Телевизионный детский ужас

"Телевизионный детский ужас"

Кассета - "in"
"Play"
00.01
...Они танцуют. Группа. Много людей. Все они танцуют. Тот, кто снимает, неловко держит и дергает камеру, от этого танец приобретает свободное броуновское движение. Кроме того, что танцуют, некоторые еще пытаются петь... Но, как? Они говорить-то не умеют. Но все-таки поют. И эта ужасная мелодия на полуразвалившемся пианино. Неумело, точно так же, как и весь танец... Как и все танцующие.
- Кто это? - спросила она.
Он сидит позади нее и смотрит... Сначала на телевизор, потом на нее. И смотрит так внимательно, что не сразу услышал ее вопрос.
- Что?
- Кто это?
- Дебилы, алигафрены... Все в кучу... Клиника для душевно больных.
Она продолжает смотреть на экран.
- А они знают, что ты их снимал?
Он покачал головой.
- Нет.
- Нет, - повторила она. - А если бы знали?
- Какая разница? Им-то от этого не легче.
Просмотр продолжался долго. Ей было интересно наблюдать, как танцуют эти люди. Каждое их движение было откровением. Незакрепощенные, свободные, им плевать, что будут думать другие. Они делают и не думают, что на них смотрят. Они подчинены исключительно своей воле.
- Ты могла бы тоже там быть, - сказал он.
Она отвернулась от экрана и посмотрела на него.
Ничего не сказала... Снова на экран.
Он взял пульт и нажал паузу.
Все они как-будто вздрогнули. Замерли. На экране появилась полоса и большинство лиц стало искаженными. Она смотрела и не понимала, что происходит. Танец был остановлен, но движение продолжалось... Конвульсивное и свободное.
- Ты могла быть там, - повторил он.
Она посмотрела на него.
- Ты о маме?
Молчит.
- Ты понимаешь, что это невозможно, - продолжила она. - Подумай, где она, а где я?
- Сегодня это не проблема... Два часа на машине и все в порядке.
- Тебе так важно, чтобы я все это увидела?
- Но ведь я же видел.
- Ты? Мне все равно, что ты там видел.
- Зато мне не все равно.
Она молчит. Он сжимает пульт в руке.
- Включи... Я хочу смотреть дальше.
"Play".
Они продолжают танцевать.
- Эта тема не закрыта, - сказал он.
Она его не слышит.
Он встал и вышел на балкон. Закурил. Стал дышать свежим воздухом. Почему она у себя не проветривает? Ветер бил его в лицо. Было холодно.
- Иди сюда! - позвала она его.
Он вернулся в комнату.
- Что?
- Закончилось, - сказала она.
Он посмотрел на экран. Изображение отсутствовало. Запись закончилась.
- Включи... Я хочу опять посмотреть.
- Хватит... Уже два раза смотрели.
- Включи... Я хочу.
- Нам нужно поговорить.
- О маме?
- Не только... О нас... Ты избегаешь решения проблемы. Ты не хочешь даже думать об этом... Мне кажется, что тебе все равно.
- Не думаю? - переспросила она. - А ты умеешь читать мои мысли? Откуда тебе известно, о чем я думаю, а о чем нет? Тебе кто-то сказал?
- Это хорошо заметно и без слов.
- Да... Мне плевать!
Она демонстративно стала смотреть в пустой экран.
Он понимал, что она не хочет продолжать разговаривать с ним.
Он перемотал кассету, но включать ее не стал.
- Ты получаешь от этого удовольствие?
- От чего?
- От того, что снимаешь?
- Нет... Ничего я не снимаю.
- Вот только не нужно опять все начинать...
Она психонула и стала ходить по комнате. Он сел в кресло и смотрел на нее.
- Ты постоянно говоришь мне о маме. Постоянно... Стоит мне немного ее подзабыть, так сразу появляешься ты и начинаешь мне говорить о ней. Для чего ты это делаешь? Ты хочешь изобразить передо мной святого мученика? Вот я мучался, теперь и вы должны помучаться. Так что ли?.. Молчи... Ничего не говори... Меня сейчас просто вырвет от твоих слов... Да... Мама умерла. Умерла давно. Уже семь лет прошло. Так чего же ты не успокоишься? Хочешь, чтобы тебе памятник поставили, за то, что ты сделал для нее? Конечно. Ведь только ты один для нее старался... Никто больше... Вот тебе и неймется.
- Заткнись, сука!
- Да... Теперь я сука! Как же иначе. Да!.. Да!.. Мне повезло не присутствовать на ее похоронах... Повезло!.. Ты это хочешь услышать? Повезло! Повезло, когда хоронили отца... Да. Я была в больнице. Повезло, когда хоронили мать... Тоже повезло! Но тебе не кажется, что им повезло больше, чем мне? Тебе так не кажется?
- Нет.
- Не кажется... А вот мне, как раз-таки, кажется, что им повезло намного больше, чем мне... С каким удовольствием я бы сама сейчас сдохла! Лишь бы твою рожу не видеть! Ты ведь достал уже всех. Это ты свел их в могилы. Тебе все нужно было, чтобы они не задерживались здесь долго, чтобы тебе помочь! Вот ты и схоронил их... Сука!
- По-твоему, я во всем виноват?
Она резко повернулась к нему.
- Почему ты в тот день не доплыл до берега? Почему?.. Отец полжизни потерял, пока тебя из воды доставал, сука! Зачем ты вообще полез в воду, ведь ты никогда не умел плавать...
- Так ведь и ты полезла...
- Но я ведь доплыла, сама доплыла!
Он махнул рукой.
- Чего ты вообще ко мне пристал? Нет у меня ничего и ни чем помочь тебе не могу. Ты отправил родителей в могилу и теперь хочешь, чтобы и я следом за ними пошла?
- Мне от тебя ничего не нужно.
- Тогда включи.
"Play".
Они снова начали плясать.
- Проблема так не решается...
- Проблема только в том, как тебе найти выход отсюда... Поторопись, скоро они закроют все выходы и тебе не будет места.
Он махнул рукой.
- Сам виноват.
Как только она это сказала, в комнату вошел мужчина в белом халате и медсестра.
Она перевела свой взгляд на них и долго смотрела.
- Опять? - спросил врач.
Быстро подошел к телевизору и выключил его.
- Тебе пора, - сказал он.
Она посмотрела на своего брата, но он не двигался. Лежал и смотрел в окно.
Они все посмотели на кровать.
- Пусть он еще останется на несколько минут, - попросила она врача.
Врач ничего не ответил. Взял пульт от телевизора и положил себе в карман.
Медсестра взяла ее под руки и они вышли из палаты.
Потом долго шли по коридорам.
- Он часто у тебя? - спросил врач.
- Каждый день, - ответила она. - Он показывает мне одну кассету.
- Какую кассету?
- Там танцуют... Там моя мама... Они все там танцуют...
В коридоре только стук шагов.
- А еще он зовет меня с собой.
- Ты не можешь, - ответил врач.
- Пойдите, ему объясните.
Стук шагов.

Он любит ее. Он бережет ее. Он привязывает ее к кровати как можно крепче, чтобы не было синяков. И когда все контакты замкнуты на ее теле, он пускает ток.

В палату ее привезли, потому что идти она не могла.
Положили на кровать.
Она открыла глаза и увидела, что брат стоит рядом. Сначала ей показалось, что он курит. Но это был дым не от сигарет. Это был другой дым.
И запах.
Что-то сильно горело.
Примерно такой же, но только другой был запах, в тот день, когда она выпила бутылек с уксусом. Как сейчас она помнила, как сильно разжигало ее горло. Как медленно пропадал голос. Его и сейчас не было.
- Братик, - прошептала она.
- Там все танцуют, - ответил он.
- Тебе не больно?
Он показал ей пальцем на экран.
Там снова все плясали. И этот надрывный звук полуразвалившегося пианино. Там все танцуют. Она видела отца, маму и его. И как будто бы тонкой струйкой шел дым...
Изо рта?
"Power".

В тот день на кладбище было не так холодно. Она стоит и смотрит на могилу своей семьи. Брат перестал приходить к ней... Еще с того самого дня, когда его нашли. Ей все время казалось, что уксус пила только она... Может быть потому, что он успел уйти из дома?
"Rec."


Конец.



22.09.05г.