67 66

5 Сентября 2004. Я познакомился с Димой по icq. Дима родился в Нью-Йорке в русской семье. Его главной мечтой было попасть в Россию, побывать на родине. Дима учился в русском колледже и не мог дождаться, когда после второго курса ему представится возможность съездить в Россию во время обмена учениками. Дима не любил большие города. Его родители были родом из непонятной провинции с длинным названием, и сам Дмитрий хотел ехать именно в такой город.

***

7 Сентября 2004. Дима написал в e-mail, что он почти договорился насчёт того, чтобы ехать именно ко мне. Сам я учился в английском колледже.

***

10 Сентября 2004. «Я купил билеты! Купил!». Профилактические беседы с родителями. «Мам. А мам. У нас американец поживёт чуток, а?»

***

15 Сентября 2004. На вокзале очень и очень холодно. Подхожу к 17ому вагону. Так, это точно не он, это тем более не он…. Это…. Ой! Парень в лётной куртке, рваных джинсах, огромных ботинках и с розовым гребнем на голове шёл мне навстречу, улыбаясь. Чёрт! Кого я к себе пригласил?

***

16 Сентября 2004. Сидим с Димой в местной пивнухе и болтаем. Русский у него идёт плохо, говорим на английском.
 - Слушай, а давай сделаем так: ты мне рассказываешь про себя. Ну так, полностью, но с основными фактами, а я тебе про себя. Идёт?
Я немного смутился.
 - Ну… Идёт – ответил я
И началось. Родился в этой дыре, до сих пор в ней и нахожусь. Всё детство в старом бараке, недалеко от центра города. В садике все били, воспитатели смеялись. В школе аналогичная ситуация. Закончил школу. Хотелось иностранных языков. Пошёл в английский колледж. Сейчас вместе с матерью и отчимом живём в более благоустроенной квартире в центре самого крайнего городского микрорайона. Люблю читать. В основном романы начала 20ого века. Увлекаюсь классикой кинематографа. Ничего особенного.
Дима присвистнул.
Он, оказалось, как родился в центре nyc, так до сих пор там и живёт. Всё детство прошло с дорогими няньками. Ближе к концу школы стал увлекаться панк-роком и сайкобилли. Началась пора концертов и вечных тусовок у музыкальных магазинов. Играл в какой-то группе на басу. Сейчас уже нет. Всегда хотел в Россию, поэтому после школы и отправился в русский колледж. Ненавидит искусство, особенно поэзию.
 - Мдеее…. Чувак, мы из разных миров – сказал я смущённо
 - Брось.
Дима сидел, закинув ногу на ногу, и тянул своё пиво. Было видно, как жадные глотки катятся шариком по его горлу и внизу шеи скатываются в них. Тусклая лампочка под потолком смеялась над нами, отплёвывая в сторону нашего столика рваные куски света.
 - Мальчишки, не хотите ласки?
Чёрт! Да им же лет 12!
 - Девочки, развернулись и ушли уроки учить! – командным тонов бросил я.
 - Вот ещё! Нам деньги нужны!
Димина челюсть отвисла, пиво текло по подбородку, шее, затекало за воротник. Белая футболка постепенно становилась мокрой. Я схватил его за руку и потащил за собой. Казалось, что от злости и стыда моя голова вот-вот лопнет….
 - Это… это…
 - Брось, мужик. Ты что, забыл куда приехал?

***

Родители были несколько шокированы Диминым внешним видом и его отношением к жизни. Но это ничего. Благо, искусством уговаривать я овладел ещё в младших классах. Отчим сказал, что в городе делать нечего – надо ехать на свежий воздух. На дачу. Вот чёрт. Зато Дима был в восторге.

***

Утро. Мы сидим на нашем участке. В пластиковых креслах перед домом. Деревушка располагается в 115 км. От городе и не особо блещет огромные показателями населения. Всего-то домов 20, наверное…
Отчим развалился:
 - Слышь, дрищ! Сгоняй, нам с гостем пива принеси!
 - Да пошёл ты!
Ненавижу, когда он разговаривает в таком тоне.
 - Ты чёёёёё, не понял?
Я встал. Дима смотрит с недоумением и мотает головой от отчима ко мне и наоборот. Разворачиваюсь, ухожу.

***

Моя лучшая подруга живёт в соседней деревеньке, и поэтому я направился к ней. Рассказал ей о ситуации. Пошатались. Решили пойти и найти Диму. У нас на участке его не было. Стали спускаться к озеру через маленький лесок. Дима носился среди деревьев с поганкой в руке и орал: «Подосиновик! Подосиновик!». Отчим был уже довольно пьян и, придерживаясь за деревце, бормотал: «Это поганка, мудак нерусский!». Мы с Алиной взяли Диму под руки и повели дальше в лес. Птицы визжали как ненормальные. Солнце пыталось пробиться через толщу деревьев, но у неё не особо получалось. Дима бегал, вырывал из земли каждый гриб и сразу кричал: «Это подосиновик?!?!». Мы толково разъясняли, что нет…

***

Дима был довольно странным малым. Он настолько шокировал меня своим внешним видом, когда приехал, а сейчас одевался в духе поэта 19ого века. Ирокез он сбрил во время утреннего умывания. Лысина отблескивала солнечным светом, в чёрном плаще до пяток, этот чудной американец жил в русской деревне. Если он говорил мне в пивнухе, что ненавидит искусство, то сейчас его то и дело тянуло поговорить о каком-нибудь труде, творении.
 - Интересно, что Бетховен хотел сказать своей фортепианной сонатой №13? Действительно говорят, что 13 несчастливое число. Он щёлкает по клавишам так, будто они виноваты в том, что Бетховен вышел неудачником…
 - Не слышал эту сонату – мне не хотелось развивать тему.
 - Да ты что! А «Творения Прометея»???
 - Нет
 - Ну, знаешь ли... Это же просто чудо!
Я начинал уставать от этого парня.

***

Сегодня Вечером Диме необходимо уезжать. Мы с ним и с Алиной гуляем по городу.
Люди снуют вокруг нашей троицы. Боже, во что превращается наш провинциальный городок! Торговые центры появляются как грибы после дождя, народу на улицах всё больше и больше. Эх… Неужели мы станем такими же, как петербуржцы?
Молчания никто не нарушает. Как-то незаметно пролетела неделя.
 - Знаете, ребята. Всегда моей мечтой было посетить такой городок, как ваш. И вот моя мечта сбылась. Но почему-то мне кажется, что чего-то не хватает….. А вообще… Я пишу стихи.
Мы с Алиной замерли от изумления. Гостиница «Националь», у которой мы стояли, тоже, казалось, замерла, омертвела на это мгновение. Глаза каждого швейцара у входа застыли на месте. Ларёк «Союзпечать» в окологостиничном переулке бил по глазам чёрно-белыми страницами газет. Собака спала на асфальте около ларька. Слюна стекала из уголка её рта и катилась по гладкой шерсти. Это слюна была как текучий клей. И время вокруг нас застыло, как будто его залили этим клеем. Осенний вечер. Солнце заходил и красило всю улицу в блекло-жёлтые тона. Собачья слюна протекла по её лапе и сорвалась в низ. На асфальт. Хлоп. Этот хлопок грохотом раздался у меня в ушах. И время снова пошло.
 - Да. Я пишу стихи. Хотите оценить?
Мы кивнули.
 - Тогда погодите одну секунду.
Дима подбежал к одному из швейцаров и стал тыкать пальцем на чёрный бьюик у входа в гостиницу. Дима ожесточённо жестикулировал и содрогался всем телом. Потом начал совать швейцару деньги. Тот оглянулся по сторонам, сделал кислую мину и, будто нехотя, сунул в Димину руку связку ключей.
Дима подмигнул нам и побежал к машине. Его чёрный плащ развивался на ветру. Волосы успели отрасти чуть-чуть за недели и немного вились. «Пушкин нашего времени» - скаламбурил я про себя и усмехнулся.
 - Этот огромный чёрный бьюик похож на гроб – промолвила Алина.
 - Что правда, то правда.
Дима сел за руль. Достал из внутреннего кармана плаща сигару и закурил. Тихонько рыкнув, машина завелась и откатила от тротуара. Она отъехала на противоположную сторону дороги и развернулась капотом в сторону ларька.
Слюнявый клей. Опять пауза.
Дима вдавил педаль в пол и бьюик, сорвавшись с места, понёсся вперёд. Всё происходил как в замедленной съёмке. Чёрный зверь с невероятной скоростью приближался к ларьку. Лёгкий поворот влево. Собака всё спала. Очередная слюнка сорвалась с её пасти и начала падать вниз. Не успевши коснуться лапы, слюна была разбита передним бампером. Казалось брызги этой слюны разлетелись на всю улицу. И когда слюна была разбита – время снова понеслось со своей обычной скоростью. Миг, и бьюик с собакой на бампере плющит о стену. Взрыв. Чёрный капот взмывает вверх, делает сальто мортале и приземляется на ларёк. Вихри огня в воздухе.
Мы с Алиной стояли с улыбками на наших лицах.
Дым от машины поднимался вверх. Дым от сгоревшего молодого американца поднимался вверх. Дым от дорогой сигары поднимался вверх. Но эти три прострации для нас были одной – простым дымом. Он тянулся, непоколебимый ветерком. Улица опять застыла. Двигался лишь только дым. Он потянулся над крышами домов. Дым заслонял солнце. Мы смотрели вверх. Этот бледно-жёлтый закат был разбавлен серо-чёрным полупрозрачным мазутом. А мы с Алиной стояли, задрав головы вверх. Я взял её за руку. Я понял – это не просто подруга. И то, что происходило в тот момент на центральной улице, и этот грязноватый закат – это были самые лучшие на свете стихи. И никто не мог прочитать их настолько выразительно, как это сделал Дима…. Я поцеловал Алину. Жизнь понеслась вперёд.
Июнь 2005