Мечтатели 1

Красный автобус, дребезжа от старости, в последний раз подпрыгнул на неровной дороге и остановился. За этой остановкой следовала еще только одна, и это был поселок для бедных. На заднем сидении двое играли в карты, чуть ближе сидела старушка. Высокий человек поднялся с кресла, подобрал свой портфель и вышел из автобуса. Тот сражу же, собравшись силами, сдвинулся с места и исчез за поворотом.
 Человек поставил портфель на землю и огляделся. Осень уже успела наложить свою печать на реденький лесок. Рыжий ковер покрывал землю, на которой летом, возможно, рос мох или трава, а может, кое-где выглядывали шляпки разноцветных грибов. Осень пришла туда, где летом бывает туман, а еще раньше, весной, птицы вьют гнезда, прилетая откуда-то оттуда, где никто никогда не был, кроме ветра. Оттуда, где, наверное, люди говорят на неизвестном языке, а море вдребезги разбивается о прибрежные скалы. Это место было далеко, где-то за пределами воображения.
 Высокий человек с наслаждением вдохнул чистый, не тронутый ничем, кроме, может быть, этого дряхлого автобуса, воздух. Он взял в левую руку портфель и зашагал к металлическим воротам, которые прятались за рыжим занавесом вековых деревьев.
 Со скрипом повернув ручку, он прошел в сад, глубина которого, скрывала большой, красивый, несомненно, построенный богатым человеком, дом.
 Неожиданно дверь открылась, на гостя выскочила небольшая собака и залилась незлым и звонким лаем. Она подбежала к незнакомцу и, приветствуя его, сделала несколько кругов вокруг него. Мужчина снова опустил портфель на землю и стал гладить собаку. На крыльце показалась красивая молодая женщина в светлом платье.
-Вы, должно быть, месье Дюрсе? – громко спросила она, спешно спускаясь с крыльца.
-Да, - ответил мужчина, выпрямляясь,- Жан Дюрсе. Я немного опоздал, прошу меня простить. А вы, наверное, Люсьена, старшая дочь месье Ажара?
 Она подошла ближе, и Жан увидел, что это еще совсем девушка. У нее было очень приятное лицо, вьющиеся каштановые волосы и большие, глядящие по - ласковому глаза.
 Женщина подняла с земли палку и кинула ее собаке. Затем, тепло улыбнулась и сказала:
-Нет. Я – гувернантка детей, Эмма. Люсьена сейчас гуляет где-то в саду. Но, скоро она будет, я вас представлю. Давайте пока пройдем в дом.
 Жан кивнул и взял портфель в руку. Они двинулись к крыльцу.
-Возможно, мне стоит поговорить с самим месье Ажаром? – спросил он, проходя в дом.
 Эмма странно и неопределенно пожала плечами:
-Сейчас месье нет дома, а мадам Ажар уже восемь лет как нет в живых.
 Они прошли в глубь дома, где располагалась небольшая, уютная столовая. На дубовом столе уже стоял кофейник и несколько теплых булочек в плетеной корзинке.
-Присаживайтесь. Я как раз сварила для вас кофе.
-Благодарю вас,- ответил Жан и взял себе булочку,- Но, кто-то же в доме ведет финансы.… Наверняка, существует экономка, или…
-Всем этим занимается Люлю,- ответила Эмма, опустив глаза.
-Мсье Ажар доверяет заботу о доме дочери девятнадцати лет?- удивился Жан.
-Люсьене уже двадцать четыре года. Она хорошо образована, умна, своей семьи пока еще не имеет, правда очень уж она рассеяна для девушки ее возраста. Но, мсье Ажар ей доверяет.
-Странно,… а скажите…
 Договорить Жан не успел. Дверь с шумом распахнулась и в столовую вошла молодая женщина.
-Добрый день, Эмма. Добрый день… - только тут заметила она незнакомца и нерешительно улыбнулась.
 Это была высокая, немного полноватая девушка, с необыкновенными рыже-медными, чуть вьющимися, волосами и зелеными глазами. Она была одета в черную юбку, черный жакет, а в руках держала длинный зонтик.
-Месье Жан Дюрсе,- поспешно вскочил Жан, целуя руку вновь прибывшей девушке,- Для вас – просто Жан.
-Мадемуазель Люсьена Ажар,- представилась она, с легкой усмешкой,- Можно просто Люсьена. А после, возможно, и просто Люлю, как меня зовет дорогая Эмма.
 Эмма улыбнулась:
-Здравствуй, здравствуй.
-Кофе еще остался?- спросила Люсьена, опускаясь на стул,- Я очень замерзла.
-Да,- ответила Эмма, подкидывая еще дров в камин,- твоя кружка стоит рядом.
 Люсьена налила себе кофе и взяла булочку.
-Обожаю эти крендельки,- обратилась она к Жану,- Они с черникой, и с малиной, а самые вкусные – с клубникой. Вы их сможете быстро отличить, они треугольные.
-Люлю всегда называет их крендельками,- сказала Эмма, возвращаясь на свое место,- Хотя знает, что они называются не так.
 Жан усмехнулся и обратился к дамам:
-А могу ли я узнать обстоятельства моего пребывания в этом доме?
-Как?- удивилась Люсьена,- Вы не получили письма от папы?
-Получил. Но, в нем не было ничего сказано о времени и об обязанностях…
 Люсьена громко расхохоталась:
-Да, это вполне в духе папы! Он хоть сказал вам, что детей двое?
-Конечно.
-Тогда я вам сейчас все расскажу. Насколько мне известно, вы – учитель словесности?
-Верно, но…
-Но, будете преподавать помимо письма, еще и чтение, и латынь, и историю. Это папа мне сказал,- произнесла Люсьена, откинув со лба волосы,- я же, даю им математику, а Эммочка немецкий язык. Больше им пока ничего и не надо, а после они, наверное, поедут учиться в Париж или Лион, а может, и просто отправятся жить к своей тетке в Гавр.
 На словах «тетка» и «Гавр» Эмма по - странному строго посмотрела на Люлю.
-Да, да, Эммочка, я знаю, что нельзя так скверно говорить о милой старой зануде тетушке Лори, которой давно пора бы отправиться к дядюшке на небеса,- со смехом сказала Люсьена, кладя голову на плечо Эмме,- О ее славном домике в этом чудесном грязном городишке, куда мой папа хочет отправить моих крошек.
 Эмма поцеловала Люсьену в щеку и, ворча, стала собирать со стола посуду. Люсьена и Жан поднялись с места.
-Берите портфель, - деланно – зловещим голосом произнесла Люсьена,- Сейчас я покажу вам вашу комнату.
-Там паутина и летучие мыши?- шутливо спросил Жан, подхватывая задорное настроение Люсьены.
-Гораздо хуже,- ответила Люлю,- По ночам из старого трюмо вылетает призрак дядюшки из Гавра и начинает кружить по комнате, размахивая своим пенсне. И я сейчас абсолютно серьезно.
 Они рассмеялись. Куда-то исчезла вся неловкость, возникшая в начале их знакомства. Жан и Люсьена подошли к одной из дверей коридора.
-Соседняя комната – моя. Прямо рядом с ней – Эммочкина, а напротив – детей. Вот те, последние две – папины, спальня и кабинет. Ну, прошу вас,- Люсьена открыла дверь, и Жан вошел.
 Это была просторная светлая комната, не нагроможденная мебелью, а заполненная ею в самый раз. Кровать была уже застелена чистым бельем. На тумбочке, вопреки обыкновению, стояло не распятие, а красивая глиняная фигурка служанки в синем переднике. На стене висела картина – скандинавская пастушка вела белоснежных овец по полю.
-А вот и то самое трюмо,- произнес Жан, ставя на него портфель.
-Да,- Люсьена, тем временем, подошла к окну.
-А здесь нет даже распятья, чтобы я смог защититься от назойливого дядюшки,- улыбнулся Жан, показывая взглядом на тумбочку.
-Не бойтесь,- ответила Люлю,- если дядюшка Поль появится, сразу же кричите, и кто-нибудь прибежит к вам на помощь. Тем более, у вас есть Николь,- и она показала на фигурку в синем переднике.
-Премного благодарен. А могу я познакомиться с детьми?
 Люсьена открыла крышку часов, висящих у нее на шее.
-Думаю, уже лучше завтра. Моник и Мишель сегодня рано встали, им пора спать. Не будем тревожить их на ночь. Сейчас я разыщу Эмму, и мы с ней уложим крошек.
-А во сколько нам надо приступить к занятиям? – поинтересовался Жан, вставая прямо напротив Люсьены.
-Полагаю, в полдень,- рассмеялась она с приятной неловкостью.
-Тогда… до завтра,- нерешительно произнес Жан.
-До завтра. Покойной ночи,- с озорным блеском в глазах сказала Люсьена и исчезла за дверью.
 Жан услышал ее удаляющиеся шаги и крики «Эмма! Эммочка, дорогая, где ты?». Затем, выложил на трюмо часы и кошелек, зажег свечу в ночнике. Покопавшись в портфеле, нашел бумаги, дневник, книги. Одну из них положил на тумбочку у кровати. Достав зубную щетку и порошок, Жан вышел из комнаты и заглянул в уборную. Она находилась прямо рядом с детской. Через одно мгновенье Жан услышал шаги девушек и их разговор.
-А забавный этот Жан, правда?- это говорила Эмма.
-Да, Эммочка, лучше, чем был тот, что до него приезжал…
-С усами который?
- Да, у которого еще была трость…
-Да, и он говорил еще так мерзко «Ха!» и бровью дергал… - веселилась Эмма.
-Одним словом, вот уж настоящий противный иностранец. Видно, немец какой-нибудь,- смеялась Люсьена.
-Ну, ты, дорогая, немцев не обижай... Все-таки, мой отец был немец, да и мать явно не француженка.
-Ох, дорогая моя, знаю я, знаю, но ты совершенно не такая, как тот «херр Крафт».
 Со смехом женщины вошли в комнату к детям. Жан почистил зубы и, уже было, собрался выйти, как дверь снова хлопнула, и женщины снова оказались в коридоре.
-До чего забавные эти детишки!- сказала Эмма.
 Судя по шагам, они уже шли медленно, по направлению к своим комнатам.
-Да,- ответила Люлю,- у меня когда-нибудь тоже свои будут.
-И у меня будут,- согласилась Эмма.
-А сколько времени?
-Без пяти минут полночь.
-Рано еще. И спать совсем не хочется,- огорченно сказала Люсьена,- Выпьем со мной шампанского?
-Давай, дорогая. И от партии в бридж я не отказалась бы.
-Идем,- слышно было, как открылась дверь комнаты напротив,- У меня еще лежат несколько немецких превосходных сигар…
-Видишь, не все у нас, немцев, плохо…
 Дверь закрылась. Из комнаты слышались приглушенные голоса. Жан наскоро умылся и тихонько вернулся в свою комнату. Яркий свет свечи играл на темных обоях в цветочек. Из окна было видно ночное небо и луна, соседствующая с мелкими звездами. Жан открыл окно. Осенняя ночь была на удивление теплой. Из соседнего окна послышался громкий смех двух девушек и голос Люсьены:
-А он мне в ответ как крикнет – Ведьма!
-И что, больше он, небось, и не лез к тебе с ухаживаниями?
-Нет, знает ведь теперь, что я за барышня…
 Снова смех.
 Жан переоделся в пижаму и лег. «Да, верно, она и вправду ведьма, эта Люсьена. А по ночам летает на метле, да не одна, а со своей Эммочкой» - весело подумал он. Затем, снова поднялся и записал это в дневник. Потом, снова лег и задул свечу. Впервые, Жану пришлось засыпать под веселый женский смех, шум ветра и звон бокалов.