Бой рыцаря с самкой дракона

Однажды во время одной из своих реинкарнаций, я был рыцарем. Не просто хищником – феодалом в ржавом фамильном железе, который злоупотребляет правом первой брачной ночи, устраивает занятия по боевой подготовке на крестьянских межах и всячески отлынивает от очередного крестового похода. Нет. Я был обладателем редкой и изысканной рыцарской профессии – я был драконоборцем… И растекшийся на патенте кровавый сургуч большой королевской печати подтверждал мою высокую квалификацию.
 
Я сразил множество драконов, я с детства знал все рецепты убийства этих благородных тварей, еще бы - моя мать выкармливала меня смесью молока и медной крови драконов, которую добывал мой отец – могучий и жестокий великан. Я помню, как он наклонялся над моей железной колыбелью и на его монументальном каменном лице появлялась улыбка-ущелье. В десять лет, когда я совсем случайно – играя убил дворецкого, он в первый раз взял меня на охоту…
 
Дракон подросток, совсем неопытный, захмелевший от человеческой крови устроил в соседней деревне радостный пожар. Он установил свой временный штаб прямо в полусоженной церкви – драконы - они воинствующие атеисты. Отец бестрепетно вызвал его – он тщательно и долго выговаривал все полагающиеся куртуазные формулы и я повторял за отцом эти формулы боязливым шепотом.

Повинуясь древнейшему кодексу чести дракон вышел на бой. Он взирал недоуменно изумрудными очами на две дерзкие человечекие фигурки в неуклюжих противопожарных костюмах и не понимал - почему взбунтовалась еда?. Отец приказал мне смотреть внимательно и шагнул навстречу тугим и мощным волнам напалма. Тогда в первый раз я так ничего и не понял - отец работал топором как мясник – он не сделал никаких комментариев и в глазах мертвого дракона застыла ребяческая обида. Мне было поручено освежевать бронированную тушу и посреди этой работы я в трансе наблюдал как, выброшенное на каменную мостовую, бешено колотится пахнущее тропическими фруктами сердце благородной рептилии…
 
В последовавших битвах я бесконечно возмужал. Грозная слава нашего рода распротранилась далеко окрест и позволяла нам с отцом не отвлекаясь на глупые междуусобицы с соседями целиком посвятить себя изучению тонкостей драконоборчества. Однажды нас посетил сам король - он даровал нам официальный патент и освободил от нескольких пустяковых податей. Его визит был прерван вестью об очередном залетном драконе - король срочно отбыл в столицу для решения насущных государственных задач, оставив после себя чемодан неиспользованного пипифакса, запах дорогого одеколона и разные революционные настроения. Так закалялась нержавеющая сталь моей морали.

Когда совсем я вырос – у меня были пришитые уши, синие губы и абсолютная невосприимчивость к яду. Отец перепоясал меня фамильным мечом и сказал, что Млечный путь приблизился. Про Млечный Путь я ничего не понял, а меч подарил мне много радости. Я убил им многих драконов. В редкие минуты фронтового затишья я доставал свой меч из ножен и тут же принимался полировать его специальным дорогим средством. В стремительном волнистом рисунке лезвия было нечто чувственное… Да! Акт убийства несомненно родственен акту любви. Это я понял перелюбив всех окрестных пастушек – они отдавались мне с немой безропотностью жертвенного животного будто приготовившись к кончине, хотя уходили с щеками алыми помятые немного…

Воспитав в себе здоровый средневековый цинизм, я тем не менее с трепетом ожидал прибытия в свою судьбу Благородной Дамы, назначенной мне Провидением для восприятия моего драконоборческого семени и продления нашего славного рода. Будучи человеком грубым и почти неотесанным я мыслил о Даме Сердца в необычных розовых тонах, - она должна быть созданьем неземным, совсем нездешним…

Я всячески намекал отцу на благородную обязанность рыцаря продлить свой род – но он увиливал от своих сватовских обязанностей предлагая удовлетворять насущные потребности моего мощного рыцарского организма пастушеским суррогатом. Однажды он проговорился, что моей избранницей может стать только особенное существо – а среди окрестных худородных дворян таких отроковиц нет.

Что он имел в виду - мне стало яснее позже, когда старый мясник оплошал, а он не мог не оплошать - на его каменном лице уже вырос седой мох и рисунок его боя стал корявым. Матерый Драконище опутал его шелковыми усами – есть у них такой хитрый прием - и разгрыз как орех. Я стоял рядом и не вмешивался – такова была воля отца – он хотел организовать свою кончину именно так - согласно своим этическим и эстетическим принципам. Согласно текстам древних свитков которыми был забит наш подвал…
 
Я трое суток шел по горам. Я нес на руках каменный труп своего отца. А в заплечном боевом мешке у меня лежало бешено бьющееся сердце дракона распространяя окрест сладкий запах тропических фруктов. Мать приняла скорбную весть с эпическим спокойствием – она расплела свои толстые серебрянные косы, одела праздничные кринолины и гарнитуры и сделав большой книксен, прыгнула в погребальный костер. Я проникся мудростью моего отца – моя невеста поистине должна была быть самоотверженной особой и вряд ли таковая найдется среди соседних малохольных дворян. По истечении лаконичного боевого траура дворецкий принес мне алмазную шкатулку с завещанием (это был 137- й дворецкий я старался их беречь и не убивать без надобности) бумага пахла духами, а может тропическими фруктами.



Дрогой сын! – писали мои родители в две руки – несмотря на многочисленные боевые мозоли ты еще юн и чист душою и потому мы не решились при жизни травмировать твое неокрепшее эго брутальными фамильными тайнами. Однако неизбежное приходит, как аккуратный почтальон, но только при этом не предупреждает вежливым стуком. Вострепещи же от ужасной правды и проникнись звенящей высотой своей братоубийственной миссии. Ты не человек, вернее не совсем человек…
 Неужели ты думаешь, что слабой человеческой руке было бы дозволено обрывать золотые струны драконьих жизней? Нет - только порожденному металическим драконьим лоном, только сыну человеческому рожденному самкой дракона позволено это…Не спрашивай нас зачем и почему – это вопрос для глупцов и философов рыцарь же просто просто выполнеят предначертанное, внимательно прислушаваясь к прохладному шепоту своих мертвых предков. Может быть мы проливаем кровь наших братьев для поддержания необходимого демографического баланса дракононаселения, может просто исполняем пьяный каприз демиурга – это не важно…Важно что бы ты не сошел с предначетанного родового пути который изрядно петляя в конце концов сливается с Млечным Путем. Не спотыкайся о ненужные соблазны!
P.S. Чуть не забыли про самое главное – Твоя невеста уже ждет тебя – в Черном Ущелье что за Кровавым ручьем – приближайся к ней со всей возможной обходительностью и манерами, в общем сам все поймешь…

Твои нежнолюбящие мама и папа - Драконы Драконоборцы


Подпись была очень корявой буд то бы лапой. В состоянии крайней растерянности я убил дворецкого – это было совсем никчему…
На свидание я взял весь мясницко-хирургический набор, - я знал что моя невеста не будет так покорна как пастушка. Помолившись и попросив демиурга не обременять наш каинов род новыми пьяными капризами, я выступил навстречу предначертанному налегке – подкрепившись только тропическими фруктами...

- Ну вот явился - сказала моя невеста глубоким музыкальным контральто.
 Я никогда не слышал чтобы драконы разговаривали – а ведь скольких я убил! – они только мяукали да рычали. Она отбросила прочь кифару на которой наигрывала коротая досуг и развернула свои радужные крылья. Боже как она была прекрасна! Как невыразимо, несказанно, несносно она была прекрасна! Формула смертоносной красоты, грация неудержимой хищности, мой утонченнейший и сладчайший яд – Королева Драконов…
 
Кокетливо изогнув гибкий змеиный стан, она показала кончик раздвоенного фиолетового языка
– Приступим.
Мы начали ритуальную брачную игру. Я следовал точно инструкциям древнего свитка и повторял фразы сказанные однажды далеким-далеким предком
–Ты нарушила воздушные границы моего баронства – вопил я – Я убью тебя, животное!.
 
Дракониха ритуально улыбаясь кончиками ледяных губ выписывала ритуальные фигуры высшего пилотажа в вечернем небе. Когда это было уместно с точки зрения тактики она произносила сексуальным контральто
- «Spirit flat ubi vult».

Я стал пускать в нее тяжелые стрелы с бронебойными наконечниками с намерением сбить ее с курса, а если повезет повредить жизненно важные органы.. Она притворилась, что я попал и спустилась – продолжить схватку. Сопротивлялась она не очень сильно – вскоре я занес меч для финального удара

– Не так быстро дурачок – остановила она меня своим сексуальным хрипловатым контральто - Мы должны провести ночь вместе и обменяться снами я увижу человеческие сны, а ты дурачок драконьи – потом на рассвете проснувшись ты поцелуешь меня спящую и отрубишь мне голову спящей, отвернешься и посчитаешь до трех и я воскресну в виде человеческой девы, стану твоей женой, продолжу твой род.
- Извини - пробормотал я чувствуя себя полным идиотом (как в первый раз перед пастушкой) этого не было в свитке.
- Ничего любимый - она понимающе подморгнула мне огромными изумрудными очами. – Главное чтоб рука твоя не дрогнула
Мы вошли в пещеру и возлегли на ложе из драгоценных камней, сахарно белых человеческих черепов и золотых монет – здесь всю ночь будут перемешиваться наши астральные тела. Утомленные битвой мы сразу уснули…

Совместный сон – мой и самки дракона в летнюю ночь





Сны мои - дисциплинированные построенные стройными рядями рыцарские сны смешались с анархически радужными снами королевы драконов. Я видел далекий мир, видел сферу изъеденную ходами неведомых существ, бешено вращавщуюся в ледяной пустоте под фиолетовыми лучами беспощадного светила. Сфера была густо населена самыми разными тварями, одни правили другие подчинялись, все вместе они совершали какой то очень важный труд, кормили собою и своими молитвами кокого то полумертвого бога – а тот кормил собой кого то еще все вместе они невыразимо страдали и ненавидили и в этом была сладость их жизни ее ускользавший от меня смысл. Их страдания и их жизнь уже стремительно приближались к своему завершению и Я чувствовал свою вину и отвественность в этом большом, общем и важном акте взаимопожирания. Очень скоро их страдания приблизяться к последнему допустимому пределу…
Потом я лицезрел сады кристаллических цветов выросших под черным квадратным солнцем и имел с ними продолжительные беседы - мудрые цветы рассказывали мне страшные и сладкие сказки и я тот час понимал, что их красота не так проста. Цветы определенно питались всякими наивными путешественниками, всякими исследователями тайн, но я был в безопасности, я знал, что на мне особый знак, и я могу брать нектар запретных знаний невозбранно. Я лакомился этими знаниями наоборот и постигал основы темной силы…
 Как я любил эти цветы и они меня тоже любили!. Обожравшись знаний я перелетал в следующий сад, а к моим крыльям липла тяжелая свинцовая пыльца и кто то бесконечно жестокий щурился на меня благосклонно прямо с небес и дул мне прямо в крылья. Однажды вот так - в полете я встречу свою истинную смерть и она будет лучезарна и прекрасна…


Я не знаю, что видела прелестная драконица в моих снах – может военный пропагандистский ролик, а может скучную бухгалтерию взимания податей с крепостных… Я проснулся первым как положено. Долго - долго я наслаждался ее красотой в золотом сиянии сокровищ. Я поцеловал ее ледяные сладкие уста. И тут мой неказистый ум одолели разные странные мысли
- Как смеешь ты поднимать руку на свою королеву?! - говорил мне мой внутренний дворецкий, - как смеешь ты покушаться на такую неземную красоту и грацию? зачем тебе обладать несовершенной человеческой красотой, когда ты можешь обладать совершенной драконьей?!!!
 
Так одолеваемый мятежными сомненьями с воздетым волнистым фамильным мечом я застыл над ней нелепым и бессильным монументном – мои родители распятые среди звезд смотрели на меня и обливались слезами. Я… Я так и не смог. Потом моя королева проснулась – ярости ее и отчаянью не было предела – она тут же убила меня, ударив в висок остро заточенным кончиком хвоста. И страшным драконовским заклятьем обрекла мою душу на нескончаемые кармические перерождения…
 
Сейчас я пребываю в самом пике реинкарнационного очищения – в своей самой ничтожной ипостаси – я журналист (это особо продажная, особо презираемая ветвь касты писцов - они занимаются схоластикой, софизмом и дьяволопоклонством одновременно) зато мое сознание очистилось и стало подобно лабораторному стеклышку – я постигаю сокровенную сущность вещей я вижу, что далее пойдут более легкие реинкарнации - водяным клопом и бальзамировщиком трупов, дипломированым проктологом и хранителем печати гильдии нищих – через тысячу лет я обязательно вернусь к свой суженной, что бы довершить предначертанное и ступить на самое начало Млечного пути…