останавливаясь промаршировала к ведрам.
- Давай лучше я. Я быстрее. – Ксет забрал у нее ведра и, выписывая ими большие дуги, побежал за водой.
Адрика с чувством, близким к зависти, наблюдала за ним.
- И как он не боится?
- А он их не видит, – флегматично объяснила Тиша.
- Вот как? – Адрика внимательно посмотрела на нее. - А ты?
- Очень редко. Раньше видела, но когда мы начали ссориться, почти перестала – нервы, наверное…
- А когда видела, не боялась?
Тиша немного подумала.
- Я думаю, без подготовки никто не способен воспринимать их адекватно. Они не из нашего мира. Но я просто закрывала глаза, и они как бы исчезали, понимаешь?
- Я пробовала, – призналась Адрика. – Но мне становилось только страшнее. Так я по крайней мере могу догадываться об их намерениях… Хотя вообще-то нет, за это я тоже не поручусь.
Тиша снова немного помолчала. Потом спросила:
- Тебе не кажется, что твой страх… как бы это сказать? – совершенно необоснован?
- “Вымышленный страх всегда сильней, чем подлинный, пугает”, – пробормотала Адрика. - Конечно, кажется.
- Что-что? – переспросила Тиша. – “Вымышленный страх…”? Это откуда?
- Не помню. – Адрика с содроганием смотрела, как Ксет вышагивает прямо между ногами чудовища, размахивая ведром, и ведром молотя того по… “бедру”? Ведро исчезало в воздухе, чтобы тут же появиться опять, тускло отсвечивая на солнце мертвенно-желтым цветом. Чудовище слегка сдвинулось – освобождая дорогу? Готовясь напасть? – А если бы он их видел, думаешь, не испугался бы?
- Не знаю, – пожала плечами Тиша. – Пока что срабатывает психологическая защита: он в них не верит. Он считает, что здравомыслящему, уравновешанному человеку такое привидеться просто не может.
Адрика выразительно посмотрела на нее, но от комментариев воздержалась. Здравомыслящий… Скажите пожалуйста! Но Тиша, она-то как это терпит -- такое откровенное пренебрежение к своему чутью? А самое главное – ради чего?
- А он всегда отзывается так о том, чего не видит?
- Ты помнишь, как он говорил о сфинксах? Так то был предел демократизма.
- Да-а… – задумалась Адрика. “Психологическая защита. А ведь неплохая мысль. Мне бы она уж точно не помешала”. – Послушай, а может, он тогда и сфинкса просто не замечает?
- Скорее всего...

Они стояли плечом к плечу и вместе наблюдали за Ксетом. Тиша видела, как он легко, без усилий несет два больших ведра с родниковой водой, предвкушая ужин; Адрика – как он врезается в туловище одного из уродов, на секунду расплывается в очертаниях и проходит насквозь, ничего, очевидно, не почувствовав и продолжая беззаботно насвистывать... “Очень смел или очень слеп? – задалась она вопросом. – Как ребенок”. Тут ее мысли приняли другое направление.
- А к ребенку он как относится?
- Ты знаешь, как к бесполезному взрослому. – Тиша чему-то улыбнулась. – Я как-то раз – дочке было годика два – увидела в книжном шикарное издание сказок, пять томов, довольно дорогое. Прихожу к нему и говорю: “Может, нам Лике собрание сказок купить?” А он мне в ответ: “Да зачем ей сказки, ты что? У меня вот в детстве никаких сказок не было. Давай ей лучше учебники по физике купим!”
Адрика рассмеялась:
- Да он, наверное, пошутил!
- Да если бы, – вздохнула Тиша и пошла собирать чернику.

 * * * * *
“Ну ладно, – думала Адрика чуть погодя, сидя позади палатки и созерцая трех своих маленьких неотлучных преследователей – собственно, не таких уже и маленьких… – Что же говорил Барн? Их сложно одурачить и нельзя подкупить – так, кажется. Ну а если попытаться с ними подружиться? Приручить их?” Она оценивающе поглядела на оборотней. Вроде совсем не страшные. Скорее наоборот.

“Давайте поговорим, – предложила она и очень удивилась, когда они как один с готовностью распрямились и насторожили уши. – Я не знаю, что вам от меня надо, но хочу разобраться. Договоримся так: вам свое, а мне свое. Хорошо? Не мешайте мне жить!” В выражении их мордочек ей почудилось согласие. “Вот и славно. Расскажите мне о себе. Я слушаю”.

“Слушала” она довольно долго и в конце концов очень устала. Но так и не смогла понять, получила ли хоть сколько-нибудь полезной информации. “Опыт покажет”, – подбодрила она себя и пошла к Тише пить чай.

* * * * *
Неожиданно, задолго до темноты, вернулся Ксет.
- Вы представляете, снег пошел! – возбужденно крикнул он от входа. – Это летом-то!
- А почему летом? – заинтересовалась Адрика.
- Как почему? Потому что лето! – Ксет втащил под полог какой-то свой аппарат. –Тиша, есть хоть что-нибудь, кроме воды с травой и воздуха?
Тиша вышла за ягодами.
- Ну а вы тут чем занимаетесь?
- Да вот лягушек сидим слушаем, – сказала Адрика вкрадчиво. – Тебе не нравится? Какой концерт!
Он немного послушал и с недоумением глянул на нее.
- Какие лягушки? Это же цикады! – и тут же переключился на Тишу, вносящую чернику на деревянном подносе. – Ну вот, уже лучше! В целом, если бы не еда, мне бы здесь очень даже нравилось. Экологически чистая среда, пейзажи довольно богатые, одежду стирать не надо и вообще… Неплохое местечко для дачи. Правда?
Девушки удивленно переглянулись.
- Мне это как-то не приходило в голову, – призналась Адрика. – Относиться к “верхнему” миру как к пригороду. Иметь здесь дачу было бы все равно что… что…
- Питаться пирожными, – подсказала Тиша.
- Да ладно, не усложняй. – Ксет вмиг утратил благодушие и даже сморщился. – Я не первый, кто до этого додумался.

“Новое коварное покушение на здравомыслие?” -- Адрику кольнуло раздражение, но она постаралась его растворить. Ей не то чтобы был антипатичен Ксет. Ей не нравилось, как он обращается с Тишей. Хотя, должно признать, с остальными он вел себя по-другому – или хотя бы пытался вести. Возможно, Тиша сама его невольно провоцирует?

Но еще возможнее, что это просто такой тип характера: чем хуже он знает кого-то, тем большую проявляет обходительность.
- Ты знаешь, – повернулся к ней Ксет, никак не ощутив неодобрения, – по дороге туда, куда я хожу, есть одно местечко… Довольно интересное. Там кто-то начинал строить дом, но заложил только фундамент. А теперь он почти разрушился…
- Ты думаешь, это должно было стать дачей?
- А чем же еще? Конечно: не слишком большая, но потрясная дачка, в модерновом таком стиле, знаешь… ну, как в кино.

Адрика промолчала. И тоже взяла немного ягод. Сегодня ей весь день как-то особенно хотелось есть.

Ксет еще “попрочищал мозги” Тише, та вконец расстроилась; потом подошел Вандр, объяснил, что мужчинно-женские отношения – штука сложная, и мужчина должен учить, а женщина – воспитывать; Тиша постепенно успокоилась, и под мурлыканье о надзвездной любви Адрика отправилась к себе в палатку – спать. Пару раз зевнула…

* * * * *
И сразу почти обнаружила, что стоит на зеленой лужайке, а рядом резвится сфинкс. Он катался на спине, бил в воздухе лапами, затем одним движением вспрыгивал, изгибаясь на лету, грациозно приземлялся на шею и скатывался в клубок – при всем том и не думая, однако, утрачивать какого-то невероятного, нечеловеческого достоинства.

Он ничего не говорил, только щурился в ее сторону, приглашая разделить его настроение, а она, тоже молча, пыталась понять, что же он делает… пока сфинкс, совершив очередной головокружительный скачок, не уселся по-кошачьи напротив, обдав ее всю теплым яблочным сиянием.

И только тогда она осознала: он играет с бабочкой. Мраморно-зеленая, с желтыми крапинками бабочка подрагивала усиками у самого его когтя. Это вокруг нее он только что прыгал, сворачивая золотистое тело кольцом, ее ловил, преграждая путь мощными львиными лапами, не давая улететь, но и не причиняя ни малейшего вреда...

Бабочка снялась с места, сфинкс не глядя легко загреб ее назад и с довольным видом посадил себе на голову. Адрика не смогла удержаться от смеха, глядя на этого ироничного мудреца с ярким бантиком за ухом.

Сфинкс повел бровью, ухмыльнулся и с неожиданным, застарелым раздражением, даже злостью, вопросил:
- Слушай, а зачем тебе вообще нужна эта самая любовь?

Да нет же, это не сфинкс. Это Ксет у соседней палатки. Эх, такой сон перебил! Уже утро? Нет, еще ночь…
- Ну вот, положим, она у тебя есть. Что дальше? Что ты собираешься с ней делать?
 А в самом деле, что она ответит? – заинтересовалась Адрика и даже подвинулась ко входу, чтобы лучше слышать...
Но Тиша не отвечала, и она снова соскользнула в сон.

* * * * *
Утром она, кружным путем пробираясь к источнику и отгоняя ставших не в меру смелыми зверенышей (они даже пытались забегать вперед), вдруг заметила чужака.
Паломник, кто же еще, сообразила Адрика и спряталась за дерево, чтобы без помех рассмотреть новоприбывшего. Он был в тюрбане и полосатом халате, с длинной белой бородой и множеством четок за поясом. Живописно, но ничего сверхоригинального.
На каких только личностей она за последние дни не насмотрелась! Они появлялись всегда внезапно (по крайней мере для нее; Нота, та каким-то образом умела угадывать или, скорее, предчувствовать момент их перехода) и никогда не задерживались.
Большая часть ищущих, явно чуждых сибиллам по духу (достаточно сказать, что почти никто из них не привел с собой “пару”), но собранных, вежливых и определенно знающих, что хотят найти, внушала ей искреннее уважение. Они спокойно проходили через лагерь, не… как бы это выразить? – не оставляя после себя ничего лишнего. Но иногда встречались и очень забавные.
Взять вчерашнего добра молодца с его шлемом, красными кожаными сапогами и даже, если ей не показалось, кольчугой, только что без лука и стрел. Сначала она подумала, что эти “предметы туалета” на самом деле являются какими-то важными атрибутами и говорят об особенном статусе его как паломника. Но вечером он вернулся за повторными объяснениями, так как не смог выйти из леса, и Нота была очень недовольна.
Ищущий скрылся из виду, и она отправилась дальше, раздумывая над тем, что, каковы бы, в сущности, ни были различия между школами, какими бы достоинствами (или недоработками) каждая из них ни отличалась, для отдельного человека все в конечном счете определяется другим: “уровнем” его личного здравого смысла, - и здесь, “наверху”, это особенно заметно. И что, если бы Рит не путал здравый смысл с голой логикой, а независимость с упрямством, ей не пришлось бы за него волноваться.
И тут под березой невдалеке она углядела Тишу. Тиша, запрокинув голову, внимательно смотрела на висящую над веткой чернильную кляксу. Заинтригованная, Адрика поставила ведро и подошла поближе.
Кляксой оказался ворон, такой же невероятно большой и солидный, как тот, на этапе Весны. Адрика с удовольствием присоединилась бы к подруге, но та обернулась и сделала ей знак не мешать.
Набрав воды и на этот раз удачно избежав каких бы то ни было контактов с леденящими кровь чудовищами, обратно она пошла той же дорогой. Ворон все еще был там, только переместился на другое дерево, соседнее.
- Привет, – полувопросительно сказала она, стараясь не показаться назойливой. – Мы раньше не встречались?
Ворон прищелкнул клювом.
- Это да или нет? – не поняла Адрика.
Не издав больше ни звука, ворон отвернулся, как бы утратив к ней интерес, почистил пару глянцевых перьев и, плавным движением развернув крылья, легко снялся с ветки.
Через пару минут он затерялся вдали.

* * * * *
После чая Вандр помог девушкам выкорчевать два пня и поспешил на помощь Ноте. Паломники шли одни за другим, вконец загоняв их обоих. Но Адрика наблюдать за ними была не в настроении: разрабатывала планы обращения с оборотнями.
 
Они становлись все настырнее, не отступали от нее ни на шаг, а стоило ей остановиться – усаживались вокруг, льнули к ногам и преданно, с каким-то голодным обожанием заглядывали в глаза, так что ей становилось не по себе. “Ничего, – успокаивала она себя. – Они просто хотят поговорить. В конце концов, они же не кусаются”.

Тиша тоже была занята своими мыслями и уже ближе к полудню спросила:
- Ты чего молчишь? Не выспалась? Или приснилось что-нибудь?
- Сфинкс приснился. Это к чему?
- Э-э-э… К переменам, наверное, – предположила Тиша, – а чем он тебя так смутил?
- Да он чем угодно смутит! – невольно рассмеялась Адрика. – Уж такая у него планида…
- Нет, я серьезно.
- А если серьезно, то почему он сам приснился, “добровольно”? Соскучился?
- Может, тебе не хватает информации?
 
 “Тогда, наверное, мне пора его навестить?” – Адрика вдруг остро ощутила потребность в перемене обстановки. Более того, у нее возникло смутное подозрение, что она начинает о чем-то забывать. О чем-то важном. “Вроде того, зачем я здесь вообще, – вздохнула девушка. – И почему не двигаюсь дальше”.

Переделав мелкие дела, она улеглась в густой траве на дальнем краю опушки и приготовилась слушать оборотней. Разговаривать с людьми ей не хотелось, а единорога она слышала все реже и реже, и сегодня, она чувствовала, день был не из благоприятных.

Оборотни охотно обступили ее и словно бы проявились резче. “Говорите, – велела им Адрика. – Чего вам не хватает для полного счастья?” Она была почти уверена, что зверьки действительно что-то хотят до нее донести. Но она не улавливала что.
Утомившись, она села и оглянулась через плечо. Может, спросить Ноту?

Нота уже вернулась, но ей явно хватало своих проблем: сначала она долго дискутировала с Вандром, вместо того, чтобы отдыхать после напряженного дня, а потом к ней подошла Тиша… “И это надолго, – сказала себе Адрика. – Да и, в конце концов, это же мои оборотни. Я с ними и договорюсь”.

Она вновь повернулась к невозможному зверью: “Последняя на сегодня попытка. Скажите коротко и ясно – если вам есть что сказать”, – закрыла глаза и расслабилась. И скоро в голове у нее начали складываться, оформляться если не законченные мысли, то обрывки фраз. Ей показалось, что оборотни нуждаются в ее внимании. В том, чтобы она уделяла им больше времени. Чтобы она о них заботилась, нянчилась… и что-то такое еще.

Когда у нее заныла спина, она поднялась и потрясла головой. Что было не лишним: в голове стоял отчетливый гул. Перед глазами плясали точки, и просто необходимо было согреться...

* * * * *
В центре поляны Вандр приготовил все для чая, но потом занялся чем-то другим, потому что Нота с Тишей продолжали обсуждать очередной “любовный”, первостепенной важности вопрос.

Всем своим видом показывая, что пора ужинать, Адрика на затекших ногах прошла к палатке-складу и ухватила мешочек с остатками кубиков. Отправила в рот целую горсть, но ожидаемого быстрого эффекта не получила. Прихватила с собой новый, полный мешок, вернулась к костру, высыпала серо-голубую горку на блюдо. Взяла чашку и плеснула себе одного из отваров, восстанавливающего, – чашка дрожала в ее руке.

Тиша опасливо покосилась на нее, но разговора не прервала:
- А он спрашивает, зачем мне нужна любовь…
- А что, вопрос вполне правомерный, – неожиданно, даже для Адрики, рассудила Нота.
Тиша оторопела:
- Да неужели это следует объяснять?!
- А давай спросим Адрику, – предложила Нота коварно. – Адрика, ты знаешь, для чего нужна любовь?
Адрика смутилась.
- Нет…
- Ну а все-таки? Ты подумай, подумай… И ты, Тиша, тоже.
Адрика представила себе глаза единорога – такими, какими она их помнила: свежесть, целостность, полет…
- Ты знаешь любимую песню Тиши, про небо и любовь? – решила подсказать сибилла. – Там еще говорится, что любовь – это зеркало двух душ, и вот двое сидят и смотрятся друг в друга… и, судя по всему, это все. Тебя бы это устроило?
Полет, единение, сила... Адрика медленно кивнула:
- Да – на первом этапе.
- А потом? – вяло возмутилась Тиша.
- Ну и потом, конечно, время от времени… – У нее что-то вертелось в голове, какой-то афоризм, навеянный словами Ноты, но она не могла вспомнить.
- Вот видишь! – оживилась Нота. – Время от времени. А не постоянно. Уж если даже Адрика – женщина! – так считает, то что должен чувствовать Ксет?
Тиша хмуро посмотрела на нее и повернула кольцо камнем вниз.
- Адрика совсем другая женщина…
- А Ксет так тем более не такой, как ты, – возразила Нота. – И налей-ка мне водички, пожалуйста.
- А по-твоему, Нота, зачем нужна любовь? – с любопытством спросила Адрика, подавая ей блюдо с кубиками, от которых та, однако, отказалась. – Поделись с нами как старшая.
- С Тишей уже поделился ворон, – уклонилась сибилла, – а он куда как старше.
Тиша продолжала хмуриться. Нота проникновенно сказала:
- Тиша, если тебе так дорог Ксет… все ведь в твоих руках, ты пойми. Всегда можно договориться. Но для этого не мешает понимать, чего хочет противоположная сторона. А теперь, пожалуй, мне пора заняться делом, – и Нота встала с травы и неторопливо пошла навстречу появившемуся Вандру.
 Адрика приземлилась рядом с подругой и сказала:
- Извини. В мои планы не входило подслушивать, а тем более влезать.
Тиша грустно улыбнулась:
- Ничего страшного. Нота говорит, бесполезно что-то скрывать: здесь каждый из нас как на ладони.
- А что там насчет ворона? Ты правда с ним разговаривала?
- Ну да, ты же видела, – По тому, как Тиша это произнесла, можно было заключить, что в беседе с воронами для нее нет ничего необычного.
- И часто вы с ним… беседуете?
- Да, почти каждый день.
- Вот как? – Адрика ощутила, что ее удивление готово перейти в досаду. – Почему же мне он ничего не сказал?
- Не знаю, – рассеянно отозвалась Тиша. – Вообще-то, насколько я в курсе, они никому не отказывают. В подсказках, – пояснила она. – Вороны подсказывают – это их главное занятие – и обычно очень прямо…
- Да? – Тут Адрика вспомнила “прямую подсказку”, данную на этапе Весны ей, и невольно улыбнулась: – Действительно, прямо. Тогда, возможно, дело в том, что я не задала вопроса по существу. Беда с этими вопросами! – пробормотала она себе под нос. – И… и что же он тебе ответил? Если, конечно, не секрет?
Тиша взглянула испытующе:
- Смеяться не будешь? Так вот, он сказал: для Дела. Ты понимаешь, что это значит? Я – нет.
Адрика покачала головой. Вообще-то ей показалось, что понимает, но она решила, что сейчас не лучший момент в этом признаваться. И ее волновало другое.
- Нота сказала, что всегда можно договориться…
- Она все время это говорит, – мрачно подтвердила Тиша.
- Но вот с ними? – Кивком головы Адрика указала на их монстрообразных “соседей”. – Как С НИМИ можно договориться? – И, ради бога, О ЧЕМ?
 
 Тиша проследила за ее взглядом: в отдалении Нота и Вандр вместе стояли в позе “поговори-со-мной-чудовище”.
- Если ты о ней, то она в основном договаривается об условиях, на которых мы можем тут находиться.
- Каждый день? И она нервничает.
- Да ведь эти ищущие… Ты же видела, какие среди них попадаются? И если кое-кого буквально за руку не вывести из нашей зоны, и он сунет нос, куда ему не полагается… сама понимаешь.
- Не понимаю, - возразила Адрика. – Инструктаж обязаны проходить все, и, даже чтобы получить допуск к нему, нужно хорошенько постараться…
- Деньги, – упредила ее Тиша – за деньги и сюда стало можно попасть. Вот и попадают иногда – богатые бездельнки, которые очень смутно понимают, где находятся и к чему их это обязывает. Вчера, например, – ты уже легла… -- Она продолжала что-то говорить, но Адрика не слышала.
 При слове “деньги” в мозгу у нее словно раздался щелчок, и краски вокруг потекли…

* * * * *
 Она стояла у гамака рядом с поникшим, каким-то невзрачным Ритом, не видя и не чувствуя своего тела, и смотрела, как у входа в теремок Мина в умопомрачительном, блестящем лазурном платье любезничает с бравым краснолицым парнем -- дарит его теми же улыбками, на которые в свое время купился Рит; слова говорит те же самые... Рит молчит. Улыбается странно, напряженной, кривой улыбкой. “Деньги, - говорит Мина, округляя глаза, - это не главное. Наша цель – помогать людям. Если вам нужна помощь – приходите к нам. “Перевал” решит все ваши проблемы”. Рит молчит. Он даже не ревнует. Он сердится. И не на щебечущую красотку, скорее, а на себя самого. “Зря я тебя тогда не послушал”, – явственно слышит Адрика. “Так послушай сейчас. Уходи”, - мысленно отвечает она. Он молчит. Поворачивает голову к лесу. Не может, понимает она. Ему страшно. Этот дом уже подчинил его себе -- заставил поверить, что без него он ничто. Но откуда такое напряжение на лице? Да он… Он начинает терять слух?! А уроки-то, однако, жестокие… “Уходи, Рит. Ты должен уйти, и немедленно”, – твердит она ему, но… Брови у Рита сдвигаются, и она ощущает толчок.

* * * * *
 Адрика моргнула - образы смазались, растаяли. На лагерь спускались сумерки. Запоздавшие лучи золотыми рыбками прятались в синей траве. У погасшего костра сидела в своей старенькой бордовой рубашке Тиша, пила ромашковый чай… Что, что это было?!

 Сердце у нее радостно дрогнуло, и в надежде уловить жемчужно-платиновый отсвет девушка затаила дыхание... Нет, -- тут же обожгло ее разочарование. Не единорог, нет. Рит. Это Рит думает о ней, вспоминает. Как же ему должно быть тоскливо и одиноко, раз он сумел пробиться к ней с другого уровня, притянуть к себе… Но по-прежнему ведь ни о чем не просит!

 В этом весь Рит: слишком слаб, чтобы уйти, и слишком горд, чтобы просить помощи.
 А с другой стороны -- какая, сказать по правде, из нее сейчас помощница?

 Адрика со вздохом повернулась к подруге.
- Прости, Тиша, кажется, я отвлеклась, - повинилась она – Так что там вчера приключилось, ты не могла бы повторить?
 Тиша запнулась, удивленно взглянула на нее, а затем терпеливо повторила рассказ:
- Нота, уже поздно вечером, выскочла из палатки и куда-то убежала. А вернулась очень злая: одному из тех, кого она провожала день назад, захотелось горяченького, и он не долго думая разжег огонь - чуть не в поллеса. Сама знаешь, как просто с этим переборщить. Знаешь, знаешь, не скромничай, я же видела, как быстро ты наловчилась управляться с огнем, когда Вандру было некогда!
- Так это когда было! – отмахнулась Адрика. Быстро… Тогда ей все удавалось быстро. Быстро и легко. Тогда ей помогал единорог… – И чем дело закончилось?
- Ну чем, чем… Спалил он муравейник, переполошл птиц… И Ноте пршлось разбиратья и гасить…
- Огонь?
- Конфликт. По-моему, она и сейчас еще разбирается.
- А я ничего не слышала, – снова удивилась Адрика.
- Я тоже. Но услышали… – Тиша в затруднении махнула рукой в сторону монстров, – эти. И потребовали ее.

 Адрика оглянулась и посмотрела на сибиллу. Та, уже в одиночестве, продолжала устанавливать контакт. Судя по напряженной спине, что-то у нее не клеилось.
- Значит, деньги, а может быть, связи… - Ей вспомнился грибник с маслеными глазами, которого она повстречала на предыдущем этапе: он был намного старше ее и не знал, как искать Альба-Лог. - Но почему за каких-то бездельников должна отдуваться она?
- Нам поставили такое условие.
- Да почему?
- Но кто-то же должен следить за порядком. И потом, это их территория, мы к ним сюда заявились, а не наоборот…

 На это возразить было трудно. Адрика сняла куртку, покрытую странными темно-ржавыми пятнами, и начала чистить, думая об упрямом Рите, “Перевале”, в котором он застрял, и порядке, который кто-то должен поддерживать….
- А Мина, похоже, в таких вот клиентах и заинтересована – тех, что побогаче, - пробормотала она обеспокоенно.
- Мина доиграется, - предрекла ее подруга и с интересом поскребла одно из пятен. – И у меня вчера все брюки оказались в такой грязи. Раньше ее вроде не было… Давай, что ли, поедим?
Ужинали они вдвоем.

* * * * *
После еды Адрика едва ли не впервые на этапе Лета вспомнила о своих четках. Найдя их, она обрадовалась, как старым друзьям, и поудобнее разлеглась в своей палатке, лаская пальцами бусины.

Да, все-таки четки – это не воркование оборотней. От них в голове проясняется, а не наоборот. Начинают всплывать нужные мысли, вспоминаться ключевые вопросы… заветные мечты…
 
* * * * *
 Разбудил ее дружный хохот. Она потянулась, прогоняя дрему и высвобождаясь из спального мешка. Потом велела себе: “Вперед, к свету божьему!” – и вылезла из палатки, разминая руки и ноги.
 
 Над лесом весело гонялись друг за другом сливочные облака. Теплый ветер донес запах жасмина. Адрика вздохнула. И куда подевалась та легкость, та гибкость, которые так радовали ее вначале? А ведь она еще на редкость хорошо выспалась…

Картина, представшая взору девушки, приятно ее удивила: Вандр следит за чем-то вдалеке, Ксет стоит рядом, обнимая за талию Тишу, которая вдруг утратила свою обычную флегматичность, и все трое чему-то улыбаются.
- Привет, – сказала она.
- Ах, Адрика, – обернулся Вандр, – какое трио почтило нас только что своим присутствием! Ты только представь: трое уверенных молодых людей, считающих себя корифеями всех миров…
- Неправда, один из них производил впечатление вполне разумного существа, – перебила справедливая Тиша.
- Угу, – подтвердил Ксет, – зато у другого была при себе ручная змея, а у третьего – мобильный телефон! – и снова залился смехом. – Нет, ты подумай: здесь - и мобильник!

“А смех у него хороший, – мимоходом отметила Адрика. – И сам он ничего; пожалуй, в нем есть даже кое-какая мужская харизма... Когда он, конечно, в добром расположении духа“.
- А Нота где? – спросила она, оглядываясь, и тут же увидела сама. – А что это за бабулька, с которой она беседует?
- Довольно известная в своих кругах целительница, – ответил Вандр. – Из тех, что с нами иногда сотрудничают. Серьезными проблемами она, правда, не занимается – так, все больше по мелочи: кто на кого обиделся, да кто кому позавидовал… Но иногда для мужчинно-женских отношений это бывает значимым.

Жасмином больше не пахло. Старушка закончила разговаривать с Нотой, взвалила на плечо огромный мешок, едва ли не вполовину себя, и бодренько потрусила к лесу.
- А в мешке у нее коренья и травы? – предположила Адрика.
- Не берусь судить, – сказал Вандр. – Но отсюда она наверняка собирается унести еще больше. Если договорится, конечно…
 
 Тиша тоже внимательно смотрела вслед бабушке.
- Мне кажется, – спросила она, – или она действительно все больше сгибается под этим своим мешком?
- В самом деле! – присоединился Ксет.
- Может быть, – ответил Вандр, всматриваясь. – Даже наверняка. Здесь же почти все предметы из “нижнего” мира становятся все тяжелее со временем…
- Почему? – спросила Адрика.
- Да именно потому, что принадлежат другому миру, – объяснил Вандр и добавил: – Вот поэтому-то мы и предпочитаем перемещаться сюда налегке.

Адрике стало досадно. Это же просто. Она бы и сама додумалась, будь с ней ее единорог. Да, кстати…
- Вандр, – негромко и как можно равнодушнее начала она, когда Тиша и Ксет, все еще обнимаясь, отошли подальше, – а ты часто видишь единорога?
- Не так часто, как бы хотелось, – признался он после некоторых колебаний. – А что? – и без перерыва продолжал: – Раньше-то считалось, что единорога способны видеть только девушки, потом – что одиночки, но сейчас мы приходим к выводу, что сильнее всего единороги становятся у тех пар, которые разобрались в мужчинно-женских отношениях, потому что, начиная с Раннего Лета…

Адрика, обругав себя, поспешно сказала:
- Ясненько. А ты что, куда-то уходишь?
Вандр одернул походную куртку, стер ржавое пятнышко с рукава и нагнулся, проверяя, хорошо ли завинчены крышки на двух вместительных канистрах у его ног:
- Отвар готовый нужно закинуть в Школу – для целительства может потребоваться; да и другие дела есть. Не все же Ноте бегать! – и крикнул: – Ксет! Ты о чем-то собирался попросить?
- Да! – обрадовался тот, и, еще издали взволнованно заговорил: – Я насчет своей работы. Видишь ли, у меня уже есть успехи, и немалые, честное слово, но я вышел на принципиально новый уровень исследований, и мне необходима серия решающих экспериментов. Понимаешь, всего три-четыре опыта – и я докажу свою теорию. Но мне нужны новые детали. Сам я техникой переходов “вверх”-”вниз”, к сожалению, владею плохо, но раз уж ты все равно будешь спускаться… ты не мог бы захватить для меня парочку деталей? Я их тебе опишу… подробненько…
“Вот чем объясняется твое хорошее расположение, – подумала Адрика. – Прорыв в работе”, – а Вандр ответил:
- Извини, но я ведь ничего в этом не смыслю. А самое главное – полегче ты со своими экспериментами. Ты с Нотой советовался? Что она сказала?
- Чтобы был осторожнее, – уклончиво ответил Ксет. – Но ведь она всегда так говорит! Вандр, пожалуйста, я тебя очень прошу... - Он объяснил, где найти детали и как они выглядят.
 Вандр покачал головой:
- Ничего не могу обещать, - и приготовился к переходу. Попрощавшись, сделал шаг в сторону и исчез.
Ксет разочарованно смотрел на пустое место. Тиша спросила:
- Может, сегодня останешься? Мы бы что-нибудь придумали… Или лучше мне пойти с тобой?
- Не стоит, – довольно холодно отказался он и отпустил ее наконец.
- Тогда возьми с собой Адрику, – предложила Тиша, вздохнув. – Кажется, ей не мешает проветриться.

И, к удивлению Адрики, Ксет согласно кивнул. Более того, он вроде бы даже обрадовался.
- Приходи, конечно, я буду рад, – приветливо сказал он. – Я все тебе покажу. Это фантастически интересно, поверь!

Адрика бросила на Тишу шокированный взгляд. Тиша была спокойна.
- Ты точно не против? – на всякий случай спросила она.
- Да точно, точно. Хочешь, прямо сейчас и пойдем.
Адрика обвела глазами поляну. Па поляне разгуливали монстры.
- Э-э-э… спасибо, Ксет, я как-нибудь в следующий раз.
- Да пожалуйста, приходи, когда захочешь! – и Ксет, моментально собравшись, чмокнул Тишу в щечку и заспешил к своим пирамидам. Адрика в задумчивости глядела ему в спину.

Значит, мешает ему только Тиша? Очень странно. Чем? Может быть, ему просто неинтересно рассказывать ей о своем?

Адрика вытащила из кармана парочку припрятанных с вечера кубиков и рассеянно положила в рот. Подошедшая тем временем Нота удивленно покосилась на нее и погладила Тишу по плечу:
- Не расстраивайся. Все утрясется когда-нибудь, и он – когда-нибудь! – поймет, что мужчина просто не имеет права отказывать женщине.
- А если она ему ужасно не нравится, что тогда? – вырвалось у Адрики. - Неужели ему никак нельзя отказаться?

Она мысленно поменяла ролями мужчин и женщин и представила, как к ней с аналогичным заявлением подходит… скажем, Вандр. Вандр, с его круглым лицом, большой родинкой у носа и добродушной улыбкой, Вандр, лысеющий и склонный к полноте... Она вообразила даже картину, как… Но поскорее ее отогнала.

Нота, выдержав паузу, сказала:
- Способы, конечно, есть. Способы, доступные только очень грамотным, зрелым мужчинам. Мужчина может отказаться, если не чувствует к женщине физического влечения – ни малейшего. Но чего он не может себе позволить - это чтобы женщина на него обиделась. Тиша, мы ведь с тобой, кажется, это обсуждали? Ты пришла к каким-нибудь выводам?
Адрика обескураженно моргнула: вопрос-то задала она.
– Совсем скоро мы откроем лагерь, – продолжала Нота спокойно, – и мне будет очень и очень некогда. У тебя не так много остается времени, Тиша. И у тебя, Адрика. Вы обе получили уже массу информации и теперь должны с ней что-то сделать, иначе ваше дальнейшее пребывание здесь станет бессмысленным. Кроме того, это попросту вредно – слишком долго жить “наверху”. Так что решайтесь на что-нибудь, – и сибилла окинула их строгим, оценивающим взглядом.