Рекламист

Наступила ночь. Он все еще брел по набережной опустошенный и раздавленный. Вода поблескивала в темноте. Мосты сменяли друг друга. В итоге он уперся в глухую стену какого-то завода. Дальше идти некуда. Он оглянулся – позади глубокая ночь и много километров до квартиры. Единственное, что он мог сделать - это опуститься на холодный камень набережной.
Утро разбудило его хмурой погодой, пронзительным ветром и криком чаек. Он поднялся, затекшие мышцы едва слушались. Может быть, он походил на пьяного, и поэтому полицейский обратил на него внимание:
- Эй, ты! Подойди сюда.
Он послушно выполнил просьбу, все также шатаясь.
- Документы!
Похоже, полицейский был удивлен, изучив паспорт - он понял, что столкнулся с вполне добропорядочным гражданином.
- Чарльз Сарк?
- Да, сэр.
- Что вы здесь делаете.
- Сижу.
Полицейский с подозрением покосился на небритый подбородок собеседника и его мятое пальто. Чарльз Сарк продолжил свою фразу, начало которой сулило неприятности.
- Меня уволили. Вчера.
Полицейский кивнул. Он в нерешительности разглядывал документы.
- Я могу отвести вас в участок.
Сарк лишь пожал плечами. Полицейскому вдруг стал жутко неприятен разговор. Он протянул документы и сказал:
- Идите прямо домой. Выспитесь.
- Да.


Рекламный бизнес только набирал обороты в этом городе. Компании увидели реальную прибыль, которую приносили растущие как на дрожжах агентства. Местные газеты стали выделять целые развороты рекламным сообщениям и получали за это немалые деньги. Жители города были польщены вниманием производителей и покупали только ту продукцию, которую видели на страницах изданий. Это стало своеобразной модой.
Поэтому Чарльзу Сарку было вдвойне обидно потерять свою работу. В первый раз перед ним забрезжил шанс по-настоящему раскрыть свой талант. Его затейливые слоганы были лучшими в агентстве. Понятно, почему его коллеги подговорили босса уволить его, но вот как мог он сам отказаться от такого профессионала, Сарк не понимал. Сейчас время правильных решений. Один шаг и ты владелец крупной компании, оступился, и ты затоптан конкурентами.
Положение Чарльза Сарка было ужасающим из-за того, какие рекомендации дали ему при увольнении. Да, он устроил скандал, он ударил Джеймса Берджеса по лицу, но кто знает какого это выслушивать клевету в свой адрес. Однако с таким поручительством его не возьмут ни в одно из конкурирующих агентств.

Чарльз был в отчаянии. Первый месяц он настойчиво отсылал свое резюме всем известным производителям рекламы, пытался договориться напрямую с компаниями-заказчиками. Все было впустую.

Второй месяц прошел в опустошающей депрессии. Он не мог ничего делать. Каждое утро выбегал к консьержу. Нервно спрашивал о почте. Получив очередную порцию счетов от ехидного старика, он запирался до вечера в своей квартире. Ночь он обычно проводил за выпивкой в местном баре.
На третий месяц он заметно подобрел. Стал вежливым, аккуратным. Его ночные прогулки перестали носить регулярный характер – теперь, если он и уходил, то, непременно, возвращался трезвым и довольным. Соседи тут же заговорили о любовной связи. Некоторые пытались поговорить с ним по этому поводу, но Чарльз со скромной улыбкой менял тему разговора. Понятное дело, что слухи только разгорелись. Судачили уже о том, что это запретный роман с замужней женщиной. Чарльз Сарк вежливо улыбался и помалкивал. Через некоторое время это стало восприниматься как факт и понемногу утратило актуальность. На первый план вышли разговоры о загадочном серийном убийце, о нем отзывались как о новом Джеке Потрошителе.

Действительно, в это время газеты пестрили статьями о громких убийствах, полицейской несостоятельности и обратной стороне рекламы. Маньяк зверски расправлялся со своей жертвой. Причем его не заботил ни пол, ни возраст, также не имело места сексуальное насилие. Он просто убивал, а вот потом оставлял свое сообщение. Это было своеобразной рекламой. На стене возле трупа сорокалетнего мужчины его же кровью был нарисован логотип крупнейшей автомобилестроительной компании. Худенький блондин, найденный подвешенным на дереве в причудливой позе, подозрительно напоминал символ спортивной корпорации. И это лишь начало. Фантазия маньяка казалась безгранично жестокой.
Полиция была бессильна. Почему-то на месте преступления первыми всегда оказывались репортеры, охочие до сенсации. Тут же в газете появлялся снимок со всеми подробностями. Из полицейского управления шли угрозы – перестать публиковать ужасающие фотографии. Издательства ссылались на свободу слова, а также на местные законы, согласно которым они не совершали никакого преступного деяния.

Комиссар полиции Дибойер, занимающийся этим делом, дал интервью, в котором молил газетчиков сотрудничать и сообщать незамедлительно о связи с преступником, также он уповал на профессионализм репортеров, который не позволит им публиковать несовместимые с моралью фотографии. Он сенсационно выступил с открытым обвинением в сторону компаний, чьи логотипы оказались на местах преступлений. Дибойер считал, что это с их согласия и за их деньги маньяк совершает свои злодеяния. Объяснил он это тем, что плата за рекламную статью в газете выросла до огромных размеров и компании, зная отношение потребителей к рекламе, вынуждены расставаться с большими деньгами. А здесь – новые горизонты, убийство привлечет репортеров, и те бесплатно опубликуют сенсационные материалы. Расходов никаких, зато отклик у покупателей существенен. Согласно статистике в последнее время повышенным спросом стали пользоваться продукты тех компаний, чьи логотипы фигурировали в деле Нового Потрошителя. Объяснить поведение потребителя тяжело, но факт остается фактом.
Конечно, заметил комиссар полиции, поймать за руку представителя компании, дающего деньги убийце невозможно, и поэтому, он надеется на то, что человеколюбие пересилит страсть к наживе.
О маньяке он отозвался кратко, по его словам это человек, который нуждается в срочном психиатрическом лечении и изоляции от общества.
Также Дибойер огласил, что юристы пытаются внести поправки в закон, которые не позволят публиковать фотографии с места преступления в полном объеме. Так как у нас правовое общество, заметил он, все это займет драгоценное время, которое может стоить жизни вашим близким. «Задумайтесь над этим», - последняя фраза адресовалась непосредственно журналисту, которому комиссар полиции дал интервью.

Во второй раз в жизни Чарльз Сарк столкнулся с полицией, когда опять был не в себе. Он напугал молодого лейтенанта своими безумными глазами и трясущимися руками, по которым стекала кровь. Чарльз потерял сознание и упал рядом с телом молодой женщины.
Очнулся он в участке. Сарк сидел в наручниках за дубовым столом, рядом причитала одна из его соседок: «Бедный, бедный Чарльз. Теперь вы можете не скрывать ничего, я все им рассказала. О, этот гнусный убийца… бедная девочка. Я знаю, как вы ее любили. Теперь вы можете рассказать им правду. Ей уже не грозит позор общественного порицания. Бедная девочка…». Соседку увел спешно подошедший полицейский. А по щекам Чарльза Сарка проскользнули слезы.
Сарка допрашивал сам Дибойер. Еще бы, никто так не подходил на роль убийцы, как он. У него толком не было никакого алиби. Он обиженный рекламист, которого бывшие коллеги характеризуют, как «страдающего манией величия бесталанного типа». В конце концов, откуда у безработного немалые деньги в кошельке.
Но после разговора комиссар Дибойер уже был другого мнения. Чарльз Сарк неумело сдерживал слезы и вежливо отвечал на все неистовые вопросы блюстителя порядка. Как оказалось, имела место несчастная любовь. Сарк и Элизабет, вчерашняя жертва, тайно встречались уже несколько месяцев, они не могли делать это открыто, поскольку Элизабет была замужем, а огласка могла навсегда опозорить ее имя. Сарк упрашивал ее развестись – у него были серьезные намерения, но Элизабет боялась за своего ребенка и тянула с ответом. Она была богата, этим Сарк объяснил наличность в своем кошельке. Это было крайне неприятно для меня, сообщил он, но я вынужден был взять у нее взаймы.

Чарльза Сарка отпустили, хотя многое было непонятно в этом деле. Например, Чарльза и Элизабет никогда никто не видел вместе. Муж Элизабет утверждал, что его супруга была примерной женой и любила его, она никогда не стала бы ему изменять. Под конец он набросился на Сарка, тот молча сносил удары, пока полицейские не оттащили безутешного вдовца. Комиссар Дибойер посчитал, что та информация, которой обладал Чарльз Сарк, могла появиться только в результате длительных отношений. Убийства маньяка не были подготовленными, поэтому ничего о своей жертве он знать не мог. Дибойер дал свободу Чарльзу без малейших нареканий со стороны своей совести, которой он, надо сказать, всегда доверял. И с новой силой принялся за дело.

Убийства происходили реже, но имели все тот же характер. Все перевернулось в тот день, когда юристы Дибойера добились необходимой поправки. Теперь даже самые свободолюбивые газеты ограничивались лишь сухим изложением происшествий, без указания того, чей логотип украшал места преступления – все же лицензию на издательское дело никто не хотел потерять. По замыслу комиссара это должно было охладить пыл маньяка – без рекламы не будет денежных поступлений от компаний, а, следовательно, исчезнет повод для злодеяний.

Комиссар Дибойер оказался дальновидным стратегом. Убийства постепенно прекратились. Правда, Нового Потрошителя так и не нашли. Но зато Дибойер выполнил указание «сверху» - прекратить порочащие полицию убийства, и вскоре сам получил повышение.

Утро. Крики чаек. Полицейский взглянул на унылое небо и пошел к границе своего участка – длинной заводской стене. У самой реки он увидел лежащего на камнях человека. Полицейский схватился за дубинку.
- Встать!
На него вовсю смотрели безумные глаза. Полицейский уловил знакомые черты в сильно небритом грязном лице.
- Мистер… Сарк?
Внезапно оборванец захохотал и затрясся.
- Я лучший… Куда им до меня…. Это я придумал…. Это моя идея….Они меня уволили. Деньги…Они больше не дают денег….Почему они не дают денег?
Полицейский ошеломленно наблюдал за тем, как Чарльза Сарка, бредящего деньгами и кровью, сажают в карету скорой помощи. Теперь, пожалуй, его очередь идти домой и выспаться. А завтра…
Завтра его ждет слава, он больше не вернется к этой ненавистной стене, ведь именно он поймал Нового Потрошителя.