Недели ночами

Те «шарики», что надувал на рейде Клайпеды.
Не привыкать их покупать.
Видели бы эту огромную коробку. Впечатляет.
А очередь страждущих в порту?
Радиорубка превращалась в аптечный киоск.
Тихонечко, шёпотом, обволакивая свеженьким перегаром:
"Серёга, не губи, выручай. Жена внезапно приехала, а я от
каких-то б* двое суток не вылезал. Чёрт их знает..."
Серёга выручал.
Ещё, негодяй, подшучивал: "Так может тебя подменить, дружище?
И так устал, бедняга. А у меня и жены нет. Несправедливо...
Так сколько тебе? Всего-то? Нее. Жена сразу догадается.
Или ты всегда...такой? Сочувствую. Что? Нет? Тогда тебе лучше
не это.
Бутылочку добавь, уйди в отключку. Лучше быть наказанным за пьянство.
Что? Жену любишь? Так кто же любит в... противогазе?"
И так мог долго, в воспитательных целях, пока не осознает.
Когда счастливец, получив желаемое, старался быстренько
ретироваться, кричал ему вдогонку:
"Погоди, куда же ты. Мы не договорили... о любви!"
Ничего, на очереди уже был следующий.
Дурачки, не очень внимательны были, не замечали, какие у Серёги синющие круги под глазами...

 

............................................................

Эти сумасшедшие недели мурманскими полярными ночами.
Деревянные, занесённые сугробом, домишки на сопках с пылающими дровами в жарких печках.
Те добрые женщины с, как правило, несчастной судьбой, они тоже дарили мне своё неизрасходованное тепло.
И какой чёрт занёс их на этот колючий край земли?
Брошенные кем-то, они не просили у меня ничего.
Шутили, веселились со мной, пили водку из стаканов.
А я видел это безнадёжное одиночество.
Ночь, ночь. За занавеской, посапывая, видит свои сны мальчонка, чей-то сын.
Не спрашивал - где папа?
Уходил в своё море. Чёрными, морозными утрами провожали меня у порога молча. Только в глазах видел немой вопрос: "Вернёшься?"
Не возвращался никогда.

 

А там меня ждал пароход, родная железка.
Весь в пару, сверкающий инеем в огне прожекторов.
Хлопья мягкого, пушистого снега в утренней тишине, которую
нарушают лишь негромкие, спокойные команды по трансляции, глухое урчание дизелей.
Привычный взгляд в черноту наверху, антенны обоих локаторов
крутятся с тихим шелестом. Уже подогнали буксирчик, пыхтит у
левого борта. Надо бежать, сейчас уберут трап.
Всё, я уже внутри. Врубил гирокомпас. Через 12 часов он войдёт в меридиан, тогда уже будем выходить из Кольского залива.
Проверил сельсины - приёмники в рубке и по обоим бортам на крыльях мостика. Кивнул командиру: "Готово. Можно идти."
- Принято.

Одинокая в этот утренний час фигурка матросика на причале
отдаёт швартовы.
Он последний с берега, кто видит нас.
Остаются, правда, молча сидящие в каютах жёны, их заберёт
лоцманский катер уже с рейда.
Молчим и мы. Смотрим на тающие в снежной круговерти огоньки
полярного города. Вот и их уже не видно.
Привычно жужжат приборы, зелёный луч на экране локатора режет контуры сопок на берегу.
Кажется, что кроме нас в этой ночи - никого...
Паузу прерывает голос диспетчера по УКВ, дают добро.
Доклад Деда из машинного.
Рычаг ВРШ (регулятора шага винтов) - в среднее положение.
Лёгкая дрожь корпуса.
Всё, пошли…

Теперь наверху делать нечего, только сейчас почувствовал, как хочется спать.
Ныряю вниз по трапу в каюту и одним прыжком - в люльке.
Спать можно суток трое, если не зазвонит телефон, когда что-то сломается.
Но, он молчит. И вокруг всё вымерло.
Полусонный корабль летучим голландцем идёт курсом Норд, оставляя исчезающий во тьме белый бурун за кормой.
Пройдёт снег, впереди будет Ковш с Полярной звездой.
Это уже вижу сон.
Что ещё ждёт впереди?
Снилось, знал? Что это :
« Хорошо, что ты есть. Спасибо тебе.»
Знал? Снилось? А пока ещё сплю в своей коечке.
Что там впереди?

Февраль 1983 - Август 1993 – Август 2003.