Балкон

Петр Андреич весьма плотно поужинал перед сном. И поэтому всю ночь его мучили какие-то бессвязные образы, отрывочные мысли и видения.
Вот привиделось Петру Андреичу, что он потерял ключи от своей квартиры и потому должен перелезть на свой балкон с балкона соседки Нины, чтобы не ломать дверь. Вот он уже занес ногу, вот уже схватился за перила своего балкона, перегнулся, но тут перила закачались, стали медленно наклонятся… “Ах, цемент ссохся! Подпорки держатся плохо”… И под отчаянный хохот соседки Нины, сжав в руке перила, Петр Андреич падает вниз, как в бездну…
Петр Андреич заворочался, открыл глаза, вскочил. Он до того измучался за эту ночь разными кошмарами (да нет, что за кошмары! – Здравомыслящий человек, каким и являлся Петр Андреич, отмахнется от подобной чепухи), - но Петр Андреич был измотан их непрерывностью, полночи беспрестанно проворочавшись в постели.
Петр Андреич встал, босыми ногами зашлепал по холодному паркету (- “интересное какое ощущение!”), открыл балконную дверь, перекинул ногу, укололся отшелушивающейся масляной краской… и шагнул вниз! (А он жил на пятом этаже).

Сильный удар в живот окончательно развеял сонную пелену, и голова Петра Андреича совершенно прояснилась. Он, как бы сложенный пополам, головой и ногами свешивался с толстой ветки тополя, которая жутко раскачивалась: вверх-вниз, вверх-вниз, но наконец остановилась.
“Что я, лунатик какой-то!.. Да нет, это всё проклятые сны, дребедень, которая вроде сон, а вроде и не сон, и голова не то чтобы работает, но как-то на половину… У-ух… Да… Премерзко… Когда проснешься и не поймешь, что спал… Эх… Да как же так получилось?… Ох…”

Рассветало. Дворник толкал свою тележку, на которую были навалены коробки для мусора…
Петру Андреичу удалось перебраться к основанию ветки, изодрав при этом пижаму, однако слезть он не мог: внизу на стволе не было веток вообще, и лишь изредка торчали молодые веточки, почти прутики.
На балкон вышла соседка Нина – курить.
- О-о-о, что это вы тут делаете, Петр Андреич?
- Эээ… я-я-я… Ну, вобщем… утреннюю гимнастику всякую…
- Оригинальный способ.
- Ну то есть да…
- Ну-ну.
Нина стряхнула пепел, затянулась еще раз и ушла.
Петр Андреич ужасно боялся своей соседки. Мало того, что у нее каждый месяц новый любовник, мало того, что ее возят на мерседесах, так однажды Махмед, муж Нины (теперь, правда, бывший) как-то пригрозился прирезать Петра Андреича, если он еще раз посмеет проехаться с ней в лифте.

Петр Андреич сидел на ветке как раз на уровне четвертого этажа, и потому Зинаида Львовна, вышедшая на балкон развешивать белье, страшно испугалась, увидев его:
- Ах, Петр Андреич, что с вами!
- Да ничего особенного.
- Да как вы сюда забрались?
- Ну забрался и забрался!У меня… эта, кошка убежала, вот я ее и ловил.
- Но Петр Андреич, у вас же не было кошки!
- Ну не было, а теперь завел!
- Ох-охо-хо-хо… - протяжно вздохнула Зинаида Львовна и удалилась.
Петр Андреич никак не хотел позориться перед Зинаидой Львовной.
“Эх, да и так эта болтунья и сплетница слухи обо мне разнесет. Уж пусть лучше думает, что я кошку ловил, чем с балкона бросился”.
Петр Андреич недолюбливал Зинаиду Львовну и испытывал по отношению к ней брезгливость и даже презрение. Особенно его в этом чувстве укрепил тот скандал, который она устроила, когда он один, всего один раз залил ее квартиру…

- Дядь, а дядь! А чё ты тут сидишь?
Петр Андреич глянул вниз. Прямо под деревом стоял какой-то малолетний шкет.
- А тебе какое дело?
- Неа… Ты скажи, чё тут сидишь!
- Уйди отсюда, мальчик! – заревел Петр Андреич.
- Ну дядь! Ну скажи!
- Уйди, а то спущусь – уши надеру!
Вдруг Петр Андреич вздрогнул. Шкет достал из кармана рогатку и целился прямо в него.
- Эй, парень, что ты делаешь?!...
А-А-А-А-А!
Петр Андреич дико взвыл, чуть не свалился с ветки, но всё же удержался на ней…

Прохожих становилось всё больше. Кто-то проходил мимо, не замечая Петра Андреича, кто-то показывал на него пальцем, кто-то даже подолгу останавливался, закинув голову вверх и смотря прямо на него.
Петр Андреич стыдливо запахивал пижаму, пытаясь принять отрешенный вид, молчал, нахохлившись, как старый воробей.

- Колян, а Колян! Ха-ха-ха!.. – раздался снизу чей-то хриплый голос.
Смотри, там же мужик сидит! А ты мне всё твердил: приведенье, приведенье! Ха-ха-ха!

Утро было зябкое. Петр Андреич молчал и терпел – физиологическая нужда подступала всё неотвратимей…
- Ну, Петр Андреич, что вы всё кряхтите? - Зинаида Львовна опять вышла на балкон.
Какой масти была ваша киска-то? Уж не рыжая ли?
- У-уу-у…
- Ну так я видела только что одну рыжую кошку во дворе дома напротив.
- У-уу-у…
- Чего-чего? Не убежала еще, я думаю. Ну слезайте же скорее, я, так и быть, вас отведу.
- О-оо-о. Не-е-е… Оста-аавьте меня-я-я-я!
- Ну как хотите.

Примерно через полчаса Петр Андреич окончательно осознал безысходность своего положения.
- Зинаииида Льво-о-овна! Миленька-ая! Зинаиииида Льво-о-о-овна! О-о-о!
Зинаида Львовна, как это ни странно, услышала зов Петра Андреича:
- Что вы раскричались, голубчик?
- Зинаи-ида Львовна! Милая! Вызывайте, прошу вас, пожарную команду-у-у!
- Да вы в своем уме-то? Какая пожарная команда?! Здесь ветеринарную службу, если на то пошло, надо вызывать!
- Нет, меня снимите отсюдова!.. О-о-о! Меня!

Пожарная команда приехала довольно быстро и без особых усилий сняла с дерева Петра Андреича.
Петр Андреич был уже в таком состоянии, что не мог оценить своего счастья. Лишь дома (замок один сердобольный пожарный отпер шпилькой), когда Петр Андреич оправился, он дал себе слово, что никогда в своей жизни не будет переедать за ужином…
 
- …………………………………………………………………….
- Да что вы говорите, Зинаида Львовна? Не взял?!
- Да, и сказал, что у него вообще на кошек аллергия. Представляете?
- Ах! Ох! Какая странная история! Не может быть! – послышалось со всех сторон.
- А я знаю, в чем тут дело. – Напряженные взоры устремились на Людмилу Петровну. –
Это он всё спьяну, голубушки, спьяну. Верьте моему слову…
03.07.04